Царь-богатырь

Мог ли Александр III, проживи он подольше, не допустить «великих потрясений», которые в начале ХХ века привели к уничтожению Российской империи? Об этом в интервью «Историку» размышляет доктор исторических наук, профессор МПГУ Всеволод Воронин

Кем в действительности был предпоследний русский император? Человеком, который изо всех сил пытался «завинтить гайки» в распираемом внутренними противоречиями Отечестве и только в силу счастливой для него случайности не доживший до катастрофического взрыва, во многом ставшего результатом его охранительной политики? Или все-таки правителем, который, твердо держа в своих руках штурвал государственного управления, не давал антигосударственным силам раскачивать лодку, всячески укрепляя страну в экономическом, военном и политическом плане? И кто знает, может быть, если б не его смерть, история России пошла бы по совсем иной траектории?

Две стороны консерватизма

– Александра III называют консерватором на троне. Что вкладывается в это определение? Как можно интерпретировать его консерватизм?

– Говоря о консерватизме Александра III, мы имеем в виду, во-первых, консерватизм монархический, то есть консервацию самодержавного строя, а во-вторых, консерватизм сословно-дворянский, то есть его попытку опереться на дворянское сословие. Речь идет о намерении сделать дворянство руководящим сословием в русском обществе и скорректировать в этом ключе некоторые преобразования прежнего царствования (например, земскую реформу), повысить роль дворян, увеличить их представительство в земстве.

– Самодержавие, с его точки зрения, должно было оставаться незыблемым в той форме, в которой существовало?

– В принципе, в условиях политического кризиса и настоящей террористической войны, которую вела «Народная воля» против правительства на рубеже 1870–1880-х годов, ответные меры правительства – это всегда реакция. В ответ на решительные и достаточно кровавые действия революционной партии правительство занялось централизацией власти, а в ответ на цареубийство провозгласило принцип незыблемости самодержавия. На тот момент это был адекватный отклик на политические вызовы, и даже некоторые русские конституционалисты, такие как, например, Борис Чичерин, позднее весьма критически оценивавший царствование Александра III, отмечали, что «ни о какой конституции не могло быть и речи в такое смутное время», тем самым разделяя курс на укрепление самодержавной власти.

– А в чем логика усиления роли дворянства? Александра III, а затем и Николая II часто критикуют за это: мол, «изо всех сил цеплялись за пережитки феодализма».

– Логика в том, что правительству не так-то просто было найти себе социальную опору. Явные изъяны продворянского курса были очевидны для современников. Когда 21 апреля 1885 года по случаю столетия Жалованной грамоты дворянству вышел рескрипт Александра III «благородному дворянству», где последнее именовалось «руководящим» сословием, даже князь Владимир Мещерский, близкий друг царя и крайний консерватор (если не сказать реакционер), назвал этот документ «воззванием к мертвецу». То есть даже он не строил никаких иллюзий на этот счет. Драматизм ситуации заключался в практически полном отсутствии иных социальных групп, которые могли бы быть опорой самодержавной власти. Вот и приходилось опираться на то, что было под рукой.

О бедном крестьянстве замолвите слово

– Конечно, и разночинцы, и промышленный пролетариат, который в это время активно зарождался, вряд ли могли быть такой силой… Не могло им стать и крестьянство, судя по всему?

– Что касается крестьянства, то к нему у Александра III было особое отношение. Он любил повторять: «Я – царь крестьян». Император старался заботиться о крестьянах в меру имевшихся у него возможностей. Заботился о сохранении сельской общины, стремился улучшить положение крестьян, в частности, созданием Крестьянского банка, с помощью которого они могли приобретать землю в собственность. По сути, это была легальная и реальная возможность перетекания помещичьих земель в руки крестьян. При этом ставилась задача оказать содействие в покупке земли в первую очередь малоземельным крестьянам, чтобы улучшить их положение. С другой стороны, конечно, речь шла об усилении административно-полицейского контроля над общиной. Отмена крепостного права уничтожила власть помещиков над общиной, и государству пришлось брать эти надзорные функции в свои руки.

– Зачем?

– Александр III считал необходимым укреплять общинные устои и, кстати, делал это вопреки мнению целого ряда своих либеральных министров, выступавших за более или менее постепенный демонтаж общины. Безусловно, у царя были несколько идеалистические представления об общественном строе России. Он считал, что помещики и крестьяне находятся друг с другом в патриархальных отношениях, что помещик, барин – это учитель, наставник, попечитель, что он будет общаться со своими «детушками» как добрый родитель, наставлять их на путь истинный, подсказывать, объяснять, что и как. Дела, увы, обстояли совершенно иначе. Вопреки патриархальным представлениям царя, в экономике – не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве – бурно развивался капитализм. В свое время славянофилы, а также Александр Герцен, подобно Александру III, надеялись, что община сумеет остановить пролетаризацию и что благодаря общине удастся избежать разрушения патриархальных социальных основ. Но отменить действие экономических законов не удалось никому.

– Почему крестьянство не могло быть опорой власти?

– Теоретически могло. Для этого надо было только выработать правильную модель будущей аграрной реформы, которая дополнила бы собой крестьянскую реформу 1861 года, сделав крестьян полноценными субъектами социально-экономических отношений. Но как это сделать? Над этим правительство билось несколько десятилетий, и лишь на рубеже XIX–XX веков появились первые контуры того, что чуть позже назовут «столыпинской реформой».

Кроме того, чтобы на крестьянство можно было всерьез опереться, оно должно было стать по меньшей мере грамотным. К сожалению, до этого было далеко, хотя еще при Александре II ставилась задача введения в России всеобщего начального образования. Естественно, только грамотный человек, только грамотный класс населения может быть опорой чего бы то ни было и участником общественной жизни.

– Иными словами, внятной альтернативы опоре на дворянство, за которую Александра III часто ругают, на тот момент фактически не существовало?

– В политическом смысле – нет.

Менять нельзя оставить

– В какой мере обстоятельства прихода Александра к власти определили его политическую философию и была ли вообще философия у этого царствования? Или это была просто реакция на вызовы, без какой-либо целостной программы?

– Александр III все-таки не был политологом, а политическая система в классическом смысле, как в «передовых» странах Западной Европы, в России на тот момент отсутствовала. Разумеется, это не побуждало монарха задумываться над формулированием своих политических задач, составлением политической программы правительства. Он был самодержцем и считал себя вправе принимать те решения, которые соответствовали его видению положения дел, его мыслям и впечатлениям. Его окружали разного рода консервативные идеологи: Константин Победоносцев, Михаил Катков, Владимир Мещерский и некоторые другие. Они влияли на государя, формируя или пытаясь формировать политическую философию, но среди них тоже было немало разногласий. Кроме того, еще в начале царствования Александра III министр внутренних дел граф Николай Игнатьев, близкий к московским славянофилам, вынашивал планы созыва Земского собора. Однако он очень туманно представлял, что это будет: красивое театрализованное действо в ознаменование окончания нового смутного времени, в духе финала оперы Михаила Глинки «Жизнь за царя» о событиях 1613 года, или действительно некий выборный орган с депутатами от разных сословий. Поскольку Игнатьев сам запутался в том, что, собственно, хочет предложить, и стал лавировать, изворачиваться, он быстро потерял доверие государя и по этой причине уже в мае 1882 года был заменен графом Дмитрием Толстым.

– А в чем состояла реальная политическая программа?

– Во-первых, это реакция на «Народную волю», на подъем революционного движения, на цареубийство. Это ужесточение внутриполитического курса. А дальше вставал вопрос о том, в какое русло все это будет направлено. Здесь были разные влияния. Например, Победоносцев вообще считал ненужным что-либо менять: надо все оставить как есть, а на высокие посты назначать честных, порядочных людей. Больше ничего не трогать, не вводить нового, но и не ломать то, что было сделано в предшествующее царствование.

Катков и окружение министра внутренних дел Толстого, наоборот, полагали, что надо существенно скорректировать ряд реформ прежнего царствования и сделать это в консервативно-охранительном духе. Ведомство Толстого добивалось усиления цензуры, ставило печать под контроль правительства, желало прихлопнуть либерально-оппозиционные издания, планировало укрепить дворянское представительство в земствах и ввести институт земских начальников из числа крупных помещиков для надзора за общиной. Кстати, введение института земских начальников некоторые либеральные деятели называли новым крепостным правом. В этом, конечно, они были неправы, но отношение к этому в «прогрессивных» кругах было именно таким. Катков и его газета «Московские ведомости», в свою очередь, настояли на упразднении корпоративного университетского самоуправления, неустанно возвеличивали роль классического (гуманитарного) образования наперекор образованию реальному (профессионально-техническому), которое называли не иначе как «недообразованием», а также боролись с «республиканскими» тенденциями в лице земства, считая выборное начало несовместимым с самодержавной властью.

В целом это был крен в консервативную и сословно-дворянскую сторону, чтобы силами правящей бюрократии и с опорой на дворянство проложить дорогу в будущее.

Вперед, к победе капиталистического труда!

– При этом экономическая политика правительства была абсолютно буржуазной.

– В том-то и дело! И Николай Бунге, и Иван Вышнеградский, и Сергей Витте стали предтечами индустриализации. Их принципы были схожими: борьба с бюджетным дефицитом, обновление экономической и транспортной инфраструктуры страны, расцвет предпринимательства. Все это предполагало интенсивное развитие капиталистических отношений во всех сферах жизни. Был поставлен ребром рабочий вопрос: о статусе вольнонаемных работников, об их правах и обязанностях, что им можно, а чего нельзя.

Если в первой половине царствования Александра III главный человек в правительстве – это министр внутренних дел (в силу того, что он осуществлял всю внутреннюю политику, в его руках был административно-полицейский аппарат), то во второй половине – это министр финансов. На что обиженно сетовал и «всесильный» Победоносцев. По его словам, министр финансов «дает деньги кому захочет». В ту пору не было специального «министерства экономического развития» или чего-то подобного – был министр финансов, в руках которого находились государственные финансы и вся экономическая политика. Во второй половине 1880-х – начале 1890-х годов, при министре финансов Вышнеградском, она стала главной для государства.

– Насколько она была успешной?

– Судите сами. Деятельность правительства подготовила индустриализацию, позволила преодолеть бюджетный дефицит, стабилизировать финансы, создать условия для введения золотого денежного обращения – золотого рубля – уже в первые годы царствования Николая II. Эта политика задала законодательные рамки решения рабочего вопроса. Николай Бунге был очень либеральным в отношении рабочих: сокращал рабочий день, заботился о социальных правах, о технике безопасности, об улучшении условий труда и жизни рабочих. С подачи правительственных консерваторов, таких как Катков и Мещерский, он был уволен с министерского поста за свои «социалистические» взгляды и перемещен на очень почетный, но малозначительный пост председателя Комитета министров.

После него пришел Иван Вышнеградский. Он, наоборот, проводил драконовскую политику в отношении рабочих: увеличивал продолжительность рабочего дня, допускал ночной труд женщин и детей. Делал все для прибыли предпринимателей, все для пополнения казны, все для преодоления дефицита бюджета и укрепления рубля. На экспорт в больших количествах шел русский хлеб. Известна присказка Вышнеградского: «Недоедим, но вывезем». Это плохо кончилось, потому что в 1891–1892 годах в России из-за неурожая и колоссальных объемов экспорта хлеба разразился массовый голод. Но бюджетный дефицит был полностью преодолен, рубль стал очень крепким. Сергей Витте продолжал политику Вышнеградского, хотя и пытался создать себе репутацию «защитника» рабочих: призывал фабричную инспекцию уважать их права наравне с интересами предпринимателей. Тем не менее «монетаристский», как бы мы сейчас сказали, курс оставался прежним.

Итак, экономическая политика – по своим формальным показателям и с точки зрения правительства – была вполне успешной. В то же время социальный конфликт постепенно углублялся. Рабочие были недовольны продолжительностью рабочего дня, низкой заработной платой и подчас просто невыносимыми условиями жизни. Они понимали, что они – рабы на фабрике, и непрестанно жаловались на свое тяжелое, бесправное положение.

Тактика и стратегия

– Александр III начал правление борьбой с революционным движением, поскольку занял трон в результате цареубийства. Насколько он был эффективен здесь?

– Эффективен – в том смысле, что революционное движение было загнано в глубокое подполье. «Первомартовцы» были казнены, часть членов исполкома «Народной воли» также казнена; других бросили в тюрьму, сослали на каторгу. Партия была обезглавлена и распалась на подпольные кружки. Однако полностью покончить с «русской революционной партией», как величали «Народную волю» в английской печати, властям не удалось, да это было и невозможно. 10 марта 1881 года исполком «Народной воли» написал письмо Александру III, где народовольцы справедливо заметили, что «революционеров создают обстоятельства» и, когда социальные условия для революционного движения сохраняются, борьба неминуемо будет продолжена.

Отсутствие легальной возможности ведения политической деятельности загоняло проблему глубоко внутрь. К этому времени в странах с развитыми политическими системами экстремистские крайности, как правило, отсекались или оставались на обочине, остальным силам предоставлялась возможность легальной работы – парламентских и любых других открытых форм политической борьбы. В России потребность вести активную политическую жизнь была у значительной части образованного общества. Поэтому и революционное, и оппозиционное движение существовало, а легальное политическое поле как таковое – нет. И вылечить эту «болезнь» репрессивно-охранительными мерами было просто нереально. Придворный адъютант и мыслитель-славянофил Александр Киреев в конце 1870-х годов сожалел, что «общей политической системы у нас нет», и подчеркивал, что нигилизм как «болезнь мысли» может быть побежден «только мыслью».

– То есть победа власти над революционным подпольем оказалась тактической, временной?

– Можно и так сказать. На тот момент самая главная задача была решена: преодолен «кризис самодержавия», монархия выстояла в жестокой борьбе с революционным террором. В чем просчитались народовольцы? Они думали, что убийство Александра II дезорганизует власть, посеет панику и внушит обществу веру в силу революционной партии. А оказалось наоборот. Общество пришло в ужас от цареубийства 1 марта 1881 года и выражало свое горячее сочувствие царскому дому. Оно не приняло этот «бессмысленный и беспощадный» террористический акт, жертвами которого стали император и случайные прохожие, в том числе ребенок. В свою очередь, простой народ по-прежнему верил в «доброго царя» и не имел веских поводов для разочарования в этой вере. Нельзя забывать, что самодержавие есть наиболее понятный, исторически – на протяжении пяти столетий – присущий России образ правления… В общем, тактическая задача была решена.

– А стратегическая в чем состояла?

– Надо было постепенно адаптировать политический строй сообразно новым общественным реалиям. Как это можно было сделать? Конечно, история не знает сослагательного наклонения. И все же… Александр III находился у власти всего 13 лет. Думается, что в последующие годы его политика при любом раскладе должна была претерпеть серьезные изменения. Охранительный курс во внутренней политике, «подмораживание» России – это в любом случае временная мера. Если следом не происходит никаких социальных перемен «сверху», то существующие проблемы рано или поздно вновь напомнят о себе. Политическое недовольство значительной части образованного общества – земско-либеральной и «демократической» оппозиции, стихийные волнения и бунты малоземельных крестьян, осознанный социальный протест рабочего класса, угнетенного, но грамотного и сплоченного, – все это никуда не делось. Пару некуда было выходить.

Самодержавие, как и любая сильная власть, могло быть весьма эффективным для того, чтобы относительно своевременно, энергично и кардинально провести важные внутренние преобразования. Однако давно назревшие изменения в общественном строе влекли за собой необходимость адаптации самой верховной власти к новым реалиям. Ее внутренняя природа не могла оставаться прежней. Поэтому я считаю, что Александр III, не оборвись его жизнь в возрасте 49 лет, самой силой обстоятельств был бы поставлен перед крайне трудным выбором…

Выбор, которого не было

– Готов ли он был решать эту задачу? Соответствовал ли вызовам времени?

– Начнем с того, что все-таки он не дожил до того момента, когда возникла эта фатальная для самодержавной России дилемма – традиции или перемены. Если бы дожил, уверен, что ему пришлось бы этот вопрос решать. Задачу по стабилизации строя он решил: сохранил монархическое государство, укрепил власть, начал модернизацию экономики, а дальше – вопросы, вопросы…

– Способен ли был Александр пройти вторую часть пути? Говорит ли его 13-летнее царствование о том, что он был готов к подобного рода трансформациям в будущем?

– И да и нет. С одной стороны, перед нами волевой и самоотверженный правитель, который обусловил движение страны по пути, условно говоря, консервативной модернизации. В этом смысле Александр III был способен принимать ответственные и смелые государственные решения. С другой стороны, для него идея незыблемости самодержавия являлась непреходящей политической и морально-нравственной ценностью. Это – не только девиз первых месяцев царствования. Это – базовый принцип на много лет вперед. Смог бы он привести собственные традиционные монархические представления в соответствие с новыми политическими и социальными задачами?

В пользу положительного ответа на этот вопрос говорит его интуиция – «великий ум сердца», о котором с восхищением вспоминал Витте. А еще – царское воспитание. Государственник до мозга костей, Александр III унаследовал от отца и деда твердое сознание того, что государственная необходимость – самый важный фактор при принятии решений и их реализации. Он ясно понимал необходимость поступательного развития нашего Отечества. Титанические труды по социально-экономической модернизации России, памятником которой и сегодня служит Транссибирская магистраль, – лучшее тому подтверждение.

«Воскресите его!»

– Был ли Николай II продолжателем линии Александра III?

– По крайней мере, он считал себя продолжателем… Приведу такое сравнение. Если певец начинает песню, где есть высокие ноты, с высокой октавы, то он, не имея должной силы в голосе, рискует дать петуха. Потому что с самого начала не оставил себе пространства для маневра. Это не самый приятный момент и для него, и для аудитории.

Так и здесь. В чем состояла драма, а затем трагедия Николая II? В самом начале своего царствования, в январе 1895 года, он назвал желание ввести – даже не конституцию, а какое бы то ни было выборное народное представительство, даже чисто совещательное, – «бессмысленными мечтаниями». Вспомним: Александр I еще в начале XIX века практически не скрывал желания дать России конституцию. Прошло почти сто лет, и вот вам – «бессмысленные мечтания».

– Тем самым он сразу же отнял у себя поле для маневра?

– Конечно! Ему, мягко говоря, не следовало этого делать. Отцовский «манифест о незыблемости самодержавия», подписанный 29 апреля 1881 года, никто не отменял, ни о каком новом «кризисе самодержавия» еще не было и речи. Молодой монарх мог спокойно и даже снисходительно выслушать робкие голоса либеральных земцев, более тонко и вместе с тем более уверенно отреагировать на настроения определенной части общества, мечтавшей о «полной конституции», но все еще боявшейся говорить о ней напрямую. Не надо было заклепывать «котел». В этом смысле Николай II оказался негибким продолжателем своего негибкого отца, у которого, однако, отсутствие гибкости компенсировалось – во всех смыслах – внушительностью и увесистостью, чем последний русский царь похвастать явно не мог. Кроме того, отсутствие гибкости – это всегда нехорошо и опасно для государственного деятеля, даже для самодержавного монарха. Вспомним судьбу императора Павла…

– Часто на Александра III смотрят как на некоторую несостоявшуюся альтернативу Николаю II…

– Да. И первым в этом ряду, судя по всему, оказался Сергей Витте. Он писал: «Я убежден в том, что если бы императору Александру III суждено было продолжать царствовать еще столько лет, сколько он процарствовал, то царствование его было бы одно из самых великих царствований Российской империи». А когда в 1907 году решался вопрос о роспуске Второй Думы и министр двора барон Владимир Фредерикс пришел к Витте, отставному премьеру, почти опальному политику, и задал ему наш вечный вопрос: «Как спасти Россию?» – Витте указал на портрет Александра III и воскликнул: «Воскресите его!»

– То есть Александр III в этом смысле как раз и был альтернативой?

– Вот в этом смысле – да. По крайней мере, знавший лично обоих монархов Витте признавал за Александром III способность всегда находить выход из трудного положения.

– Если представить себе невероятное, что Александр прожил бы не короткую даже по тем меркам жизнь – 49 лет, а дожил бы до 70–75, если бы перемахнул через первое десятилетие XX века, как вы думаете, России удалось бы избежать «великих потрясений»?

– Об этом трудно размышлять даже в сослагательном наклонении. Ведь до 70–75 лет Романовы, как правило, не доживали. Александр II, павший жертвой теракта в 62 года, был в числе венценосных особ долгожителем. Остальные жили еще меньше. Поэтому полагаю, что стольких лет у Александра III все равно не было: ему было бы невероятно трудно дожить до преклонного возраста.

– А если представить себе?

– Ну, если, следуя примеру Витте, представить, что у Александра III было еще столько же лет, сколько он провел у власти, тогда и у нас появятся основания полагать, что царь-миротворец мог в тех конкретно-исторических условиях найти смелые, мужественные и более правильные с государственной точки зрения решения.

– Которые его сын не нашел…

– Которые его сын не смог ни своевременно принять, ни пережить. Мы имеем право в это верить, мысленно представляя себе эту высокую, статную, могучую, богатырскую фигуру. Это был царь-богатырь. Весь его внешний облик напоминал о богатырской мощи Святой Руси. Глядя на Александра Александровича, в самом деле начинаешь верить, что он повел бы страну по другому пути – мирному и созидательному. Получилось бы у него «спасти Россию» в реальности? Ответа на этот вопрос мы не узнаем никогда.

 

 

Лента времени

26 февраля (10 марта) 1845 года

Великий князь Александр Александрович родился в Санкт-Петербурге в Аничковом дворце.

12 (24) апреля 1865 года

Стал наследником престола после смерти старшего брата – великого князя Николая Александровича.

28 октября (9 ноября) 1866 года

Обвенчался с датской принцессой Дагмарой, принявшей в православии имя Мария Федоровна.

6 (18) мая 1868 года

В семье родился первенец – будущий последний русский император Николай II.

1 (13) марта 1881 года

Великий князь Александр Александрович стал императором после убийства своего отца Александра II.

8 (20) марта 1881 года

На заседании Комитета министров Александр III отверг «конституцию» Лорис-Меликова.

29 апреля (11 мая) 1881 года

Подписан «манифест о незыблемости самодержавия».

18 (30) мая 1882 года

Утверждено Положение о Крестьянском поземельном банке, созданном для выдачи кредитов на выкуп земли крестьянами.

28 апреля (10 мая) 1883 года

Высочайшим повелением бело-сине-красное полотнище утверждено в качестве официального флага Российской империи.

 

13 (25) июня 1884 года

Утверждены «Правила о церковно-приходских школах», в соответствии с которыми в селах созданы двухгодичные и четырехгодичные школы.

21 апреля (3 мая) 1885 года

Учрежден Дворянский земельный банк, выдававший кредиты на льготных условиях для дворян, разорившихся после отмены крепостного права.

18 (30) мая 1886 года

Отменена подушная подать.

1 (13) марта 1887 года

Арестованы организаторы назначенного на этот день покушения на императора, среди них – Александр Ульянов.

17 (29) октября 1888 года

Александр III выжил со всей своей семьей при крушении императорского поезда близ станции Борки.

12 (24) июля 1889 года

Утверждено Положение о земских участковых начальниках.

25 февраля (9 марта) 1891 года

Подписан высочайший указ о строительстве Транссибирской железной дороги.

11 (23) июля 1891 года

Визит французской эскадры в Кронштадт, положивший начало военно-политическому союзу России и Франции.

21 сентября (3 октября) 1894 года

Тяжелобольной Александр III прибыл в Ливадию.

20 октября (1 ноября) 1894 года

Император скончался в Ливадийском дворце в Крыму.

 

Средняя продолжительность жизни царствующих Романовых

Мало кто задумывается над тем, что средний возраст русских царей и императоров из династии Романовых был весьма скромным – чуть меньше 44 лет. На этом фоне настоящей долгожительницей выглядит умершая в 67-летнем возрасте Екатерина Великая, в жилах которой, впрочем, не было ни капли романовской крови.

Романовы Годы жизни

Михаил Федорович 49 лет

Алексей Михайлович 46 лет

Федор Алексеевич 20 лет

Иван V 29 лет

Софья 46 лет*

Петр I 52 года

Екатерина I 43 года

Петр II 14 лет

Анна Иоанновна 47 лет

Иван VI 23 года**

Елизавета Петровна 52 года

Петр III 34 года**

Екатерина II 67 лет

Павел I 46 лет**

Александр I 47 лет

Николай I 58 лет

Александр II 62 года**

Александр III 49 лет

Николай II 50 лет**

* Умерла в монастыре

** Убиты

 

«Дальше Кушки не пошлют…»

Царствование Александра III, прозванного Миротворцем, ознаменовалось лишь одним военным конфликтом. Он случился в 1885 году на южных рубежах империи и был связан с многолетним противостоянием России и Британии, получившим название «Большая игра»

Две империи на протяжении многих лет боролись за гегемонию в Южной и Центральной Азии. Кульминацией противостояния стала афганская экспедиция генерала Александра Комарова, начальника Закаспийской области, располагавшейся на территории нынешнего Туркменистана. В 1884 году в состав России был принят город Мерв, жители которого по собственному почину перешли в русское подданство. Получив новые владения, Россия была вынуждена втянуться в территориальный спор с Афганистаном по поводу принадлежности оазиса Пандждех…

Незадолго до этого англичанам после серии войн удалось принудить афганского эмира к подписанию договора, по которому Афганистан становился протекторатом Британской империи. Неудивительно, что Англия внимательно следила за спорами вокруг Пандждеха и направила туда афганские войска. Им навстречу двинулся русский отряд под командованием Комарова, твердо решившего бороться за оазис.

Войска сосредоточились на берегах реки Кушки. Комаров предъявил афганскому эмиру Абдуррахману ультиматум, потребовав в течение пяти дней отвести войска. 18 марта 1885 года срок ультиматума истек, и русский отряд начал наступление. Комаров отдал приказ не открывать огонь первыми, однако выстрелы с афганской стороны не заставили себя ждать. Ответная атака смела позиции противника и вынудила ретироваться вражескую конницу. Более упорным оказалось сопротивление пехоты, но к утру следующего дня афганцы, потерявшие 600 воинов, отступили и новых атак не предпринимали. «Полная победа еще раз покрыла громкой славой войска государя императора в Средней Азии», – рапортовал Комаров военному министру.

В итоге Россия сохранила территориальные приобретения на юге, а на месте боевых действий была основана крепость Кушка, надолго ставшая самым южным форпостом империи. Именно тогда появилась офицерская поговорка, бытовавшая и в советское время: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют». Александр III не оставил генерала Комарова без награды: за победу над афганцами он был удостоен золотой шашки с алмазами «За храбрость».

Инцидент на берегах Кушки поставил две империи – Российскую и Британскую – на грань масштабного конфликта. Но миротворческая линия дипломатии Александра III возобладала, и войну удалось предотвратить. Россия заверила англичан в отсутствии планов завоевания Афганистана. «Большая игра» продолжилась в виде политического противостояния, выстрелы больше не звучали.