Несгибаемый русский характер

Юрий Соломин, народный артист СССР, художественный руководитель Государственного академического Малого театра России, Герой Труда РФ

Война прошла через каждый дом. Для моего поколения это не событие со страниц учебника истории, а личная история. И горести, и неисчерпаемое счастье Победы

Она коснулась самых близких людей – дедов-прадедов, родителей. В 1941-м мне было всего шесть лет. Я мало что понимал, но чувствовал: надо быть как взрослые. Сильным. Мы с одноклассниками давали концерты в госпитале. Его разместили в новой школе, построенной перед самой войной. Старую деревянную хотели разобрать, но, по счастью, не успели. Так мы в ней до конца войны и проучились. 

Я не помню, какие стихи читал, какие песни пел, зато вкус моего первого актерского заработка помню. Мне один солдат свой кусочек сахара отдал. Лица моих первых зрителей – бойцов, настоящих героев – до сих пор перед глазами. А разве можно забыть тех, перед кем мы выступали в первые дни после Победы? Тяжелораненые, изувеченные войной, они не могли присоединиться к нескончаемому веселью на улицах. А мы хотели, чтобы им тоже достался этот всеобщий праздник. И старались изо всех мальчишеских сил. Каким же счастьем светились их глаза! День Победы так и остался для всех нас самым счастливым в жизни. И заглушить эту радость до сих пор не может никто и ничто. 

Военную форму мне довелось носить только на экране. Когда пришла повестка в армию – голова обрита и чемодан уже сложен, – театр меня не отпустил. Михаил Иванович Царев, руководивший тогда Малым, сказал: «В театре и кино ты для армии сделаешь больше». Хочется верить, что он оказался прав. Во всяком случае, я от рядового в картине «Музыканты одного полка» «дослужился» до генерала в советско-чехословацком фильме «Соколово» из трилогии об освобождении Праги. 

Потом судьба не раз сводила меня с фронтовиками. Одной из моих первых картин о войне стала «Весна на Одере» режиссера Леона Саакова по мотивам повести Эммануила Казакевича. Я играл капитана Мещерского, командира группы разведчиков. Леон Николаевич все четыре страшных года прошел военным кинохроникером – он из тех, кто «с лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом первыми врывались в города». Войну закончил начальником киногруппы 1-го Белорусского фронта. Сааков много рассказывал нам о том, что видел своими глазами на передовой. Некоторые эпизоды вошли в картину, но один мы снять не смогли. Дело было так. Наша батарея попала в окружение; улицу, по которой можно было прорваться, держали на мушке немецкие пулеметчики, засевшие в полуразрушенном доме. Фрицев никак не удавалось оттуда выкурить. Тогда один из расчетов вкатил пушку на третий этаж соседнего здания и уничтожил фашистов сверху – прямой наводкой. Леон Николаевич выбрал из массовки солдат покрепче, но затащить орудие даже на один пролет нам не удалось. А у тех ребят получилось! Они защищали Родину, осознание этого утраивало их силы. Вот что значит фронтовики. 

Самым памятным для меня стало участие в киноэпопее «Блокада» режиссера Михаила Ершова по одноименному роману Александра Чаковского. Здесь судьба снова свела меня с теми, кто знал Великую Отечественную не по книгам. Ершов, оператор Анатолий Назаров и замечательный артист Владислав Стржельчик сами воевали, имели боевые ордена. Мой старший коллега Евгений Лебедев бывал на передовой с фронтовой бригадой артистов, а Лев Золотухин выступал в концертах для частей, отправлявшихся на боевые позиции. Картину снимали семь лет. Это было незабываемое время общения с мужественными, смелыми людьми – в съемках принимали участие жители города, стоявшего насмерть все 900 дней и ночей.

Время неумолимо, людей, переживших ту войну, становится все меньше. Но все они – и ушедшие, и живые – передали следующим поколениям не только память, но и то, без чего память поколений, скажу больше – историческая память, существовать не может: сильный и несгибаемый русский характер. Он помог нам одержать Победу. И наша задача сделать так, чтобы его унаследовали те, кто придет в этот мир после нас. Испытаний впереди немало.