Наш современник

Фраза «Пушкин – наше всё» известна каждому. Продолжение помнят немногие: «Пушкин – представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что остается нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужим, с другими мирами». Сегодня аксиома, выведенная в 1859 году выдающимся литературным и театральным критиком, поэтом и переводчиком Аполлоном Григорьевым, возможно, даже актуальнее, чем полтора столетия назад. Русский язык, мощь и красота которого были явлены нашим великим поэтом во всей своей необъятности, хранит импульс, заданный Пушкиным. В нем то и дело прорастают иностранные заимствования, жаргонизмы, профессиональный сленг, но чистота нашей речи по-прежнему ясна и кристальна. Мы продолжаем думать и говорить, писать и читать на языке, созданном Пушкиным. Кто-то владеет им лучше, кто-то хуже, но Александр Сергеевич всегда был к этому снисходителен:

Как уст румяных без улыбки,

Без грамматической ошибки

Я русской речи не люблю.

Я много читаю Пушкина в концертах, часто выступаю с сольными программами, и не только поэтическими, и каждый раз, встречаясь с публикой, чувствую, что Александр Сергеевич, несмотря на свое 225-летие, остается очень современным автором. Пушкин-лирик по-прежнему трогает сердца сильными чувствами, Пушкин-мыслитель поражает умы емкостью и парадоксальностью мысли. Каким-то непостижимым образом он, будучи предельно лаконичным в слове, чрезвычайно щедр на смыслы и эмоции. Мало кто из русских писателей может сравниться с ним в понимании тайн души человеческой. «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Маленькие трагедии» помогают разобраться в мотивировках людских поступков лучше любого психолога. За два минувших столетия человек практически не изменился: Германны и Онегины, Скупые рыцари и Дон Гуаны, Татьяны и Ольги – это ведь не только литературные персонажи, но и мы сами.

Нередко приходится слышать, что современная молодежь Пушкина не читает, он ей неинтересен. Но винить в этом стоит нас, а не их, молодых людей. Это мы не помогли им найти свою тропинку к Александру Сергеевичу. После одного из литературных вечеров, посвященных «Пиковой даме», мне написала женщина: ее сын категорически отказывался читать Пушкина даже по школьной программе – мол, он устарел, никому не нужен, за него даже двойку получить не стыдно. Мама с трудом уговорила его пойти на концерт. Минут через десять мальчишку захватила эта история: оказалось, что 200 лет назад Германн рвался к легкому богатству точно так же, как те «супергерои», которых показывают сегодня в кино или на YouTube. Когда все закончилось, мальчик повернулся к маме и сказал: «Я не знал, что Пушкин – это так клево».

В Пушкине каждый открывает для себя что-то новое. Советские пушкиноведы видели в нем несостоявшегося декабриста. Теперь на первый план выходит идея государственническая, занимавшая его ум в последние годы жизни. Нельзя не восхищаться Пушкиным-историком – «Борис Годунов», «Капитанская дочка», «История Пугачевского бунта», незавершенная «История Петра I». Александр Тургенев, один из близких друзей поэта, вскоре после его гибели писал: «Я находил в нем сокровища таланта, наблюдений и начитанности о России, особенно о Петре и Екатерине… <…> Никто так хорошо не судил русскую новейшую историю: он созревал для нее и знал и отыскал в известность многое, чего другие не заметили».

Истинный художник, как мне кажется, непременно еще и гражданин своего Отечества. В известном письме Пушкина Петру Чаадаеву от 19 октября 1836 года есть строки, ставшие хрестоматийными: «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал». Мы являемся свидетелями очередного судьбоносного поворота нашей истории, и Пушкин по-прежнему является для нас той самой путеводной звездой, которая не позволит сбиться с курса.