Со слезами на глазах

Мы из послевоенного поколения, но фронтовики бережно и правдиво донесли до нас память о народном подвиге Великой Отечественной. Они открыли нам смысл подвига, смысл Победы. Одним из тех, кто передавал нам эту правду, был писатель Борис Васильев – удивительный человек, который и войну прошел как настоящий герой, и жизнь прожил чисто и честно. Для меня он олицетворял совесть нации. Я благодарна судьбе за то, что этот замечательный человек был в моей жизни…

Повесть «А зори здесь тихие…» вышла в журнале «Юность» в самом конце 1960-х, о ней сразу заговорили. Мой сокурсник Андрей Мартынов пробовался на роль старшины Васкова. Сразу поняла: хочу играть именно Женьку Комелькову. Мечта сбылась благодаря Борису Львовичу: увидев меня в коридоре «Мосфильма», он убедил режиссера Станислава Ростоцкого дать мне пробу, хотя Станислав Иосифович, снявший меня в моей первой картине – «Доживем до понедельника», сопротивлялся долго.

Сценарий фильма Васильев и Ростоцкий писали вместе. Они понимали друг друга с полуслова – оба фронтовики из, как тогда говорили, «поколения лейтенантов». Васильев летом 1941 года окончил девятый класс. Он вспоминал, что 22 июня с друзьями отправился купаться на речку Воронеж. Едва они успели дойти до своей школы, как начался ливень. Решили переждать на крыльце, смеялись, галдели. На шум вышел директор, сказал, что началась война. А мальчишки закричали: «Ура!» Им казалось, что это самое счастливое время – возможность испытать себя. На фронт они ушли добровольцами. Из всех, кто с ним тогда был, живым с войны вернулся только он, хотя столько раз находился на волосок от смерти. Окружение, прорыв к своим, бесчисленные проверки, снова фронт. В 1943 году во время десантирования в тыл противника он приземлился на мины и очнулся лишь в госпитале. Может быть, именно для того, чтобы он рассказал о своих погибших ровесниках, судьба его и хранила?

Васильев и Ростоцкий были предельно искренними людьми, не терпевшими ни малейшей фальши. Такой честности среди людей других поколений я не знала. Возможно, потому, что они видели смерть в лицо. Но они не разучились радоваться жизни. Борис Львович, не нагнетая ужасов, рассказывал нам, молоденьким актрисам, о войне, убеждал, что на передовой люди не переставали шутить, смеяться, влюбляться. Он говорил: «Молодость на войне бесстрашна, потому что не знает, что принесет завтрашний день и будет ли он вообще». Фильм потому и получился таким пронзительным, что это была беспримесная фронтовая правда, рассказанная теми, кто сам все это прошел и пережил.

История, положенная в основу повести и фильма, реальна. Есть эпизод, когда старшина Васков говорит: «Противник, вооруженный до зубов, движется в нашем направлении. Никого рядом с нами нет. Ни справа, ни слева, и помощи нам ждать неоткуда». Борис Львович, начавший войну под Смоленском, рассказывал нам, что так случалось очень часто. В том взводе сражались мужчины, из семерых уцелел только командир. Но когда Васильев взялся за повесть, решил, что героинями станут девушки, с гибелью которых оборвалась нить жизни целой вереницы поколений их потомков, которым не суждено было появиться на свет. Об этом напрямую не сказано в фильме, но миллионы людей нас поняли.

Мы исколесили с картиной полмира. Помню, как показывали ее в какой-то африканской деревне буквально на простыне, натянутой между столбов, и как – в прекрасной Венеции, где зрительный зал заполняла сверкающая бриллиантами публика. Тишина и там и там стояла одинаковая, и слезы в глазах, и аплодисменты. Все было ясно без объяснений. Аплодировали не нам, артистам, а им – невернувшимся, заплатившим за жизнь других людей своею собственной. Тем, кого мы поздравляем 9 Мая, – живым и мертвым. Как хочется, чтобы они понимали меру и искренность нашей благодарности… Для меня День Победы был, есть и будет одним из самых святых праздников. Мне это передали родители, я – детям и внукам. Иначе для меня невозможно.