Если бы он не умер

Сто двадцать пять лет назад, 20 октября (1 ноября) 1894 года, в Ливадии на 50-м году жизни скончался император Александр III. Он правил страной всего тринадцать с половиной лет, однако более стабильного царствования Россия, пожалуй, не знала. Не случайно он вошел в историю как царь-миротворец: за все это время русские армия и флот не участвовали в сколько-нибудь крупных сражениях. Редкое везение для огромной, постоянно расширяющейся империи! 

В годы его правления власть смогла совладать с эпидемией революционного террора, жертвой которого стал отец Александра III – царь-освободитель Александр II. «Народная воля» была разгромлена, а попытки других «пламенных революционеров» действовать теми же методами жестко пресекались на корню. 

Экономика росла невиданными темпами, страна уверенно вступила в эпоху технологической модернизации. Транссиб, призванный стать мировой транзитной артерией от Тихого океана до Атлантического, явился одним из главных символов александровского царствования. Все были уверены: страну ждут самые радужные перспективы. 

Со смертью Александра III заданный темп продолжал сохраняться. Экономика оказалась на высоте и в дальнейшем – и в последовавшие мирные годы, и в лихолетье Первой мировой войны. Не выдержала политическая система императорской России. Именно она дала слабину, зашаталась и рухнула, потянув за собой всю страну в пучину радикальной ломки «старого мира» и братоубийственной Гражданской войны… 

Александра III после смерти будут часто упрекать в том, что это якобы он довел страну до такого исхода – своим охранительством, фанатичной преданностью идеалам самодержавного правления, нежеланием вести диалог с «гражданским обществом». Якобы слишком сильно закручивал гайки, вот и сорвал резьбу. 

Конечно, идеальных правителей нет. У Александра III тоже были свои «маленькие слабости». Он на дух не переносил даже разговоры о возможном введении в России конституции («Конституция? Чтобы русский царь присягал каким-то скотам?!»). Не разделял оптимизма «прогрессивных кругов» по поводу, как они полагали, спасительного для России сценария с созданием представительного органа. «Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия», – считал наставник царя обер-прокурор Синода Константин Победоносцев, называвший идею парламентаризма «великой ложью нашего времени». Александр III, похоже, готов был подписаться под этим. Кроме того, «самый русский из русских царей» весьма специфически относился к национальному разнообразию своей империи. Провозглашенный им лозунг «Россия для русских» (из благих побуждений – чтобы вернуть стране, смело распахнувшей «окно в Европу», самобытность и гордость за свое прошлое и настоящее!) в глазах «инородцев» стал символом притеснений и неравенства. Для многонациональной страны это был плохой знак… 

Впрочем, легко судить post factum. Не будем забывать: Александр III пришел к власти в результате цареубийства, ставшего возможным, как полагали тогда многие, из-за «либеральных заигрываний» предшествующего царствования и последовавшей за этим резкой радикализации «прогрессивных кругов». На примере отца Александр убедился: революционная идеология – антигосударственная, интернациональная, в его понимании антирусская в своей основе – смертельно опасна для России. Ему было из-за чего и ради чего стать охранителем! 

Что же касается неприятия любых форм представительства, тут он, конечно, дул на воду: такой подход не оставлял пространства для политического маневра, делал систему негибкой, а значит, в перспективе непрочной. Но было ли это причиной краха государства? Опыт рухнувшей через год после крушения императорской России Германской империи, еще в 1871-м обзаведшейся полноценным рейхстагом, впоследствии показал: даже вполне демократический парламент не всегда является панацеей от революций… 

Так что, возможно, дело было все-таки не в Александре. Не будем забывать: после скоропостижной смерти императора-богатыря его место занял нерешительный, не очень авторитетный, часто непоследовательный и поддающийся разного рода влияниям преемник, гордо называвший себя «хозяином земли Русской». Он был явной противоположностью своему отцу, и именно он, а вовсе не Александр III, «упустил страну», заплатив за это максимально возможную, страшную цену. 

Отсюда и проистекает желание представить, что было бы, если бы «сильный, державный» Александр III не умер в Ливадийском дворце в 1894-м, а прожил бы еще лет двадцать – хотя бы до 1914 года…