Берег Маклая

Сто семьдесят пять лет назад родился Николай Миклухо-Маклай – путешественник и ученый, познавший фантастическую популярность, которая переросла в посмертную славу

Он родился 5 (17) июля 1846 года в семье одного из пионеров железнодорожного дела в России, талантливого инженера, который был первым начальником Московского вокзала в Петербурге. Правда, Николай Ильич Миклуха – потомок вольного казака, выслужившего потомственное дворянство военными подвигами, – славился своенравным характером. Занимая высокое положение, он послал ссыльному поэту Тарасу Шевченко 150 рублей. Для государственного служащего это считалось недопустимым – и Миклуху перевели подальше от столиц, на более скромную должность начальника одного из отделений Николаевской железной дороги. Миклухи переехали в Тверь. Вскоре глава семьи скончался от туберкулеза, оставив на попечении вдовы пятерых детей, старшему из которых исполнилось 12 лет.

Ученик Геккеля

Будущий путешественник скверно учился в гимназии и, оставшись на второй год в шестом классе, решил порвать с этим учебным заведением. Он поступил вольнослушателем на физико-математический факультет Петербургского университета, увлекся физиологией. Но посещал лекции лишь полгода, после чего принял участие в нелегальной студенческой сходке и, заработав репутацию опасного нигилиста, до столичного храма науки более не допускался.

У него оставался один шанс получить образование – в Европе, а лучше всего – в Германии. Семья с трудом наскребла денег на эту поездку. Миклуха поступил в Гейдельбергский университет и незамедлительно набросился там и на физику, и на химию, и на философию, а заодно и на вольнодумную литературу – от Анри Сен-Симона до Николая Чернышевского. Но он не столько учился, сколько путешествовал по университетам: после Гейдельберга – Лейпциг, курсы экономики, географии и физиологии. После Лейпцига – Йена. Там он стал помощником видного естествоиспытателя – профессора Эрнста Геккеля, а кроме того, всерьез занялся медициной и антропологией.

Во время клинической практики одна из первых пациенток стала его возлюбленной. Немецкая девушка, неизлечимо больная, перед смертью просила Миклуху сохранить на память ее череп. Он не просто сохранил, а соорудил из него керосиновый светильник с зеленым абажуром. И брал эту лампу с собой во все экспедиции, не расставался с ней до самой смерти. «Свет рельефно оттенял впадины глаз, носа, освещал зубы», – вспоминал об этой диковинной вещице брат путешественника.

Вместе с Геккелем он совершил первую экспедицию – по окрестностям острова Мадейра и Канарских островов, в которой они изучали фауну. Но больше всего Миклуху интересовал быт народов Северной Африки, и он отправился в Марокко. А на обратном пути несколько недель прожил в цыганском таборе в Испании. Так и сформировалась исследовательская манера будущего «белого папуаса» – не бояться опасностей, изучать те или иные племена не со стороны, а изнутри. Он первым из антропологов предложил метод «включенного наблюдения» за изучаемыми племенами.

Буамрамра (мужской дом) и хижины деревни Бонгу. Берег Маклая, 1872 год

С тех пор он не представлял жизни без рискованных экспедиций. Исследователь не был богатырем. Невысокий, худощавого телосложения, Миклуха так и не научился плавать, в путешествиях страдал от морской болезни. Но преодолевал все недуги.

В 1867 году в «Йенском журнале медицины и естествознания» вышла его первая статья, посвященная рудиментам плавательного пузыря у рыб селахий. Тогда и появился псевдоним, спустя десятилетия ставший всемирно известным, – Миклухо-Маклай. Он немного переделал окончание отцовской фамилии и добавил к ней прозвище другого своего предка – казака Махалая, чей род, по семейным легендам, шел от пленного шотландца Маклая, который прижился среди запорожцев. В то время начинающему ученому хотелось выглядеть более высокородным, а двойная фамилия звучала торжественно и загадочно. Он любил представляться то бароном Маклаем, то фон Миклухой. Презирать титулы научился, только когда стал по-настоящему великим.

Человек с Луны

В конце 1869 года Маклай – молодой, но уже бывалый путешественник – предложил Географическому обществу осуществить экспедицию к Тихому океану. Он хотел изучать островных туземцев «в их первобытном состоянии, то есть в состоянии, в котором люди жили и живут до более близкого столкновения с другими народами с уже определенной цивилизацией (как индусская, китайская, арабская и т. д.)». В то время некоторые ученые, принимая теорию эволюции, считали папуасов неким «промежуточным звеном между обезьяной и человеком». Неутомимый исследователь собирался проверить эту гипотезу. Адмирал Федор Литке скептически отнесся к этим планам, но великий князь Константин Николаевич, председатель Географического общества, путешествие одобрил. Маклаю помогали всем научным миром: гидрометеоролог Михаил Рыкачёв вручил ему новейший прибор для измерения атмосферного давления – анероид, а директор гидрографического департамента Морского министерства Семен Зеленой подарил термометр для измерения океанских глубин.

В сентябре 1871 года корвет «Витязь» добрался до восточных берегов Новой Гвинеи, куда не ступала нога белого человека. Миклухо-Маклай высадился в бухте Астролябия. Его сопровождали два помощника – абориген с полинезийского острова Ниуэ, которому дали незатейливое прозвище Бой, и шведский матрос Ольсен.

Малаккский дневник

15 месяцев бесстрашный ученый прожил среди папуасов-каннибалов, в собственном доме, построенном неподалеку от деревушки Бонгу. Он быстро научился выразительно говорить на языке папуасов, жестикулировать, как они. Первоначально аборигены относились к белому настороженно, приняв его за грозное божество, но он сумел установить с ними дружеские отношения. Тут и проявился талант исследователя, бережно и тактично изучавшего представителей каменного века и находившего с ними общий язык. Главное – не проявлять ни снобизма, ни трусости, никогда не терять хладнокровной уверенности в себе. Уважение аборигенов он снискал, помогая им, демонстрируя трудовые навыки. Маклай не преувеличивал, когда писал: «Утром я – зоолог-естествоиспытатель, затем, если люди больны, врач, аптекарь, маляр, портной и даже прачка». До знакомства с русским путешественником папуасы даже не умели разводить костер!

Жителей Бонгу подкупало, что этот странный белый никогда не хитрит, не лжет. У них даже появилась поговорка: «Слово Маклая одно». Когда ему потребовались образцы волос папуасов – он обменял их на несколько собственных волос. Когда потребовался череп – пожертвовал родственнику умершего пустую бутылку в обмен на останки туземца. Он научил папуасов пользоваться железными инструментами. Гвинейцы до сих пор иногда используют русское слово «топор».

Однако главной своей заслугой этнограф и антрополог считал не хозяйственные успехи. Ему несколько раз удавалось остановить междоусобные войны папуасских общин, предотвратить кровопролитие. И больше всего его огорчало, когда папуасские деревни все-таки продолжали время от времени враждовать. Миклухо-Маклай пришел к выводу, что для их просвещения необходим десант единомышленников-миротворцев.

Многие аборигены считали его могущественным добрым магом и даже верили, что в него переселился дух одного из папуасских первопредков. Они прозвали его Человеком с Луны. Это прозвище объясняют по-разному. По одной версии, папуасы связывали небесные светила с высшей силой, и у них имелись основания, чтобы обожествлять гостя из России, который, как Прометей, научил их приручать огонь, врачевать и даровал власть над железом. По другой гипотезе, с луной чернокожие гвинейцы связывали бледную кожу Миклухо-Маклая. Честолюбивый путешественник предпочитал первое объяснение.

Когда через 15 месяцев за ним пришел русский клипер «Изумруд», в Петербурге уже многие похоронили этого «авантюриста». Но папуасы провожали его как друга – и он еще дважды вернулся на этот берег, продолжив исследования. В третий свой приезд он подарил туземцам семена кукурузы, тыквы, арбуза, огурцов, манго, апельсинов и лимонов, а также корову, быка и трех коз – и помог преодолеть страх перед этими животными. Папуасы с Берега Маклая до сих пор многие предметы, растения и животных называют на русский лад: «топор», «абруз» (арбуз), «бика» (бык)…

Золотая медаль имени Н.Н. Миклухо-Маклая

«Все люди равны»

Научный мир ждал рассказов Миклухо-Маклая о его гвинейской одиссее. Наблюдения русского исследователя за папуасами опровергали каноны тогдашней науки. В то время считалось, что земледелию обязательно должно предшествовать скотоводство. А папуасы веками возделывали землю, не имея даже понятия о приручении, одомашнивании и разведении животных. Высокомерным европейцам он доказал, что можно мирно общаться и сосуществовать с представителями других рас, которые в Старом Свете традиционно считали «низкими».

Путешественник стал политиком – амбиции и воображение помогали ему генерировать идеи, которые удивляли современников. Он не без гордости называл себя в разговорах с европейцами «правителем всех папуасов» и говорил от их имени. Миклухо-Маклай стал всемирно известным борцом против рабства, против колонизаторской, жестокой политики по отношению к народам Африки и Океании – по его выражению, «против торга человеческим мясом и варварского насилия». Как ни странно, иногда к нему прислушивались даже правительства. Так, голландцы под влиянием его протестов прекратили работорговлю в восточной части индонезийского архипелага.

Главный научный и гражданский подвиг Миклухо-Маклая заключается в том, что он первым из авторитетных ученых отстаивал принцип равенства рас и народов и доказывал свою правоту экспериментально. Он даже прекратил общение со своим учителем Геккелем, который придерживался взглядов о расовом превосходстве европейцев. Русский путешественник, изучивший жизнь разнообразных племен, включая самые отсталые, утверждал: «Все расы равны, потому что все люди на земле одинаковы биологически. Нации просто стоят на разных ступенях исторического развития. И долг каждой цивилизованной нации – помочь людям более слабой нации в их стремлении к свободе и самоопределению». Ученый исполнял этот долг самоотверженно.

Ему удалось стать «больше чем путешественником» – и для современников, и для потомков. И дело даже не в том, что Маклай по праву считается одним из основоположников русской этнографии. В нем видели нравственный идеал, нового человека, который выше предрассудков и способен воплотить великую утопию, мечту о равенстве и справедливости. Где? Да хотя бы в бухте Астролябия, которую уже при жизни ученого называли Берегом Маклая. Восхищался исследователем и Лев Толстой: «Вы первый несомненно опытом доказали, что человек везде человек, то есть доброе общительное существо, в общение с которым можно и должно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой». Им не довелось увидеться, но писателя и ученого многое объединяло. Хотя бы то, что оба метили на роли пророков нового, более справедливого мироустройства. Для тысяч русских студентов открыватель Папуа стал идеалом гуманиста, который совершил революцию без единого выстрела, без террора.

Последняя мечта

Он надеялся превратить землю папуасов в независимое государство под протекторатом России. Этот прожект мало кто воспринимал всерьез. Но поклонником Миклухо-Маклая стал Александр III, внимательно следивший за его экспедициями еще до восшествия на престол. Император из личных средств расплатился по долговым векселям антрополога и назначил ему крупный двухлетний пенсион с одним условием: его книга о Гвинее будет написана по-русски и издана в России. Ученый предложил царю создать в Новой Гвинее базу для русских кораблей и «вольную русскую колонию – Чернороссию». Александр всерьез размышлял над этим предложением и отказался от него, только когда ему доказали, что Гвинея слишком удалена от наших торговых путей и нет ни экономической, ни политической необходимости создавать там форпост империи.

Тем временем немецкий путешественник Отто Финш высадился неподалеку от деревни Бонгу и выдал себя за брата Миклухо-Маклая, что обеспечило лояльность аборигенов. Он провозгласил там немецкую колонию, подняв государственный флаг Германии. Россия обратилась к немецкому правительству с нотой о недопустимости ущемления частных прав Миклухо-Маклая, который раньше Финша заключил соглашения с жителями острова. Сам ученый отправил канцлеру Отто фон Бисмарку гневную телеграмму: «Туземцы Берега Маклая протестуют против присоединения их к Германии». Он не признавал немецких прав над своим берегом! Но немцы считали этот край своей колонией вплоть до начала Первой мировой войны, когда Берег Маклая заняли австралийские войска.

Путешественник не сложил оружия. Свою идею он преобразовал в частный проект, предложив добровольцам семьями переселяться на Берег Маклая, чтобы жить там коммуной, без денег, под руководством избранного старейшины. Ученый надеялся, что европейцы создадут в Новой Гвинее не просто «курортное поселение», а сумеют построить больницы, школы и докажут, что просвещение способно быстро и без насильственных методов «цивилизовать» папуасов. К февралю 1887 года Маклаю удалось получить аж 2000 заявок от желающих переселиться к туземцам. Возможно, из этого проекта что-то и получилось бы, но «предводителя папуасов» подвело здоровье. К 40 годам Миклухо-Маклай превратился в инвалида. Почти 20 лет он путешествовал, предпочитая неисследованные территории – в Эфиопии, Океании, Австралии, Таиланде, Индонезии… Сильно исхудал, страдал странными болями в области челюсти. Лечился в Крыму, потом, когда полегчало, вернулся в Петербург, пытался собраться в новую поездку. Но весной 1888 года к болезням добавилась пневмония – и 2 (14) апреля великий путешественник, до последнего часа мечтавший о предстоящих экспедициях, скончался. Вместе с ним умерла и его последняя мечта. Бессмертной оказалась только слава.

Имя Миклухо-Маклая носит одна из самых почетных наград Русского географического общества – золотая медаль, которую присуждают за достижения в антропологии и этнографии. День рождения ученого в России традиционно отмечают как День этнографа. А жители Новой Гвинеи до сих пор пересказывают легенды о Миклухо-Маклае и считают русского путешественника основоположником своего суверенного государства.

Что почитать?

Тумаркин Д.Д. Белый папуас: Н.Н. Миклухо-Маклай на фоне эпохи. М., 2011

Каримов О.В. Неизвестный Миклухо-Маклай. М., 2014

Фото: © PГО