«О винах князя Меншикова»

В конце 1727 года был подготовлен проект манифеста императора Петра II, в котором перечислялись преступления смещенного царского фаворита.

Золотой червонец Петра II

После ареста и ссылки еще недавно всесильного Александра Меншикова по стране ходили самые разнообразные слухи о причинах его опалы. На одном из заседаний Верховного тайного совета рассматривался проект манифеста «о винах князя Меншикова», призванного объявить официальную версию произошедшего. Надо было положить конец пересудам и обнародовать обвинения, которые убедили бы всех как в России, так и за ее пределами в том, что в Раненбург отправлен государственный преступник, достойный самого сурового наказания. Однако заготовленный проект так и не был утвержден императором. Очевидно, это было связано с тем, что официальная версия «вин Меншикова» могла представить саму верховную власть в невыгодном свете. Приведем этот текст целиком:

«Божиею милостию мы, Петр Вторый, император и самодержец всероссийский и протчая, и протчая, и протчая, чрез сие объявляем. 

Понеже князь Меншиков при вступлении нашем на российский наш наследный престол не точию прежние неумеренные и худые свои поступки (которые ему тогда оставлены были единым токмо милосердием и щедротами предков наших, их императорских величеств) оставил, но и такую на себя амбицию взял и самовластно и продерзостно поступал, что весьма самодержавной нашей императорской власти противно и государственным интересам вредительно, а именно:

1. По преставлении бабки нашей блаженныя и вечнодостойныя памяти ея императорского величества [Екатерины I. – Р. К.] принудил нас жить в доме своем, лукавно представляя и внушая нам некоторыя в правительстве нашем опасности, и потом дерзнул нас принудить на публичный зговор к сочетанию нашему на дочере своей княжне Марье, уграживая, ежели б мы на то не соизволили, весьма нам противным и вредительным злым своим намерениям.

2. Бабке нашей великой государыне царице Евдокии Феодоровне [Лопухиной. – Р. К.] чинил многия противности, которых в народ публично объявить не надлежит.

3. Разсылал от себя в коллегии и канцелярии наши, также к губернаторам и к другим правителям, повелительныя указы без ведома и соизволения нашего и без общаго согласия Верховного тайного совета, которые не точию нашей императорской власти противны, но и государству вредительны.

4. Он же, князь Меншиков, из казны нашей из разных мест и разными образы забрал к себе денег немалые суммы и вымышленно в некоторые канцелярии, отсудственные от Санкт-Петербурха, указами от себя писал, повелевая, чтоб ни о каких приходах и расходах в надлежащия по указом места не репортовали, кроме ево одного, закрывая тем свои продерзости и злые поступки.

5. Сверх того, повреждая наши государственные интересы, брал великия взятки, между которыми дерзнул взять его королевского высочества герцога Голстинского у министра Стамкина шездесят тысяч рублев из тех денег, которые выданы из казны нашей ея высочеству тетке нашей цесаревне Анне Петровне и его королевскому высочеству. Да из имеющагося нашего казенного долгу на иноземце Марлии [английском коммерсанте Фрэнсисе Марли. – Р. К.] из осмидесяти тысяч рублев, которые отданы его королевскому высочеству по прошению ево в награждение, выговорил он, князь Меншиков, себе половину, а именно сорок тысяч рублев, и в то число уже и взял две тысячи рублев.

6. В Лифляндии и Эстляндии знатные маетности [имения. – Р. К.] у некоторых особ отнял чрез составные и фальшивые контракты, принуждая их к тем своими угрозами за малые деньги, а в контрактах писал, будто им от него плачены настоящия цены.

7. В протчих же ево, князя Меншикова, поступках и злых намерениях и какие им казне нашей чинены ущербы, а подданным нашим обиды, о том отчасти повелели мы изследовать, отчасти же, которые не подлежат до публикации, содержатца секретно.

8. И хотя он, князь Меншиков, за такия свои против нашей императорской самодержавной власти продерзости и вредительные государству поступки по государственным правам довелся смертной казни, но понеже мы, яко христианский монарх, от смертной казни ево освободить повелели, а, лиша всех ево честей и чинов, со всею ево фамилиею послан в ссылку в Аранибурх [Ораниенбург (Раненбург), ныне город Чаплыгин в Липецкой области. – Р. К.] и содержатца из крепости неисходны».

Между тем слухи о причинах падения «полудержавного властелина» нашли отражение в том числе в донесениях иностранных дипломатов. Так, саксонский посол Иоганн Лефорт писал в сентябре 1727 года своему курфюрсту: «Видно, что Меншиков не желал быть только герцогом, но имел виды и на корону. Меня уверяют, что найдено письмо, написанное им прусскому двору, в котором он просит дать ему десять миллионов взаймы с обещанием отдать вдвое больше, как только он вступит на престол русский; кроме того, нашли приказание отрешить от должности под разными предлогами гвардейских офицеров Преображенского полка и заменить их любимцами Меншикова. Приняв еще во внимание его сокровища, набранные из денег царя, можно заключить, как далеко простирались его планы».

Историк Владимир Нечаев, отыскавший в архивах и опубликовавший проект «о винах», писал: «В 1728 году в немецкой литературе получила распространение почерпнутая из петербургских корреспонденций более подробная версия обвинений против Меншикова, сводящаяся к 8–10 пунктам и с небольшими вариациями повторявшаяся в различных изданиях». Один пункт был страшнее другого.

«1) Был причиною смерти царевича Алексея;

2) удерживал Петра І от помилования Евдокии Федоровны и перевода ее в другое место из ссылки;

3) не оказывал должного уважения Петру II и принцессам;

4) в своем непомерном честолюбии стремился посредством выдачи своей дочери замуж за Петра ІІ стать единым правителем всей России, ниспровергнув власть Совета;

5) имел тайную конспирацию против царя и всего его высокого дома;

6) стремился для осуществления своих планов привлечь армию на свою сторону и через то сделаться почти абсолютным правителем;

7) вел тайную переписку с польскими и курляндскими вельможами с особыми, не клонившимися к выгоде Российского государства намерениями и послал в Курляндию сильное войско, чтобы сделаться тамошним герцогом;

8) ложно обвинил и лишил имения многих заслуженных людей;

9) присвоил бесконечные суммы казенных денег;

10) в частности, воспользовался половиною сбиравшихся табачных пошлин, приносивших в год не менее 600 000 руб.».

Одним словом, как иронично выразился по этому поводу испанский посол Дюк де Лириа, «находятся причины отрубить Меншикову 10 голов, если бы они у него были».