Крик чайки над волгой

22 ноября 1941 года от рук фашистских палачей погибла партизанка Лиза Чайкина. Погибла, не выдав врагу своих боевых товарищей. Посмертно Лиза Чайкина была удостоена звания Героя Советского Союза.

На этом месте 22 ноября 1941 года была казнена Лиза Чайкина

Елизавета Ивановна Чайкина родилась 10 сентября (28 августа по старому стилю) 1918 года в деревне Руно Залесской волости (позднее — сельсовета) Осташковского уезда, куда входила и территория нынешнего Пеновского района Великолукской, затем Калининской, а сегодня Тверской области.

Родители её крестьяне, с 1932 года — колхозники. Об отце, Иване Ивановиче, известно мало. Являлся он инвалидом Первой мировой. И, хотя трудился — и в колхозе, и на дому, — был больным человеком, еле передвигался. Умер в 1947 году, не дожив до пенсии.

Основные заботы по содержанию семьи лежали на матери Ксении Прокофьевне. Работала она, что называется, от зари до зари. Домашнее хозяйство вела бабушка. Детей было четверо. До Лизы Степан (1911 года рождения), Мария (1914), после — Александр (1933). Ксения Прокофьевна умерла в 1961 году.

В школу Лиза пошла поздно, в 10 лет. Иногда спрашивают: «Почему?». Да просто школы не было. В 1928 году в село Залесье приехала учительница Раиса Александровна и организовала начальную школу-четырёхлетку при сельсовете. Пошли учиться все, кто хотел и мог, независимо от возраста. Например, сестра Мария села с ней за одну парту, а было ей в ту пору 14 лет. Окончила только два класса, чтобы уметь расписаться, поскольку уже работала. Всего в ту школу ходило 40 человек со всех деревень Залесского сельсовета.

После начальной школы Лиза дальше учиться не пошла. Ближайшая семилетка в Пено, далековато. Надо было или жить там, или каждый день как-то добираться туда и обратно. То и другое оказалось невозможно. Вместе с матерью отправилась в колхоз.

Перед войной

В 1933 году вступила Лиза в комсомол. И сразу же её назначили заведующей избой-читальней. Кто не знает, что это такое, скажу: объединение библиотеки с клубом. Изба-читальня при Лизе стала культурным центром сельсовета. Лиза и жнец, и на трубе игрец. Руководит кружком текущей политики, художественной самодеятельностью. Привлекает знающего человека к преподаванию основ агрономии. Работает над собой, много читает, изучает трактор. Очевидцы приводят такой эпизод. Председатель сельсовета почему-то не оплатил очередное поступление книг, так Лиза их выкупила на свою скромную зарплату.

Лизу хвалят не только в районе, но и в области. Одновременно возглавляет территориальную комсомольскую организацию. Число комсомольцев в ней до конца 1936 года выросло с 12 до 15 человек, что позволило создать пять организаций ВЛКСМ в колхозах. Два года, до середины 1938-го, трудится счетоводом сельхозартели «Красное Залесье».

Ещё год, с августа 1938-го по август 1939-го, по направлению РК ВКП(б) она уже член партии, работала в двух местах: четыре месяца инструктором районной газеты «Ленинский ударник» (правопреемник её сегодня — еженедельник «Звезда») и восемь месяцев — начальником отдела распространения и экспедирования печати Пеновской конторы связи. А 28 августа 1939 года её избрали секретарём райкома комсомола.

Музей Лизы Чайкиной в городке Пено Тверской области

Последние 27 месяцев её жизни были самыми ответственными, трудными и напряжёнными, без выходных. Рабочий день начинался в 7:00, а заканчивался обычно за полночь. Часто приходила в Пеновскую среднюю школу, посещала там литературный кружок, брала уроки на дом. На этажерке её маленькой, аккуратной комнатки 50 книг: сочинения Ленина, Пушкина, Лермонтова, Горького, Маяковского, Чехова… За окном звенят голоса молодёжи, а она всё читает, пишет. Впрочем, спорт она любила и занималась им охотно. И первая в районе получила три значка: ГТО, ПВХО (противовоздушная и противохимическая оборона) и «Ворошиловский стрелок».

А ей тогда лишь 21-й год пошёл. Мать, бывало, спросит: «Лизанька, тебе замуж пора. Аль на примете никого нет?» Ответит весело: «Есть, мама, есть, только семьёй заниматься мне сейчас некогда». Вот так, жизнь на гране аскетизма. И эти самоограничение и самообразование сделали её человеком целеустремлённым, собранным, эрудированным, готовым к любым испытаниям. Подруги шутили: «Мы ещё тебя во главе обкома комсомола увидим, в ЦК ВЛКСМ пойдёшь».

На районном комсомольском активе, прошедшем в апреле 1941 года, Лиза называла цифры, которые поразили всех присутствующих в зале. Отчёт шёл о работе комитета за десять месяцев. Так вот, за этот период в комсомол вступило около 500 человек. А за полтора года, которые она к тому времени возглавляла райком, комсомольские организации района выросли в два раза. К началу войны в них числилось более 1000 человек, 50 из них стали членами партии.

В партизанском отряде

Чтобы воспроизвести подвиг нашей героини, надо хотя бы коротко рассказать о Пеновском партизанском отряде. Потому что её судьба на заключительном этапе жизни неразрывно связана с ним.

Формировать отряд стали задолго до оккупации района, в июле 1941 года, когда появилось постановление высших органов власти об организации партизанского движения в тылу врага. Заранее подготовили центральную базу в лесу и вырыли землянку на 40 человек. Сначала отряд существовал как истребительный батальон численностью около 70 человек.

Ходили на стрельбище, тренировались в броске гранаты. Лиза вместе с товарищами учится военному делу. Кроме того, она в это время отправляет комсомольцев, подлежащих призыву, на фронт. Сперва добровольцев, а потом и остальных. В военкомате выступает на митингах, на станции даёт последние напутствия в дорогу.

Окончательный списочный состав отряда был утверждён в 85 человек, из них 54 коммуниста и 23 комсомольца. Большинство — ограниченно годные к службе в армии или не достигшие призывного возраста. Даже первый руководитель партизанского отряда, секретарь Пеновского РК ВЛКСМ Андрей Филимонов был больным человеком и по этой причине вскоре был замещён. Командиром отряда стал Николай Михеев, комиссаром — Яков Шевелев, перед войной оба секретари райкома партии.

Они рассказывали: и в колхозах, и на предприятиях, и на станции, откуда уезжали на строительство оборонительных сооружений пеновские комсомольцы, — везде звучал её звонкий голос, призывающий людей на самоотверженный труд во имя Победы, храбро сражаться с врагом. Неизвестно, спала ли она в те дни.

Фронт приближался к границам района. На полях ещё стояли неубранные хлеба, нужно было спасать урожай. Лишь быстрые и ловкие руки молодёжи могли сделать это. И сделали! Организованный Лизой сельхозотряд убрал и обмолотил десятки тонн зерновых в колхозах Заевского и Мизиновского сельсоветов, что послужило основой, подчеркну это, продовольственного обеспечения партизанского отряда. Только вчера её видели на уборке, а сегодня она спешит в другой конец района — помогает эвакуации колхозного имущества, прежде всего скота, в артелях Ворошиловского, Грылёвского и Залесского сельсоветов.

Сбор личного состава отряда в лесу был назначен на 11 октября, на другой день после оккупации немцами Пено. В этот день Лиза привела в отряд 23 комсомольца и стала считаться секретарём подпольного райкома ВЛКСМ. Кроме того, она оставила в 19 сёлах подпольные комсомольские ячейки численностью 2–3 человека каждая. Были, правда, и одиночные посты. Они вели разведку передвижений немецких войск и осуществляли связь с партизанскими группами, выступали их глазами и ушами в деревнях. Таких групп в Пеновском отряде насчитывалось пять. Во второй, так называемой Мизиновской группе, где командиром был Дмитрий Никандров, числилась и Лиза Чайкина.

Пеновский отряд первоначально существовал как самостоятельная боевая единица, потом вошёл в состав 2-й особой партизанской бригады, штаб которой, кстати сказать, тоже находился в Пеновском районе, в деревне Большая Переволока. Эта бригада была сформирована в начале ноября начальником штаба Северо-Западного фронта Николаем Ватутиным, а командиром назначили А.М. Литвиненко, «отважного батька», как скоро стали звать его в народе.

Сведения о боевой деятельности отряда и бригады в Пеновском районе за три месяца с небольшим, то есть до 22 января 1942 года, когда район был полностью освобождён, содержатся в характеристике на «бойца партизанского отряда Чайкину Елизавету Ивановну», подписанной секретарём Калининского обкома ВКП(б) Иваном Бойцовым, в связи с оформлением документов на присвоение ей звания Героя Советского Союза.

Эти цифры опираются на донесения Николая Михеева и А.М. Литвиненко. Так вот, партизанами в Пеновском районе истреблено 170 немцев, в том числе 22 офицера, ранено 105 человек, уничтожено 58 автомашин, из них один штабной автобус, 25 подвод с лошадьми, взорвано три больших моста, сняты сотни метров проводов, связывающих немецкие части со штабами, переброшено через линию фронта до 150 солдат и командиров Красной армии, выходивших из окружения.

Вот строки из письма немецкого солдата, убитого партизанами Верхневолжья, возможно, Пеновского отряда, поскольку найдено письмо где-то в районе Великих Лук: «Мы ведем самую ужасную войну из всех войн. Лучше быть на фронте, чем здесь. Там я знаю, что на таком-то расстоянии находится враг. Здесь он всюду, вокруг нас. Из-за каждого укрытия нас выслеживают партизаны».

Я привожу эти сведения лишь для того, чтобы подчеркнуть: Лиза за 42 дня пребывания в отряде (с 11 октября по 22 ноября) непосредственно, как сказано в донесениях и партийной характеристике, участвовала в боевых операциях. Во всяком случае, три боевых эпизода с её участием описаны подробно. Один из них — взрыв моста и пуск под откос немецкого эшелона с боеприпасами — чуть не закончился для неё трагически. В том бою Лиза захватила у немецкого офицера планшет с ценными документами и картами. Этот трофей сегодня хранится в Центральном музее Российской армии в Москве.

Подвиг

В свой последний рейд по сёлам Лиза отправилась 12 ноября, как и другие партизаны, входившие в пропагандистскую группу. Запаслась листовками с докладом Сталина о 24-й годовщине Октябрьской революции, газетами с его речью на параде 7 ноября, которые перебросили в партизанский отряд через линию фронта, записала последние сводки Совинформбюро.

Комиссар Я.Е. Шевелев рекомендовал начать поход с Залесья, где она когда-то училась в школе и работала в избе-читальне. Она сперва возражала, мотивируя своё сомнение тем, что там все её знают и возможен провал. Однако потом согласилась. Известность среди населения, конечно, содержала в себе определённый риск, но ведь было в том и огромное преимущество. Разговор среди знакомых всегда более откровенный, а значит, и доходчивый. Хотя теперь возражал Я.Е. Шевелев: в случае провала семья Лизы была бы непременно расстреляна. Впрочем, подвёл итог комиссар, действуй по своему усмотрению, тебя знают везде, и опасность будет поджидать на каждом шагу.

Продрогшая, каждую минуту рискуя попасть в засаду или просто услышать смертельный окрик: «Стой!», Лиза вьюжными, на редкость морозными ночами тайными лесными тропами пробиралась из деревни в деревню. Встретив патруль, уходила в лес и там в снегу часами ждала, когда минует опасность. А потом снова в путь.

Она проявляла предельную осторожность. Если в деревне были немцы, то она под покровом ночи подходила к хате, где жил кто-то из её комсомольцев-связников, передавала ему пропагандистские материалы и просила распространить их дальше в надёжные руки. Ну и что-то передавала на словах. Если же немцев не было, то она собирала людей в каком-то доме и проводила что-то вроде собрания. Короткий доклад, вопросы-ответы, встречные выступления. Получалось убедительное, вдохновляющее общение.

Памятник Лизе Чайкиной в Пено

Тот её поход продолжался десять дней. За это время она посетила 14 деревень. Последнее собрание провела в большом селе Жукопа. А потом отправилась в так называемый кордон Красное Покатище, где и заночевала у своей подруги и секретаря подпольной комсомольской ячейки Марии Купоровой. Наутро она собиралась возвратиться в землянку своей партизанской группы, которая находилась совсем рядом, в крупном лесном массиве. Но утром предатель Колосов с сыном, выследив партизанку, привели на хутор немецкий отряд, человек 30. Дом Купоровых подожгли, семью расстреляли, а Лизу арестовали. Это случилось 21 ноября.

Впрочем, у неё имелась возможность бежать. Воспользовавшись паникой, под прикрытием дыма от горящего дома Лиза удалилась довольно далеко от места пожара. Она находилась уже у края спасительного леса. Лиза была крепкой, физически тренированной девушкой. Ещё рывок — и она могла бы уйти. Однако в это время её окликнул немец и предупредил, что если она не вернётся, то все люди хутора будут уничтожены. И Лиза возвратилась. Она осталась верной землякам и не запятнала своей чести.

В тот же день Лизу под конвоем привели в Пено. Всю ночь её пытали в гестапо, изощрённо и жестоко. Здание, где оно располагалось, сохранилось. Только выглядит мрачнее мрачного. Злая печать истории гнетёт его и никак не снимет чужую вину. Лизу били стальными прутьями. Она молчала. Ломали рёбра — ни звука.

По Пено разнёсся слух об истязаниях партизанки. У многих жителей посёлка в отряде были отцы, мужья, братья, любимые. И все думали: не устоит, прольётся большая кровь.

Гестаповец, тыча пистолетом в лицо, кричал:

— Скажи, где партизаны, и свободна!

Последний поклон

Утром Лизу, избитую и изувеченную, вывели на берег Волги к водокачке. Там сейчас обелиск её памяти и 23 берёзы — в обозначение прожитых ею лет. Стоит и водокачка, только обветшала до предела, почти развалилась. Попутно немцы согнали к месту казни жителей окрестных домов, человек 30–40, демонстрируя показательную расправу над партизанкой.

Ещё раз пообещали жизнь в обмен на выдачу товарищей по отряду. Но она бросила сурово:

— Умираю за Родину! Она отомстит!

Немецкий офицер, пытаясь как-то, видимо, воздействовать на Лизу через собравшихся людей, спросил:

— Кто знает имя этой партизанки?

Возможно, у гитлеровца имелись сомнения. Ведь в гестапо на вопрос, кто она, Лиза отвечала: «Иванова из Ленинграда». Лишь Колосов-старший, суетившийся там без меры, настойчиво повторял:

— Чайкина это, Чайкина, верьте мне, господин офицер.

Люди молчали, хотя многие, безусловно, узнали её. И вдруг пьяный голос:

— Да кто ж её не знает… Это Лизка, самая главная здешняя комсомолка.

Это сказала Ирка Круглова, пеновская распутница, о которой в посёлке давно шла дурная слава. С ней не раз беседовала Лиза, убеждала её взяться за ум. Та обычно отмалчивалась, поскольку были у неё совсем другие интересы. Сейчас же в хмельном угаре заговорила, отомстила, так сказать. Лиза в ответ лишь саркастически улыбнулась. Теперь она решила не скрывать своё имя. Торопилась сказать самые важные слова:

— Да, я секретарь райкома. Вы верили мне, поверьте и на этот раз. Любите Россию, берегите её. Она живёт и сражается. С ней вы будете счастли...

Взбешённый офицер выстрелил из нагана Лизе в грудь. И сделал ещё контрольный выстрел в висок. Как современные киллеры.

И упала Лизанька, светлая голова и ясные очи, в чистый искристый снег, широко раскинув руки, будто хотела обнять родную землю и защитить её.

Страдая, умирая, она не могла поступиться своими принципами.

А знала она, по воспоминаниям Я.Е. Шевелева, многое: явочные квартиры, базы, деревни, где находились комсомольцы-связники, их фамилии, фамилии командиров, места размещения партизанских групп, планы ближайших операций. Лиза, несмотря на жестокие пытки, не переступила роковой черты, тем самым сохранив десятки жизней своих товарищей по борьбе.

Вадим АСТАШИН