Что прочитать и что увидеть в июне

Дворниченко А.Ю.

СПб.: Евразия, 2017

«Историография, которую мы потеряли» – так можно было бы озаглавить книгу доктора исторических наук Андрея Дворниченко, посвященную одному из самых известных русских историков-эмигрантов Георгию Вернадскому (1887–1973).

Во многих современных энциклопедиях он значится прежде всего как один из идеологов евразийства – учения, постулирующего особый путь России через взаимовлияние культур русского народа и кочевых народов евроазиатской степи. Автор подчеркивает: Вернадский смотрел на историю нашей страны как на тысячелетнюю борьбу за установление более-менее прочной государственной формы в этом особом регионе мира. Отсюда пятичастная периодизация русской истории, предложенная ученым: попытки объединения леса и степи (предыстория), борьба леса и степи (период Киевской Руси), победа степи над лесом (эпоха монгольского завоевания), победа леса над степью (1452–1696 годы), объединение леса и степи (имперский период). На каждом из этапов этого «государствообразующего процесса» Вернадский выделял ритмичную смену подъемов и депрессий – создания единых общностей и их распада.

Наличие стройной концепции, объясняющей ход исторического развития, пожалуй, главное достоинство Вернадского, с точки зрения автора книги. Причем эта концепция не догматическая, какой была марксистско-ленинская формационная теория. И не легковесная публицистическая, как многие постсоветские построения. Она опирается на глубокий анализ исторических источников и энциклопедические знания, позволяющие видеть прошлое и настоящее в широкой перспективе.

Историософию Вернадского Дворниченко противопоставляет в первую очередь теории его старшего современника и товарища по кадетской партии Павла Милюкова (1859–1943). «Очерки по истории русской культуры», принадлежащие перу последнего, автор считает «венцом» той историографической традиции, которая видела во влиянии Азии на Россию исключительно «куриоз». В свою очередь, Вернадский полагал, что без анализа этого влияния судьбу нашей страны нельзя понять в принципе.

В отличие от многих других последователей евразийства ученый не склонен был идеализировать деспотический строй, установившийся на Руси в результате монгольского завоевания. Более того, он видел настоящую трагедию в том, что народ, положивший все силы на свое национальное освобождение, в итоге оказался закрепощен едва ли не сильнее – только теперь уже собственными правителями. Впрочем, по мнению Вернадского, этот главный парадокс русской истории был неизбежным следствием того, что с победой над монголами никуда не делась внешняя угроза, причем как с Востока, так и с Запада. Самодержавие и крепостное право стали ценой, которую русский народ должен был заплатить за национальное выживание, писал историк ХХ века. И современный историк Андрей Дворниченко с сожалением с ним соглашается.

9 мая – 24 июня

1943. В штабах победы

Новый Манеж

Москва, Георгиевский переулок, 3/3

Выставка включает более 500 документов, посвященных основным событиям 1943 года – переломного года Великой Отечественной войны. Впечатляющий успех под Сталинградом дал возможность планировать и проводить

широкомасштабные операции по всему фронту – от Ленинграда до Кавказа. Посетители смогут прочесть документы, написанные непосредственно в «штабах» будущей Победы. Помимо архивных свидетельств в экспозиции представлено свыше 400 музейных предметов, воссозданы интерьеры кабинета Иосифа Сталина в Кремле и зала заседаний Тегеранской конференции. Важным элементом проекта является интерактивный модуль с фотографиями участников Великой Отечественной – «Штаб памяти». Организаторы выставки приглашают всех желающих принести фотографии своих родственников-фронтовиков и разместить их на стене памяти.

18 мая – 1 июля

Это Маркс?!

Музей современной истории России

Москва, Тверская улица, 21

Приуроченная к 200-летию немецкого мыслителя выставка – совместный проект Музея современной истории России и Российского государственного архива социально-политической истории. Среди экспонатов – черновые рукописи «Капитала» и первое издание «Манифеста Коммунистической партии», выписки из полицейских досье и докторский диплом Маркса, его рабочее кресло и чернильница, переписка с соратником и другом Энгельсом и любовные письма к жене Женни, которую он называл «самой красивой девушкой Трира и царицей балов». Всего выставка включает свыше 400 экспонатов, большая часть которых была недоступна широкой публике с момента распада СССР.

17 мая – 30 сентября

Тургенев. Время московское

Государственный исторический музей, Выставочный комплекс

Москва, площадь Революции, 2/3

В Москве Тургенев впервые побывал в трехлетнем возрасте, в мае 1822-го, когда целая вереница экипажей перевозила семью из усадьбы Спасское-Лутовиново в Санкт-Петербург. Официально зарегистрированным московским жителем – в исповедной ведомости – он стал два года спустя, а постоянным – еще через несколько лет, когда родители отдали его в один из частных пансионов. Дальше была учеба в Московском университете, первая любовь, первые публикации и театральные постановки… В экспозиции представлены редчайшие дагеротипы, автографы, предметы интерьеров домов, где бывал Тургенев, личные вещи их хозяев. Типичные женские костюмы и портреты современниц писателя оживляют в памяти ставший нарицательным образ тургеневской девушки. Известно, что Иван Сергеевич недолюбливал Москву, но в своих произведениях то и дело возвращался к ней.

24 мая – 20 августа

Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. К 140-летию со дня рождения

Русский музей, корпус Бенуа

Санкт-Петербург, набережная канала Грибоедова, 2

Кузьма Петров-Водкин – один из самых известных и «раскрученных», но в то же время загадочных русских художников первой половины XX века. По значимости его иногда сравнивают с Казимиром Малевичем и Василием Кандинским, хотя кто-то по-прежнему считает, что его талант уступал таланту великих современников. Символично, что выставка проходит в корпусе, названном в честь Александра Бенуа, который отстаивал право молодого художника на свободное самовыражение и защищал Петрова-Водкина от критики со стороны, в частности, Ильи Репина. Впервые рядом с произведениями из Русского музея, Третьяковской галереи, многих других музеев и частных коллекций демонстрируются этюды и эскизы к ним, позволяющие увидеть процесс работы живописца.

25 апреля – 22 августа

Император Александр II. Воспитание просвещением

Российская государственная библиотека, Ивановский зал

Москва, улица Воздвиженка, 3/5, стр. 7

Великие реформы Александра II, как правило, ассоциируются с переменами в политике и экономике. Куда реже – с колоссальными изменениями в культурной жизни России. Наиболее важные из них были связаны с Москвой, где царь родился и короновался. Экспонаты, в том числе мультимедийные материалы, рассказывают об открытии Румянцевского музея в Москве (ныне в его здании расположена сама библиотека), о праздновании 1000-летия России в Новгороде, об учреждении императором Русского исторического общества в 1866 году. Особое внимание уделено Политехнической выставке 1872 года, экспонаты которой легли в основу собраний Политехнического и Исторического музеев.

От Чернигова до Смоленска

Шинаков Е.А.

М.: Центрполиграф, 2018

Археолог Евгений Шинаков обратился к военной истории одного из самых беспокойных регионов древней и средневековой Руси, географической осью которого была река Десна. Здесь, в Подесенье, на археологическом материале особенно хорошо видно, как из пяти-семи славянских племенных объединений, а также тюркских и иранских элементов в XI–XII веках формировалась единая христианская древнерусская народность. В течение нескольких столетий военные конфликты разъединяли людей, но связывали культуры. Лишь к середине XVI века в письменных источниках начали прослеживаться известные нам сегодня межэтнические границы, разделяющие русских, белорусов и украинцев. Автор доводит повествование до конца XVII столетия, когда война потеряла для региона прежнее цивилизационное значение.

Землепроходец Семён Дежнёв и его время. Начало казачества Сибири

Никитин Н.И.

М.: Академический проект, 2018

Сибирский казак Семён Дежнёв (ок. 1605 – 1673) прошел через пролив, отделяющий Чукотку от Аляски, за 80 лет до Витуса Беринга, имя которого тот в итоге и получил. Минуло еще несколько десятилетий, прежде чем отчет об открытии Дежнёва был обнаружен в городских архивах Тобольска. Но можно ли говорить о «географических открытиях» применительно к освоению русскими Сибири в XVII веке? Это, пожалуй, ключевой вопрос, объединяющий два очерка, которые содержит новая книга кандидата исторических наук Николая Никитина. Опираясь на разнообразные, по большей части малоизвестные документы, автор рассказывает об особенностях колонизационных процессов на севере Азии в XVII столетии, описывает быт и нравы жителей сибирских острогов и зимовий.

Служащие Посольского приказа. 1645–1682 гг.

Беляков А.В.

СПб.: Нестор-История, 2017

До 1676 года Посольский приказ постепенно, но неуклонно расширял свои полномочия: брал в управление территориальные приказы, занимался издательской деятельностью, руководил придворным театром. В период правления Федора Алексеевича (1676–1682) произошел временный отказ от непрофильных функций, после чего возобновилась прежняя практика, пусть и в несколько меньших объемах. Доктор исторических наук Андрей Беляков показывает, что Посольский приказ менялся по инициативе не только сверху, но и снизу. Сами служащие выступали инициаторами многих преобразований, идеи которых они черпали в постоянном общении с иностранцами. Менялось и отношение верховной власти – от категорического неприятия любой самостоятельности к поощрению активности при Петре I.

Русская регулярная армия в Сибири (1725–1796)

Дмитриев А.В.

М. – СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2018

До самой смерти Петра Великого на территории Сибири дислоцировалось единственное подразделение русской регулярной армии. Лишь наследники императора смогли заняться укреплением восточных территорий страны. Значение этого процесса, впервые подробно описанного в монографии кандидата исторических наук Андрея Дмитриева, трудно переоценить. Не редкие чиновники и не сибирские казаки, которые в этнокультурном отношении смешивались с «инородцами», а именно солдаты и офицеры олицетворяли присутствие Российской империи в Азии, наглядно демонстрируя местному населению военную мощь, которую государство готово было применить при необходимости.

Бетанкур

Кузнецов Д.И.

М.: Молодая гвардия, 2018

В родной Испании инквизиция заподозрила Августина Бетанкура (1758–1824) в колдовстве после сооружения оптического телеграфа, способного передавать сообщение меньше чем за минуту на расстояние в 600 километров. На русской службе, куда он поступил в 1808 году, Бетанкур был избавлен от подобных подозрений, хотя результаты его работы по тем временам были вполне фантастическими. Именно ему Петербург обязан установкой колонн Исаакиевского собора и Александровской колонны на Дворцовой площади; Москва – строительством Манежа, в котором единственная в своем роде конструкция стропил была рассчитана так, что здание шириной 45 метров перекрывалось без внутренних опор; Нижний Новгород – масштабной реконструкцией города; Россия в целом – созданием системы высшего инженерного образования.

Генерал-фельдмаршал Иван Фёдорович Паскевич

Шишов А.В.

М.: Академический проект, 2018

За всю историю Российской империи лишь четыре человека стали полными кавалерами ордена Святого Георгия, которым награждали за личные заслуги на поле брани. Это генералы Михаил Кутузов, Михаил Барклай-де-Толли, Иван Дибич и Иван Паскевич (1782–1856). Последний фигурировал в советской историографии главным образом как «сатрап Николая I», в вину ему ставили жестокое усмирение польского восстания в 1831 году и подавление революции в Венгрии в 1849-м. За этим как-то забывались подвиги полководца в Отечественной войне 1812 года и его успехи в Русско-персидской войне 1826–1828 годов, в результате которой Россия окончательно закрепилась в Закавказье и на Каспии.

Забытые герои Арктики. Люди и ледоколы

Кузнецов Н.А.

М.: Паулсен, 2018

Когда в 1915 году завершилась полярная экспедиция, под руководством капитана Бориса Вилькицкого достигшая неизвестного архипелага в Северном Ледовитом океане, всех интересовала только география фронтов Первой мировой. В глазах потомков открытие островов, названных в честь Николая II, а впоследствии переименованных в Северную Землю, еще больше дискредитировал художественный вымысел Вениамина Каверина. В романе «Два капитана» упоминается, что за полгода до Вилькицкого к архипелагу якобы причалил отец героини Кати Татариновой. Возможно, подвиг был предан забвению по политическим причинам: первооткрыватель эмигрировал из России, так и не признав советскую власть.

СССР. История великой державы. 1922–1991

Вдовин А.И.

М.: Проспект, 2018

В исследовании советской истории доктор исторических наук Александр Вдовин придерживается синергетического подхода, то есть не считает развитие СССР предопределенным, видя в каждом из этапов этого процесса результат воли, интересов и корысти множества лиц, а также стечения случайных факторов. В то же время автор не скрывает и своего личного отношения к теме, которое очевидно даже из подзаголовка – «История великой державы». По мнению Вдовина, историк должен не просто фиксировать события, а выстраивать их в определенную линию. Это не только не мешает объективности изложения, но и делает его более осознанным.

Девятьсот часов неба. Неизвестная история дирижабля «СССР-В6»

Белокрыс А.М.

М.: Паулсен, 2017

Дирижабль «СССР-В6» был жемчужиной советской авиапромышленности середины 1930-х годов. Ему принадлежал мировой рекорд длительности беспосадочного перелета – 130 часов 27 минут. И именно его трагическая гибель в феврале 1938-го на пути к дрейфующей полярной станции Ивана Папанина предопределила закат советского дирижаблестроения. Между тем историк воздухоплавания Алексей Белокрыс приходит к выводу, что столкновение с горой Небло на территории Мурманской области было связано не с технической неготовностью воздушного судна или некачественными картами, а скорее с действиями экипажа. Именно человеческий фактор сыграл решающую роль в том, что дирижабли проиграли небо самолетам.

Его повесили на площади Победы

Симкин Л.С.

М.: Corpus, 2018

Имя Фридриха Еккельна, высшего фюрера СС и полиции на юге, а потом на севере России, упоминается в сотнях исторических трудов, однако большинству из нас оно ни о чем не скажет. А ведь именно Еккельн своими руками развязал Холокост. Палач Бабьего Яра и Рижского гетто, организатор «большой акции» в Бердичеве, о которой рассказали в «Черной книге» Василий Гроссман и Илья Эренбург. Нет, пожалуй, ни одного заметного злодеяния на оккупированной территории СССР, к которому он не был бы причастен. Доктор юридических наук Лев Симкин по крупицам воссоздал преступную биографию этого человека, но его книга – нечто большее. Это попытка реконструировать психологию нацистского зла как такового.

Топливо победы. Азербайджан в годы Великой Отечественной войны (1941–1945)

Мухин М.Ю.

М.: Художественная литература, 2018

Новая книга доктора исторических наук Михаила Мухина, которая задумывалась как обзорная статья по истории азербайджанской нефтяной промышлености в годы войны, представляет собой монографию, посвященную важной, но, как правило, не привлекающей широкого внимания теме – экономическому аспекту победы над фашизмом. Между тем, по мнению автора, бесперебойная работа советской «нефтянки» в конечном счете обеспечила стратегическое преимущество Красной армии в «войне моторов». Гитлер хорошо понимал роль этой отрасли, а потому отчаянно рвался к нефтепромыслам Баку. С учетом этого книга позволяет еще раз оценить значение подвига советских воинов в боях за Сталинград и в битве за Кавказ.

Максим Загорулько

Житнухин А.П.

М.: Молодая гвардия, 2018

Первые годы жизни будущий профессор Максим Загорулько (род. 1924) провел в спецпоселении, куда его семью отправили по ложному доносу на отца. Прошло несколько лет, и в боях под Сталинградом молодой танкист увидел другую сторону советской власти: не только героизм солдат, но и жесткость сталинского командования, в частности приказа «Ни шагу назад!», позволили одержать победу над захватчиками. В 1980-м Загорулько стал первым ректором Волгоградского госуниверситета. В последние годы ученый ищет ответы, пожалуй, на главные вопросы своей жизни: могла ли страна сберечь больше его фронтовых товарищей и можно ли было десятилетия спустя сохранить саму страну, которая разгромила фашизм?