Культ Ильича

В Советском Союзе Ленин был культовой фигурой в прямом смысле слова. Как и почему складывался этот культ и что способствовало возвеличиванию вождя? Своим мнением об этом с «Историком» поделился доктор исторических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Борис Колоницкий

Одну из своих недавних книг Борис Колоницкий посвятил формированию культа «вождя народа» Александра Керенского. Этот культ просуществовал недолго: он сформировался только к июлю 1917 года, но вскоре превратился в свою противоположность. Любовь широких народных масс к яркому революционному политику очень быстро сменилась ненавистью и к нему лично, и к проводимому им курсу. Что и предрешило крах Керенского и приход к власти Владимира Ленина. 

С культом Ильича вышло все по-другому. Его почитание, активно поддерживаемое государством, растянулось на долгие десятилетия. И даже сейчас, спустя почти 30 лет после крушения советской власти, Ленин у многих по-прежнему вызывает симпатии. 

Свято место пусто не бывает 

– В одной из своих книг вы показываете, что спрос на культ вождя возник практически сразу после Февраля 1917-го и «первой любовью революции», как его тогда называли, оказался Александр Керенский. Почему так происходило? 

– Я думаю, тут нужно сказать о нескольких обстоятельствах. Во-первых, в кризисной ситуации возрастает роль политических лидеров, происходит персонификация политики, которая и в так называемые «нормальные времена» в России высока, а в период кризиса проявляется еще более выпукло. Во-вторых, и это важно, в феврале 1917 года монархию сменил иной, республиканский политический строй. В сознании людей произошел также религиозный сдвиг, потому что царь был главой Русской православной церкви с начала синодального периода, то есть с эпохи Петра Великого. На поиск новых форм персонификации политики влияла и традиция сакрализации власти. 

– Можно ли считать культ Ленина продолжением традиционного культа монарха в России? 

– Есть такая гипотеза. Наиболее ярко она отражена в книге первой исследовательницы культа Ленина, американского историка Нины Тумаркин. Она опирается на два тезиса. Первый из них – это традиция религиозного почитания правителей, в особенности князей, в русской культуре. Второй тезис – это традиция российской революционной интеллигенции, которая, в свою очередь, пыталась прагматично использовать религиозную традицию. Прежде всего Нина Тумаркин пишет об экспериментах богостроителей и богоискателей. Другой исследователь, немецкий историк Бенно Эннкер, очень много работал с советскими архивами, когда это стало возможным. Он говорит о других аргументах, которые выстраивали создатели культа Ленина. Эннкер подчеркивает роль весьма рациональных и прагматичных лидеров большевиков, таких как Феликс Дзержинский или Леонид Красин, в формировании культа вождя. Но это не снимает полностью тезисов Нины Тумаркин, поскольку лидеры большевиков, конечно, учитывали настроения крестьянства, народную традицию почитания правителей. Так что, с моей точки зрения, все это имело место, даже если и не всегда находило отражение в источниках. 

– Существовал ли культ Ленина до его прихода к власти – в дореволюционной партийной среде? 

– На мой взгляд, нет. Тогда этот культ было весьма затруднительно создать, потому что политическая традиция, которая культивировалась в социал-демократической партии, такие возможности ограничивала. Социал-демократы даже иронизировали по поводу политической культуры социалистов-революционеров, восхвалявших героев, пророков, вождей и так далее. Считалось, что в социал-демократическом движении культ личности, культ вождя – это что-то нетерпимое. Естественно, возникало почитание каких-то фигур, например «отца русского марксизма» Георгия Плеханова. Однако не только Ленин, но и другие социал-демократы относились к этому с определенной иронией. 

Выстрел в народ (Покушение на В.И. Ленина 30 августа 1918 года). Худ. А.М. Герасимов. 1960-е годы

Существовало понятие «ленинцы». Изначально это такой ярлык, который употреблялся и до революции. Здесь нечего отрицать. Но это был ярлык скорее уничижительный, то, что приписывалось тому или иному большевику. Безусловно, авторитет Ленина среди его сторонников был колоссальным, и, конечно, он старался создать авторитарную структуру, во главе которой стоял бы он сам. Правда, сделать это было непросто, и уж точно его авторитет не оформлялся риторически как «культ вождя». 

Этапы большого пути 

– Как и когда начал формироваться общенациональный культ Ленина, если говорить уже про постреволюционную ситуацию? 

– После революции было пройдено несколько этапов в становлении культа Ленина. Что-то начало формироваться еще до того, как большевики пришли к власти, и тут немалую роль сыграли политические противники Ильича, потому что термины «ленинцы», «сторонники Ленина» в 1917 году были в основном на языке его оппонентов. Но благодаря такой антирекламе он стал известен всей стране. В этом смысле изначально для тиражирования образа Ленина его политические противники сделали не меньше, чем его сторонники. 

Белогвардейский агитационный плакат. Около 1918 года

Потом Ленин стал главой правительства. Исследователи выделяют несколько основных моментов, повлиявших на дальнейшее развитие его культа. Первый из них – это покушение на Ленина 30 августа 1918 года. Образ «вождя-мученика» и особая атмосфера, которая возникла в то время, истерия, которая стала очень важным фоном для объявленного тогда красного террора, были весьма существенными факторами в создании культа Ленина. Затем – 1920 год, празднование 50-летия Владимира Ильича, которое проходило достаточно торжественно. Разные лидеры большевиков соревновались в его восхвалении. Надо сказать, что Иосиф Сталин выступил не слишком удачно, первоначально недооценив значение своего личного участия в строительстве культа Ленина для формирования собственного авторитета. Лев Троцкий и Григорий Зиновьев в наибольшей степени приложили тогда руку к развитию этого культа. И третий момент – специфическая атмосфера 1924-го, года смерти Ленина, решение о мумификации его тела и создании Мавзолея, которое было принято не без дискуссии, вокруг всего этого возникли интриги и борьба. И опять же изначально в этих спорах не Сталин играл первую скрипку. Естественно, в это время культ Ленина стал разрастаться. Это было связано и с внутрипартийной борьбой, когда различные группы большевиков, конфликтуя друг с другом, каждая по-своему пыталась опереться на авторитет вождя, в том числе придумывая те или иные способы его восхваления. 

– Так культ Ленина формировала партия. А как общество реагировало на создание этого культа, возникали ли в народе какие-то формы почитания вождя? 

– Конечно, не следует полагать, что культ формировался только сверху. На самом деле такой подход к его становлению – разделение на «сверху» и «снизу» – не очень правилен, поскольку было много инициатив разного уровня. Иногда низы провоцировали верхи, иногда наоборот – это была довольно сложная игра. Здесь ни в коем случае нельзя забывать об атмосфере Гражданской войны и 1920–1930-х годов в целом, о необходимости недоговаривать и умалчивать многие вещи. Ведь то, что люди писали в резолюциях и даже в личных документах, письмах и дневниках, по большей части проходило через серьезную самоцензуру – на это нужно делать поправку. 

Кстати, есть очень искренний источник для представления о формировании культа Ленина в то время – это имена людей, антропонимы. Перед революцией в России самым популярным было имя Николай. Объяснить это можно в том числе и монархическими настроениями, которые были распространены. А в год смерти Ленина, согласно статистике, произошел резкий прирост мальчиков с именем Владимир. И затем, уже во второй половине 1920-х годов, в 1930-х, 1940-х, это было по-прежнему самое популярное мужское имя в России. 

Что же касается иных «народных» проявлений культа, то они, как правило, находили отражение в фольклоре, сильно отступающем от генеральной линии партии. Например, это слухи о том, что Ленина, «хорошего вождя», отравили враги. Или что он на самом деле не умер, а скрывается и появится в критический момент. Такие случаи фиксировались и современниками, в частности сотрудниками ГПУ, политической полицией, и уже потом исследователями. 

Культы и культики 

– Относились ли в народе к Ленину как к Богу или царю еще при его жизни? 

– Сложно сказать, относились ли к нему именно как к Богу или царю. Впрочем, известна традиция помещать портреты императора и членов его семьи среди икон. Это был объект сакрального почитания и поклонения. А уже после революции среди икон можно было увидеть иногда и портреты Ленина, такое тоже было. 

Но не менее интересен и другой случай – непреднамеренного использования авторитета Ленина. Я напомню один из эпизодов знаменитого фильма «Чапаев». Речь идет о сцене деревенской сходки, где крестьянин, которого играл Борис Чирков, спрашивает Чапаева, хитро прищурившись: «Василий Иванович, ты за кого – за большевиков али за коммунистов?» Кажется, что вопрос совершенно абсурден. Однако Чапаев внимательно смотрит на крестьянина, затем оборачивается к комиссару, который стоит за его спиной, и говорит толпе селян: «Я за Интернационал!» И все восхищаются, как он умело ушел от вопроса. Уже после комиссар спрашивает его: «А ты за какой Интернационал – за Второй или за Третий?» Сам Чапаев, по-видимому, не очень понимает, какая разница между ними, но тут же находится и срезает собеседника вопросом: «А Ленин в каком?» И тот отвечает: «В Третьем, большевистском, он его и создал». И Чапаев торжествующе говорит: «Вот и я в Третьем!» То есть быть с Лениным – это очень важно! Это кажется такой находкой сценаристов и режиссеров «братьев» Васильевых, специально придумавших столь абсурдную ситуацию, но это имело отношение и к реальному положению дел в годы Гражданской войны, потому что в некоторых губерниях вспыхивали восстания с лозунгом «За большевиков, против коммунистов». 

В сознании многих крестьян, да и красноармейцев, советская власть на самом деле имела такой вот двуликий образ. С одной стороны, мировую войну прекратили, землю отдали крестьянам – все это хорошо, так ведь? Это сделали большевики. Но с другой стороны, возникли заградотряды, продразверстка, мобилизация, ЧК, то есть очень неприятные явления. А это – дело рук коммунистов. Иными словами, распространилось представление, что есть «плохие коммунисты» и «хорошие большевики». И это же представление существовало, например, в виде утверждения: «Мы за хорошего Ленина, но против плохого Троцкого». Получается, как это ни странно, авторитет Ленина использовался даже для организации антикоммунистических восстаний. Что, безусловно, свидетельствует о силе этого авторитета. 

– При этом культ Ленина сочетался с культом Троцкого… 

– Когда мы говорим о культе Ленина в годы Гражданской войны (равно как и о культе Сталина на одном из этапов), то должны иметь в виду, что это не культ одного большого вождя, это культ вождей. Потому что в годы Гражданской войны было совершенно явно, что второй вождь – Троцкий. Иногда даже рядом висели портреты Ленина и Троцкого. Политическая культура времен Гражданской войны, то есть периода, когда культ вождей появился, активно использовала язык христианства. Ленина называли «вождем вождей». Это же точно из Библии: «Царь царствующих» (Новый Завет, Первое послание к Тимофею, 6:15)! С той поправкой, разумеется, что культ вождей – это не монотеизм, а политеизм, и все-таки. 

Культ Троцкого как вождя Красной армии начинает формироваться с осени 1918 года. И тут сыграли роль и победы, и поражения Красной армии, к которым Троцкий имел отношение. Что касается Ленина, то здесь, как мы уже говорили, возникла особая атмосфера, сложившаяся после его ранения и во время его болезни, в тот момент, когда нужно было укреплять авторитет вождей. И еще здесь то, что я бы назвал каудилизмом Гражданской войны. В узком смысле слова каудилизм – это режим личной власти диктаторов в Испании и ряде стран Латинской Америки, установленный посредством военного переворота и использующий в качестве своей опоры армию. В нашем же случае имеется в виду культ локальных полевых командиров и местных политических руководителей, причем и у красных, и у белых. Он, конечно, очень важен. Если говорить о большевиках, то иногда большой культ влиял на местный. Допустим, Ивана Смирнова (в 1919–1921 годах – председатель Сибревкома, расстрелян в 1936-м) называли «сибирским Лениным», а Файзуллу Ходжаева (в 1924–1937 годах – председатель Совнаркома Узбекской ССР, расстрелян в 1938-м) – «бухарским Лениным». То есть были такие местные вожди разного уровня. И не только у красных. 

О том, как скромность украшает человека 

– Предположим, что Керенский остался бы у власти. Как вы считаете, был бы в дальнейшем его культ похожим на культ Ленина, с последующим «захоронением» в Мавзолее на главной площади столицы? 

Иллюминация на проспекте Калинина (ныне Новый Арбат) в дни празднования столетия со дня рождения В.И. Ленина

– Я думаю, что нет. Дело в том, что накануне прихода большевиков к власти ситуация была совершенно другая. Как замечают сейчас некоторые историки, изучающие революцию, и я с ними согласен, Временное правительство потеряло власть еще до того, как большевики ее захватили. Падение власти этого правительства проявлялось в том числе в снижении авторитета Керенского. Там приходилось говорить уже не о харизме, а об антихаризме. При этом различные политические силы, которые станут противниками в ходе Гражданской войны, – будущие красные и будущие белые – в одинаковой степени яростно и одними и теми же словами ругали Керенского. Так что и удержаться во главе государства он не мог, и регистр отношения к нему был абсолютно иной накануне того, как он потерял власть. 

– Сопротивлялся ли сам Ленин созданию его культа или принимал это как необходимость? 

– В источниках зафиксированы некоторые случаи, когда он выступал против создания его культа и выражал недовольство этим. Но вы же понимаете, что подобная скромность вождя, который препятствует своему чрезмерному восхвалению, – это ведь тоже часть ритуала восхваления. Говорили о необычайной скромности того же Сталина и о том, что он также был недоволен созданием его культа. 

Так что, на мой взгляд, сам Ленин вряд ли был инициатором такого проекта, но он и не делал то, что мог, для запрета этого. Скорее всего, в отличие от Троцкого или Сталина, Ленин не всегда оценивал значение подобной символической политики – он был просто более рациональным человеком и обладал немного другим типом лидерства. 

– Как быстро сложился культ Ленина? Что изменилось после его смерти? 

– С точки зрения многих исследователей, о настоящем культе Ленина можно говорить только с момента его смерти – с 1924 года. Здесь в принципе все понятно: особая атмосфера, потом произошел некий поиск, появились разные местные инициативы. Если мы посмотрим на первые памятники вождю, 1924 года, то среди них большой разнобой, некоторые из них очень наивны, забавны эстетически, иногда даже уродливы, но все они искренние. Затем возникла довольно жесткая регламентация, как можно показывать, фиксировать Ленина. То есть начал формироваться канон, от которого достаточно сложно было отходить. Это субъективно, но бóльшая часть памятников вождю, по-моему, не очень интересна эстетически, поскольку они повторяют друг друга, есть традиционный набор поз Ленина. 

И уже потом появился культ двух вождей – Ленина и Сталина. Образ одного вождя подкреплял образ другого. Иногда на памятниках они изображались вместе, но чаще их можно было увидеть порознь. С 1956 по 1962 год развернулась десталинизация, уничтожались монументы, посвященные Сталину, его тело вынесли из Мавзолея. Эта новая фаза совпала с идеями возрождения изначального ленинизма. И нельзя сказать, что этот процесс происходил целиком сверху, хотя там были свои интересы, и групповые, и региональные, то есть выдвигались совершенно разные проекты. Это вопрос для дальнейшего изучения. 

Но, мне кажется, празднование столетия Ленина полвека тому назад, в 1970 году, стало довольно критическим моментом. Отмечался этот юбилей очень широко. И по ощущениям многих, в том числе и моим, эти торжества привели скорее к обратному результату. Произошло «переиспользование» юбилея, само чествование было каким-то казенным. В итоге выработалось настроение «иронического отстранения» от Ильича, родилось множество анекдотов. Появился шаржированный образ вождя, который опирался на советские стереотипы его восхваления. Это «ироническое отстранение» в большой степени присутствует и сейчас в политической культуре России, на мой взгляд. Однако это не грубое преодоление культа, подобное «ленинопаду» на Украине или декоммунизации в других постсоветских и постсоциалистических странах. 

– Почему в конце перестройки культ Ленина так быстро распался? 

– Нет, я бы так не сказал. В начале перестройки провозглашалась политика десталинизации и избавления ленинизма от сталинистских наслоений, возвращения к чистому ленинизму. Это было очень популярно: достаточно сказать, что сам Михаил Горбачев и другие лидеры партии использовали данные тезисы в своей риторике. И различные проекты перестройки тоже выстраивались с ориентацией на Ленина и его наследие. До определенного момента это влияние было сильным. Но потом ситуация изменилась, и на то были разные причины. Я уже упоминал об «ироническом отстранении» от образа и учения Ленина, а в перестройку из-под цензуры вышла и антикоммунистическая риторика. Как некоторые тогда считали, добить сталинизм окончательно нужно путем перенесения огня критики и на Ленина. Таким образом, поход на Ленина был объявлен с нескольких сторон. 

Однако даже сегодня, согласно опросам общественного мнения, как политический лидер прошлого он забирает симпатии 25–30% россиян. Да, Сталин по популярности обгоняет Ленина, но это явление последних лет. Так что я бы не говорил, что Ленин совсем потерял вес, ведь 25–30% населения – это в общем-то немало.

Что почитать? 

Тумаркин Н. Ленин жив! Культ Ленина в Советской России. СПб., 1997 

Эннкер Б. Формирование культа Ленина в Советском Союзе. М., 2011 

Колоницкий Б.И. «Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа». Март-июнь 1917 года. М., 2017

Фото: РИА НОВОСТИ, FINE ART IMAGES / LEGION-MEDIA, ВАЛЕНТИН КУЗЬМИН /ИТАР-ТАСС