Сила вождя

При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».

Владимиру Ленину удалось не просто привести малочисленную радикальную партию к власти, но и удержать эту власть, затеяв самый смелый и один из самых жестоких социальных экспериментов, с каким когда-либо сталкивалось человечество. В чем была его сила и в чем секрет успеха?

В.И. Ленин на фоне Смольного. Худ. И.И. Бродский. 1925 (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Действительно, какие качества Ленина-политика позволили ему переиграть своих многочисленных врагов и оппонентов и добиться того, чего он добился? В поисках ответа на этот вопрос нам помогут свидетельства людей, лично знавших основателя большевистской партии.

Понятно, что многие воспоминания о Ленине, издававшиеся в нашей стране во времена политического господства КПСС, по вполне понятным причинам страдали однобокостью. Из этого, конечно, не следует, что все изложенное в них – сплошная предвзятость. Хотя очевидно и то, что многие авторы всячески высвечивали одни черты личности лидера большевиков, напрочь забывая о других.

Среди тех политиков, чьи свидетельства в советское время зачастую игнорировались, были бывшие соратники Ленина по некогда единой Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Имея возможность общаться с ним на том или ином этапе его жизни, они сохранили в памяти образ главного большевика. Так каким же запомнился им один из самых заметных политиков ХХ столетия? Какие качества Ленина-политика и Ленина-вождя они выделяли в первую очередь?

Homo politicus

Еще в 1914 году в письме Инессе Арманд Владимир Ленин, посетовав на одолевавшие его «суррогаты дел, суетню, хлопотню, делишки», далее добавил: «Вообще я люблю свою профессию». То, что он делал, он действительно считал профессией.

Впрочем, скорее всего, политика, составляя основное содержание жизни Ленина, была для него чем-то большим, чем просто профессия. Меньшевик Федор Дан однажды заметил, что «…нет больше такого человека, который все 24 часа в сутки был бы занят революцией, у которого не было бы других мыслей, кроме мысли о революции, и который даже во сне видит только революцию».

В письмах к Инессе Арманд Владимир Ленин раскрывал свои самые сокровенные мысли

И хотя Дан не мог знать содержания ленинских сновидений, а потому в его оценке присутствует некоторое преувеличение, в целом она представляется верной. Не случайно уже после революции старые большевики – вслед за вождем – старательно выводили в анкетной графе «Род занятий» диковинный доселе вид деятельности: «Профессиональный революционер».

Ту же мысль финский социал-демократ Густав Ровио сформулировал короче и точнее: «Революционер с головы до пят». На квартире Ровио в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки) вождь большевиков скрывался в августе 1917 года. О самом хозяине квартиры историк Владлен Логинов пишет так: «…не раз арестовывался, ссылался в Вологду и Тверь. Но в 1917-м это уже не считалось грехом, и генерал-губернатор Михаил Стахович утвердил Густава сначала старшим помощником, а потом и временно исполняющим должность полицмейстера Гельсингфорса».

Да, удивительно, но в революционные времена случалось и не такое.

Стоит принять во внимание и слова Глеба Кржижановского, который еще в начале ХХ века говорил Анатолию Луначарскому, что «Ленин прежде всего человек политический и что, разойдясь с кем-нибудь политически, он сейчас же рвет и личные отношения».

«У нас хозяйство большое»

Был ли Ленин циником, коих в политике немало? Конечно, был. Весьма характерно свидетельство Владимира Войтинского, сначала большевика, а с 1914 года – меньшевика. Тот вспоминал: «Когда при Ленине подымался вопрос о том, что такой-то большевик ведет себя недопустимым образом, он иронически замечал: "У нас хозяйство большое, а в большом хозяйстве всякая дрянь пригодится…"».

Социалистка Анжелика Балабанова писала, что каждое слово, произнесенное Лениным публично, имело дальний политический смысл (Фото предоставлено М. Золотаревым)

По мнению Анжелики Балабановой, одной из самых известных российских социалисток в Европе начала ХХ столетия, «Ленин рассматривал каждого человека и каждое, даже малое, общественное событие с точки зрения революционного стратега». Знавшая Ленина с дореволюционных времен, она писала: «Вся его жизнь была вопросом стратегии, и каждое его слово, произнесенное публично, имело дальний политический смысл. Каждый инцидент и тенденция были для него звеньями в общественной причинно-следственной цепи, которыми надо пользоваться в теоретических и практических целях».

При этом Ленин был самым настоящим трудоголиком. Рассказывая о нем, Александр Потресов, один из основателей РСДРП, знакомый с будущим вождем мирового пролетариата еще с 1894 года, вместе с ним организовавший и редактировавший «Искру», признал то, что «и Мартов, и Вера Засулич, и я, – мы все ценили Ленина не только за его знания, ум, работоспособность, но и за его исключительную преданность делу, всегдашнюю готовность отдаваться ему целиком, нагружая себя сверх меры самыми неблагодарными функциями и неизменно добросовестно их выполняя».

В воспоминаниях Николая Валентинова (Вольского), в 1904 году разочаровавшегося в большевизме и примкнувшего к лагерю меньшевиков, довольно подробно говорится о событиях первых месяцев того года: «В конце января или в начале февраля Ленин начал писать "Шаг вперед, два шага назад". В течение трех месяцев, понадобившихся ему для написания книги, с ним произошла разительная перемена: крепко сложенный, полный энергии, жизненного задора, Ленин осунулся, похудел, пожелтел, глаза – живые, хитрые, насмешливые – стали тусклыми, моментами – мертвыми. <…> Он был неузнаваем. Спасаясь от тяжкой депрессии, Ленин убегал отдыхать в какое-нибудь тихое безлюдное место, чтобы выбросить из мозга, хотя бы на время, вошедшую в него как заноза мысль». Такой была его самоотдача.

Владимир Ленин был оратором огромного напора и силы. На фото: выступление Ленина на III конгрессе Коминтерна. 1921 год (Фото предоставлено М. Золотаревым)

«От Ленина пахло русской землей…»

Широко известна фотография Виктора Буллы, сделанная во время работы III конгресса Коминтерна, который проходил с 22 июня по 12 июля 1921 года в Москве. Ленин, примостившись на ведущих к трибуне ступеньках, что-то быстро пишет. Вождю мирового пролетариата нет дела до того, что его видят сидящим на истоптанном солдатскими сапогами полу. Он полностью поглощен работой. Ему не до самолюбования…

Не было в характере Ленина и мелкого тщеславия, что признавали многие социал-демократы. Меньшевик-интернационалист Юлий Мартов был человеком высоких моральных принципов. Как и Потресов, он хорошо знал Ленина еще со времен петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» и издания «Искры». По воспоминаниям очевидцев, Мартов был единственным, к кому из соратников Ленин обращался на «ты». Уже после того, как их пути в политике навсегда разошлись, Мартов говорил, что элементов личного тщеславия в характере Ленина никогда не замечал.

То же самое констатировал и идеолог меньшевистского движения Павел Аксельрод, описывая свою первую встречу с Лениным в мае 1895 года: «У него не было ни малейшего намека на самомнение и тщеславие. Держался он деловито, серьезно и вместе с тем скромно». Обронил Аксельрод и такие слова: «От Ленина пахло русской землей…»

На «русскость» Ленина обратил в свое время внимание и философ Николай Бердяев, в молодости отдавший дань увлечению марксизмом.

«Власть для него не самоцель»

Ленина часто упрекают в том, что главным его «мотором» была тяга к власти как таковой. Якобы ради нее он готов был на все, а принципы и идеология были вторичны по отношению к жажде власти.

Это явно упрощенный подход. Судя по всему, все было наоборот. Член французской социалистической партии Жак Садуль, бывший в революционном Петрограде атташе при военной миссии Франции и встречавшийся с Лениным и Львом Троцким, в своих «Записках о большевистской революции (октябрь 1917 – январь 1919)» отмечал: «Меня часто спрашивают, любят ли, на мой взгляд, Ленин и Троцкий власть ради власти. В том, что касается Ленина, никакие сомнения недопустимы. Власть для него не самоцель, но только средство привести к победе Идею».

Ленин обладал гипнотическим воздействием на людей, считал один из основателей РСДРП Александр Потресов (Фото предоставлено М. Золотаревым)

При этом, как подчеркивали современники, ради достижения поставленной цели Ленин готов был прибегать к любым средствам.

Его целеустремленность стала темой-рефреном в статье Троцкого «Ленин и старая "Искра"». Человек, много лет враждовавший с вождем большевиков, на сей раз не пожалел восторженных слов: «Этот величайший машинист революции не только в политике, но и в теоретических своих работах, и в занятиях философией, и в изучении иностранных языков, и в беседах с людьми был неизменно одержим одной и той же идеей – целью. Это был самый, может быть, напряженный утилитарист, какого когда-либо выпускала лаборатория истории. Но так как его утилитаризм – широчайшего исторического захвата, то личность от этого не сплющивалась, не оскудевала, а, наоборот, по мере роста жизненного опыта и сферы действия непрерывно развивалась и обогащалась… <…> Нужна была вся могущественная целеустремленность Ленина, чтобы начать такое дело и довести его до конца».

Социал-демократ Николай Валентинов отмечал необыкновенную самоотдачу вождя большевиков (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Ленина отличала не просто редкая целеустремленность, но и выдающееся упорство в достижении целей. В 1921 году он сам признал, что не было ни одной серьезной задачи, к решению которой ему не приходилось бы возвращаться повторно. Это требовало большого упорства.

В свою очередь, Любовь Аксельрод, в период Первой русской революции считавшаяся одним из самых авторитетных экспертов по вопросам марксистской философии, подметила, что связь между упорством и волей у Ленина была органичной: «Он принадлежал к тем исключительно волевым натурам, у которых даже колебания не ослабляют воли к действию, а, наоборот, еще больше усиливают упорство».

Это наблюдение дополняет интересный взгляд венгерского философа-марксиста Дьёрдя (Георга) Лукача. Он мало общался лично с Лениным, зато весьма преуспел в изучении его наследия, дав свою трактовку понимания им политического процесса. По мнению Лукача, лидер большевиков считал, что политический процесс не прекращается ни на одно мгновение. «Ленину совершенно незнакомо то, что хотя бы отдаленно напоминало бы самолюбование; никакой успех не делает его тщеславным, никакая неудача не повергает его в уныние, – писал философ. – Он не согласен с тем, что существуют ситуации, на которые человек был бы не в состоянии реагировать практически. <…> Его жизнь – это постоянное действие, непрерывная борьба, идущая в мире, в котором, по его глубочайшему убеждению, не бывает безвыходных положений – ни для тебя, ни для противника».

По замечанию французского историка Франсиса Конта, в полном блеске умение Ленина добиваться нужного ему результата проявлялось как раз в наиболее сложных ситуациях.

Финский социал-демократ Густав Ровио называл Ленина «революционером с головы до пят»

«Люблю я, когда люди ругаются…»

Эту фразу Ленин обронил в марте 1905 года в письме большевику Сергею Гусеву. А вот чего он не любил, так это напыщенных и красивых фраз. Мысль Ленина могла быть выражена грубо, но при этом неизменно оставалась ясной, не допускала кривотолков.

Нередкими были выпады вождя большевиков в адрес членов его партии. Отчасти это объясняется тем, что необходимым атрибутом политического лидера Ленин считал умение «встряхнуть людей и дать им педагогической нахлобучки». С другой стороны, следует принять во внимание и такие его слова: «Думать, что настоящему политическому союзу в состоянии помешать "тон" полемики, в состоянии только люди, смешивающие политику и политиканство».

В спорах с политическими противниками он позволял себе резкости, навешивал ярлыки. Не были для Ленина исключением заявления подобного рода: «Эти бундовцы такие тупицы и самохвалы, дурачки и идиоты, что просто терпенья нет». Он запросто мог употребить слова «дурак», «дурачок», «болван», «политическая проститутка» и так далее.

Меньшевик Ираклий Церетели, описывая события 1917 года, отмечал: «Ленин нечасто выступал перед демократической аудиторией, враждебной его взглядам. Но когда ему приходилось это делать, он делал это в резкой и непримиримой форме, идя вразрез общему течению и не стесняясь вызывать самую враждебную реакцию со стороны слушателей».

Характеризуя вождя большевиков, меньшевик-интернационалист Николай Суханов отметил: «Ленин вообще очень хороший оратор – не оратор законченной, круглой фразы, или яркого образа, или захватывающего пафоса, или острого словца, – но оратор огромного напора, силы, разлагающий тут же, на глазах слушателя, сложные системы на простейшие, общедоступные элементы и долбящий ими, долбящий, долбящий по головам слушателей до бесчувствия, до приведения их к покорности, до взятия в плен».

А вот относящееся к 1917 году свидетельство молодого человека из «буржуев»: «Ленина я слышал во время одной из его знаменитых речей с балкона дворца Кшесинской. <…> Речь спокойная, без жестов и крика, внешность совсем не "страшная", можно сказать – сугубо мирная. <…> Если при слушании Зиновьева и Троцкого мы присутствовали при пропаганде гражданской ненависти и войны, то здесь то и другое было уже как бы фактом. То, к чему те призывали, у Ленина было… чуть ли не чем-то само собой понятным и почти обыденным. И это сказывалось на толпе. Слушатели Зиновьева ругались, безобразничали и грозили; слушатели Ленина готовы были с деловым и занятым видом сорвать у прихвостней буржуазии и ее детенышей головы. Надо признаться, такого сильного раствора социальной ненависти мы еще не встречали и мы "сдали" – не только испугались, но психологически были как-то разбиты».

Ленин бывал жестоким. Луначарский писал об этом приглушенно: «Он был недобродушен, он бы не остановился ни перед какими жертвами, своими или чужими, если эти жертвы казались ему необходимыми для разрешения основной социальной проблемы. В социальном смысле слова он был бестрепетным хирургом».

И это еще мягко сказано. Чего, например, стоит письмо Ленина от 19 марта 1922 года о волнениях в Шуе, вспыхнувших в ответ на попытки местных властей организовать изъятие церковных ценностей. Здесь Ленин требовал «с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления… дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий». Как он утверждал, «чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше».

Наиболее жестокой была борьба большевиков с Церковью

Что касается отношений власти и Церкви, Ленин был бескомпромиссен: «Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать». В те годы это было не единственное письмо такого рода.

«За Лениным беспрекословно шли»

Как бы то ни было, благодаря стальной воле, организаторскому таланту и целому набору других качеств Ленин создал партию, сумевшую, без всякого преувеличения, изменить ход мировой истории. Ни один из многочисленных противников большевиков из самых разных политических партий и лагерей ничего подобного сделать не смог.

Понять причину ленинского успеха помогает Потресов. Он писал: «Ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой не обладали секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на людей, я бы сказал – господства над ними. Плеханова – почитали, Мартова – любили, но только за Лениным беспрекословно шли как за единственным бесспорным вождем. Ибо только Ленин представлял собою, в особенности в России, редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фанатическую веру в движение, в дело, с не меньшей верой в себя».

Верность этого наблюдения подтвердил и Луначарский. Он утверждал, что доминирующей чертой ленинского характера «была воля, крайне определенная, крайне напряженная воля, умевшая сосредоточиться на ближайшей задаче, но никогда не выходившая за круг, начертанный сильным умом…».

Ленин был подлинным вождем своей партии. «Если когда-то французский король Людовик XIV мог говорить: государство – это я, то Ленин без излишних слов неизменно чувствовал, что партия – это он, что он – концентрированная в одном человеке воля движения. И соответственно этому действовал», – констатировал Потресов.

Наконец, еще одно качество Ленина-вождя назвал Войтинский: «Никто не умел так, как Ленин, угадать настроения рабочей массы и выразить их сжато, выпукло, хлестко. Склонность к абстрактному, дедуктивному, доктринерскому мышлению странным образом уживалась в нем с гениальной чуткостью по отношению к рабочей стихии».

Памятник В.И. Ленину в Костроме. Скульптура Ленина была установлена на постаменте, предназначавшемся для памятника в честь 300-летия дома Романовых

То, что Ленин обладал «исключительной чуткостью к исторической ситуации», отмечал и Бердяев. И с этим выводом знаменитого русского философа не поспоришь.

Вот почему Ленину удалось, казалось бы, невозможное – привести к власти партию, в которой на момент февральских событий 1917 года насчитывалось не более 24 тыс. человек. И не просто привести к власти, а удержать ее, затеяв самый смелый и один из самых жестоких социальных экспериментов, с каким когда-либо сталкивалось человечество.

Кстати, то, что ему удалось сделать почти невозможное, признавали и сами большевики. Товарищ Ленина по партии Евгений Преображенский впоследствии писал: «В чем проявился тактический гений Ленина? В том, что пролетарскую революцию, которая по всем объективным показателям имела 90% шансов потерпеть поражение на одной из извилин ее пути, он провел через узкий проход этих 10% к победе».

Олег Назаров,доктор исторических наук

ЧТО ПОЧИТАТЬ?

ВАЛЕНТИНОВ Н.В. Недорисованный портрет… М., 1993

ПОТРЕСОВ А.Н. Избранное. М., 2002