Неграмотный академик?

Умел ли ближайший сподвижник Петра Великого читать и писать? Одни исследователи уверены в полной неграмотности Меншикова, другие с этим категорически не согласны.

Одна из старейших в мире научных академий – Лондонское королевское общество по развитию знаний о природе (или просто – Королевское общество) – возникла в 1660 году. За долгую историю членами этого авторитетнейшего научного сообщества были избраны около 50 выдающихся россиян. Среди них ученые, хорошо знакомые всем, – химик Дмитрий Менделеев, физиолог Иван Павлов, математики Пафнутий Чебышёв и Андрей Колмогоров, физики Петр Капица и Лев Ландау, биологи Илья Мечников и Николай Вавилов… Но первым в этом ряду, как ни странно, оказался Александр Данилович Меншиков.

Письмо А.Д. Меншикова к жене Дарье Михайловне с сообщением о его прибытии вместе с царем в Санкт-Петербург. Подпись – автограф Меншикова. Внизу – приписка рукой Петра: «При сем и мы вам поклон шлем. Piter». 29 мая 1710 года

Первый русский академик

25 октября 1714 года президент Королевского общества великий физик Исаак Ньютон отправил письмо, которым извещал Меншикова об избрании: «Поскольку Королевскому обществу известно стало, что император ваш, его царское величество с величайшим рвением развивает во владениях своих искусства и науки и что вы служением вашим помогаете ему не только в управлении делами военными и гражданскими, но прежде всего также в распространении хороших книг и наук, постольку все мы исполнились радостью, когда английские негоцианты дали знать нам, что ваше превосходительство по высочайшей просвещенности, особому стремлению к наукам, а также вследствие любви к народу нашему желали бы присоединиться к нашему обществу. В то время по обычаю мы прекратили собираться до окончания лета и осени. Но, услышав про сказанное, все мы собрались, чтобы избрать ваше превосходительство, при этом были мы единогласны. И теперь, пользуясь первым же собранием, мы подтверждаем это избрание дипломом, скрепленным печатью нашей общины. Общество также дало секретарю своему поручение переслать к вам диплом и известить вас об избрании».

Как видим, основанием для избрания стали не собственно научные заслуги Данилыча, а его роль в развитии просвещения, продвижении наук в Российском государстве. Понятно, что за этим решением стояли политические мотивы. Оно работало на укрепление русско-английских связей. Была у него и экономическая составляющая. Современные историки называют имена «английских негоциантов» (купцов) Джеймса Спилмена и Генри Ходкина, подсказавших Королевскому обществу кандидатуру Меншикова. Они были заинтересованы в расположении к себе всесильного губернатора Санкт-Петербурга и получении преференций для их бизнеса.

Но факт не перестает быть фактом: Меншиков стал первым в истории России академиком. До основания Петром Великим Петербургской академии наук оставалось еще добрых 10 лет, а других россиян в европейские научные общества до этого момента не избирали.

Здание Королевского общества, которое оно занимало с 1710 по 1780 год. Крейн-корт, Лондон. Гравюра XIX века

Александр Меншиков стал первым в истории России академиком. Об избрании в члены Лондонского королевского общества его известил великий физик Исаак Ньютон

«Ни буквы не умеет ни прочесть, ни написать»

Почетный факт признания со стороны авторитетного научного общества омрачается, однако, широко распространенным мнением: Меншиков был неграмотным.

В пользу этой версии говорит целый ряд мемуарных свидетельств его русских современников и иностранцев, побывавших в России. Видный дипломат Петровской эпохи князь Борис Куракин отмечал: «Человек неученой, ниже писать что мог, кроме свое имя токмо выучил подписывать». Ему вторит датский посланник при русском дворе Юст Юль: «Ни по-каковски ни буквы не умеет ни прочесть, ни написать – [может] разве [подписать] свое имя, которого, впрочем, никто не в состоянии разобрать, если наперед не знает [что это такое]».

Французский морской офицер на русской службе Франсуа Гийом де Вильбоа, дослужившийся до вице-адмирала, вспоминал, что Меншиков старался не показывать своей неграмотности. «Он не умел ни читать, ни писать, но тем не менее научился, правда довольно плохо, подписываться. Он скрывал, насколько мог, свое невежество в этой области и делал вид, когда был среди людей, которые его не знали, что держит и читает бумаги», – писал мемуарист.

Количество подобных свидетельств легко умножить. Неудивительно, что большинство исследователей однозначно высказываются в пользу версии о неграмотности или крайней малограмотности Меншикова. Так, классик русской историографии Василий Ключевский полагал, что светлейший князь мог только «расписаться в получении жалованья и нарисовать свое имя и фамилию».

Самым последовательным сторонником мнения об отсутствии у «полудержавного властелина» даже элементарных навыков грамотности выступал крупнейший исследователь Петровской эпохи и автор подробной биографии Меншикова, выдержавшей несколько изданий, Николай Павленко. Главный довод ученого звучит следующим образом: «Среди десятков тысяч листов, сохранившихся в фамильном архиве Меншикова, не обнаружено ни одного документа, написанного рукою князя. Не попадались и следы правки составленных документов». Многие сотни его писем, адресованных Петру Великому, супруге Дарье Михайловне, вельможам, «все до единого были написаны канцеляристами». «Никаких автографов князя, кроме его подписей, обнаружить не удалось», – констатировал Павленко. Не менее строг он был и к аргументам в пользу умения академика читать: «Единственным неопровержимым доказательством умения Меншикова читать могли бы служить его собственноручные пометы в прочитанных книгах».

Портрет сэра Исаака Ньютона. Гравюра XIX века

Библиотека светлейшего

Ученые, полагающие, что князь все же умел читать, исходят из другой логики: миллионы читателей никогда не оставляли своих пометок на полях книг – нельзя же их всех на этом основании признать неграмотными.

Биограф Меншикова Юрий Беспятых считал, что князь владел грамотой. И не только умел читать и писать, но и «обладал познаниями в математике, готовил и изучал чертежи, в том числе архитектурные; был специалистом в области судостроения и мореплавания и вообще весьма образованным человеком». Историк пришел к выводу: «Надо полагать, Александр Данилович с молодых лет освоил и другие науки, приобрел соответствующие навыки, но пока мы не располагаем на сей счет документальными свидетельствами».

Действительно, что помимо автографов может свидетельствовать о грамотности и умении человека читать? Конечно, в первую очередь личная библиотека.

Говоря о книжном собрании Меншикова, ученые обращаются к свидетельству прибалтийского историка Фридриха Гадебуша. В одном из томов своего «Лифляндского ежегодника», увидевшего свет в 1783-м, он утверждал, что Александр Данилович владел 13 тыс. томов, в том числе 3 тыс. редких изданий, полученных из Константинополя и других мест. Крупнейший отечественный историк книги Сергей Луппов в начале 1970-х годов высказал сомнение в достоверности этого известия. Он отмечал, что состав библиотеки светлейшего князя «остается для нас неясным», поскольку не сохранились или не разысканы ее описи.

Однако вскоре последовали архивные находки, позволившие расширить наши знания о книжном собрании Меншикова. Видный архивист и археограф Светлана Долгова обнаружила в фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА) и опубликовала опись, содержащую сведения о почти 400 картах, планах, чертежах и рисунках, принадлежавших князю. Несколькими годами позже петербургские историки Ирина Саверкина и Владимир Сомов издали один из реестров иностранных книг, конфискованных у Меншикова после его опалы. В нем зафиксировано 170 изданий (около 300 томов) на французском, немецком, голландском, латинском, итальянском, английском и польском языках. В документе перечислены книги по военному и морскому делу, политические трактаты, исторические труды, описания путешествий, сочинения по вопросам права, медицины, архитектуры, садово-паркового искусства, издания Священного Писания, работы по теологии, философии, нравоучительная литература, различные грамматики, лексиконы.

Известен интерес Меншикова к крупным европейским книжным собраниям. В 1726 году уже упомянутый князь Куракин, будучи российским послом в Париже, вел по поручению светлейшего переговоры о приобретении для него библиотеки первого министра Людовика XIV Жан-Батиста Кольбера, скончавшегося в 1683-м. «Оная славная библиотека состоит в 30 000 волюминах [томах. – А. С.], между которыми 2000 волюмов письменных», – сообщал дипломат фактическому правителю России. Сделка так и не состоялась, покупателем библиотеки стал король Португалии.

Автографы Петра I и А.Д. Меншикова в альбоме Ф. Рюйша. Первая известная подпись Меншикова: «Александръ Меньшикофъ». 17 сентября 1697 года

Все известные нам документы, адресантом которых был Меншиков, написаны канцеляристами. Автографы – это только его подписи, которые сильно разнятся от одной бумаги к другой

Куратор типографии

Ответ на вопрос о наличии в собрании Меншикова изданий на русском языке помогают дать расходные книги Санкт-Петербургской типографии, хранящиеся в РГАДА. Они фиксировали сведения о передаче книг для продажи в типографскую лавку, о поднесении их Петру I и членам его семьи, а также о рассылке изданий различным государственным учреждениям и высшим сановникам, в том числе Якову Брюсу, Федору Апраксину, Петру Толстому.

Имя Меншикова в качестве получателя продукции типографии встречается регулярно, уступая по количеству упоминаний лишь самому Петру I. Губернатор новой столицы непосредственно курировал деятельность Санкт-Петербургской типографии, созданной специально для тиражирования книг светского содержания, которые набирались новым – гражданским – шрифтом. Все распоряжения по ее работе (о начале набора изданий, передаче книг в продажу, приобретении оборудования и материалов) начинались с формулировки: «По указу великого государя и царя и великого князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, светлейший Римского и Российского государств князь и герцок Ижерский, его царского величества войск генерал-фелтмаршал и губернатор Александр Данилович Меншиков приказал…»

Из типографии в походную канцелярию светлейшего князя неоднократно посылались издания новых указов и манифестов. Например, 1 апреля 1718 года губернатору столицы в спешном порядке было отправлено три экземпляра «Манифестов, в которых объявлено быть наследником престола всероссийского благороднейшему государю царевичу и великому князю Петру Петровичу».

В конце июня 1718 года от Меншикова поступило поручение директору Санкт-Петербургской типографии Михаилу Аврамову: «Понеже по его царского величества высокому повелению имею я быть в военной кампании, того ради предлагаю вам, дабы по получении сего приказали вы с сим нарочно посланным нашим канцеляристом Толмачевым прислать все книги, в которых нам обстоит нужда». Ему тут же были отправлены «Генеральные сигналы, надзираемые в российском корабельном флоте» (1716), «Генеральные сигналы, надзираемые во флоте, во время бою» (1716), «Устав о войсках морских и о их арсеналах Людовика XIV, короля французского и наваррского» (1715), пять экземпляров «Молитв кратких для всех обретающихся в российском флоте служителей» (1717), «Книга Устав воинский» (1716) и др.

Любопытно, что Меншиков хотел получить более полный комплект изданий, а потому уже 4 июля 1718 года его секретарь Яков Веселовский снова обратился к Аврамову – с требованием прислать полную роспись на «всякие книги, которые с начала здешней типографии напечатаны». 

В расходных книгах отложились документы, показывающие живой интерес Меншикова к выходившим ежегодно календарям. Так, 3 января 1718 года Веселовский писал директору типографии: «Его высококняжия светлость зело на вас гнев иметь изволит, что по се время календарей сего году вы его светлости не вручили, которых ради нарочно изволил приказать послать. Того ради изволь сему посланному отдать оных три календаря в кожаном переплете. <…> Да в простой бумаге десять календарей».

Впрочем, в арсенале сторонников версии о грамотности Меншикова по-прежнему в основном косвенные свидетельства: работал с чертежами и картами, приобретал книги, сформировал обширную библиотеку. И еще логическое умозаключение: человек, решавший множество политических, военных, технических вопросов, не мог быть неграмотным! А это означает, что спор продолжается. Ясно одно: вне зависимости от своего уровня образованности первый русский академик сумел внести значительный вклад в развитие просвещения и книгоиздания в нашей стране.

Что почитать?

Беспятых Ю.Н. Александр Данилович Меншиков: мифы и реальность. СПб., 2008

Павленко Н.И. Меншиков. Полудержавный властелин. М., 2016 (серия «ЖЗЛ»)