Музей национальной истории

В феврале этого года Государственный исторический музей отмечает свое 150-летие. В преддверии юбилея директор ГИМ Алексей Левыкин в интервью «Историку» рассказал о главных вехах истории музея и его планах на будущее

Полтора столетия – огромный срок. Особенно если речь идет о таких бурных эпохах, как «век двадцатый, век необычайный» с его войнами и революциями и наше быстро меняющееся время с его новыми технологиями, клиповым мышлением и глобальной пандемией. Все эти годы ГИМ продолжал оставаться главным хранилищем российской национальной исторической памяти, без которой, как оказалось, ни общество, ни государство просто не могут существовать.

Эпоха ГИМ

– Как возникла идея создания Исторического музея и почему именно в 1870-е годы он оказался столь востребованным?

– Я думаю, это не случайно. XIX век был временем формирования русской нации, создания классической литературы и литературного языка, временем активного роста национального самосознания. В этот период появляется замечательная плеяда русских историков: Николай Карамзин – в начале века, во второй половине столетия – Сергей Соловьев, вслед за ним – Василий Ключевский. Эти люди, безусловно, оказали колоссальное влияние на умы своих современников, на понимание ими общего хода и, если угодно, общего смысла русской истории. И в целом – на пробуждение интереса к прошлому.

Иван Забелин. 1890-е годы

Концепция нового учреждения, как ее видел один из его организаторов Иван Забелин, состояла в том, чтобы создать музей истории народа и государства Российского. Согласно высочайше утвержденному уставу «в Музее собираются все памятники знаменательных событий отечественной истории. Эти памятники – в подлинниках, копиях или слепках, – расположенные в хронологической последовательности, должны представлять, по возможности, полную картину каждой эпохи, с ее памятниками религии, законодательства, науки и литературы, с предметами искусств, ремесел, промыслов и, вообще, со всеми памятниками бытовой стороны русской жизни, а равно и с предметами военных и морских сил».

– За этот долгий срок – 150 лет – какая эпоха, какое время было самым трудным для музея, как вы считаете?

– Я думаю, как и для России, самым трудным был период смуты и перелома 1917 года. Крушение империи, революция, голод, безденежье, нищета, разруха…

– Бои под окнами Исторического музея…

– Конечно, и бои под окнами. Но помимо этого произошел слом идей, заложенных в основу музея. И для его руководителей, фондообразователей это стало тяжелым испытанием, ведь они иначе мыслили себе его миссию.

– Музею пришлось перестроить всю свою экспозицию…

– Да, потому что цель отныне состояла в освещении не русской истории как таковой, а истории классовой борьбы. Музею пришлось искать способы, как сохранить память народа о своей многовековой истории в условиях, когда с самых высоких трибун говорят, что подлинная история страны якобы началась с 1917 года.

Нельзя не отметить и то, что революционные события способствовали росту коллекции Исторического музея. Многие предметы передавались из дворянских особняков и усадеб, храмов и монастырей. Зачастую владельцы сами приносили ценности «на сохранение». Но одновременно с этим процессом, как мы знаем, работали печально знаменитые комиссии особоуполномоченных: они просматривали огромное количество предметов, которые по итогам частично обезличивались, уничтожались, продавались за границу и так далее.

Поэтому я и говорю, что это был самый тяжелый период для страны, ее народа и национальной культуры.

Но что самое потрясающее для меня, так это то, что спустя какое-то время наступил момент, когда даже в умах бывших революционеров вдруг стало складываться представление о том, что великие слова основателей музея о самосознании и о самопознании народа – не просто красивые слова. Что национальное самосознание просто необходимо. Этот этап начинается с начала 1930-х годов. А если точнее – с 15 мая 1934 года, когда вышло постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О преподавании отечественной истории в школах СССР». Фактически это означало возвращение преподавания нормальной истории, а не истории классовой борьбы, как было в послереволюционный период.

Первая отчетная выставка Главнауки в Историческом музее. Раздел экспозиции выставки в зале № 18 «Правление Иоанна Грозного», где осталась недемонтированная копия молельного места Ивана IV в Успенском соборе Московского Кремля. 1925–1926 годы

– Результат не заставил себя ждать…

– Да, уже через семь лет, 7 ноября 1941 года, когда один из самых противоречивых руководителей нашей страны Иосиф Сталин, напутствуя солдат, произнес слова: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!» – перед ним стояли люди, знавшие, о каких победах и о каких предках идет речь. И я думаю, что очень большую роль в деле просвещения советского человека, в росте его гражданского и патриотического самосознания сыграл Государственный исторический музей.

 

Восемь дней войны

– Как жил музей в годы Великой Отечественной войны?

– Тяжело, разделяя все горести вместе со страной и ее столицей. Почти половина сотрудников – 98 человек – ушли в самом начале на фронт в составе московского ополчения. 32 сотрудника погибли. С первых дней войны Исторический музей был объявлен военным объектом, началась подготовка к эвакуации самых ценных коллекций. То, что невозможно было вывезти, спускалось в подвалы, а в экспозиции выставлялись копии, изготовленные макетно-муляжной мастерской. Рассказ о жизни ГИМ во время войны – тема для отдельного разговора, множество примеров героического служения музею явил в те годы его коллектив. Так, вечером 27 июля 1941 года в один момент могли погибнуть многие коллекции Исторического музея, других музеев и библиотек столицы, когда баржа с ценностями, вывозимыми в эвакуацию, попала под налет немецкой авиации. Сам музей, единственный в Москве, работал в течение всей войны, за исключением восьми дней – с 30 октября по 6 ноября 1941 года, когда после страшной бомбардировки города взрывной волной в здании были выбиты оконные стекла и повреждены рамы. Но уже к 7 ноября ГИМ был вновь открыт. Тогда же началась подготовка выставки «Оборона Москвы», позже получившей название «Разгром немецко-фашистских войск на подступах к Москве». Сотрудники музея ездили по местам недавних боев под Москвой, и в результате у нас сформировалась уникальнейшая военная коллекция.

– Удивительно!

– Если я сейчас начну называть вам собранные тогда экспонаты, вы сразу поймете, о чем идет речь. Например, это пробитое удостоверение личности полковника Виктора Полосухина – героя обороны Москвы, погибшего под Можайском в феврале 1942-го. Это бекеша и другие личные вещи легендарного генерала Ивана Панфилова, погибшего под Москвой 18 ноября 1941 года. Это трофеи, которые брала наша армия, – первые большие трофеи. Все они попали в фонд нашего музея, сформированный в самые тяжелые для Москвы месяцы 1941–1942 годов. Хранится у нас и комплект вещей Героя Советского Союза Зои Космодемьянской, переданный в музей ее матерью. В итоге у нас образовалась одна из самых уникальных коллекций, посвященных Великой Отечественной войне. Ну у кого, например, есть стол из Тегерана, за которым проходила первая встреча лидеров антигитлеровской коалиции? Или текст знаменитой речи Георгия Константиновича Жукова на Параде Победы, проходившем на Красной площади 24 июня 1945 года, с собственноручными пометками «громче», «тише», «обратить на это внимание»…

 

Пять миллионов

– Насколько консервативна основная экспозиция Исторического музея и как часто она меняется?

– Основная экспозиция любого настоящего музея всегда консервативна, потому что, как правило, потребность в смене экспозиции возникает лишь в тот момент, когда приходит понимание, что не делать этого уже нельзя. Когда накопились новые научные данные, появились принципиально иные представления о способах подачи материала. Экспозиционные изменения требуют очень больших финансовых затрат, и, значит, нет смысла что-то менять, если не обновлять техническое оснащение – свет, витрины, мультимедиа и так далее. Сейчас ведется соответствующая работа, она пока незаметна для посетителей: идет проектирование реставрации главного здания.

– Одновременно у вас запланировано обновление экспозиции?

– Разумеется, мы тоже уже об этом думаем. Сначала мы полагали, что обновление в большей степени затронет второй этаж, то есть экспозицию, которую мы хотели бы довести до конца существования Российской империи – до 1917 года. Но теперь мы понимаем, что обновление не может не затронуть и первый этаж, «доимперский», хотя и экспозиционно, и понятийно он выстроен гораздо лучше, чем второй. Наверное, благодаря особой архитектуре залов – она очень удачно задает тон темам, которые мы раскрываем.

Сушка книг в библиотеке ГИМ после наводнения 1922 года

– Сейчас экспозиция Исторического музея заканчивается XIX веком?

– Да, она заканчивается концом XIX века, но мы считаем, что во всяком случае в главном здании она должна завершаться эпохой крушения империи. Что же касается советского периода, то в том пространстве, которым мы обладаем, показать историю XX века просто физически невозможно. Понадобится совершенно иной объем фондохранилищ, куда мы смогли бы перевезти практически все свои фонды. Ведь только экспозиционный объем должен быть не меньше, нежели объем экспозиции Музея 1812 года, а это как минимум 1,5 тыс. квадратных метров.

– Сколько всего экспонатов в музее?

– Около пяти миллионов.

– Огромная цифра! Значит, пока XX век будет представлен прежде всего на выставках?

– Несомненно. У нас в последние несколько лет были очень хорошие выставки, посвященные советскому периоду. Например, «Миф о любимом вожде» – потрясающая выставка, показавшая зарождение и бытование культа Ленина, который потихоньку развился в культ Ленина – Сталина. Была выставка «Энергия мечты» о революции 1917 года. К концу этого года мы готовим выставку с рабочим названием «Реликвии красной империи» – она будет посвящена столетию создания СССР…

Экспозиция в зале № 9 ГИМ, посвященная древнерусским городам XI – первой половины XIII века

Время реконструкции

– Раз уж мы заговорили о «любимом вожде». В 1993 году Центральный музей Ленина влился в состав ГИМ. Удалось ли ему встроиться в музейное пространство?

– К сожалению, нет. Я очень хорошо знаю эту историю, потому что все происходило в тот период, когда мой отец Константин Григорьевич Левыкин работал директором ГИМ. После событий 1991 года он пришел в Центральный музей Ленина и выступил перед коллективом с предложением самостоятельно принять решение и влиться в состав Государственного исторического музея. Он обещал, что и экспозиция, и штат будут сохранены. Но в ответ услышал отказ. Я считаю, этот отказ и привел к тому, что в том виде, в котором Центральный музей Ленина когда-то существовал, он попросту исчез. Как вы правильно сказали, в конце 1993 года – сразу после событий, связанных с роспуском Верховного Совета РСФСР, – коллекции Центрального музея Ленина вошли в собрание ГИМ.

– Почему сотрудники Центрального музея Ленина отказались входить в ГИМ?

– Я думаю, что у людей, которые там работали, были определенные амбиции…

– Амбиции идеологического плана или чисто административные?

– В том числе и идеологического плана. Насколько я помню, Центральный музей Ленина, хотя и имел статус музея, долгие годы существовал как отдел Института марксизма-ленинизма. Я в это время здесь не работал, но, по словам нашего главного хранителя, когда музей вошел в состав ГИМ, сотрудники столкнулись с тем, что настоящей, музейной документации, по сути, и не было. Так что описание коллекции, ее документирование проходило уже в рамках Государственного исторического музея.

Вся коллекция Центрального музея Ленина нами сохранена – это более 75 тыс. уникальных экспонатов. Сейчас мы демонстрируем ее в онлайн-формате – у нас есть отдельный ресурс, посвященный этому собранию. Единственное, что было утеряно и что могло развиваться и далее, – это экспозиция. Думаю, если бы в 1991-м коллектив Центрального музея Ленина принял решение войти в состав ГИМ, ее тоже можно было бы сохранить. Конечно, туда были бы добавлены памятники, которые хранятся в Историческом музее. Получилось бы очень интересно. Но, к сожалению, этого не произошло.

Демонтаж экспозиции в Музее В.И. Ленина в Москве. Июль 1994 года

– Ну а в октябре 1993 года время уже было несколько другое…

– Это были непростые времена – и для Исторического музея тоже. Вы, задавая мне вопрос о том, какие годы были самыми тяжелыми, наверное, ожидали, что я упомяну 1990-е?

– Честно говоря, да.

– Я с вами соглашусь. Наверное, тогда было не менее сложно, чем в 1917-м или в 1941-м. Впрочем, как мы с вами говорили, на годы войны пришелся период очень активной продуктивной деятельности. А в 1990-е музей вообще был закрыт. Это действительно был тяжелый удар. И думаю, не только для музея, но и для людей в целом. До этого момента вся Москва, все ближайшие регионы проходили через Государственный исторический музей – и дети, и взрослые. Едва ли не каждый советский школьник хотя бы раз побывал в наших стенах. В 1990-е и в начале нулевых эта традиция прервалась…

– Начался знаменитый ремонт ГИМ…

– Здание находилось в аварийном состоянии, инженерные системы выработали свой ресурс, и, по сути, музей не мог дольше существовать. Просто потому, что это было уже опасно.

– Сколько длился ремонт?

– Двадцать лет. В 1986 году ГИМ был закрыт и где-то вплоть до 2007-го открывался по частям. Но, к сожалению, можно констатировать, что реконструкция 1990-х годов оставляет желать лучшего. Что вообще можно было осуществить в то тяжелое время, когда вся страна сама подвергалась весьма жесткой реконструкции? И мы сейчас понимаем: то, что было тогда сделано, вскоре вновь нужно будет переделывать.

– Это была первая реконструкция с момента возникновения музея?

– Музей, как вы знаете, очень долго строился, он открывался постепенно: первый этаж, потом второй, далее какие-то ремонты, но глобальных реконструкций до этого, вы правы, не было.

 

Тульский филиал

– Несмотря на консервативность, о которой вы говорили, у ГИМ появился филиал в Туле – это совершенно новый проект.

– Да, мы открыли его в 2020 году.

– Какова идея, что это за проект и насколько он тиражируем?

– Идея создания филиала возникла в Министерстве культуры в год 500-летия Тульского кремля. В это время в Туле по инициативе губернатора Алексея Геннадьевича Дюмина и при поддержке Минкультуры РФ создавался музейный квартал, и возникла идея, кроме собственно тульских музеев, ввести туда еще и федеральный. Предложение было сделано Историческому музею. У нас для решения проблемы был всего лишь год. Мы это сделали, пройдя путь от создания концепции нового музейного пространства до его открытия.

Мы понимали, что входить в Тулу «со своим самоваром», то есть рассказывать об истории самой Тулы, безусловно, можем и имеем для этого ресурсы, но только зачем? Это скорее функция местных краеведческих музеев. И поэтому было решено создать хорошую экспозиционную площадку для своего ресурса – Государственного исторического музея. Сейчас мы экспонируем там «Романовых» – выставочный проект, который разработан специально для Тулы. Он существует уже шесть месяцев и дает нам возможность активно работать с посетителями, причем не только на экскурсиях, но и на образовательном уровне и на просветительских программах. В феврале выставка «Романовы» заканчивается, и следующей будет «Эпоха Фаберже».

Международный выставочный проект «Крузенштерн. Вокруг света» в ГИМ открыт с 22 октября 2021 года по 14 февраля 2022 года

– То есть это не постоянная экспозиция?

– Нет, она сменная.

– Но это ваши подлинные экспонаты?

– Конечно. Тульский филиал – это подразделение Государственного исторического музея. Для региона удалось создать уникальный экспозиционный центр с соответствующим климатом, системами обеспечения безопасности, со светом и другим первоклассным оборудованием. Был сформирован очень хороший коллектив: это туляки, прекрасные молодые люди с очень серьезным уровнем подготовки, которые проходили обучение в Историческом музее.

 

Потери и приобретения

– Как ГИМ существует в условиях пандемии?

– Уже два года мы так работаем, и если коротко отвечать на ваш вопрос, то мы привыкли и нашли новые формы деятельности. Но в целом это тяжелое время для нас. За первый год пандемии мы потеряли более 50% посетителей. А значит, более 50% того дохода, который могли бы получить. Мы постепенно наращиваем этот потенциал, но все равно того уровня, который был до 2020 года, не достигаем. У нас почти 25% посетителей были иностранные туристы, а их теперь нет вообще. Мы работаем по QR-кодам, и это еще один удар по потоку экскурсантов. Особенно в Покровском соборе, потому что это одно из самых популярных подразделений музея. Сейчас, когда люди приходят туда без QR-кодов – чаще всего это региональные туристы, – их туда не пускают, и они разворачиваются и уходят. Ограничения очень сильно ударили по детским группам: посещение школьных, детских и студенческих групп практически полностью приостановлено. Но такая ситуация общая для всех музеев…

– Государство помогает?

– Могу сказать самые теплые слова благодарности Министерству культуры, которое в это тяжелое время очень быстро скорректировало позиции по выполнению госзадания. Курс был взят на поддержание музеев. Недавно на российско-итальянском музейном форуме я имел возможность узнать, что в Италии с музеями совершенно иная ситуация. Итальянцы рассказывали о том, что им пришлось пережить из-за ограничений, из-за закрытия, из-за сокращения финансирования и так далее. У нас благодаря поддержке со стороны государства ситуация не такая плачевная.

– Что вы готовите к юбилею? Какие у вас проекты?

– В начале февраля, уже к юбилею ГИМ, мы будем открывать выставку новых поступлений Исторического музея. Кроме того, посетителей ждет очень оригинальная выставка, которая называется «Россия: дорогами цивилизации». На основе своих богатейших коллекций мы представим впечатляющий проект и расскажем не только об истории нации и истории народов, которые входят в состав Российской Федерации, но и о развитии цивилизационного процесса начиная с палеолита и до наших дней.

Из зарубежных будет выставка из Генуи – вторая из программы «Сокровища музеев Италии в Государственном историческом музее». Первую вы отлично знаете – это были гравюры Дюрера из музеев Брешии, и вот сейчас на очереди знакомство с шедеврами музеев Генуи. Она должна открыться в середине сентября. Кроме того, как я уже сказал, у нас будет выставка, у которой пока есть только рабочее название – «Реликвии красной империи». В конце года откроем совместную выставку с музеями Берлина – «Война и мир в Древней Греции», чтобы впервые после 1945 года соединить экспонаты, которые хранятся в Историческом музее и в Пергамон-музее.

 

 

ГИМ: начало

Музей был основан по инициативе создателей Севастопольского отдела Политехнической выставки, проходившей в Москве с 30 мая по 3 сентября 1872 года, – земского деятеля полковника Николая Чепелевского, министра госимуществ, участника обороны Севастополя генерал-адъютанта Александра Зеленóго и председателя Московского археологического общества графа Алексея Уварова. Выставка была приурочена к 200-летию со дня рождения Петра Великого и должна была служить «народнообразовательным целям». Ее территория заняла около 20 га, павильоны разместились в Кремле, Александровском саду, на набережной Москвы-реки; на Варваринской площади возвели народный театр, а на Ходынском поле – Императорский павильон. Экспонаты Севастопольского отдела выставки стали первыми поступлениями в фонды ГИМ, а также открытого в декабре 1872 года Политехнического музея. Почетными председателями Исторического музея были великие князья Александр Александрович (будущий император Александр III), с 1881 года – Сергей Александрович, с 1905 года – Михаил Александрович. Непосредственное руководство музеем осуществляли Алексей Уваров (1872–1885), Иван Забелин (1885–1909), князь Николай Щербатов (1909–1921).

 

 

Вместо Мавзолея

В конце 1873 года под строительство музея была отведена территория на Красной площади между Сенатской и Никольской башнями (на месте нынешнего Мавзолея В.И. Ленина). Однако в апреле 1874-го Московская городская дума заявила о своей готовности «пожертвовать для постройки музея лучшее место на Красной площади, именно то, которое приобретено было городом у казны для постройки здания Думы». Речь шла об участке в северной части Красной площади на месте старого здания Главной аптеки (в 1755–1793 годах здесь размещался основанный Михаилом Ломоносовым и Иваном Шуваловым Московский университет). В постановлении Московской городской думы говорилось: «Учреждаемое хранилище памятников жизни народной само станет всероссийским памятником, который будет свидетельствовать о любви народа русского к своему отечеству, об уважении его к исторической святыне и к подвигам предков».

 

 

Несостоявшийся снос

В конце Великой Отечественной войны стали разрабатываться проекты создания грандиозного памятника, увековечивавшего подвиг советского народа в борьбе с фашизмом. В 1947 году комиссия с привлечением скульпторов Сергея Меркурова и Веры Мухиной и архитекторов Алексея Щусева и Василия Кусакова подготовила документ, согласно которому предлагалось сооружение архитектурно-скульптурного памятника Победы «при въезде на Красную площадь, на месте Исторического музея». Здание музея при этом рекомендовалось передвинуть на угол Никольской улицы или снести, а Исторический музей разместить в помещениях ГУМа. К счастью, творение Владимира Шервуда, равно как и храм Василия Блаженного, избежало сноса, что можно считать чудом, учитывая печальную участь множества памятников русского зодчества в советский период.

 

 

Лента времени

9 февраля 1872 года

Получено «высочайшее соизволение» на устройство Исторического музея имени цесаревича Александра Александровича.

 

20 августа 1875 года

При участии императора Александра II состоялась закладка здания.

29 мая 1881 года

Музей получил новое название – Императорский Российский исторический музей.

2 июня 1883 года

В рамках коронационных торжеств император Александр III и его супруга Мария Федоровна приняли участие в церемонии открытия музея.

Май 1895 года

Музей переименован в Императорский Российский исторический музей имени императора Александра III в Москве.

1917 год

Получил название Государственный Российский исторический музей (с февраля 1921-го – Государственный исторический музей).

1929–1931 годы

Снесены часовня Иверской иконы Божией Матери и Воскресенские ворота Китай-города, соединявшие здания Исторического музея и Московской городской думы.

1936–1937 годы

Уничтожено красочное убранство Парадных сеней, прославлявшее правление династий Рюриковичей и Романовых: своды и стены зала забелили известью.

 

30 октября – 6 ноября 1941 года

Временное закрытие музея для устранения последствий бомбардировки.

21 февраля 1972 года

100-летие музея отмечено высшей государственной наградой СССР – орденом В.И. Ленина.

1986–2006 годы

Закрытие музея на ремонт.

1990 год

Здание Исторического музея вошло в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как неотъемлемая часть ансамбля Красной площади.

 

Ноябрь 1993 года

Присоединение к ГИМ бывшего Центрального музея В.И. Ленина.

Лето 1997 года

На башнях ГИМ восстановлены двуглавые орлы.

24 июня 2010 года

На пост директора ГИМ назначен Алексей Левыкин.

 

2020 год

Открыт первый региональный филиал Исторического музея в Туле.

Март-июль 2020 года

Музей был закрыт для посетителей в связи с карантином на фоне пандемии COVID-19.

 

Фото: LEGION-MEDIA, НАТАЛЬЯ ЛЬВОВА, ©ГИМ, ИЗ КНИГИ Б. ИГНАТОВИЧ. АЛЬБОМ-КАТАЛОГ ИЗ СОБРАНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО АРХИВА АУДИОВИЗУАЛЬНЫХ ДОКУМЕНТОВ МОСКВЫ, РИА НОВОСТИ, ЛЮДМИЛА ПАХОМОВА/ТАСС, П. СМОЛЯКОВ