Без царя во главе

* При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».

Виноват ли Николай II в том, что произошло в России в 1917 году? Почему он так легко согласился на отречение? Был ли шанс спасти монархию? Своим мнением на этот счет с «Историком» поделились известный кинорежиссер, сын помощника последнего генерального секретаря ЦК КПСС Карен ШАХНАЗАРОВ и председатель Общества памяти Императорской гвардии князь Александр ТРУБЕЦКОЙ.

Портрет императора Николая II. Худ. Б.М. Кустодиев. 1915 (Фото предоставлено М. Золотаревым)

«Он был обречен» Долгое время монархия соответствовала задачам, стоящим перед страной: создала Российскую империю, сделала ее великой державой. Но потом развитие стало тормозиться. С этого момента монархия должна была либо превратиться в фикцию, как в Англии, либо перестать существовать вовсе. Русское самодержавие пошло по второму пути, считает кинорежиссер, гендиректор «Мосфильма», народный артист России Карен ШАХНАЗАРОВ.

Фото: Наталья Львова

Карен Шахназаров первым из советских кинорежиссеров обратился к теме убийства семьи Николая II. Его фильм «Цареубийца» с неотразимым Олегом Янковским в роли императора, а затем и «Всадник по имени Смерть», снятый по мотивам прозы лидера Боевой организации эсеров Бориса Савинкова, стали одними из наиболее глубоких попыток проанализировать причины русской смуты начала ХХ века.

«Император предчувствовал беду»

– Как бы вы определили свое отношение к фигуре последнего русского царя?

– Николай II – фигура сложная. Его личность можно оценивать с разных точек зрения: отдельно – с политической, отдельно – с человеческой. В фильме «Цареубийца» я пытался передать прежде всего его трагическое несоответствие времени, эпохе, в которой ему довелось жить и царствовать.

Я помню, при чтении дневников императора меня не покидало ощущение, словно у него было предвидение, что все это закончится кровавым кошмаром и что сам он обречен. За Романовыми же охотились последние полвека: сначала за дедом Николая – Александром II, потом за его отцом – Александром III. Он еще ребенком видел окровавленного, умирающего после совершенного народовольцами покушения деда. Вот откуда, на мой взгляд, внутреннее ощущение Николая II, что все это неизбежно завершится катастрофой. Но он не уклонялся от своей судьбы, он исполнял свою миссию. Казалось бы, сделай то, что от тебя требуют. Конституцию? – Пожалуйста. Изменение формы правления? – Да на здоровье! Но он не мог этого сделать, это шло вразрез с его представлением о долге самодержавного монарха. Знаете, как говорят в таких случаях: делай что должно, и будь что будет…

Мне кажется, он понимал, что ход истории не оставляет ему выбора. Что революция – это некий предрешенный финал русской исторической драмы, в которой ему – Николаю – отведена едва ли не самая трагическая роль.

– Вы считаете, что революция была неизбежна и глава такого огромного государства ни на что не мог повлиять?

– Я считаю, что революция стала во многом результатом естественного хода истории. Это было естественное движение, и в главных параметрах переменить его было нельзя. В этом смысле я не отношусь к тем людям, которые проклинают революцию как плод чьей-то злой воли, которой можно было противопоставить чью-то добрую волю. Я, точнее, смотрю на революцию как Николай Бердяев, для которого она была как землетрясение, стихийное бедствие. Ну что можно сделать со стихийным бедствием? Да, оно ужасно. Да, разрушительно, но ничего с этим не поделаешь.

Что же касается Николая II, то он видел свою миссию в том, чтобы сохранить старый порядок, тот строй, который ему передали. В этом был основной смысл его существования. И тут он стоял до конца. В этом-то и трагизм его фигуры. И поэтому когда его упрекают – справедливо упрекают – и в том, что допустил Кровавое воскресенье, Ленский расстрел, революцию 1905 года, давайте все-таки не забывать, что Николай действовал в рамках той логики, в которой, как он сам полагал, император и должен действовать. Он пытался сохранить империю, которую ему передали, и в этом видел свою сверхзадачу.

Сила обстоятельств

– Так человек – жертва обстоятельств либо обстоятельства во многом предопределены действиями человека? Вы упомянули Александра III, а ведь часто говорят о том, что, проживи Александр III не 49, а 79 лет и умри не в 1894-м, а в 1924-м, и у России была бы совсем другая история ХХ века…

– Любая историческая фигура, даже если производит впечатление необыкновенно сильной, – все равно часть мощного потока, она все равно действует совпадая или не совпадая с его направленностью. Николай с этим движением не совпадал, они двигались в разных направлениях. И в этом смысле Николай скорее жертва обстоятельств.

Видимо, это определенное состояние государства, которое попадает в гигантскую воронку трансформаций. Многое неизбежно должно измениться, и многое меняется – сначала через хаос, через неуправляемость. Возникает масса людей, которые ни за что не отвечают и ничего не могут сделать, ни на что не могут повлиять. Думаю, примерно что-то такое и творилось в то время.

На улицах революционного Петрограда. Сожжение гербов и знамен. 1917 год (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Поэтому Григорий Распутин и представлялся эдаким «злым гением» николаевской России. Смею предположить, что в другой ситуации появления в окружении царя такого «старца», возможно, никто бы и не заметил. Ну, позвали старца. Ну, лечит он больного цесаревича: по-человечески все понятно. Частное дело. Да и число подобных старцев, я думаю, определялось десятками: это было довольно типичное явление. Но мы про них даже не знаем. А здесь это все стало главной политической темой…

То же самое касается и участия зарубежных разведок. Понятно, что, когда разваливается огромная империя, все стараются от нее «откусить», и понятно, что все зарубежные «партнеры» радуются этому. Но никакие заговоры не удаются, если не совпадают с общим движением истории.

– А как бы вы назвали направление движения, которое было в 1917 году? В какую сторону был устремлен этот поток?

– На то, что в конечном счете произошло, надо смотреть через призму того результата, который спустя сто лет нам очевиден. Результатом стала модернизация страны, которая ей была необходима. В этом смысл всего, что тогда произошло: страна нуждалась в модернизации. Прежде всего в технологической. Что бы там ни говорили о высоких темпах развития, о России, «которую мы потеряли», о том, какой была страна в 1913 году, она развивалась недостаточно быстро.

Конечно, если у тебя был ноль, а потом произошло некоторое движение, то рост будет в разы. Но это все равно расчет от нуля. В самом деле, страна занимала, насколько я понимаю, последнее место в Европе по уровню грамотности, причем необходимо сказать, что это была сознательная политика власти, поскольку Николай не раз говорил, и я это читал, что не надо никакой всеобщей грамотности. И я понимаю его: в рамках существовавшей тогда системы она не нужна была. Это не значит, что император плохо к народу относился, однако народу отводилось то место, которое он должен был занимать, и при этом ему не нужна была грамотность. Но страна-то не могла так развиваться!

Строго говоря, и Русско-японская война, и Первая мировая это показали. Ведь в России когда перемены происходят? Когда проигрываются войны. Россия может все что угодно стерпеть, и русский народ может стерпеть все что угодно, но он не может стерпеть, чтобы проигрывали войну. Он доверяет правителю, который выигрывает. Было понятно, что нужна модернизация, причем быстрая модернизация. Потому что, если бы она не была проведена, Европа бы нас все равно прихлопнула.

В этом контексте я смотрю и на большевиков. Большевики пришли разрушить империю, а в итоге они ее заново построили. Главное – что они сделали? ГОЭЛРО – провели электрификацию всей страны, каналы построили, всю инфраструктуру, промышленность. И выиграли у Европы: разгромили ее в 1945 году. Открыли широким массам доступ к образованию, и в результате вчерашние рядовые стали маршалами Жуковыми, Рокоссовскими, Коневыми. И появились Королевы. И Курчатовы. И выиграли. В этом, как мне кажется, истинный смысл того, зачем все это было нужно.

Безусловно, всегда возникает вопрос: а что, нельзя было другим способом сделать то же самое? Видимо, человек, человечество в целом так устроены, что нельзя. Что только через кровь, через ужасающие страдания… Как говорил Энгельс, «всякое историческое бедствие влечет за собой великий прогресс». Николай и его семья стали жертвой этого процесса.

Сборка империи

– Но все-таки удар был нанесен не только по царской семье, это было крушение монархии как идеи…

– Ну конечно! Она была устаревшая. Она не давала развиваться.

– Почему? В Англии же монархия существует – в ограниченном, правда, виде…

– В том-то и дело, что там формальная монархия. Формальная монархия ничему не мешает и ни на что не влияет. В России же у монархии были иные амбиции и иная легитимация, если хотите. Ее возглавлял помазанник Божий, который нес ответственность перед Богом за все. За все и за всех.

Долгое время монархия давала необходимое обществу движение вперед. Создала Российскую империю. Сделала ее великой державой. Но потом развитие стало тормозиться. Как сказал бы Маркс, политическая надстройка перестала соответствовать уровню производительных сил и производственных отношений. С этого момента монархия должна была либо превратиться в фикцию, как в Англии, либо перестать существовать вовсе.

Когда я работал над фильмом «Всадник по имени Смерть», я наткнулся на поразительную фразу Евно Азефа – одного из лидеров Боевой организации эсеров, одного из самых серьезных подпольщиков, террориста № 1 Российской империи. Если бы, сказал он, у меня была свобода делать бизнес, я бы никогда не занимался этим делом – революцией. Это означает, что созрела другая экономическая система, а этим людям не давали в нее войти.

РАБОЧИЕ И КРЕСТЬЯНЕ СТРОИЛИ СТРАНУ ТАК, КАК ОНИ МОГЛИ И УМЕЛИ: ЭТО БЫЛА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИХ ВЛАСТЬ

Арест царских генералов. Худ. И.А. Владимиров. 1918 (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Поэтому, на мой взгляд, не случайно, что монархия рухнула везде, не только в нашей стране. А там, где осталась, она теперь имеет декоративное значение. Это была действительно смена формаций. Везде на первые роли выходила буржуазия. Но в России, больше других нуждавшейся в модернизации, мощной буржуазии, которая бы могла эту модернизацию провести, не было и ее волевым путем провели большевики при помощи новой надстройки – советского государства. В этом контексте, когда сейчас говорят, что «Ленин – предатель», я не могу с этим согласиться. Ленин, как и Сталин, был русским националистом, если судить по итогам его деятельности.

Режиссер Кшиштоф Занусси мне как-то сказал: «Знаешь, кто у вас Сталин? Русский националист». Это сказал поляк, который не очень любит русских, тем более русских националистов, и советскую власть. Но мне эта мысль понравилась: он сформулировал очень точно. Потому что Ленин в результате что сделал? Ленин в результате создал новую империю. А что сделал Сталин? Сталин империю заново собрал, модернизировал, выиграл войну и вывел страну на первые позиции в мире. В итоге эта страна стала такой, какой никогда, ни при одном монархе не была: в период апогея ее западная граница была западнее Берлина, а восточная – восточнее Пекина.

«Россия, кровью умытая»

– Откуда в одночасье взялось столько революционеров? Вот вы вспомнили про «Всадника по имени Смерть»: ведь сначала была горстка профессиональных активистов…

– В обществе в такие периоды всегда возникает пена – огромное количество аферистов, авантюристов, у которых в обычных условиях нет ни единого шанса. Это люди, которые по тем или иным причинам не могли реализоваться. Общество не дало им реализоваться. Вот наиболее энергичные и пошли в революционеры, чтобы менять систему. Такие люди нутром чуют приближение смутных времен, понимают, что у них появляется шанс. И выходят наружу. Они обладают дерзостью, смелостью и идут до конца.

Кстати, для любого общества это серьезный сигнал: когда у вас люди, особенно талантливые, не могут реализоваться – жди смутных времен. А в императорской России при всем ее блеске действительно самые разные группы населения не могли самореализоваться. Отсюда и жестокости революции.

Разумеется, это была стихия. Стреляли налево и направо. Со всех сторон применялся террор. А куда без него? Все с оружием, все крутые, как сейчас говорят, все дерзкие, все крови не боятся – прошли войну. Как можно было это усмирить? Только так, как большевики усмирили. Вспомните, у нас так было в 1990-х – хотя все-таки не масштабная, но по-своему тоже революция. Тоже всплыл непонятно кто…

– В 1990-е, пока их всех не отстреляли, они не успокоились…

– Точно! Пока всех не отстреляли. И слава Богу, что в 1990-е у нас не было этого фона, как в 1917-м, когда миллионы вооруженных людей, вернувшись с войны, вышли на первый план.

– Известно же, что революция пожирает своих детей.

– Это неизбежно. Логика-то у всех революций одна.

– Это оправдывает последующие репрессии?

– Тут вопрос не в том, что оправдывает…

– Объясняет?

– Вот, это точное слово – да, это скорее вопрос объяснения. Потому что оправдывать репрессии нельзя. Никакие. Если мы начинаем их оправдывать – хоть революционные, хоть контрреволюционные, мы нарушаем правила той морали, которая необходима нам для сегодняшней жизни. Однако – объясняет: за каждой революцией идет череда репрессий в отношении революционеров. Обращаю ваше внимание: объясняет почему, но все равно не снимает ответственности с тех людей, которые совершили те или иные преступления. Ведь даже тогда были люди, которые, несмотря ни на что, сохраняли человеческий облик.

СОВЕТСКАЯ ЭЛИТА НЕ ВЕРИЛА В ТЕ ИДЕАЛЫ, КОТОРЫМ ДОЛЖНА БЫЛА СЛУЖИТЬ. НЕ ВЕРИЛА В НИХ И ЦАРСКАЯ ЭЛИТА. ТОЛЬКО В 1917-М ЭТО БЫЛИ ИДЕАЛЫ САМОДЕРЖАВИЯ, А В 1991-М – КОММУНИЗМА

О качестве элиты

– А как вы оцениваете поведение элиты в 1917 году: какова ее роль в событиях, насколько велика мера ее ответственности, в чем ее вина? Как бы вы это охарактеризовали?

– А вы знаете, поведение элиты тоже можно по-разному оценивать. Сейчас многие говорят, что элита была из рук вон плохой, поскольку ее принято оценивать с той точки зрения, что революция – катастрофа, разрушение и что элита не смогла этого предотвратить. А ведь можно давать оценку и с той точки зрения, что в результате страну модернизировали. А кто ее модернизировал? Элита. Только другая элита. Значит, она была.

Ведь на самом деле Ленин тоже принадлежал к элите. Он же не был крестьянином, правильно? В Красной армии было едва ли не больше царских офицеров, чем у белых. Это тоже элита. А инженеры, которые разрабатывали ГОЭЛРО? Эти люди почувствовали, что это – спасение страны. И они взялись за дело засучив рукава. Это была элита, причем я бы не сказал, что элита низкопробная. Она была высокого качества. Потому что она сумела абсолютно разрушенную страну восстановить, собрать и потом модернизировать. По крайней мере, я так на это смотрю…

– Но часто же говорят об элите, которая сдала монархию, сдала страну.

– Правильно. У нас почему-то все считают элитой только тех, кто все сдал. А я говорю: нет, это неверный взгляд – посмотрите и на ту элиту, которая все подобрала.

– Советская элита тоже сдала СССР. Мы же это все наблюдали: она даже не боролась. Почему?

– Она уже не верила в те идеалы, которым должна была служить. Как не верила в них царская элита в начале 1917 года. Только тогда это были идеалы самодержавия, а в 1991-м – коммунизма.

Я помню это хорошо, мне отец рассказывал, как вела себя советская элита. Ее представители ничего не делали для своего сохранения у власти. Элита была деморализована. Она к этому времени деградировала. Партия перестала генерировать талантливых людей. Таковые просто не шли в партию. В партию шел «второй сорт» либо циничные карьеристы, приспособленцы, готовые примкнуть к чему угодно. Вот они и сдали страну. Как только почувствовали, что все может обрушиться, просто перестали бороться. Думаю, примерно то же самое было и при Николае II. Как точно написал Василий Розанов, «Россия слиняла в три дня».

«По-прежнему будут спорить»

– Может ли в обществе сложиться консенсус в отношении революции 1917 года? Можно ли сейчас, сто лет спустя, примирить условно белых и условно красных?

– Мне кажется, консенсуса не будет. По-прежнему будут спорить. Но это все равно уже не имеет никакого значения. Я даже думаю, что консенсуса и не надо искать. Потому что у нас на эту тему новой гражданской войны точно не случится. Ни с той ни с другой стороны уже никто друг в друга стрелять не станет. Это пройденный этап.

– Сейчас, в преддверии юбилея революции, часто можно услышать призывы к покаянию – за то, что произошло, за свержение монархии. Как вы относитесь к такой идее?

– В принципе, если человек хоть какой-то морали придерживается, покаяние – это неплохо, даже если ты особенно ничего не делал. Правильно? Но с другой стороны, конечно, для большинства людей (а большинство населения у нас – это продукт советского периода) такая идея непонятна.

Вот у меня мама из простой семьи, из деревни. Ну, понятно, что таким людям революция дала очень много, потому что у них вообще ничего не было. А так – дети получили образование, заняли все более или менее какие-то места. Поэтому они не будут каяться. Чего им каяться? У них тоже своя логика: построили страну, великую страну. В общем-то, если бы они этого не сделали, неизвестно, что бы с нами сейчас было, кстати. Ведь они же все построили. Жестокими методами? Ну, как могли.

Мы забываем о том, что это была власть рабочих и крестьян. Вот рабочие и крестьяне и строили страну так, как они могли и умели. И это была действительно их власть. Тот, кто в советское время жил, тот это понимает, потому что, в самом деле, кто руководил страной? Хрущев. Брежнев – он что, был граф? Они все были из крестьян, из рабочих. Я хорошо помню эту публику. Райкомы, парткомы, вся партия – они все были из этих социальных слоев.

Олег Янковский в роли Николая II

– Семья ваших родителей – это своеобразный синтез старого и нового мира.

– Согласен. Потому что отец действительно был настоящий аристократ. Он из старинного княжеского рода. Мой прадедушка был управляющим у Нобеля на бакинских промыслах. Сам вышки имел. А папа на фронте вступил в партию в 1944-м. Его приняли, хотя у него происхождение было совершенно не пролетарское. Но там, я думаю, никто и не интересовался происхождением. Фашисты коммунистов первыми расстреливали. Так что тогда это был поступок.

А дед по материнской линии был балтийским матросом. Наверняка был большевиком. В 1917-м служил на «Архангеле Гаврииле» в Петрограде. В Гражданскую воевал на стороне красных. За кого из них я должен каяться? И перед кем? Думаю, большинство нашего народа так же на это смотрит.

Беседовал Владимир Рудаков

«Его предали»

Николай II, а вслед за ним и русская самодержавная монархия пали жертвой заговора, утверждает исполнительный президент ассоциации «Франко-российский диалог», председатель Общества памяти Императорской гвардии князь Александр ТРУБЕЦКОЙ.

По мнению князя, свержение Николая II было инспирировано влиятельными заговорщиками, которые надеялись на успех весеннего наступления русской армии и опасались, что лавры победителя достанутся царю. Несмотря на большие просчеты во внутренней политике, допущенные императором, у России были все шансы на победу в Первой мировой войне и дальнейшее процветание, уверен Александр Трубецкой.

«Царь не должен был покидать столицу»

– Последний российский император Николай II причислен Русской православной церковью к лику святых. Накладывает ли это обстоятельство какие-либо ограничения на анализ его государственной деятельности?

– Я православный человек, и действительно Церковь признала Николая, его жену и детей страстотерпцами, пострадавшими в результате гонений на православие. Но давайте вспомним евангельское чтение. А в Евангелии сказано, что должно отдавать кесарю кесарево, а Божие Богу. Так что, я думаю, то уважение, даже почитание Николая и членов его семьи, которое, безусловно, следует им оказать, совершенно не исключает возможности обсуждения его личности, его политики, его мирской жизни.

– Бытует мнение, что человеком последний царь был неплохим, может быть, по-своему замечательным, но вот к управлению страной совершенно неготовым…

– Как личность он действительно вызывает большую симпатию, это был просто замечательный семьянин, несмотря на ту драму, которая была у него в семье из-за болезни сына, наследника. Но личные качества – это одно, а история требовала от государя другого – если угодно, иных качеств.

– Значит, мы вправе задаться вопросом о доле ответственности самого Николая в событиях 1917 года?

– Не секрет, что Николай II то ли был недостаточно в курсе, то ли недостаточно осмыслял ситуацию в стране. Что-то от него скрывали, а тех, кто не скрывал, кто говорил правду, – их убивали, между прочим. Вспомним премьер-министра Петра Столыпина или московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Вероятно, ошибка царя в том, что он недооценил необходимость быть в курсе всего, что творится внутри его страны. Не понимал, что назревает та самая угроза, которую потом назвали революцией.

Это если говорить стратегически. А вторая, вполне конкретная ошибка состояла в том, что он никогда не должен был покидать столицу и уезжать на фронт, чтобы стать Верховным главнокомандующим. Потому что с этого момента он уже занимался только армией и войной, а не управлением государством.

Часто, кстати, отмечают, что главнокомандующим он оказался посредственным. А вот с этим как раз можно поспорить. После больших затруднений на фронте, наблюдавшихся в конце 1914-го и на протяжении 1915 года, в 1916-м фронт был наконец стабилизирован. Шла подготовка к весеннему наступлению 1917 года, которое, может быть, и позволило бы закончить мировую войну. А значит, возможно, и революции удалось бы избежать, и Берлин русские бы взяли не в 1945-м, а в 1917-м или 1918 году…

«Николай II опередил свое время»

– А как быть с предвоенным временем? Его политика оставляет ощущение «половинчатости»: не подавил революцию в зародыше, но и с реформами не торопился…

– Часто забывают, что хотя правление Николая II еще нельзя назвать конституционной монархией, но Думу он создал, и она имела колоссальный авторитет. Царь мог предложить законопроект, однако именно Дума его утверждала. Так что реформа, которая вела в сторону конституционной монархии, уже шла полным ходом, и только Первая мировая война приостановила естественное течение событий. Нетрудно допустить, что после победы Россия пришла бы к конституционной монархии, подобной той, что существует во многих европейских странах.

– Значит, проблема была в самом вступлении в войну. А этого можно было избежать?

– Россия выполняла взятые на себя обязательства – и по отношению к Сербии, и по отношению к Франции. Теперь вопрос: должна ли была Российская империя нарушать данные союзникам обещания или нет? С одной стороны, от их соблюдения Россия столь многое претерпела, ведь для нее война завершилась революцией и крахом государства. Но с другой – это было в какой-то мере дело чести, это был вопрос сохранения лица и репутации страны.

К тому же накануне войны просочились сведения о том, что Германия планирует разгромить Францию, а потом в любом случае идти войной на Россию. Это было решение кайзера Вильгельма II, и тут ничего нельзя было поделать. Николай II убеждал своего родственника (а они были родственниками): не делай этого, давай прекратим, иначе мы все вместе придем к катастрофе. Но тем не менее произошло то, что произошло.

– Есть мнение, что ставка на коалицию с Францией с самого начала была ошибочной и что со стратегической точки зрения стоило искать союза с Германией…

– Все-таки это был выбор не Николая, а его отца. И тут уместно напомнить, что еще на исходе XIX столетия состоялась международная Гаагская конференция, на которой Николай II выступил с инициативой создать так называемую «лигу» для сохранения всеобщего мира и урегулирования конфликтов. Это потом возникла Лига Наций, а после нее – ООН, но первым предложил нечто подобное император Александр I на Венском конгрессе, а вторым – Николай II в 1899 году. Таким образом, царская Россия совершенно не собиралась развязывать войну. Более того, ее правитель в некотором смысле опередил свое время.

Автомобиль-сани Николая II, конфискованные Временным правительством. Петроград, 1917 год (Фото предоставлено М. Золотаревым)

«Он понял, что его все обманули»

– Вот парадокс: на протяжении всего своего царствования Николай II с большой неохотой шел на политические уступки, а в самый драматичный момент, в мартовские дни 1917 года, скажем так, «сдался без боя»…

– Конечно, тут он попал в тупик. Его предали. Сначала были успокоительные и дезинформирующие доклады от членов правительства о том, что в Петрограде ситуация остается спокойной. От него скрывали, что начались мятежи, что шли забастовки и так далее. И вот когда к нему прибыли представители Думы, а генералы и даже некоторые члены царствующей династии стали убеждать, что нужно отречься, он растерялся.

Ведь что тогда случилось? Его поезд завели в тупик, те приказы, которые он посылал в Петроград для подавления бунта, не передавались. И тут очень большую ответственность нес генерал Николай Рузский, который получал приказ за приказом, но фактически прятал их в карман и дальше не передавал.

Так что действительно Николай имел все основания записать в дневнике: «Кругом измена, и трусость, и обман». Он понял, что его обманули и предали со всех сторон… Хотя среди генералов были те, кто пытался убедить царя не отрекаться. Но их телеграммы так никогда и не были ему переданы.

Я знаю два примера. Первый – командир Гвардейского кавалерийского корпуса Хан Нахичеванский. Он хотел донести до императора, что у него есть верные силы – кавалерия, что она может вступиться за трон и спасти ситуацию. Его предложение до Николая не дошло. И то же самое – в случае с генералом Федором Келлером, который был готов вступиться за царя и монархию.

Причем ведь никто из ниспровергателей, как выяснилось, не знал даже, кому именно Николай II должен передать власть. Александр Гучков, один из посланцев Думы, в воспоминаниях писал, что хотел, чтобы отречение было в пользу брата, но самого великого князя Михаила Александровича никто к этому не подготовил, Николай, естественно, тоже не имел возможности связаться с братом.

– По сути, вы говорите о полноценном заговоре…

– Конечно. Заговорщики совершили его потому, что были убеждены в успехе готовящегося весеннего наступления. А если оно будет успешным, то кто окажется победителем? Самодержец. И тогда будет пропущена такая прекрасная оказия создать другой режим – или республику, как хотели одни, или конституционную монархию, как хотели другие. Ведь если царь выйдет из войны победителем, уже всякой революции и след простынет.

И они решили организовать свержение монарха еще до этого генерального наступления. Это, безусловно, предательство – и не только по отношению к царю, но и по отношению к России, потому что о результатах мы очень хорошо знаем. Какое там решающее наступление? Полки стали отказываться идти на фронт, в армии началось разложение.

А ведь тот же Александр Керенский за несколько дней до отречения государя в каком-то своем кружке заявлял, что революции не быть, что она еще не скоро победит. То есть он и сам не ожидал, что все произойдет так быстро.

– Да и Ленин, как мы знаем, буквально накануне революции сказал, что, мол, мы, старики, ее не увидим… И все же вы говорите чуть ли не о тотальном предательстве. Но если предателей так много, может, дело уже не в них, а в том, что, возможно, так жить дальше было нельзя?

– Ну что значит нельзя? Рост населения был колоссальным, показатель увеличения рождаемости – самым высоким в Европе. Далее, 10% в год – экономический рост. Далее – результаты в области науки, исследований. Где изобрели электрическую лампочку? В России. Где электрическую сварку? В России. Кто изобрел фотографию, в том числе цветную? Известный фотограф Сергей Прокудин-Горский получил Гран-при в 1900 году на выставке в Париже. Радио? Александр Попов. Электромагнитный телеграф? Константин Константинов. Даже телевидение было изобретено в России! Не говоря уже о развитии нефтехимии, металлургии, судостроения.

Так что у России был колоссальный потенциал. Американские экономисты предсказывали, что при благополучном исходе войны российская экономика должна стать первой в мире к 1925 году.

– Это замечательная картина, но в реальности были еще распутинщина, «министерская чехарда», череда как минимум странных кадровых решений…

– Это все правда. В этом плане защищать царя не приходится. Но те, кто совершил переворот, в итоге привели страну к еще более плачевному состоянию. Поэтому и судить нужно по результатам.

«В русском народе созревает стремление к монархии»

– При этом мы знаем, что среди тех самых предателей, о которых вы говорите, были многие представители дворянства. То есть даже те, на ком веками держалась монархия, от нее отвернулись.

АМЕРИКАНСКИЕ ЭКОНОМИСТЫ ПРЕДСКАЗЫВАЛИ, ЧТО ПРИ БЛАГОПОЛУЧНОМ ИСХОДЕ ВОЙНЫ РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА ДОЛЖНА СТАТЬ ПЕРВОЙ В МИРЕ К 1925 ГОДУ

Фото предоставлено М. Золотаревым

– Что касается дворянства, оно действительно тоже принимало участие в заговоре. Были и те, кто, не участвуя в нем непосредственно, просто решил самоустраниться. Но, с другой стороны, не было практически ни одной дворянской семьи, чьи сыновья не сражались бы на фронте и не погибали за Россию. Это тоже не надо забывать.

Я приведу пример, расскажу о своем отце. Он был студентом юридического факультета в Москве. Начинается война – он бросает факультет. В первый день 1915 года он уже на фронте. Воевал до самого конца, до революции. Потом участвовал в уличных боях, в защите Москвы от красных. Участвовал в одной из попыток спасения царской семьи. Тогда ее участникам удалось доехать до Тобольска, и только там они узнали, что семью Николая II перевели в Екатеринбург. Далее отец пробрался на юг России, воевал в белой армии – сперва у Деникина, затем у Врангеля. Вот лишь один из многих примеров представителей дворянства, которые заступились за судьбу уходящей России.

– А с другой стороны, был великий князь Кирилл Владимирович – представитель, между прочим, дома Романовых, который и революцию поддержал, и красный бант надел.

– Да. И это самое настоящее предательство. Действительно, Кирилл Владимирович, на груди которого красовался красный бант, привел Гвардейский экипаж для присяги новой власти еще чуть ли не до отречения государя. И именно поэтому мы не признаем прав на престолонаследие за этой ветвью Романовых. К тому же его сын Владимир Кириллович сыграл не самую приглядную роль в годы Второй мировой войны. Так что даже говорить об этой семье как о претендентах на престол недостойно. Это не защитники России.

– Если уж мы заговорили о престолонаследии, то, как вам кажется, изжила ли себя идея монархии в России?

– Я бы сказал, что нет. На мой взгляд, начинает произрастать какое-то народное стремление к монархии. Например, Русская православная церковь никогда не канонизировала бы Николая II и членов его семьи, если бы не было такого чаяния, которое шло от народа. Сами церковные иерархи говорили, что иногда канонизация берет свое начало не от высшего решения, а от чаяния простых верующих. И в данном случае это было именно так. И я вижу, с какой охотой люди идут к иконам новомучеников российских, с каким упованием обращаются к ним. Это все говорит в пользу того, что монархия как таковая себя не исчерпала.

– Характерную для россиян тягу к сильной власти, твердой руке вы тоже отнесли бы к такому подсознательному народному монархизму?

– Я думаю, что достаточно сильная власть нужна везде. Посмотрите, что у нас происходит, во Франции. Мы сейчас живем так в результате слабой власти. До выборов всего три месяца, а до сих пор непонятно, кто у нас будет следующим президентом. Напротив, сильную волю сегодня показывает американский лидер Дональд Трамп. Он, конечно, совсем не монархист, но понимает, что твердая власть просто необходима для управления страной. Особенно большой страной.

– Но для монархии ведь нужен и монарх. Где его найти?

– Готового ответа нет, и именно поэтому восстановление монархии – не вопрос сегодняшнего или завтрашнего дня.

«Покаяние означает осмысление»

– Вы часто говорите в связи с событиями столетней давности о необходимости народного покаяния. Но кто должен каяться? За что? И самое главное – перед кем?

– Прежде всего надо глубоко понять смысл слова «покаяние». В греческом языке то евангельское слово, которое на русский переведено как «покаяние», означает «осмысление», даже так – «прийти в себя». То есть покаяться – это не значит просить прощения, это значит осмыслить то, что случилось. Когда человек идет на исповедь к священнику и кается в своих грехах, то он осмысляет то, что он сделал, то, что с ним произошло. И сам факт такого прихода человека в церковь вовсе не означает, что он очистился от грехов. Только в тот момент, когда священник принимает ответственное решение прочесть отпускную молитву, происходит таинство – прощение грехов самим Господом Богом.

Икона святого мученика царя Николая II (Фото предоставлено М. Золотаревым)

По аналогии с этим в истории России есть один прецедент: когда после Смутного времени Церковь призвала весь народ (а тогда тоже были разные мнения, разные подходы, разные воззрения), пригласила всех на чин покаяния, то есть на службу, – она предложила как бы прийти в себя и повернуться к будущему после ужасов недавнего прошлого.

Так что я не говорю, что каяться надо перед кем-то и за что-то конкретно. Хотя можно и уточнить перед кем. Я бы сказал: перед Россией, потому что мы все, кто бы мы ни были, русские. А одна из причин революции и последовавшей за ней Гражданской войны состояла в том, что в одном лагере были сторонники России, а в другом – поборники мировой революции и проведения эксперимента над нашей страной. И вот это именно то, что должно быть осмыслено.

Я считаю, что великая катастрофа в 1917 году произошла по вине всех. Русский народ допустил революцию, интеллигенция допустила, власть допустила. Ну и конечно, были непосредственно те, кто все это сотворил. На них большая доля вины.

Беседовал Дмитрий Пирин