«Бранелюбивый» полководец

В годы Северной войны будущий генералиссимус проявил себя как умелый и решительный военачальник.

Победа России в Великой Северной войне 1700–1721 годов была одержана прежде всего благодаря титаническому труду и подвигу Петра I. Неоценимый вклад в нее внесли и два генерал-фельдмаршала – Борис Шереметев и Александр Меншиков. Но если первый был известным кунктатором (медлителем), то второй – его полной противоположностью.

Штурм крепости Нотебург 11 октября 1702 года. Худ. А.Е. Коцебу. 1846 год

Начало войны

Карьера Меншикова развивалась стремительно: уже в 19 лет он вошел в элиту Преображенского полка – бомбардирскую роту, капитаном которой был сам царь. Там молодой гвардеец получил основательную боевую закалку сначала на маневрах, а в 1695–1696 годах – в штурмах турецкой крепости Азов. Став членом Великого посольства Петра I, Меншиков усердно осваивал за границей теорию кораблестроения, пушечное дело и другие военные науки, а заодно научился сносно изъясняться на немецком и голландском языках, что потом помогло ему в общении с поступившими на русскую службу офицерами. После возвращения посольства его, как и всю Россию, ждало серьезное испытание – война со Швецией, имевшей тогда лучшую регулярную армию в Европе.

В открывшей Северную войну битве под Нарвой, когда шведы 19 ноября 1700 года разгромили наспех собранную и необученную старомосковскую рать, Меншиков участия не принимал. Накануне сражения царь уехал в Новгород, взяв верного сержанта бомбардирской роты с собой. Вскоре тот стал поручиком – и одним из главных помощников Петра в проведении неотложных военных реформ.

В 1702 году он участвовал в подготовке похода на считавшуюся неприступной шведскую крепость у истока Невы – Нотебург (русское название – Орешек), а затем и в решающей схватке за нее. Этот штурм был одним из самых кровавых в истории русской армии. 11 октября солдаты с лодок под ядрами, камнями, бревнами и градом картечи пытались добраться до брешей в укреплениях и взбирались на стены. После 13-часового приступа осажденные поняли, что их сломят, и забили в барабаны, подавая сигнал о капитуляции. За доблесть Меншиков был назначен комендантом переименованной в Шлиссельбург крепости. Проявленные при штурме находчивость, быстрота реакции, решительность и дерзость стали основой его боевого стиля.

Весной 1703 года русская армия овладела Ижорской землей. 7 мая в устье Невы Петр I и Меншиков (других знатоков морского дела тогда не нашлось) продемонстрировали отчаянный героизм: с 30 лодками они атаковали 10-пушечный адмиральский бот и 14-пушечную шняву, пришедшие на помощь крепости Ниеншанц. Прорвавшись сквозь шквальный огонь пушек, гвардейцы-десантники взяли шведские суда на абордаж. Оба русских командира были «учинены кавалерами» ордена Андрея Первозванного, а все офицеры, участвовавшие в этом сражении, за невиданный подвиг удостоены медали с надписью «Небываемое бывает».

Уже 16 мая на Заячьем острове в устье Невы заложили первый бастион Петропавловской крепости – и Меншиков стал губернатором Санкт-Петербурга. Учитывая угрозу шведского нападения, он лихорадочно вел фортификационные работы, не прекращавшиеся с четырех утра до позднего вечера. 19 июля губернатор получил привилегию иметь собственный пехотный, по сути гвардейский полк, вскоре названный Ингерманландским. На реке Свири он основал Олонецкую верфь, где 22 августа был спущен на воду первый фрегат Балтийского флота «Штандарт». Во многом благодаря его энергии и упорству на невских болотах выросла новая столица, а на морской отмели у острова Котлин – форт Кроншлот, первое укрепление Кронштадта.

В мае 1704 года началась вторая, на сей раз победная осада Нарвы. Меншикову, применившему военную хитрость, вновь удалось отличиться: во время вылазки шведы потерпели тяжелое поражение, в плен попало несколько офицеров. В августе в завоеванном городе был заключен союз с Речью Посполитой, вступившей в Северную войну.

В следующем году уже кавалерийский генерал Меншиков решил зазимовать в Гродно. Там его и командующего пехотой Георга фон Огильви в начале 1706-го неожиданно окружили шведы, которые совершили молниеносный бросок во главе с самим королем Карлом XII. Тиф и цинга могли быстро скосить скученное на ограниченном пространстве русское войско. В «гродненском изнурении» солдаты во множестве гибли от морозов, «наготы и босоты». Меншиков с частью конницы по приказу царя сумел покинуть город. Но только 24 марта уменьшившееся войско чудом вырвалось из кольца и ушло в Киев. Состояние пехоты после марша в несколько сотен километров было плачевным, но неуемный Меншиков, встретивший солдат, иронизировал над Карлом: «Король шведцкой, сказывают, как уведал о выходе наших войск из Гродни, то таков был весел, что волосы на себе драл».

Знак ордена Святого апостола Андрея Первозванного

От Калиша к Лесной

Неудивительно, что Меншиков вступил в конфликт с Огильви, которого обвинял в гродненской неудаче. В споре двух генералов Петр встал на сторону своего любимца, и иностранцу пришлось покинуть службу. Теперь во главе русской армии стояли сам царь, фельдмаршал Шереметев и Меншиков – универсал, знавший морское, пехотное, кавалерийское дело, артиллерию и постоянно участвовавший в военных советах. Славу молодому генералу принесла победа у Калиша 18 октября 1706 года, после которой его стали называть одним из лучших полководцев Европы. В этот день он против воли польского короля и курфюрста Саксонии Августа II (ничего не подозревая о его предательстве, как позже и об измене Мазепы) втянул его в сражение и впервые взял на себя самостоятельное командование союзной армией в 34 тыс. человек.

В начале боя шведский генерал Арвид Мардефельт клином рванулся в стык русской и саксонской кавалерии. Выдержав первый натиск, Меншиков сумел обойти вражеский клин с двух сторон. Его драгуны рассекали, окружали, выбивали солдат противника огнем из мушкетов, а пытавшихся бежать захватывали в плен. Сумевших ненадолго выстроиться в каре шведов рассеяли пушечные выстрелы и взрывы гранат. Угроза полного уничтожения заставила их сдаться. Мардефельт отдал шпагу генералу немецкого происхождения Карлу фон Рённе, что стало первым случаем пленения шведского генерала русским. За шесть лет Северной войны еще не было столь впечатляющей победы: миф о непобедимости шведов рухнул.

Удача у Калиша укрепила уверенность Петра в полководческом мастерстве его любимца. В Польше не скупились на панегирики Меншикову и сравнения с Александром Македонским, а когда Август II отрекся от польского трона, распространились слухи, что триумфатор займет его место. Из Вены Меншикову выслали диплом на титул светлейшего князя Священной Римской империи. После этого он счел, что ему море по колено. Чтобы покончить со шведской оккупацией Польши, он предлагал захватить Познань, ворваться в Саксонию, отбросить шведов в Баварию или к французским границам и затем принудить к миру. Но царь предпочел более взвешенную стратегию.

Когда Карл XII начал поход на Москву из Саксонии, светлейший князь в арьергарде русской армии сдерживал противника. Вскоре решительный Меншиков понадобился Петру для «отсечения второго шведского крыла» – 12-тысячного корпуса генерала Адама Левенгаупта, который выступил из Риги. Они догнали корпус у деревни Лесной, где 28 сентября 1708 года навязали Левенгаупту сражение – самое упорное и продолжительное за время Северной войны. Царь на правом фланге, а Меншиков на левом под градом свинца разъезжали из конца в конец линий, своей энергией и верой в победу воодушевляя воинов и обостряя их натиск. Петр и его генерал заставили шведов разделить силы, умело парировали их удар, мастерски провели линейный бой и сломили дух противника. Потеряв немалую часть солдат, артиллерию и обоз, Левенгаупт смог привести на помощь Карлу лишь жалкие остатки своего корпуса.

Портрет фельдмаршала графа Бориса Шереметева. Худ. И.П. Аргунов. 1768 год

Штурм Батурина

Сразу после Лесной Меншиков с 14 драгунскими полками был послан «для надежды малороссийскому народу и отпора неприятелю» к резиденции гетмана Ивана Мазепы – городу Батурину, куда пробивался шведский король. В этой хорошо оборудованной крепости, которую защищали 3500 казаков и 70 пушек, изменивший царю Мазепа рассчитывал продержаться до прихода Карла. Но с приближением русских войск его нервы не выдержали: 24 октября он бежал из Батурина, когда шведам оставалось до него еще 70 км. Меншиков появился у стен крепости днем позже, и тогда выяснилось, что гетман уехал к Десне.

Князь несколько раз отправлял посланцев в Батурин с предложением впустить его полки. В ответ оставленный там Мазепой полковник Дмитро Чечель, надеявшийся на скорую помощь шведов, пригрозил содрать кожу с живого Меншикова и открыл по осаждавшим огонь из пушек. Это разъярило генерала – и он решил расправиться с бунтовщиками. Рано утром 2 ноября драгуны двинулись на штурм. С оружием на стены вышли в основном сердюки – гвардейцы гетмана. Большинство казаков предпочли уклониться от боя, и кто-то из них, судя по всему, открыл береговые ворота. В итоге крепость была взята всего за два часа.

Ворвавшись за стены, драгуны уничтожали всех подряд и долго не могли уняться. Спустя время Меншиков через трубачей дал команду прекратить расправу, и часть жителей нашла защиту у князя. Однако многие отсиживавшиеся в хатах и погребах не смели показаться на улице и погибли уже после штурма от огня и дыма. И все же немало взятых в плен отправили в Россию. Никакого «поголовного истребления» батуринцев, о котором говорят современные украинские историки, не было. Гибель мирного населения, конечно, не может не вызывать сострадания, тем более что смерть настигла и тех, кто укрылся в Батурине от шведов и ничего не знал об измене Мазепы. Надо сказать, что Петр I не одобрил действий Меншикова и не вставил описание этого штурма в официальную «Гисторию Свейской войны».

Значение захвата столицы гетмана состояло в том, что вкупе с разгромом корпуса Левенгаупта ликвидация находившегося во фронтовой полосе крупного военного арсенала стала сильным ударом по армии Карла. Стремительность Меншикова, который выхватил Батурин практически из рук шведского короля, высоко оценивалась многими историками. 

Полтавская баталия

Во время осады шведами Полтавы с 1 мая до 4 июня 1709 года, то есть вплоть до прибытия туда Петра, главным соперником Карла XII оказался Меншиков, развернувший поразительную активность. Князь выбрал безошибочную тактику – изматывание врага ложными тревогами, имитацией прорывов к крепости с громкой военной музыкой, неожиданными ударами и быстрыми отходами. Шведская армия почти постоянно находилась под ружьем и была уже порядком измучена. Когда к Полтаве прибыл царь и корпус Шереметева, русское командование стало склоняться к генеральному сражению. Оно состоялось 27 июня, и этот день можно считать звездным часом полководца Меншикова.

Как только армия короля пошла на прорыв сквозь русские редуты, князь бросил ей навстречу 16 полков драгун. Контратака сдержала наступавших и дала время для подготовки к бою царской пехоте и артиллерии. Напор Меншикова вызвал смятение: шведские конники в беспорядке вырывались вперед, опрокидывались и заворачивали обратно. Передовые укрепления и драгуны князя исполнили свою роль. Петр приказал отходить кавалерии и дать простор для действий артиллерии. Будь верховное командование в руках светлейшего, он наверняка повел бы битву более рискованно. Разгоряченный успехом Меншиков (под ним пали уже два коня), возможно, просил изменить план и наудачу перенести оборонительный бой на первую линию. Но царь не мог согласиться с подобной импровизацией. Зная азарт и безрассудную отвагу князя, он отозвал его с передовых позиций и заменил генералом Родионом Боуром. Меншикову же было поручено разгромить отставшие батальоны генерала Карла Густава Рооса. Светлейший отлично справился с задачей.

Вскоре военный совет, проведенный на конях, принял решение о переходе в наступление. Как и в сражении при Лесной, царь командовал более сильным правым флангом, Меншиков – левым. Шведский прорыв, который пришелся почти по центру, ликви­дировал Петр: он первым сорвался на помощь. Меншиков оказался дальше от опасного места, но нет сомнений, что он поступил бы точно так же. Эта контратака стала решающей: она определила успех битвы, развалив армию короля надвое. В итоге шведы начали отступать, а потом и побежали. И опять-таки, если бы главным здесь был «бранелюбивый» Меншиков, то истребление противника, скорее всего, продолжалось бы до конца. Царь прекратил преследование: нападать на более чем 20-тысячное (вместе с мазепинцами) воинство, о состоянии и местонахождении частей которого не было известно, он посчитал рискованным.

28 июня выяснилось, что все шведы бежали из-под Полтавы. Вдогонку за королем полетел Меншиков, настигший противника на переправе через Днепр у Переволочной. Впрочем, его немного опередили генерал Михаил Голицын и все тот же Боур. К шведам был послан парламентер, который твердо заявил, что Меншиков предлагает альтернативу: капитуляция или полное истребление. Деморализованные шведы стекались на возвышенное плато, где стояла русская гвардия, и складывали оружие к ногам Меншикова, Голицына и Боура. Однако Карл XII, Мазепа и 1300 солдат успели ускользнуть.

После этой ослепительной победы 35-летний Меншиков был повышен в чине. Путь от сержанта гвардии до генерал-фельдмаршала занял у него всего 11 лет.

Медаль «За Полтавскую баталию»

Завершение военной карьеры

После Полтавской битвы кавалерия Меншикова отправилась очищать Польшу от шведов. Сбор провианта для русских войск сопровождался опустошением польских имений, но князь даже гордился этим, сообщая царю о желании «розширить нашу православную христианскую веру, треклятую же унею… весьма разорить». Не гнушаясь пусть малым приварком, он выжимал максимум возможного из крестьян и шляхты. При этом не брезговал драть копейку и со своих солдат, которые кляли Меншикова: «Заедает вор-собака наше жалованье, кормовое, годовое, наше денежное».

Петр, видимо, учитывал, что светлейший не пользовался любовью подчиненных, но ему раз за разом приходилось прощать алчность друга, помня о его вкладе в победу. Волевой и крутой, как сам царь, князь был готов свернуть в бараний рог любого, кто вставал на пути реформ. Преданность государю и амбициозность делали его дерзким и властным, что болезненно воспринимала прежде всего русская родовая аристократия. Вот почему никогда не стихали пересуды завистников о спесивости «прегордого Голиафа» и не умолкало злорадство по поводу его низкого происхождения.

В 1710 году Рига была взята в немалой мере благодаря Меншикову: земляная крепость в устье Западной Двины (Даугавы) Александршанец, названная в его честь, не позволила шведским кораблям прорваться к главному городу Лифляндии. В 1712-м Петр назначил князя командующим русскими войсками в Померании и приказал осадить крепость Штеттин (ныне Щецин в Польше). Осада не удалась, так как союзники-датчане не подвезли тяжелую артиллерию. Только осенью следующего года Меншиков с 24-тысячным корпусом захватил этот город и… вскоре самовольно передал его в управление Пруссии за 5000 золотых дукатов. После этой истории царь уже не посылал князя за рубежи России.

В 1717 году Меншиков стал президентом Военной коллегии. Несмотря на это, при Петре I и Екатерине I он не получил чина генералиссимуса. Князь возвел себя в это звание от имени юного императора Петра II сразу после кончины Екатерины. Но ни прошлые победы, так много давшие России, ни несметное богатство не предотвратили его падения с пьедестала… 

Что почитать?

Павленко Н.И., Артамонов В.А. 27 июня 1709. М., 1989

Андреев И.Л. Северная война. На пути к Полтаве. М., 2017