Сталинградский перелом

После всех поражений и потерь Красная армия смогла одержать решительную победу под Сталинградом. Битва за город шла больше полугода и определила судьбу войны

Для обеих воюющих сторон 1942 год оказался тяжелее предыдущего – кровавый, долгий, изнурительный и для войск, и для экономики. Советскому Союзу воевать было непросто еще и потому, что значительная часть его территории с городами, заводами, шахтами, миллионами жителей была оккупирована. Более 3 млн красноармейцев, командиров, политработников оказались в немецком плену – целая армия за колючей проволокой концлагерей!

Наши союзники если и вступили в схватку с фашизмом, то пока далеко, за морями и океанами. А в волжские степи пришли вместе с вермахтом венгерские, итальянские, румынские армии, французы, хорваты, словаки – все жаждали урвать кусок от русского пирога.

Рывок к Волге

Победа под Москвой побудила советское командование предпринять сразу несколько наступательных операций, но все они оказались неудачными. Особенно провальным стало майское наступление на Харьков, приведшее к громадным потерям. После этого наши войска долго не могли прийти в себя, чтобы противостоять продвижению гитлеровцев к Волге. Таким же потоком, почти беспрепятственно, немецкая группа армий «А» хлынула на Кавказ.

Первоначально в планах летнего наступления 1942 года бросок на Волгу и овладение Сталинградом германским командованием не предусматривались – главной целью был Кавказ с его нефтью. Поворот нескольких армий явился результатом импровизации Адольфа Гитлера, ставшего после «ухода» Вальтера фон Браухича главнокомандующим сухопутными силами Третьего рейха. Немецких командиров раздражало то, что в первоначальный вариант операции «Блау», имевшей целью захват нефтяных месторождений, постоянно и совершенно неожиданно вносились радикальные изменения.

После череды сражений на пути к излучине Дона, которые немцы выигрывали довольно легко, начался бег к донским переправам. Нашим войскам необходимо было спешить к Дону, потому что там было спасение. Немцам – чтобы выйти к реке первыми, захватить мосты и броды, отрезать массы отступающих частей Красной армии и принудить их к капитуляции в новом «котле» западнее Сталинграда. Небезызвестный немецкий автор Пауль Карель писал: «Его [Сталинград] предстояло "взять под военный контроль", иными словами, уничтожить как центр военной индустрии и порт на Волге. Задача эта отводилась авиации и дальнобойной артиллерии, но никак не целой армии. Поскольку город не имел стратегического значения, цели можно было достигнуть за счет бомб и снарядов». Подобные заявления создают видимость, что наступление на Сталинград было второстепенным, чуть ли не случайным. Но это отнюдь не так. Уже в июле 1942-го взятие города признавалось первостепенной задачей: на Сталинград бросили отборные части – 6-ю полевую армию генерала танковых войск Фридриха Паулюса и 4-ю танковую генерал-полковника Германа Гота.

В планах Гитлера было зачистить город к 25 июля, для чего в 6-ю армию постоянно подбрасывались резервы. Паулюс начинал операцию с 14 дивизиями, а теперь имел 18 – это 250 тыс. солдат и офицеров, 740 танков, 7500 орудий и минометов. Его наступление поддерживал 4-й воздушный флот генерал-полковника Вольфрама фон Рихтгофена – 1200 самолетов.

Превосходство немецких сил под Сталинградом возрастало: в танках, например, оно было двукратным. Противостоявшие Паулюсу войска Сталинградского фронта к 22 июля имели 187 тыс. человек, 360 танков, 7900 орудий и минометов, около 340 самолетов. Командующим фронтом 23 июля вместо маршала Семена Тимошенко был назначен генерал-лейтенант Василий Гордов.

В тот же день армия Паулюса начала наступление на Калач-на-Дону – от этого города в излучине Дона до Сталинграда всего 50 км. Калач защищали 62-я и 64-я армии. Немцам сразу удалось прорвать оборонительные позиции у хутора Верхняя Бузиновка и выйти к Дону. Танковые клинья противника грозили окружением всей советской группировке. В район Сталинграда прибыл спасать положение начальник Генштаба генерал-полковник Александр Василевский. Вскоре была предпринята рискованная операция – контрудар силами двух танковых армий (1-й и 4-й), которые вновь формировались после отступления от Харькова. К радикальным переменам на фронте эти удары не привели, но немцы были ненадолго остановлены, а 62-я и 64-я армии избежали окружения.

Уже тогда стал понятен особый характер Сталинградской битвы. И Иосиф Сталин, и Гитлер готовы были пожертвовать многим ради достижения своей цели: один не мог отдать противнику город своего имени, другой фанатично стремился им овладеть. Именно в эти июльские дни появился приказ № 227, получивший народное название «Ни шагу назад!». Фронтовики признавали его суровый смысл, своевременность и огромное практическое значение. Британский историк Джеффри Робертс писал о приказе так: «Главной целью документа являлось взятие под контроль стратегического отступления Красной армии. И в то же время приказ психологически готовил войска к обороне Сталинграда…»

5 августа Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) разделила 800-километровый фронт на два – Сталинградский (Гордов) и Юго-Восточный (генерал-полковник Андрей Ерёменко). 7 августа армия Паулюса продолжила наступление, с двух сторон ударив по советской группировке в районе Калача-на-Дону и окружив восемь стрелковых дивизий. Через несколько дней их сопротивление было подавлено: в плену оказалось около 50 тыс. человек. После неудачи под Калачом Гордова на посту командующего Сталинградским фронтом сменил Ерёменко (оставшись командующим и Юго-Восточным фронтом).

19 августа танки и мотопехота армии Гота смяли заслоны 64-й армии, вошли в Абганерово и через Красноармейск попытались ворваться в Сталинград. Только ценой огромных усилий и потерь этот прорыв удалось ликвидировать. 23 августа самолеты люфтваффе совершили 2000 вылетов на город. От взрывов бомб вспыхнули нефтехранилища, из строя был выведен водопровод, большинство домов сгорели. В тот страшный день в Сталинграде погибло около 40 тыс. человек, в основном мирные жители. Телефонно-телеграфная связь с Москвой прервалась. Когда Василевский позже докладывал в Ставку об обстановке по рации, Сталин спросил его: «Товарищ Василевский, где находитесь?» – «В Сталинграде». – «Врете! Сбежали, наверно, вместе с Ерёменко на левый берег!»

Части армейского корпуса генерала Вальтера фон Зейдлиц-Курцбаха сумели прорвать внешние оборонительные линии наших войск и оседлали господствующие высоты, с которых хорошо просматривался и простреливался центр города. В нескольких местах противник пробился к Волге. Генерал армии Георгий Жуков, недавно назначенный заместителем Верховного главнокомандующего, прибыл под Сталинград в конце августа и сразу же начал формировать группировку для контрудара.

«Небывалые по жестокости бои»

5 сентября силами трех армий был предпринят контрудар с целью ликвидации коридора, пробитого немцами к Волге. Артподготовка, атака – все состоялось по плану, но продвижение было незначительным.

13 сентября Жуков и Василевский предложили Сталину начать подготовку контрнаступления под Сталинградом, а пока что сковывать действия противника ударами в тыл, создав для этого новый фронт (его назвали Донским). На следующий день немцы двинулись на штурм Сталинграда, продолжавшийся до середины ноября. Оборону в основном держали 62-я армия генерал-лейтенанта Василия Чуйкова и 64-я генерал-майора Михаила Шумилова. Боевые действия шли в городских кварталах. Дрались за каждый дом, за каждую полуразрушенную стену, за каждый подвал. Обе стороны несли огромные потери. Обе вводили в дело новые и новые соединения и подразделения. Зачастую окопы противников находились друг от друга на расстоянии броска гранаты и пистолетного выстрела. Чуйков вспоминал: «13-я гвардейская дивизия Родимцева… вступила в бой сразу после переправы через Волгу и выдержала главный удар немецко-фашистских войск, стремившихся с ходу захватить город. Гвардейцы стояли насмерть, отходили только тяжелораненые, выползая поодиночке».

Штаб Чуйкова в связи с изменившимися обстоятельствами и характером боя стал формировать новые тактические единицы – штурмовые группы. Укомплектованные отборными бойцами, под началом опытных командиров, хорошо вооруженные, эти небольшие группы добивались значительных результатов. Позже, делясь своим опытом, Чуйков писал: «Штурмовая группа – детище ближнего боя. Ее незаменимое оружие – граната. <…> Автомат – на шее, 10 гранат – под рукой, отвага – в сердце. Действуй! Врывайся в дом вдвоем – ты да граната. Оба будьте одеты легко: ты – без вещевого мешка, граната – без "рубашки". Врывайся так: граната впереди, а ты за ней!»

Медаль «За оборону Сталинграда»

14 октября Чуйков впоследствии назвал «днем небывалых по жестокости боев». Паулюс бросил в бой пять дивизий, из них две танковые. Танки крушили стены, заживо замуровывали в крошеве битого кирпича пулеметные и артиллерийские расчеты. Но чуйковцы и шумиловцы продолжали держаться. После войны бывший гитлеровский генерал Ганс Дёрр, словно оправдываясь в своих неудачах, писал, что Сталинградский тракторный завод удерживали три советских дивизии. Однако они там просто не поместились бы, даже в несколько эшелонов. На самом деле завод обороняли четыре советских полка, причем численный состав каждого из них едва дотягивал до полнокровного батальона. А штурмовали его полностью укомплектованные 389-я пехотная и 14-я танковая дивизии. Последняя вскоре осталась без танков, и их экипажи воевали в пешем строю.

Чтобы не допустить подхода свежих сил противника с других участков советско-германского фронта, Ставка ВГК приняла решение возобновить атаки на ржевском и других направлениях. Ржевский участок поручили Жукову. Туда были брошены ограниченные, но все же сильные резервы, которые заставили немцев сидеть на месте и не помышлять ни о какой переброске в район Сталинграда.

13 ноября Жуков и Василевский на совместном заседании Ставки, Государственного комитета обороны и Политбюро доложили о готовности группировки к решающему наступлению. Войска Юго-Западного фронта и правого крыла Донского должны были нанести глубокий удар с правобережья Дона от Серафимовича и Клетской, а армии Сталинградского фронта – наступать от Сарпинских озер. План предусматривал, что ударные группировки встретятся в районе Калача-на-Дону и в результате маневра основная сталинградская группировка немцев и их союзников окажется в окружении.

Операция «Уран»

19 ноября войска Донского и Юго-Западного фронтов атаковали противника, Сталинградский пошел вперед на день позже. Действия трех фронтов курировал Василевский как представитель Ставки. Началась операция «Уран». Утро атаки выдалось туманным, авиация вылететь не смогла, артиллеристы в условиях ограниченной видимости по заранее разведанным целям мазали и подавили не все огневые точки.

В первый день наступления продвижение было незначительным – 2–3 км. Оборону противника на всю ее глубину взломать не удалось. Тогда в бой были брошены корпуса 5-й танковой армии генерал-лейтенанта Прокофия Романенко. Танки с ходу протаранили оборону румынских войск и, обгоняя пехоту, начали углублять и расширять прорыв. В брешь тут же был введен 8-й кавалерийский корпус генерал-майора Михаила Борисова, за ним – стрелковые дивизии.

20 ноября навстречу 5-й танковой армии пошли мехкорпуса Сталинградского фронта. Следом – 4-й кавкорпус генерал-лейтенанта Тимофея Шапкина. 23 ноября войска атакующих фронтов встретились под Калачом-на-Дону. Первая часть задачи была выполнена: в междуречье Волги и Дона сталинградская группировка противника была окружена. В «котле» оказались 6-я армия и основные силы 4-й танковой – 22 дивизии и 160 отдельных частей общей численностью около 330 тыс. солдат и офицеров.

Предстояло либо принудить окруженных к сдаче, либо уничтожить их. Операция «Кольцо», к которой наши войска приступили сразу же после окружения армии Паулюса, на первых порах успеха не имела. Вся первая декада декабря ушла на ожесточенные бои. Гитлеровцы с отчаянием обреченных удерживали оборудованные и укрепленные позиции.

Вдобавок ко всему в районах Тормосина и Котельниковского стали накапливаться немецкие танковые соединения. Командующий группой армий «Дон» фельдмаршал Эрих фон Манштейн сформировал армейскую группу «Гот» (по фамилии командующего 4-й танковой армией) для деблокады. На острие танкового клина, направленного на Сталинград, шел отдельный батальон новых тяжелых танков «Тигр», оснащенных 88-мм пушкой, которая с легкостью пробивала броню всех советских танков с дистанции 1000 метров.

12 декабря немцы начали операцию «Зимняя гроза». Танковый клин, словно гигантское копье в уверенной руке, устремился через степь к окруженной 6-й армии. Гот телеграфировал Паулюсу: «Держитесь, мы приедем!» 14 декабря на перехват группы «Гот» Ставка выслала 2-ю гвардейскую армию генерал-лейтенанта Родиона Малиновского. По сути, это было встречное сражение. Едва дивизии армии Малиновского и противотанковые полки и бригады успели окопаться на линии реки Мышкова, как туда подлетели на мотоциклах и бронетранспортерах авангарды группы «Гот». Произошло жесточайшее столкновение, танковый клин был остановлен. Картину той смертельной схватки описал замечательный писатель-фронтовик Юрий Бондарев в романе «Горячий снег».

Пленные под Сталинградом. 1943 год

24 декабря, выстояв на мерзлой реке Мышкова, 2-я гвардейская во взаимодействии с 51-й армией перешли в наступление. После пяти дней непрерывных боев они освободили Котельниковский. Были разгромлены группы «Гот» и «Холлидт», 3-я и 4-я румынские армии, 8-я итальянская, а их остатки оттеснены к Ростову-на-Дону. Теперь Гитлер мог утешать себя и Германию только иллюзией воздушного моста, созданного для доставки в «котел» необходимых грузов и эвакуации раненых и обмороженных.

Заканчивался неимоверно тяжелый для Красной армии и всего советского народа 1942 год. Трагическая весна, кровавое лето, смутная осень… И вот как дар за все страдания и все усилия, как воздаяние за пролитую кровь – громкая победа в финале года…

Ликвидацию сталинградского «котла» Ставка поручила генерал-полковнику Константину Рокоссовскому, и он блестяще исполнил поручение. Его войска рассекли группировку Паулюса и вскоре ликвидировали ее, частично уничтожив, а частично принудив к сдаче. Но все это произойдет уже в новом, 1943 году.

Что почитать?

Исаев А.В. Сталинград. За Волгой для нас земли нет. М., 2008

Родимцев И.А., Аргасцева С.А. Герои Сталинградской битвы. М., 2018 (серия «ЖЗЛ»)

Человек года

Американский журнал Time назвал Человеком 1942 года советского лидера Иосифа Сталина

Статья была не подписана, но все знали, что ее автор – издатель журнала, главный медиамагнат того времени Генри Люс. Учреждая за 15 лет до этого звание «Человек года», он пояснил: его получает тот, кто «в наибольшей степени повлиял на события уходящего года». Советский лидер однажды уже получил это звание – в 1939-м, после пакта с Германией, когда он, по выражению Time, «за один августовский вечер радикально изменил соотношение сил в Старом Свете».

Соперники бледнеют

Статья вышла под заголовком Die, but do not retreat («Умирайте, но не отступайте») – говорилось, что это название сталинского приказа. Начиналась она так: «1942-й был годом крови и стойкости. И Человеком 1942-го был тот, чье имя по-русски означает "сталь", а одно из немногих известных ему английских слов – американское выражение "крутой парень" (tough guy). Только Иосиф Сталин доподлинно знает, как близка была Россия к разгрому в 1942-м, – и только Иосиф Сталин знает, как ему удалось провести Россию через это. Но весь мир знает, какой могла бы быть альтернатива… Если бы немецкие легионы прорвались через несокрушимый, как сталь, Сталинград и лишили русских сил сопротивляться, Гитлер был бы теперь не только Человеком года, но и неоспоримым хозяином всей Европы, готовящимся к завоеванию других континентов. Он мог отправить не менее 250 победоносных дивизий на завоевание Азии и Африки, но Иосиф Сталин остановил его».

Журнал честно сообщил, что в борьбе за звание Человека года у Сталина были сильные соперники – как союзники Америки в войне, так и ее враги. Список впечатляет: тут и генерал Дуайт Эйзенхауэр, и британский премьер Уинстон Черчилль, и китайский лидер Чан Кайши – и тут же немецкий фельдмаршал Эрвин Роммель с японским генералом Томоюки Ямасита, авторы самых громких побед стран «оси». Далее Time подводил итог: «Достижения их велики, но они, бесспорно, бледнеют в сравнении с тем, что в 1942-м сделал Иосиф Сталин… Был потерян Севастополь, почти потерян Донбасс, немцы достигли Кавказа. Но Сталинград выстоял, как выстоял и русский народ. К концу года Красная армия провела четыре контрнаступления и причинила немцам серьезный урон. И полководцем, выигравшим эту битву, стал человек, который правит Россией».

С яростью бурана

Каким увидел Сталина американский журнал? Загадочным, подобно сказочному герою: «За темными башнями Кремля, в кабинете с березовыми панелями Иосиф Сталин, непроницаемый, трезвый, упорный азиат, работает по 16–18 часов в день. Перед ним стоит большой глобус, по которому он следит за кампанией, проходящей в тех же местах, что он защищал в годы Гражданской войны. И снова он смог отстоять их – в основном силой воли. В его волосах стало больше седины, а его гранитное лицо прорезали новые морщины. Но он держит Россию все так же твердо, а за границей наконец признали его способности, которые долго отрицались».

Автор статьи покаялся за весь западный мир в том, что тот долго относился с подозрением к Сталину и его «рабочему государству» и упорно отказывался открывать второй фронт. Тем не менее русские смогли провести «зимнее наступление, пронесшееся по излучине Дона с яростью сопровождавшего его снежного бурана». Для этого Сталин, как писал Time, обрек свой народ на величайшее напряжение сил, предложив ему «только тяжелый труд и черный хлеб». Говорилось, что детей и женщин отправляли в лес заготавливать дрова и одна балерина отменила выступление, так как после работы топором не могла пошевелить ни руками, ни ногами. «На Новый год русские дети не получили новых игрушек. Не было деревянных фигурок Dyed Moross в красной шубе, не было на столе копченой лососины, селедки, гуся, водки и кофе. Зато было ликование: The Rodina оказалась спасена второй раз за два года, и представлялось, что победа и мир теперь уже недалеко».

Журнал хвалил Сталина и за то, что в 1942-м он, «покинув свою непроницаемую раковину, показал себя умелым игроком за международным карточным столом». Он не только очаровывал западных лидеров, зачастивших в Москву, но и «умело использовал мировую прессу для изложения доводов о необходимости увеличения помощи русским».

Народы-созидатели

В завершающей части Time обратился к истории, указав, что большевики, которых долго изображали «бородатыми анархистами с бомбой в каждой руке», прошли долгий путь от мечты к реальности. Эту заслугу журнал тоже приписал Сталину, который «отошел от марксистских догм и сосредоточился на построении социализма в одной стране», добившись того, что Россия «вошла в четверку крупнейших промышленных держав». Благодаря этому страна «в годы войны удивила весь мир своей силой». По-американски практично автор статьи заключил: «Методы Сталина были крутыми, но они принесли результат». Вот и все – ни слова о ГУЛАГе, о репрессиях, обо всем том, за что советских вождей ругали и раньше, и позже. Главное – результат, сильная Россия, которая тогда была очень нужна Америке.

Дальше автор утверждал, что «только США способны по-настоящему понять Россию. Раньше этому мешали незнание России, подозрительное отношение к Сталину и выходки отдельных американских коммунистов». Теперь же, отмечалось далее, «союзники сражаются с общим врагом, а русские сражаются лучше всех». Надеясь на углубление сотрудничества, журнал замечал большое сходство между русскими и американцами: «И те и другие легко переходят от сентиментальности к вспышкам гнева. И те и другие, не скупясь, тратят деньги на развлечения, много пьют и охотно спорят. И русские, и американцы – народы-созидатели». Журнал даже призывал соотечественников поучиться у русских дисциплине, надеясь, в свою очередь, что те получат когда-нибудь такие же права, которыми пользуются американцы.

В финале автор снова говорил, что не стоит бояться непонятных русских с их «крутым парнем» Сталиным. Хоть и уверял, что советский лидер добивается от союзников разрешения до основания разрушить Берлин «как урок немцам и огненную жертву его героическому народу». «Огненной жертвой» стали в итоге совсем другие – японские – города, а русские и Сталин три года спустя из союзников сделались врагами.

                                                                                                                           Вадим Эрлихман, кандидат исторических наук

Фото: LEGION-MEDIA, ХУДОЖНИК ЮРИЙ РЕУКА, РИА НОВОСТИ