Летописец Нестор

Несомненно, он – одна из самых известных и при этом самых загадочных фигур ранней русской истории. О нашем первом летописце «Историку» рассказал Алексей Карпов – автор книг по истории Древней Руси, выходящих в серии «Жизнь замечательных людей»

Имя Нестора действительно на слуху: о том, что такой человек был, знают, наверное, все. Но вот о реальной его биографии известно настолько мало, что для большинства он давно уже превратился в полумифическую фигуру вроде пушкинского Пимена из «Бориса Годунова». Помните? «Еще одно, последнее сказанье – и летопись окончена моя…» 

Так получилось, что именно Нестор стал для нас олицетворением, символом древнерусского летописца. А в истории, как известно, роль символов очень велика. Порой они ничуть не менее значимы и не менее востребованы, чем те реальные исторические фигуры, которые стоят за ними и о которых мы – особенно когда речь идет о нашей древней истории – почти ничего не знаем! Нестор как раз из таких исторических фигур и таких символов. Церковь отмечает его память 27 октября, то есть 9 ноября по новому стилю, и это хороший повод вспомнить о нем. 

«Нестер, иже написа Летописець» 

– Что нам известно о Несторе более или менее достоверно? 

– Прежде всего то, что Нестор – выдающийся писатель Древней Руси. Он не только летописец, но и агиограф – автор первых дошедших до нас русских житий: «Чтения о житии и о погублении святых Бориса и Глеба» и «Жития преподобного Феодосия, игумена Печерского». В этих сочинениях он сам называет себя по имени, и только отсюда мы узнаем некоторые биографические сведения о нем. 

Нестор был иноком Киево-Печерского монастыря – самого прославленного из всех русских монастырей, основанного родоначальниками русского монашества святыми Антонием и Феодосием в середине XI века. Он принял пострижение при печерском игумене Стефане (1074–1077/78) и при нем же был возведен в сан диакона. 

Имя Нестора присутствует также в Киево-Печерском патерике – сборнике рассказов о подвижнической жизни первых насельников монастыря, составленном в XIII веке. Впервые он упоминается в рассказе одного из авторов патерика, печерского монаха Поликарпа, об «изгнании бесов» из инока Никиты – будущего епископа Новгородского и почитаемого святого; событие это происходило при печерском игумене Никоне (1078–1088). Причем Нестор назван здесь автором летописи: «Нестер, иже написа Летописець». Еще раз он назван автором «Летописца» в рассказе о другом печерском иноке – Агапите, «безмездном лечце» (бескорыстном враче), жившем в конце XI – начале XII века. 

– Это все, что мы знаем о Несторе? 

– Все, что мы знаем о нем наверняка. Так что воссоздать его биографию хотя бы в общих чертах – задача чрезвычайно сложная. Между прочим, за время моей работы в издательстве «Молодая гвардия» два очень серьезных историка предлагали написать книгу о Несторе в серии «ЖЗЛ». И оба в итоге отказались: долго готовили материалы, но рукописи так и не представили. Зато в интернете и популярной литературе подобные попытки предпринимались и предпринимаются. Но они оказываются, как правило, несостоятельными, ибо основываются либо на уверенности в том, что Нестору принадлежит весь текст начальной русской летописи и, следовательно, к нему относятся любые замечания летописца о себе, либо вообще на ошибочном прочтении летописного текста. 

– Это не так? 

– Приведу два примера. Иногда говорят или пишут, будто Нестор – уроженец Белоозера. Это мнение восходит к историку XVIII века Василию Никитичу Татищеву, который неточно истолковал знаменитую легенду о призвании варягов и имя одного из братьев Рюрика – Синеус – первоначально прочитал как «седе у нас». Получилось в тексте его «Истории Российской»: «…а другий, Синеус, седе у нас на Белеозере…» «У нас» – то есть на родине автора, Нестора? А отсюда в «Предъизвещении» к «Истории Российской» уже в виде утверждения: «Нестор родился на Беле озере». 

Называют возможные даты рождения Нестора – чаще всего 1056 год (опять-таки дата впервые приведена Татищевым). В данном случае основываются на словах летописца (из статьи 1051 года) о том, что он, летописец, пришел в Печерский монастырь к преподобному Феодосию 17-летним. Считая, довольно-таки произвольно, что пришел он за год до смерти преподобного (а Феодосий умер в 1074-м), и вычитая 17 из 1073, получают искомую дату. Но к Нестору ли относится эта биографическая подробность? В «Житии Феодосия» – сочинении, бесспорно принадлежащем Нестору, – он сообщает, что пришел в монастырь уже при преемнике Феодосия Стефане. То есть запись, скорее всего, сделана другим человеком, не Нестором. 

Загадки раннего летописания 

– А что осталось от Нестора как летописца? Принадлежит ли ему авторство нашей первоначальной летописи, «Повести временных лет»? 

– Этот вопрос остается предметом острых споров среди историков на протяжении вот уже более двух веков. 

Вид на Киево-Печерскую лавру. Неизвестный художник. XIX век

Давняя и прочная традиция называет Нестора автором «Повести». В одном из ее списков XVI века, так называемом Хлебниковском, его имя прямо указано в заглавии: «Повесть временных лет Нестера черноризца Феодосьева манастыря Печерьскаго…» Правда, в других, более ранних списках имени Нестора нет, а в самом раннем, Лаврентьевском XIV века, отсутствуют и слова о «черноризце Феодосьева монастыря». 

Кроме того, в той редакции Киево-Печерского патерика, которая появилась в XV веке, при упоминании имени Нестора в «Слове о блаженном Агапите» указано, что он, Нестор, в своем «Летописце» написал «о блаженных отцах о Дамиане, Иеремии, и Матфее, и Исакии». Рассказ об этих подвижниках – печерских монахах – читается в «Повести временных лет» под 1074 годом. А значит, автор (или, точнее, редактор) патерикового текста отождествлял «Летописец» Нестора именно с «Повестью временных лет». 

– Наши первые историки – Василий Татищев, Август Людвиг Шлёцер, Николай Карамзин – также не сомневались в этом… 

– Да, и поэтому в историографии XVIII–XIX веков летопись так и называлась – «Несторовой». В дальнейшем, однако, было доказано, что «Повесть временных лет» является сводом более ранних, не дошедших до нашего времени летописей и не может принадлежать одному автору. 

Портрет Василия Никитича Татищева. Неизвестный художник XIX века по оригиналу XVIII века

С именем Нестора начали связывать редакцию начала 10-х годов XII века – так называемую первую редакцию «Повести временных лет» (по терминологии Алексея Шахматова). Казалось бы, такой вывод подтверждается тем, что в ряде летописных статей автор прямо говорит о себе как о монахе Киево-Печерского монастыря. Однако еще в XIX веке были замечены явные фактические противоречия между «Житием Феодосия» и «Чтением о Борисе и Глебе» (то есть сочинениями, бесспорно принадлежащими Нестору), с одной стороны, и летописными статьями, рассказывающими о тех же событиях, – с другой. Некоторые из этих противоречий касаются личности самого рассказчика (о чем уже говорилось выше), некоторые – трактовки описываемых событий. Совершенно по-разному в летописи и житиях рассказывается, например, об основании Печерского монастыря, о принятии в нем Студийского устава, о гибели святых Бориса и Глеба и так далее. 

– Как исследователи объясняли эти противоречия? 

– По-разному. Так, по мнению крупнейшего нашего летописеведа Алексея Александровича Шахматова, они были вызваны значительным временным промежутком в работе автора («Повесть временных лет», по Шахматову, Нестор писал спустя четверть века после «Чтения» и «Жития»), а также тем обстоятельством, что, работая над летописью, Нестор привлекал более ранние своды, откуда и заимствовал те статьи, содержание которых противоречило его собственным агиографическим сочинениям. Однако, помимо явной искусственности такого объяснения, остается неясным, что же тогда принадлежит в летописном тексте самому Нестору. 

Лаврентьевская летопись XIV века, сохранившаяся в единственном пергаменном списке

Другие считали имеющиеся противоречия не столь принципиальными. Например, допускали, что Нестор пришел в монастырь при Феодосии, а при его преемнике Стефане принял пострижение. Согласно еще одному предположению, Нестором вообще была написана какая-то иная летопись, отличная от «Повести временных лет» и не дошедшая до нашего времени, – ее-то будто бы и имел в виду Поликарп. Наконец, высказывалось даже предположение о существовании двух Несторов, один из которых был агиографом, а другой – летописцем. 

В общем, можно сказать, что какого-то удовлетворительного решения «загадки Нестора» до сих пор не найдено и вопрос остается открытым. 

Святые Борис и Глеб. Икона. XV век

«Откуда есть пошла Русская земля» 

– Можно ли тогда считать его вклад в русское летописание доказанным? 

– Конечно. Разбираться в этих проблемах, углубляться в научные дебри, в сравнение текстов – это, на мой взгляд, удел специалистов – текстологов-летописеведов. Однако участие печерского инока Нестора в летописании сомнению не подлежит. Свидетельство печерского же постриженика Поликарпа (напомню, автора XIII века), который прямо назвал Нестора летописцем, многого стоит! Замечу, что ни в Киево-Печерском патерике, ни в других древнейших памятниках русской письменности более так не назван никто! 

– Вообще мы знаем по именам очень немногих летописцев домонгольской Руси? 

– Несколько человек. Мы знаем по имени игумена Выдубицкого монастыря Сильвестра (будущего епископа Переяславского), оставившего запись о том, что он написал «книги сии Летописец» (то есть составил одну из редакций «Повести временных лет»?). Или некоего Василия, автора вошедшего в летопись рассказа об ослеплении князя Василька Теребовльского в 1097 году, в котором упомянул свое имя. Еще одного выдубицкого игумена – Моисея, трудившегося в Киеве в самом конце XII века. Если говорить о Новгороде и новгородском летописании XII–XIII веков, то священника Германа Вояту (и то предположительно) и пономаря Тимофея. Называют еще игумена Киево-Печерского монастыря Никона, которого со времен Шахматова считают создателем одного из древнейших летописных сводов, предшествовавшего «Повести временных лет», но каких-либо прочных оснований гипотеза эта не имеет, и участие Никона в летописании нигде не зафиксировано. Но что мы можем сказать о них? Об одних вообще ничего, о других – совсем немногое. 

Нестор же, чье имя внесено в заголовок «Повести», пускай и одним из поздних ее переписчиков, занимает в этом перечне совершенно особое место. И именно ему, по мнению большинства исследователей (хотя, как я уже сказал, согласия здесь нет), принадлежит заглавие «Повести временных лет», те слова, с которых она начинается и которые так памятны нам: «Се повести временных лет: откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть…» 

Слова эти, можно сказать, определили направление всей русской исторической мысли, занятой со «времен Нестора» поиском места Руси среди других стран и народов и ее исторического предназначения. «Повесть временных лет» – не только кладезь знаний и главный источник сведений о нашей первоначальной истории. Это основа, фундамент всего нашего исторического сознания. И не случайно «Повесть временных лет» лежит в основе последующих летописных сводов, вплоть до XVI века. 

Сохранить память 

– Преподобный Нестор прославлен Русской православной церковью в лике святых. Когда это произошло? 

– Как и другие печерские подвижники, он был причтен к лику святых в XVII столетии. В XVIII веке последовала общерусская канонизация. Его церковная память празднуется 27 октября по старому стилю (9 ноября по новому). Выбор дня памяти, как у многих других печерских старцев, определялся именем: 27 октября – день памяти соименного ему святого Нестора Солунского, мученика, принявшего смерть в самом начале IV века. К каким-либо событиям из жизни нашего Нестора эта дата отношения не имеет. Должен сказать, что день памяти Нестора Летописца я для себя давно уже выделяю особо, считаю не только церковным праздником… 

– Что вы имеете в виду? 

– Все мы, историки и вообще люди, занимающиеся или хотя бы интересующиеся родной историей, – в какой-то степени продолжатели дела Нестора и других, по большей части безымянных летописцев. Часто думаю: как хорошо было бы день этот, 9 ноября, отмечать в календаре как День русской истории или День историка! Есть ведь у нас День славянской письменности и культуры 24 мая – это день памяти святых Кирилла и Мефодия, великих учителей славянских, создателей славянской азбуки. А Нестор – первый наш историк – без особого преувеличения может быть назван создателем или основоположником, отцом нашей истории. 

Правда, существует вроде бы Всемирный день историка, он отмечается 28 марта. Но скажу честно: я так и не выяснил, с чем он связан и почему отмечается именно в этот день. Да и кем он отмечается и отмечается ли вообще? 

– Насколько я знаю, день памяти Нестора отмечают на Украине? Правда, несколько своеобразно… 

– Да, с конца 1990-х годов день памяти Нестора, 9 ноября, отмечается на Украине как День украинской письменности и языка. В этом смысле украинцы, конечно, молодцы, и роль и значение Нестора Летописца они оценили раньше и лучше, чем мы. Правда, название праздника для нас звучит странно… 

– Более чем, по крайней мере применительно к Нестору… 

– Действительно, что такое украинская письменность и украинский язык? С какими именами они связаны? Для нас ответ очевиден: это в первую очередь Тарас Шевченко, Леся Украинка, Иван Франко, другие выдающиеся украинские писатели. Но Нестор?! Если говорить именно об украинской письменности и украинском языке, то он к ним, конечно же, отношения не имеет. 

Хотя здесь надо сделать одну важную оговорку, отметить обстоятельство очевидное и бесспорное, но не всегда осознаваемое нами. И Нестор Летописец, и вся история Древней Руси, разумеется, принадлежат украинской истории ничуть не в меньшей степени, чем истории русской или, скажем, белорусской, – ибо все три народа не зря называются братскими и имеют общий корень. И русская история от этого факта ничего не теряет, равно как и мы ничего не теряем от того, что «делим» Нестора друг с другом. Скорее наоборот. Ибо тут действуют отнюдь не арифметические законы деления или вычитания, а совсем другие – духовные, невещественные. Это как в православии: при перенесении частицы святых мощей считается, что оставшаяся часть ничего не теряет от своей святости, а перенесенная приобретает святость целого. То есть общая святость, если так можно выразиться, не делится, а удваивается. 

Облик преподобного 

Как выглядел первый русский летописец? На этот вопрос наука, похоже, нашла ответ 

Картина В.М. Васнецова

Облик Нестора Летописца большинству из нас известен по картине Виктора Михайловича Васнецова (написана в 1885–1896 годах) и скульптуре Марка Матвеевича Антокольского (1890). Они, конечно, отличаются друг от друга и тем не менее дают очень хороший образ – это именно тот легендарный Нестор, которого мы и представляем: убеленный сединами старец с пером в руке возвышается над рукописью, в которую вот-вот будут внесены заветные строки… Таким же преподобный Нестор обычно изображается и на иконах. Ныне, однако, мы можем представить, как выглядел настоящий Нестор, монах Киево-Печерского монастыря, живший в конце XI – начале XII столетия. В 1980-е годы были проведены исследования мощей многих преподобных отцов, погребенных в Ближних и Дальних пещерах Киево-Печерской лавры, среди них и Нестора. На основании этих исследований московский антрополог Сергей Алексеевич Никитин, ведущий отечественный специалист в области медико-криминалистической идентификации личности и антропологической реконструкции, выполнил пластическую реконструкцию внешнего облика нескольких печерских монахов по методу знаменитого антрополога Михаила Михайловича Герасимова. Среди них были первый печерский игумен Варлаам, «безмездный лечец» Агапит, игумен Поликарп, прославленный богатырь Илья Муромец (похороненный, по преданию, в киевских пещерах). И – Нестор Летописец. Ныне результаты этой работы хорошо известны, и скульптурный портрет нашего первого летописца легко можно найти в интернете. Тогда же выяснились некоторые интересные подробности относительно его внешности. Так, оказалось, что рост Нестора составлял 160–163 сантиметра. То есть даже по меркам XI века его можно было назвать человеком очень невысоким (большинство печерских монахов, чьи мощи тогда были исследованы, оказались выше него). Так что если Нестор действительно работал за пюпитром, как изобразил его Васнецов, то едва возвышался над ним. А вот что касается возраста, в котором скончался преподобный, то он определяется специалистами очень по-разному: от 60 до 80 лет. В любом случае этот возраст для той эпохи был достаточно почтенным, чтобы Нестор смог завершить свой выдающийся труд. 

Скульптура М.М. Антокольского

Реконструкция С.А. Никитина

Что почитать? 

Толочко П.П. Русские летописи и летописцы X–XIII вв. СПб., 2003

Присёлков М.Д. Нестор Летописец. СПб., 2009

Фото: НАТАЛЬЯ ЛЬВОВА, LEGION-MEDIA, FINE ART IMAGES/LEGION-MEDIA, РНБ