Памятник самодержцу

225 лет назад родился Николай I, император Всероссийский, тридцать лет возглавлявший великую державу. 

Ещё недавно в школьных учебниках можно было прочитать памфлетное прозвище этого царя — Николай Палкин. Появление в печати положительных оценок императора Николая I было исключено. Между тем Александр Пушкин писал: «Нет, я не льстец, когда царю хвалу свободную слагаю». При этом государя с «оловянными глазами» (ими нас пугают чуть реже, чем сталинскими усами) объявляли едва ли не убийцей великого поэта, что, право, несправедливо.

А вот Михаил Загоскин в «Москве и москвичах»: «Вы посмотрели бы на Кремль тогда, как загудит наш большой колокол и русский царь, охваченный со всех сторон волнами бесчисленной толпы народа, пойдёт через всю площадь свершать молебствие в Успенском соборе. 

— Как? — прервал Дюверние. — Да неужели ваш государь идёт по этой площади пешком при таком стечении народа?.. — Да, да, пешком; и даже подчас ему бывает очень тесно. — Что вы говорите!.. Но, вероятно, полиция?.. — Где государь, там нет полиции. — Помилуйте! Да как же это можно?.. Идти посреди беспорядочной толпы народа одному, без всякой стражи... — Я вижу, господа французы, — сказал я, взглянув почти с состраданием на путешественника, — вы никогда нас не поймёте. Нашему царю стража не нужна: его стража весь народ русский».

Да, это был император, катавшийся с горки с мальчишками, повсюду шествовавший без охраны... Больше таких не было. Вскоре после смерти Николая Павловича самодержавная идиллия рассыпалась.

У каждого правителя России — из тех, кто надолго задержался на троне, — есть «прекрасное начало». Первые идиллические годы. Потом приходит разочарование, политический стиль приедается, накапливаются претензии. Николай Павлович правил тридцать лет — целую жизнь! Казалось, конца края не будет его царствованию, тем более что возраст позволял бравому государю ещё долго сидеть на троне. От желтизны николаевского классицизма у многих уже болела голова. Но вспомним первые годы его правления, именно тогда Пушкин писал:

Его я просто полюбил:
Он бодро, честно правит нами;
Россию вдруг он оживил
Войной, надеждами, трудами.

Оживил после чего? После летаргии позднего александровского правления, для которого поэт нашёл не менее известные слова: «Царствуй лёжа на боку!» Так бывает, когда монарха тяготит политика. А Николай Павлович оказался последним подлинным самодержцем Всероссийским, опиравшимся на дворянство. После Великих реформ его сына началось время уценённого самодержавия, переходный период...

Николай I провёл не меньше реформ, чем его сын, заложил основы индустриального развития империи. Правил он долго — 30 лет, дольше всех русских монархов XIX века. За это время страна испытывала волны кризиса — и экономического, и бюрократического, можно говорить о кризисе инициативы. Нельзя забывать и о расцвете национальной (не заёмной!) культуры, искусства, который начался в России именно в николаевские времена. Он единственный из монархов XIX века не имел собственного прозвища. И нет сомнений, что, если бы не катастрофа Крымской войны, его, как и Петра I, прозвали бы Великим. 

Замечательный конный памятник самодержцу в центре Петербурга неизменно стоял и до, и после революции 1917 года. Это памятник его трудам, победам — и свидетельство драматического финала самодержца, преданного монархической идее и своему Отечеству.