Капитализм как фрагмент русской истории

В более чем тысячелетней своей истории Россия почти не знала капитализма. Лишь в последние несколько десятилетий XIX века и в нач. ХХ века (то есть не более полувека) она двигалась по капиталистическому пути. Таким образом, история так называемого русского капитализма крайне коротка. В течение последних 25 лет существования Российской Федерации и непрерывных «реформ» в стране идут постоянные разговоры и дискуссии по поводу того, какой путь выбрать России. То есть «реформы» осуществляются, а цели социально-экономического движения страны не определены. Или по крайней мере не продекларированы.

Сергей Юльевич Витте, министр финансов Российской империи. Илья Репин, 1903 год

а) отчуждение свободного работника от средств производства (земля, орудия производства, сырьё);

б) превращение свободного работника в наёмного;

в) эксплуатация наёмного работника капиталистом-работодателем, присвоившим средства производства;

г) получение капиталистом прибавочной стоимости в результате эксплуатации;

д) превращение товарно-денежных отношений в доминирующую форму экономических отношений в обществе.

Никто особенно не оспаривает, что сейчас в России утвердился именно капитализм

В той или иной мере все эти признаки присутствуют в нашей сегодняшней жизни, поэтому никто особенно не оспаривает факт, что в России сейчас утвердился именно капитализм. Споры и дискуссии идут в основном вокруг вопроса, что это за капитализм. Существуют различные определения нашего капитализма: «государственный», «феодальный», «отсталый», «периферийный», «зависимый», «дикий», «варварский», «бандитский», «олигархический» и т. п. На самом деле большинство этих и подобных определений лишь дополняет друг друга, делая акцент на различных аспектах существующей социально-экономической модели общества, которую условно можно назвать «новый русский капитализм» (в отличие от «старого русского капитализма», который существовал до 1917 года). С большинством авторов этих определений мы полностью согласны. При этом критики «нового русского капитализма» предлагают свои рецепты по преодолению отдельных «дефектов» данной модели.

Например, критики «олигархического» капитализма считают, что самое главное, что мешает социально-экономическому развитию России, — это высокая степень монополизации российской экономики, и предлагают меры по последовательному демонтажу монополий, принадлежащих отечественным олигархам, и всяческое поощрение развития малого и среднего бизнеса. Такая альтернатива в нашей литературе называется «народным», или «демократическим» капитализмом.

Критики «зависимого» (а также «периферийного») капитализма уверены, что произошедшая за два десятилетия глубокая «интеграция» российской экономики в мировую превратила Россию в «сырьевую колонию», которая нещадно эксплуатируется западными монополиями. Последние установили жёсткий контроль над российской экономикой через скупку российских активов, предоставление кабальных кредитов, привязку денежной системы к американскому доллару и т. д. Такой «зависимый» капитализм ведёт в конечном счёте к утрате суверенитета России и её полному исчезновению с политической карты мира. Соответственно, предлагаются меры по приоритетному развитию внутреннего российского рынка, восстановлению промышленности и сельского хозяйства, постепенному отходу от «сырьевой» специализации и т. д. Короче говоря, предлагается модель «зависимого», «колониального» капитализма заменить на модель «национального» капитализма. Социально-экономической базой последнего являются отечественные банки, промышленные компании и торговые фирмы, выстраивающие между собой прочные экономические связи и формирующие внутренний рынок.

Критики госкапитализма акцентируют внимание на том, что государство превратилось в тормоз развития страны

Критики «государственного» капитализма (близки к этому направлению и критики «феодального» капитализма) акцентируют внимание на том, что государство в сегодняшней России превратилось в тормоз социально-экономического развития. Государство порождает коррупцию и искажает «рыночные стимулы». Чаще всего критики «государственного» капитализма предлагают сократить масштабы присутствия государства в экономике и больше полагаться на «невидимую руку» рынка. Фактически речь идёт о модели так называемого рыночного капитализма, называемого ещё «свободным» капитализмом.

Критики «дикого» капитализма вспоминают приватизацию 1990-х, когда государственная собственность была за бесценок роздана новым русским. Они справедливо называют такую приватизацию грабежом и предлагают провести пересмотр результатов приватизации. А затем провести «правильную» приватизацию и развивать российскую экономику в духе «рыночного», «национального» или какого-либо иного капитализма. На языке критиков «дикого» капитализма эта альтернатива называется «цивилизованным», или «классическим» капитализмом.

Некоторые критики «дикого» капитализма в противовес критикам «государственного» («феодального») капитализма считают, что необходимо усиление позиций государства в экономике. То есть предлагается модель именно «государственного» капитализма. Среди сторонников «государственного» капитализма можно особо выделить поклонников модели так называемого корпоративного капитализма. Такой капитализм впервые был апробирован в фашистской Италии во времена Бенито Муссолини, а затем был использован в нацистской Германии (данная модель предполагает жёсткое госрегулирование корпораций в разных отраслях экономики; формально они сохраняют статус частных структур; в условиях «корпоративного» капитализма резко сокращается сфера товарно-денежных отношений).

Можно до бесконечности продолжать обзор различных концепций современного социально-экономического развития России. Все они содержат очень острую и справедливую критику различных сторон «нового русского капитализма». Но, к сожалению, 90% этих концепций в качестве альтернативы нынешней модели предлагают различные идеализированные варианты капитализма. С нашей точки зрения, все эти альтернативные модели сеют иллюзию, что Россия может развиваться по капиталистическому пути, оставаясь при этом православной страной. Все они в той или иной мере предполагают наличие тех пяти важнейших социально-экономических признаков, которые присущи любой модификации капитализма. Каждый из этих признаков противоречит христианским принципам.

Социально-экономическая система России до 1917 года идеализирована

Особо стоит остановиться на идее возрождения «старого русского капитализма». Такая идея витает в воздухе ещё со времён последних лет существования СССР, когда стали появляться интересные публикации о дореволюционной России и её экономике. Возникла определённая идеализация той социально-экономической системы, которая складывалась в России до 1917 года.

Один из примеров такой идеализации дореволюционной экономической модели — фундаментальная работа Михаила Назарова «Вождю Третьего Рима». Автор стоит на православно-патриотических позициях. В целом работа очень глубокая и интересная. Но вот с содержащейся в ней оценкой социально-экономического положения России перед революцией согласиться нельзя. Назаров пишет: «…благодаря реформам Александра II и политике Александра III с 1890-х годов начался небывалый подъем российской экономики. Этому способствовали также введенные в 1891 году протекционистские таможенные тарифы, защищавшие отечественного производителя. Вместо притока импортных товаров это дало приток иностранных капиталов для организации производства… В 1897 году была введена устойчивая золотая валюта, покупная способность которой не колебалась в дальнейшем даже в годы войны». Говоря об уровне жизни народа в нач. ХХ века, Назаров отмечает, что «кое в чем дореволюционная Россия не уступала даже современным странам» (автор приводит сравнения отдельных социальных показателей по России 1913 года и СССР и ФРГ 1976 года). Заключает обзор социально-экономического положения России накануне Первой мировой войны Назаров следующими словами: «…в начале ХХ века у России были шансы стать для всего мира воочию вселенским Третьим Римом в современном варианте, сочетающем экономическое развитие, социальную справедливость и истинную веру».

Вот он, этот манящий золотой рубль!

Почему же в России произошли три «русские» революции, которые увенчались захватом власти большевиками? Назаров усматривает здесь целый ряд причин — как внешних, так и внутренних.

Внешние причины — деятельность так называемой мировой закулисы, сил, враждебных России, сил, которые преследовали в нашей стране свои экономические, политические и духовные цели. Экономические цели — установление полного контроля над ресурсами и хозяйством России. Политические — превращение России в марионетку Запада, ликвидация в ней ненавистного Западу монархического строя. Духовные — ликвидация христианства, по крайней мере в его православной форме. В целом мы согласны с описанием и оценкой внешних причин, приводимых Назаровым.

Политическая причина трёх русских революций — превращение России в марионетку Запада

Среди внутренних причин он выделяет следующие: «крестьянский вопрос» (незавершённость аграрной реформы, начатой Петром Столыпиным); «национальный вопрос»; «еврейский вопрос»; особая роль в российском обществе так называемого ордена русской интеллигенции (как источника демократических, антимонархических идей; решающая роль интеллигенции в создании политических партий и учреждении Государственной думы как рассадника революционных идей и т. п.). Не будем сейчас анализировать характеристику подробно описанных Назаровым внутренних причин. В чём-то он прав, в чём-то неточен, в чём-то ошибается. Однако если говорить о главной ошибке в объяснении социально-экономических причин «русских» революций, то это отсутствие в списке этих причин быстрого развития капиталистических отношений в русском обществе.

Назаров совершенно справедливо пишет о высоких темпах экономического развития России накануне Первой мировой войны, но вот о цене этих достижений почти ничего не говорит. Он восхищается быстрым притоком иностранных инвестиций в российскую экономику. А между тем западный капитал постепенно и незаметно захватывал ключевые позиции в экономике России: добывающей и обрабатывающей промышленности, торговле и, что особенно важно, банковском секторе. В 1910 году 80% капитала нефтяной промышленности России находилось в собственности трёх иностранных компаний: американской Standard Oil, англо-голландской Shell и, по существу, шведской «Братья Нобель». В 1912-м у иностранцев было 70% добычи угля в Донбассе. Кроме того, иностранцам принадлежало 90% добычи платины, они владели 90% акций электрических и электротехнических компаний, всеми трамвайными предприятиями и т. д.

Примечательно, что банки распространили свои щупальца на всю российскую экономику, приобретая контрольные пакеты акций. В 1910 году 88% всех акций российской металлургии находилось в руках банков, причём две трети этих акций принадлежали парижскому банковскому консорциуму из трёх французских банков. В судостроении банкам принадлежало 96% капитала, из них 77% — парижским. В паровозостроении 100% акций сосредоточилось в руках двух банковских групп — парижской и немецкой.

Бакинские нефтепромыслы братьев Нобелей

Россия обеспечивала быстрое экономическое развитие также с помощью иностранных, в первую очередь ротшильдовских, займов. И накануне Первой мировой войны, ценой невероятных усилий добившись четвёртого (по другим данным — пятого) места в мире по объёму промышленного производства, прочно заняла первое место по величине внешнего долга. Назаров говорит о «золотом рубле», который был, по его мнению, самой прочной валютой в мире. Но российский рубль поддерживался за счёт золотых кредитов всё того же Ротшильда. А «золотой рубль» был навязан России Западом в самом конце XIX века (денежная реформа Сергея Витте 1897 года), чтобы обеспечить возможность вывоза из России дивидендов и процентов по займам в «самой прочной валюте в мире». Об этом убедительно писал царский генерал Александр Нечволодов в своей книге «От разорения к достатку» (1906): «Привлечение иностранных капиталов в государство сводится к эксплуатации этими капиталами отечественных богатств и рабочих рук страны, а затем и вывозу за границу золота, приобретенного в стране за продажу продуктов производства».

И ещё о «быстром экономическом развитии» России в нач. ХХ века. Результаты растущего производства в нашей стране доставались преимущественно не русскому народу, поскольку параллельно с ростом производства шло увеличение экспорта продукции за пределы России. В основном экспорта сырья и полуфабрикатов. Обрабатывающая промышленность явно отставала от добывающей, а ассортимент готовой промышленной продукции был крайне узок. Поэтому параллельно нарастал импорт готовой промышленной продукции, особенно машин и оборудования, другой высокотехнологичной продукции. Россия всё больше превращалась в сырьевой придаток Запада, росло её техническое отставание. Хотя темпы экономического развития России после отмены крепостного права были выше, чем у многих европейских стран и США, разрыв в уровне душевого потребления между Россией и капиталистическим Западом не уменьшался, а, наоборот, увеличивался. Согласно совместному исследованию, проведённому американским Хьюстонским университетом и НИЭИ при Госплане СССР в конце 1980-х, в 1861 году душевой национальный доход России составлял примерно 40% по сравнению с Германией и 16% по сравнению с США. В 1913-м соответствующие цифры были равны 32% и 11,5%. Таковы плоды того, что Россия вступила на путь зависимого капиталистического развития.

Хотя темпы экономического развития России были выше, чем у многих европейских стран и США, разрыв в уровне потребления увеличивался

Развитие капитализма вело к разрушению крестьянской общины, социальной поляризации общества, появлению в городах безработных и тех самых люмпен-пролетариев, которые «орденом русской интеллигенции» и «мировой закулисой» использовались позднее в качестве «расходного материала» революций. Самое главное, что капитализм вёл к быстрому духовному разложению общества, упадку веры, кризису Русской православной церкви (об этом кризисе, кстати, Назаров пишет). Капитализм (причём ещё не в полной мере развившийся) привёл к тому, что сочетание «экономического развития, социальной справедливости и истинной веры» в России стало невозможно. В 1917 году русский народ оказался перед альтернативой:

а) дальнейшее капиталистическое развитие (Февральская революция);

б) социалистическое развитие (Октябрьская революция).

Из двух зол русский народ выбрал меньшее. По крайней мере в рамках социалистической альтернативы ему предлагали «социальную справедливость», идея которой существовала в генах русского православного человека. Идеи «экономического развития», «демократии» и «прогресса», которые выдвигались в рамках капиталистической альтернативы, были малопонятны русским и интуитивно воспринимались как чуждые.

Конечно, не все лозунги Октября были реализованы. Но события 1917 года стали «лакмусовой бумажкой», отразившей антикапиталистические настроения русского человека. И забывать об этом нельзя.