Лжекороли

Самозванцы, претендующие на престол, были не только в России. В Западной Европе то и дело возникали люди, желавшие примерить на себя корону

В отличие от царевича Дмитрия, погибшего отроком в Угличе, португальский принц Себастьян все-таки вступил на престол в трехлетнем возрасте после смерти своего деда. Это произошло в 1557 году. Отец Себастьяна умер за несколько месяцев до его рождения, и судьба правящей Ависской династии целиком и полностью зависела от участи этого ребенка. Недаром ему дано было прозвище Желанный. 

Лжедмитрии по-португальски 

Достигнув совершеннолетия, Себастьян I предпринял поход в Северную Африку, стремясь завоевать для своей страны новые колонии, а для себя – титул защитника христиан. В 1578 году он погиб в Битве трех королей в Марокко. После сражения его тело не нашли, что и дало почву для многочисленных слухов. При таких обстоятельствах легко было утверждать, что монарх выжил и где-то скрывается. А когда после пресечения Ависской династии Португалия оказалась под властью испанского короля, исчезнувший Себастьян стал символом борьбы за независимость страны. Обеспокоенные испанцы, понимавшие опасность подобных слухов, отправили в Лиссабон тело, объявленное останками молодого короля. Однако португальцы не верили в их подлинность… 

Лже-Себастьян I появился уже в начале 1580-х. Его настоящее имя неизвестно. Считается, что он был сыном горшечника, в юном возрасте постригся в монахи (параллель с Лжедмитрием I!) и пустился в скитания по стране. Живя на подаяния и собрав приличную сумму благодаря покровителям, монах стал рассказывать, что участвовал в Битве трех королей и захватил там богатую добычу. И вскоре разнесся слух, будто он и есть Себастьян, скрывающийся от испанцев! По одной из версий, поначалу монах это отрицал, но затем осознал всю выгоду положения и, напротив, стал поддерживать легенду. Лже-Себастьян даже обзавелся «свитой»: его сопровождали «дон Криштобам де Тавор» и «епископ де Гуардиа», которые, конечно, были такими же авантюристами, как и он сам. 

Самозванца прозвали королем Пенамакора, так как в этом городе он обосновался со своим «двором» и принимал своих сторонников. В конце концов его арестовали, доставили в Лиссабон и публично уличили во лжи. Это оказалось несложно: внешне он вовсе не был похож на Себастьяна (смуглый брюнет вместо бледного блондина). «Епископа» и «дона» казнили, а короля Пенамакора провезли по столице на осле и отправили на галеры. 

Однако на этом история лже-Себастьянов не закончилась. Вскоре некий Матеуш Алвареш, сын каменотеса, при широкой поддержке крестьян объявил себя королем. В историю он вошел как лже-Себастьян II, или король Эрисейры. Он собрал еще больше сторонников и даже смог поднять восстание, планируя захватить Лиссабон. Но войско Алвареша было разбито, а его самого в 1585 году четвертовали в столице. Потом был еще кондитер Габриэль де Эспиноса, он же лже-Себастьян III, повешенный в 1595-м. Только с казнью Марко Тулио Катицоне, лже-Себастьяна IV, в 1603 году волна самозванцев в Португалии пошла на спад. 

Монета XVIII века с изображением французского короля Иоанна I Посмертного

Череда смертей 

Свой всплеск самозванчества пережила и Англия. Эти события были связаны с завершением смутного времени – Войны Алой и Белой розы, обескровившей страну. После гибели Ричарда III в 1485 году королем стал Генрих VII – первый из династии Тюдоров. Его права, однако, оспаривались другими претендентами. Так, о себе заявил мальчик, назвавшийся Эдуардом Уориком – последним представителем династии Йорков, к которой принадлежал Ричард III. На самом деле это был Ламберт Симнел, сын зажиточного горожанина из Оксфорда, которого сторонники Йорков решили использовать в своих целях. Десятилетнего мальчика обучили придворному этикету. И вскоре представился удобный случай: разнесся слух, будто бы подлинный Эдуард, заточенный в Тауэре, скончался. Йоркисты тут же пустили другую молву: якобы Уорик не умер, а бежал и скоро завоюет «по праву ему принадлежащий» престол. 

Заговорщики не учли одного: настоящий Эдуард был жив, слух о его смерти оказался ложным. Король Генрих VII продемонстрировал жителям Лондона живого графа Уорика. Тем не менее от своих намерений йоркисты не отказались и начали формировать мятежное войско. В 1487 году в битве при Стоук-Филд они потерпели поражение от королевских войск. Примечательно, что самого лже-Эдуарда первый Тюдор помиловал, решив, что мальчик не будет ему опасен. Тот много лет трудился на дворцовой кухне, а позже стал сокольничим. 

Впрочем, в 1490 году объявился новый претендент на трон. На этот раз он выдавал себя за герцога Йоркского Ричарда. Десятилетний Ричард и его старший брат, сыновья короля Эдуарда IV, еще в 1483-м были заключены в Тауэр по приказу своего дяди – Ричарда III. О дальнейшей судьбе мальчиков ничего не известно: скорее всего, они были убиты или заморены голодом. Самозванцем же оказался Перкин Уорбек – фламандец из города Турне (правда, из-за внешнего сходства с детьми Эдуарда IV появилась версия, что он мог быть незаконнорожденным сыном короля). Так или иначе, претендент на престол поведал историю своего «чудесного спасения» из Тауэра и сумел привлечь на свою сторону многих, в том числе некоторых европейских монархов. 

Восстание, поднятое лже-Ричардом, успехом не увенчалось, и в 1497 году он был пленен и доставлен в Лондон. Там Уорбек признался в присвоении чужого имени, а потому получил помилование. Его казнили два года спустя, обвинив в подготовке к новым выступлениям против Генриха VII. Теперь король решил заодно отправить на плаху и подлинного Эдуарда Уорика, по-прежнему находившегося в Тауэре и представлявшего для него опасность. Желающих оспаривать власть Тюдоров больше не появлялось. 

Из бродяг в короли и обратно 

Средневековая Франция знала немногих самозванцев, но известна печальная история Иоанна I Посмертного: в 1316 году он родился после смерти своего отца, был провозглашен королем и прожил всего пять дней. Власть перешла к его дяде – Филиппу V, которого народная молва и обвинила в скоропостижной смерти младенца. Впрочем, были и те, кто утверждал, что Филипп не убил Иоанна, а лишь положил на его место мертвого ребенка. За «чудом спасшегося короля» выдавали себя несколько самозванцев, в том числе Джаннино ди Гуччо Бальони. Эти события ярко описал Морис Дрюон, автор популярной серии исторических романов «Проклятые короли». 

Жан-Мари Эрваго, выдававший себя за Людовика XVII

Куда больше претендентов оказалось на роль никогда не правившего Людовика XVII, чья трагическая история развернулась на фоне Великой французской революции. После того как его отца в январе 1793 года казнили на гильотине, восьмилетний мальчик был признан европейскими дворами как законный король Франции. Разлучив Людовика с матерью Марией-Антуанеттой, якобинские власти сначала отдали его на «перевоспитание» сапожнику, а затем и вовсе заключили под стражу. Через два года мальчик умер в Тампле от туберкулеза. 

Матюрен Брюно, выдававший себя за Людовика XVII

Вскоре появился первый лже-Людовик – Жан-Мари Эрваго, бродяга из Сен-Ло, многократно выдававший себя за различных родственников Бурбонов и даже переодевавшийся в женское платье. Несколько раз он попадал в тюрьму, выходил на свободу и снова оказывался за решеткой, пока не умер в камере в 1812-м. А после реставрации монархии в 1814 году число последователей Эрваго только умножилось. Так, известность приобрел Матюрен Брюно – сын сапожника, много лет бродяжничавший по всему свету и побывавший даже в Америке. Полное отсутствие образования и воспитания не смущало его сторонников, видевших в нем «чудом спасшегося» Луи. В 1818 году он был осужден за присвоение королевского имени и умер в тюрьме. 

Мода на лже-Людовиков докатилась и до Нового Света: например, о «потере памяти» из-за перенесенных в детстве страданий рассказывал объявивший себя королем метис Элеазар Уильямс, миссионер из Висконсина. Был среди самозванцев и уроженец Гаити натуралист Джордж Одборн. Но особую славу получил часовщик из Берлина Карл Вильгельм Наундорф, в борьбе за свои «права» добившийся суда с подлинными Бурбонами. В итоге ему удалось получить официальное признание в Нидерландах, где до сих пор живут его потомки. Они по-прежнему настаивают на своем королевском происхождении.