Женское счастье

В Третьяковке открывается выставка, посвященная творчеству Зинаиды Серебряковой. О жизни знаменитой художницы и ее работах «Историку» рассказала заведующая отделом живописи первой половины ХХ века Государственной Третьяковской галереи Татьяна ЕРМАКОВА.

За туалетом. Автопортрет. 1909 (Фото: ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ)

Зинаида Серебрякова (1884–1967) стала одной из первых женщин, громко заявивших о себе в русском изобразительном искусстве. Еще до революции ее знаменитый автопортрет «За туалетом» вместе с двумя другими картинами приобрела Третьяковская галерея. Однако, покинув Россию в 1924-м, художница оказалась в тени других деятелей эпохи и была забыта у себя на родине вплоть до 1960-х годов.

Лучшие учителя – классики– Как формировался талант Зинаиды Серебряковой?

– Художница вела достаточно замкнутый образ жизни. Большую часть времени она проводила в кругу семьи, летом жила в своем родовом имении Нескучное, активной общественной деятельностью не занималась. В выставках объединения «Мир искусства» участвовала по приглашению родственников, посылала туда работы, но сама даже не всегда бывала на этих мероприятиях. Когда ей исполнился 21 год, Зинаида Лансере (это ее девичья фамилия) вышла замуж за своего двоюродного брата Бориса Серебрякова, жившего неподалеку от Нескучного. У них родилось четверо детей.

Ранние, детские работы Зинаиды собирала в альбомы ее мать – художница Екатерина Лансере, представительница знаменитой творческой династии Бенуа. Она была дочерью архитектора Николая Леонтьевича Бенуа, сестрой архитектора Леонтия Бенуа и живописцев Альберта и Александра Бенуа. Екатерина Николаевна увидела талант Зинаиды, выделяла ее среди других детей как очень способную рисовальщицу и всегда поддерживала ее в занятиях.

По воспоминаниям поэта Георгия Чулкова, дружившего с Серебряковой и приезжавшего в Нескучное, Зинаида постоянно работала то красками, то карандашом – лишь бы была натура! А усадьба изобиловала натурой: это и крестьяне, и окрестные виды, и гости, и домашние. Как правило, на картинах и рисунках Серебряковой находил отражение круг близких и хорошо знакомых ей людей. Героями ее ранних работ были прежде всего родственники.

– В первую очередь дети?

– Да, детские портреты – это отдельная глава в ее творчестве. Они необыкновенно хороши. Быстрые зарисовки производят особенно чарующее впечатление живой жизни, протекавшей в усадебном доме. Детская тема на нашей выставке будет представлена очень широко: в отдельном зале мы сосредоточим графику. Увидят посетители и известные картины – «За завтраком» из собрания Третьяковки и «Карточный домик», хранящийся в Русском музее.

Пейзаж. Нескучное. 1916 (Фото: ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ)

– Родство со столь выдающимися художниками и архитекторами оказало большое влияние на творчество Серебряковой?

– Она выросла в художественной среде, но при этом развивалась самостоятельно. У нее был собственный взгляд на искусство.

Сначала Зинаида поступила в художественную школу княгини Марии Тенишевой в Петербурге, но проучилась там всего месяц, поскольку школа закрылась. Затем в течение двух сезонов она рисовала с натуры в студии одного из известных петербургских портретистов Осипа Браза, однако занятиями у него не была удовлетворена. Правда, совет Браза: «Не мельчите, пишите крупнее, обобщайте» – художница запомнила и в дальнейшем следовала ему.

В 1905–1906 годах Серебрякова жила в Париже и училась в частной Академии Гранд-Шомьер. Но и этот опыт показался ей не совсем удачным. Здесь мало уделяли внимания непосредственно обучению, предпочитая лишь оценивать уже готовые работы, а ей требовались технические приемы, навыки живописного ремесла, которыми она не владела. Если вы посмотрите на ее ранний автопортрет перед зеркалом, то увидите, какие там огромные кракелюры. У Серебряковой были «нелады» с грунтами, потому что никто ее этому не учил. Художницу окружали в основном графики, они работали в других техниках.

– Кто же повлиял на формирование творческого гения Серебряковой?

– Главными ее учителями, как она сама говорила, были старые мастера. Серебрякова очень ценила альбомы по искусству, хранившиеся в домашней библиотеке, а путешествуя, часто посещала музеи и всегда с пиететом относилась к работам классиков, в частности Рембрандта и Рубенса. Старые мастера были источником ее вдохновения и художественного мировоззрения. Впоследствии, уже в эмиграции, живя в Париже, она смогла ближе соприкоснуться с их искусством. Например, сильнейшее впечатление на нее произвели рисунки Альбрехта Дюрера из венского музея Альбертина, которые Серебрякова увидела на выставке.

Интересно, что ее дети, которые тоже выбрали художественную стезю, в большей степени были склонны к живописной технике Бенуа: их работы отличает миниатюрность, стремление к воспроизведению деталей. На их фоне она была монументалистом, мастером больших форм.

СЕРЕБРЯКОВА БЫЛА ОЧЕНЬ НЕУВЕРЕННЫМ В СЕБЕ ЧЕЛОВЕКОМ И ДАЖЕ ДОМАШНИМ НЕ ВСЕГДА ПОКАЗЫВАЛА СВОИ РАБОТЫ

За завтраком. 1914 (Фото: ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ)

«Я просто рисую»

– А что сама художница говорила о своем творчестве?

– Серебрякова была очень неуверенным в себе человеком и даже домашним не всегда показывала свои работы. Ей все время казалось, что она ничего не умеет, ей ничего не дается и все, что она делает, остается незавершенным, незаконченным, причем это говорилось и о настоящих шедеврах. Подобное отношение к собственному творчеству лейтмотивом прошло через всю ее жизнь. Зинаида Евгеньевна не воспринимала себя как мэтра и большого мастера: скажем, в письмах жаловалась на недостаток умения и знаний. А когда после революции ее пригласили в Академию художеств, она отказалась, полагая, что не имеет права кого-либо учить.

Эскизы панно для Казанского вокзала в Москве. 1916 (Фото: ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ)

Серебрякова была удивительно скромна. Даже своим детям, когда они учились рисовать, почти не давала советов. Например, о том, как писать пастелью, говорила лишь: «Я просто рисую как карандашом, а потом растираю пальцем». Ведь ее саму никто не обучал никаким приемам. Она все делала интуитивно и добивалась больших результатов.

Вообще, для нее очень важным являлось такое понятие, как счастье. И Серебрякова была счастлива: безоблачное детство, любящая мать, замечательная семья, затем прекрасный муж и четверо детей – все это ее вдохновляло. Ощущение полноты бытия и человеческого счастья – именно это, возможно, так привлекает нас в живописи Серебряковой. Самое ценное в ее творчестве – настроение радостного возбуждения, а не выработанные художественные приемы.

– Не утратила ли она это ощущение счастья, ведь во второй половине жизни на ее долю выпали многие испытания?

– Безусловно, для нее, как и для многих, все изменилось в 1917 году. В 1919-м умер от тифа ее муж, была разорена усадьба. Пришлось покинуть Нескучное, а потом и вовсе уехать из России. В эмиграции жилось несладко, но Серебрякова сохранила в себе некий отсвет счастья, который ощущается даже в поздних ее работах. Конечно, в Париже уже невозможно было развивать крестьянскую тему, как и некоторые другие мотивы ее творчества. Да, она создала триптих «Русская баня», писала обнаженных натурщиц, но получалось иначе, без прежней энергии. Эта энергия стала проявляться главным образом в пейзажах, когда, оставаясь наедине с природой, художница запечатлевала высокие небеса и далекие горизонты. То же можно сказать о ее работах, созданных в Марокко, где она забыла обо всех проблемах, столкнувшись с яркой натурой. Позднее Серебрякова вспоминала, что это было ее самое вдохновенное путешествие.

Девочки-сильфиды. Балет «Шопениана». 1924 (Фото: ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ)

– А как она оказалась в Марокко?

– В 1928 году в Брюсселе состоялась большая выставка русского искусства, в которой приняла участие и Серебрякова. Посетивший экспозицию король Бельгии Альберт I остановился у ее картин – видимо, они ему понравились. В числе тех, кто сопровождал короля, был барон Жан-Анри де Броуэр, который, заметив одобрение монарха, заказал художнице портреты членов своей семьи. Кстати, один из портретов – дочери барона – будет представлен на нашей выставке (остальные разошлись через аукционы по мелким частным коллекциям). Потом Броуэр предложил Серебряковой поехать на месяц в Марокко, где у него были плантации. Позже, в 1932 году, она отправилась туда снова, он полностью все оплатил. Серебрякова отважилась путешествовать одна, ей хотелось новых впечатлений. Броуэр предоставил ей практически полную свободу выбора тем, сюжетов и персонажей.

Представляющими большой интерес экспонатами нашей выставки станут декоративные панно, выполненные Серебряковой для виллы Броуэра в Бельгии. Долгое время считалось, что вилла была разрушена в годы Второй мировой войны и эти работы погибли. Но в 1980-е выяснилось, что на самом деле они уцелели.

– И где они теперь?

– Панно были демонтированы и несколько десятилетий пролежали в подвале. В 2000-х годах полотна приобрела московская галерея «Триумф», после чего их отреставрировали. В 2007-м живописный цикл демонстрировался на выставке в Русском музее, а вот москвичи увидят его впервые. Панно виллы Броуэра – единственная работа Серебряковой, воплощенная в архитектурном пространстве. В письмах она признавалась, что процесс создания этой серии был для нее трудным, поскольку никогда раньше ей не приходилось делать ничего подобного. Правда, до революции Серебрякова создала эскизы панно для Казанского вокзала в Москве, но, к сожалению, тот проект так и остался нереализованным. Эти эскизы тоже будут в нашей экспозиции.

Мальчики в матросских тельняшках. 1919 (Фото: ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ)

Некоммерческая художница

– Проводились ли раньше в Третьяковской галерее выставки, посвященные творчеству Серебряковой?

– В 1965 году, еще при жизни Зинаиды Евгеньевны, с триумфом прошла выставка в Москве, инициированная ее дочерью. Затем экспозицию принимали в Киеве и Ленинграде. После этого привезенные из Парижа работы обратно уже не вернулись: что-то приобрело Министерство культуры, что-то осталось у родственников художницы, живших в СССР. Так что какой-то пласт ее парижского наследия был доступен уже с того времени. Следующая большая выставка состоялась в 1986-м, то есть более 30 лет назад. На ней демонстрировались работы из музейных коллекций и некоторых частных собраний, но из Франции тогда ничего не привозили.

Наконец, в 2014 году, к 130-летию со дня рождения Зинаиды Серебряковой, по инициативе ее родственников Третьяковская галерея провела выставку, посвященную только французскому периоду творчества художницы, а также творчеству ее детей – Александра и Екатерины. Нынешняя экспозиция – продолжение начатого разговора. Мне кажется, что такое возвращение к теме может быть полезно: кто-то лишь открывает для себя наследие Серебряковой, а те, кто помнит предыдущие выставки, по-новому воспринимают и осмысливают материал.

Экспозиция 2014 года вызвала живой отклик у публики, поэтому решено было сделать большую ретроспективную выставку, освещающую весь творческий путь Серебряковой. Правда, нам удалось привезти далеко не все из того, что мы хотели бы видеть. Многие замечательные полотна находятся в украинских музеях. К примеру, «Жатва», одно из лучших произведений Серебряковой на крестьянскую тему, и «Автопортрет в костюме Пьеро» хранятся в Одесском художественном музее. Ее работы есть в Киеве, Донецке. Мы бы с удовольствием их взяли, но сейчас такой задачи перед собой даже не ставили. Тем не менее в каталоге выставки будут опубликованы репродукции этих известных картин. У нас есть этюды к «Автопортрету в костюме Пьеро» и к «Жатве», поэтому хотелось воспроизвести их вместе. Мы не могли поступить иначе.

– А почему произошло такое распыление работ?

– Художница родилась и провела значительную часть жизни в имении Нескучное, расположенном под Харьковом. Если говорить о «Жатве», то после революции эта картина сначала оказалась в Кишиневе, а затем ее передали Одесскому музею. И еще кое-какие ее работы из частных собраний тоже попали потом в украинские музеи.

Сейчас на выставке мы постарались собрать лучшее: зрители увидят около 200 произведений. Их привезли из Русского музея, Музея семьи Бенуа в Петергофе, четыре работы приехали из Нижегородского художественного музея и две – из Национального художественного музея Белоруссии, что находится в Минске. Конечно, будут представлены произведения из Фонда Зинаиды Серебряковой в Париже и из Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, где в Отделе личных коллекций есть прекрасная графика Серебряковой. Кроме того, ее работы хранятся в музеях Ярославля, Вологды, Новосибирска и других городов, но пришлось себя ограничивать.

Беление холста. 1917 (Фото: ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ)

– Какая широкая география!

– После того как в середине 1960-х годов Министерство культуры произвело закупки, о которых мы уже говорили, какие-то из работ Серебряковой поступили в крупные музеи, а что-то распределили по стране – такова была практика того времени. К тому же иногда хранившиеся в главных музеях произведения живописи направляли в регионы. Мы нередко встречаем свои бывшие картины в музеях отдаленных городов, вплоть до Владивостока.

– На ваш взгляд, насколько хорошо сегодня мы знаем творчество Серебряковой? И можно ли сказать, что мы открываем ее наследие заново?

– Сейчас бытует глубоко ошибочное представление о Серебряковой как о коммерческой художнице, якобы писавшей портреты и обнаженную натуру исключительно ради прибыли. На самом деле коммерческий аспект возник только в последнее время, на волне возросшего интереса к искусству русской эмиграции, это теперь ее работы стали привлекать внимание на аукционах.

Да, Серебрякова очень любила обнаженную натуру и старалась ее использовать, когда была такая возможность. Но ничего она не продавала – просто не умела продавать. Даже из марокканской серии было продано с выставки лишь несколько работ, а остальное она отдала за возможность отправиться в Марокко. Ведь барон Броуэр организовал ей поездку с условием, что заберет все, что ему понравится.

Мы надеемся, что наша выставка будет интересна как широкой публике, так и специалистам, искусствоведам и художникам. Надо сказать, что у сотрудников Третьяковской галереи отношение к наследию Серебряковой тоже постепенно меняется: долгое время ее имя оставалось в тени, потому что она оказалась в стороне от многих художественных процессов, была «сама по себе».

На выставке мы постарались рассказать о ее жизни, собрали в каталоге множество выдержек из писем и статей, чтобы попытаться взглянуть на творчество Зинаиды Серебряковой глазами ее современников.

Беседовал Никита Брусиловский

ВЫСТАВКА «ЗИНАИДА СЕРЕБРЯКОВА»продлится с 5 апреля по 30 июля 2017 года

Адрес: Москва, Лаврушинский переулок, д. 12 (Инженерный корпус)

Режим работы: вторник, среда – с 10:00 до 18:00 (кассы и вход на экспозицию до 17:00); четверг, пятница, суббота, воскресенье – с 10:00 до 21:00 (кассы и вход на экспозицию до 20:00); понедельник – выходной