Тайна числа 200

В начале XXI века термин «безвозвратные потери» не в ходу. Сейчас куда чаще говорят «груз 200». Но суть дела от этого не меняется.

Так повелось, что долгие столетия военной статистики не существовало вовсе. Правители и командующие после войн и сражений имели весьма приблизительное представление о состоянии личного состава. В Европе военная статистика как наука появилась в начале XIX века, в России ее возникновение связано с именем генерала Дмитрия Милютина, военного министра империи и реформатора Русской армии. В 1846 году Дмитрий Алексеевич издал статью «Критическое исследование значения военной географии и статистики», а в 1847–1848 годах выпустил двухтомный труд «Первые опыты военной статистики».

О точности оценок в далеком прошлом можно судить, например, по Грюнвальдской битве 1410 года между объединенным войском Литвы, Польши, отрядов русских князей и Тевтонским орденом. Разброс в оценках количества участников боя таков: у первых – от 16 до 200 тыс., у вторых – от 8 до 100 тыс. Что касается убиенных, то тут еще круче: в одной средневековой немецкой хронике сообщается о 1,5 млн павших славян.

Разве можно будет когда-нибудь выяснить, сколько младенцев на захваченных территориях Союза родилось за долгие месяцы оккупации и сколько из них погибло?

Казалось бы, в наши дни ситуация должна была кардинально измениться. Во время Великой Отечественной войны у солдатского и сержантского состава в октябре 1941-го появились солдатские книжки, учет офицеров в военных училищах и на курсах велся тщательно, с бумагами работали военкоматы, интендантские службы, наконец, не дремали специальные органы. Но споры о том, сколько советских солдат сражалось на фронтах ВОВ, сколько из них погибло, не утихают до сих пор. Не говоря уже о гражданских потерях СССР в период с июня 1941-го по май 1945-го. Что любопытно, у традиционно скрупулезных немцев по поводу собственных потерь ясности тоже нет. И по-прежнему спорят ученые и публицисты, дискутируют статистики, военные историки, демографы…

Да и как тут не спорить? Разве можно будет когда-нибудь выяснить, сколько младенцев на захваченных территориях Союза родилось за долгие месяцы оккупации и сколько из них погибло от голода, зверств, сиротства и случайного снаряда?

Но прежде чем подступать к щекотливой теме вплотную, стоит определиться с основными терминами военной статистики, связанными с потерями. Путаница тут царит несусветная, потому так легко ангажированному исследователю при необходимости впасть в передержки, а то и в откровенную ложь.

Сначала – об армии. Есть такое понятие – общие потери. Они разделены на две категории. Первая включает две позиции: потери безвозвратные и санитарные. Вторая – тоже две: потери боевые и небоевые. Таким образом, во время войны армия может нести потери четырех типов.

Потери боевые невозвратные: солдаты, погибшие на поле боя, умершие от ран в течение трех дней после ранения, попавшие в плен, пропавшие без вести, комиссованные по инвалидности.

Потери небоевые невозвратные: погибшие в результате неосторожного обращения с оружием вне боя, в авариях и при прочих несчастных случаях, умершие от болезней, не связанных с ранением, покончившие жизнь самоубийством, расстрелянные по приговорам судов и трибуналов.

Потери боевые санитарные: раненые, травмированные в бою, обожженные, обмороженные, подвергшиеся действиям оружия массового поражения, которые поступили в медицинские пункты более чем на сутки.

Потери небоевые санитарные: заболевшие, получившие травмы, непосредственно не связанные с боевыми действиями.

Все специалисты поделились на две группы: минималистов и максималистов

Встречаются ситуации, когда безвозвратная потеря для армии вовсе не является таковой для общей статистики страны. Человек, навсегда списанный из армии по инвалидности, для общества жив и подчас способен приносить общественную пользу. То же самое касается и пленных. Это для армии попавшие в плен потеряны до конца войны как боевые единицы. За теми редкими исключениями, когда удавались побеги из плена. А как гражданин этот человек после войны возвращается в мир. Имеется и обратная история: встречается термин «боевые демографические потери». Он означает одно – гибель.

Вывод прост: при знакомстве или изучении материалов, статей, исследований на тему военных потерь в войнах вообще и в Великой Отечественной в частности надо иметь в виду все вышеперечисленные тонкости.

Строго говоря, все специалисты поделились на две группы: минималистов и максималистов. Что характерно, к первым относятся настроенные консервативно, явные государственники. Вторые представляют буйное племя историков-либералов, а некоторые так и откровенных ревизионистов.

Первый аспект, по которому им всем трудно договориться, – это количество солдат, принявших участие в Великой Отечественной войне. Как советских, так и германских вместе с солдатами – союзниками Третьего рейха из Болгарии, Румынии, Италии и других стран. Ведь заявления о наших потерях делали многие политические лидеры: Сталин, твердо сказавший, что Советскому Союзу война обошлась в 7 млн жизней; Никита Хрущев, обозначивший число в 20 млн; Брежнев, поправивший старшего товарища Никиту Сергеевича, – больше 20 млн жизней; Горбачев добрался до «более 27 млн». Уточнять что-либо по поводу соотношения жертв среди мирного населения и военных советские руководители не посчитали нужным. Равно как и обозначить количество людей, сражавшихся с врагом непосредственно: в армии, на флоте, в частях НКВД, партизанских отрядах, подполье.

Надо признать, что куда более кровожадными оказались представители куда более мирных профессий – литераторы, публицисты, историки. Солженицын поднял планку до 20 млн убитых солдат и 22,6 млн мирных граждан. Итого – 42,6 млн. Без документальных подтверждений. Примерно так же ведет себя «специалист» Борис Соколов, бездоказательно навязывающий мнение о 26 млн погибших советских солдат. Только солдат! Многими войнами проверено соотношение разного типа потерь. Если следовать логике Соколова, то целых мужчин от 18 до 50 лет в России к середине 1945 года вообще не осталось. При населении в 196 млн человек к началу войны нетрудно вычислить количество мужеска пола, способного к воспроизводству. При легком численном преимуществе женщин из 90 млн мужчин таковых было не более половины, включая инвалидов, психически несостоятельных, алкоголиков – да мало ли на Руси странных людей? Военная статистика давно определила соотношение числа убитых и раненых – 1:3. По Соколову получается, что зацепило всех. Да не один раз.

Градус дискуссии заметно вырос, когда в 1993 году был издан плод работы группы военных историков во главе с генерал-полковником Григорием Кривошеевым «Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах». Члены группы получили разрешение работать в закрытых архивах Министерства обороны и, соответственно, имели возможность изучить документы, о существовании которых другие историки могли только догадываться.

Общее количество демографических безвозвратных потерь советского народа – 26,6 млн.

Как три основных результата этой работы – три числа. Количество солдат и офицеров, прошедших горнило Великой Отечественной, – 34,5 млн. Количество потерь, понесенных Красной армией, – 8,7 млн (включая военнопленных – 12 млн). Общее количество демографических безвозвратных потерь советского народа – 26,6 млн.

Тут и на самом деле можно спорить. О деталях. О частностях. Хотя бы потому, что в разное время очень разные люди – в профессиональном плане, по уровню подготовки, по конъюнктурности взглядов и задач – сходились в порядке чисел. В 1962 году маршал Советского Союза Иван Конев в приватной беседе признавался, что определяет число убитых солдат примерно в 10 млн. Еще раньше, в середине 1950-х, авторитетнейший демограф Борис Урланис говорил о том же. Ему вторит ряд зарубежных специалистов из Великобритании, Германии, США и Франции. При такой «кучности стрельбы» сомневаться в точности прицела уже излишне.

Что касается германских потерь, то и тут не все посчитано до конца. Простой, казалось бы, вопрос: как считать потери на Восточном фронте – с учетом войск сателлитов рейха или без? Очевидно, что хочется понять, как именно у нас с тевтонами складывалось. Лучшие солдаты Второй мировой – это мы и они. Но ведь на передовой итальянские, румынские, болгарские, австрийские, судетские, норвежские, финские, венгерские части, примкнувшие к ним хиви (добровольцы с оккупированных территорий) не книжки на завалинках русских изб и украинских хат читали. С винтовками по окопам сидели да в атаку ходили. Под Сталинградом, например, где с обеих сторон каждый штык был как последний. А значит, наносили нам урон в живой силе и технике, отвлекали серьезные силы от борьбы с немцами. Не случайно же их столько погибло! По расчетам Урланиса, Италия безвозвратно потеряла в боях на Русском фронте более 60 тыс. солдат, Финляндия – 84 тыс., Румыния – около 100 тыс. Общие потери Венгрии – 160 тыс.

Поэтому Борис Цезаревич сделал следующий вывод: безвозвратные потери немцев и их союзников – около 7,5 млн военнослужащих. Итак, мы добрались до чисел и терминов, применимых к вермахту и Германии в целом. Довольно долго немецкие специалисты цеплялись за очень скромные показатели и не хотели соглашаться даже с собственным фюрером, заявившим на закате жизни – в начале декабря 1944 года – о том, что рейх понес 12,5 млн общих потерь, безвозвратных – 6,7 млн. К концу 1944-го около 80% потерь Германия понесла в войне против Советского Союза. До 9 мая оставалось еще почти полгода. Напомню, что пленные – это тоже безвозвратные боевые потери, а их к маю 1945-го оказалось более 7 млн (3,777 млн – в СССР). Кстати, как прикажете быть с солдатами группы армий «Центр», которые продолжали драться на территории Чехии после полной и безоговорочной капитуляции? 11 мая в плен сдалось свыше 800 тыс. человек.

Весьма вразумительно выглядят цифры, представленные начальником штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем. За те самые четыре месяца 1945 года потери германской армии (без флота) составили около 800 тыс. убитыми.

Это все к тому, что смешно звучат уверения, будто соотношение потерь на Восточном фронте было подавляющим в пользу Германии. Говорилось и о балансе 1:3, и 1:10. На самом деле вполне уместно говорить о балансе 1:1,3. А к концу войны он стал положительным уже для советских солдат. Это без учета германских потерь в различных добровольческих формированиях вроде гитлерюгенда и националистических вроде отрядов УНА-УНСО (организация, запрещенная в России). В первом случае гибли юные немцы, во втором – бандеровцы. Но гибли и те и другие – за свастику.

О сателлитах Германии сказано. А как обстояли дела у союзников СССР?

Потери Великобритании были весьма солидными: общие – 1 млн 127 тыс. Убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести – 780 тыс. А еще погибли десятки тысяч канадцев, австралийцев, индийцев, новозеландцев и южноафриканцев.

Потери таких стран, как Китай, Япония, Бирма, Индия, Индокитай, Индонезия — не менее 30 млн душ

Американская армия недосчиталась в виде безвозвратных потерь более 400 тыс. человек, французы – 210 тыс., включая участников сопротивления – маки. Огромные потери выпали на долю Югославии, особенно если учитывать количество потерь по отношению к количеству населения. Вместе с гражданскими – 1 млн 700 тыс. Еще более трагически сложилась судьба польского народа, прежде всего мирных граждан, – свыше 6 млн.

Отдельная тема – потери таких стран, как Китай, Япония, Бирма, Индия, Индокитай, Индонезия. А это не менее 30 млн душ.

Чья бы точка зрения не казалась наиболее убедительной, очевидно, дискуссия продолжится. И будет длиться бесконечно. К сожалению, человечество никогда не узнает имена всех неизвестных солдат, погребенных в могилах по всему свету. Отсюда вывод: как ни считай, а легче не станет.