Российский Тит Ливий

250 лет назад – 15 апреля 1765 года – умер Михаил Васильевич Ломоносов, выдающийся ученый, энциклопедист, настоящий русский гений XVIII века

Памятник Михаилу Васильевичу Ломоносову у здания Московского государственного университета на Воробьевых горах. (Фото: Валерий Генде-Роте / Фотохроника ТАСС)

Широко известно высказывание Пушкина о Ломоносове: «Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом». Это действительно так: в наследство многим поколениям Михаил Васильевич Ломоносов оставил научные труды в области физики, химии, астрономии и прикладной оптики, геологии и минералогии, техники, географии и метеорологии, экономики, истории и филологии. В сфере художественного творчества ученый выступил как создатель мозаичного искусства. И стал одним из творцов новой русской литературы, стихотворцем, оказавшим всестороннее влияние на развитие отечественного литературного процесса. Александр Николаевич Радищев завершил свое «Путешествие из Петербурга в Москву» «Словом о Ломоносове». В нем он утверждал: «Сравни то, что писано до Ломоносова, и то, что писано после его, – действие его прозы будет всем внятно. В стезе российской словесности Ломоносов есть первый».

Особое место среди многочисленных занятий Ломоносова занимают его исторические труды. Ученые отмечают, что интерес великого помора к отечественной истории прослеживается с юности. Уже в годы учебы в Славяно-греко-латинской академии, а также во время поездки в Киев в 1734-м он изучал рукописи с летописными текстами.

Василий Никитич Татищев, собиравшийся в конце жизни опубликовать свою «Историю российскую», в январе 1749 года обратился к Ломоносову с просьбой написать для первого тома посвящение великому князю Петру Федоровичу (будущему императору Петру III). Ученый с готовностью откликнулся. В тексте, созданном для не состоявшегося в тот момент издания татищевского труда, Ломоносов указывал на необходимость всемерного изучения русской истории. Ведь, «лишаясь достоверного описания деяний», «древнего российского народа славное имя затмевается, и добрые примеры мужественных поступков и премудрых поведений остаются в закрытии».

ЯРОСТНАЯ ПОЛЕМИКА

Непосредственным толчком к активизации исторических штудий Ломоносова стала полемика вокруг диссертации академика Герарда Фридриха Миллера «Происхождение народа и имени российского». Уроженец Германии Миллер прибыл в Россию в 1725 году в возрасте 20 лет. Вся его жизнь в нашей стране была связана с Академией наук. К моменту написания диссертации за его спиной была уже 10-летняя экспедиция по Сибири, в ходе которой ученый собрал уникальные документы по истории и этнографии края. Они составили так называемые «портфели Миллера», до наших дней служащие многим поколениям отечественных историков.

В начале 1749 года Миллер получил задание подготовить торжественную речь (диссертацию) для чтения ее в академическом собрании перед императрицей Елизаветой Петровной. Академик сам выбрал тему, посвященную начальной истории русского государства. Он, безусловно, был порядочным человеком и честным ученым. Добросовестно проштудировав источники, главным образом европейского происхождения, и публикации академика Готлиба Зигфрида Байера, он пришел к выводу, что варяги, призванные на княжение в Новгород в 862 году, были скандинавами, принесшими одно из своих названий – «Русь» – славянам.

Место, где находился дом Ломоносова в деревне Денисовке Архангелогородской губернии. (Фото предоставлено автором)

Обсуждение диссертации Миллера было бурным. В ожесточенной полемике в конце 1749-го и в 1750 году прошло 29 академических заседаний. Сам Ломоносов вспоминал о них: «Сии собрания продолжались больше года. Каких же не было шумов, браней и почти драк! Миллер заелся со всеми профессорами, многих ругал и бесчестил словесно и письменно, на иных замахивался в Собрании палкою и бил ею по столу конференцскому». Судя по всему, оппоненты тоже в долгу не оставались. С возражениями выступали многие члены академии: Никита Иванович Попов, Степан Петрович Крашенинников, Иоганн Эбергард Фишер, Фридрих Генрих Штрубе де Пирмонт. Но пожалуй, самым последовательным критиком норманнской версии происхождения российского государства и названия «Русь» был именно Михаил Васильевич Ломоносов.

Он подготовил многочисленные замечания на диссертацию Миллера. В них уже прослеживаются основные черты его исторической концепции о начальном этапе истории России. В частности, Ломоносов отмечал: «Полагает господин Миллер, что варяги, из которых был Рурик с братьями, не были колена и языка славенского, как о том автор Синопсиса Киевского объявляет, но хочет доказать, что они были скандинавы, то есть шведы. В сем посылается сперва на Бейерову диссертацию о варягах». Сам же первый русский академик был убежден в том, что варяги имели славянское этническое происхождение. «Против всех сих неосновательных Бейеро-Миллеровых догадок имею я облак свидетелей, которые показывают, что варяги и Рурик с родом своим, пришедшие в Новгород, были колена славенского, говорили языком славенским, происходили от древних роксолан или россов и были отнюд не из Скандинавии, но жили на восточно-южных берегах Варяжского моря, между реками Вислою и Двиною», – писал Ломоносов.

Дискуссия закончилась в том числе и административными выводами: тираж диссертации Миллера был уничтожен, а ее автор – временно понижен в должности (из профессоров в адъюнкты) с уменьшением жалованья.

В РАБОТЕ НАД «ДРЕВНЕЙ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИЕЙ»

Одним из результатов полемики вокруг речи Миллера стало начало систематической работы Ломоносова над собственной книгой, посвященной русской истории. 10 сентября 1751 года ученый сообщал в письме фавориту Елизаветы Петровны Ивану Ивановичу Шувалову: «Делаю план «Российской истории», который по возвращении вашем в Санктпетербург показать честь иметь буду». Благодаря сохранившемуся наброску этого плана мы знаем, что Ломоносов намеревался довести свое повествование до царствования Федора Алексеевича, то есть до предпетровского времени. Но, несомненно, думал академик и о более близком ему периоде, о деяниях Петра Великого. Еще в конце 1749 года в «Слове похвальном Елисавете Петровне» Ломоносов вложил в уста императрице свои размышления об исторических трудах: «Не описаны еще дела моих предков и не воспета по достоинству Петрова великая слава».

Иван Иванович Шувалов (1727–1797) – фаворит императрицы Елизаветы Петровны, меценат, основатель Московского университета и Академии художеств, покровитель Ломоносова. (Фото предоставлено автором)

Перечисляя свои разнообразные научные занятия, ученый констатирует, что в 1751–1752 годах он активно изучал русские исторические рукописи («Нестора, законы Ярославли, большой Летописец, Татищева первый том»), труды древних и средневековых историков. «Читал Кранца, Претория, Муратория, Иорнанда, Прокопия, Павла Дьякона, Зонара, Феофана Исповедника, Леона Грамматика и иных», – фиксирует он.

В 1753 году на исторические изыскания первого русского академика обратила свое особое внимание императрица, которая в Москве «на куртаге Ломоносову через камергера Шувалова изволила объявить», что «охотно желала бы видеть российскую историю, написанную его штилем». И Ломоносов не оставлял усилий, в том же 1753-м «записки из упомянутых прежде авторов приводил под статьи числами», а также «читал российские академические летописцы [рукописные летописи, хранящиеся в Библиотеке Академии наук. – А. С.] без записок, чтобы общее понятие иметь пространно о деяниях российских». В письме к великому математику Леонарду Эйлеру от 12 февраля 1754 года он так описывает свою деятельность: «Я вынужден здесь быть не только поэтом, оратором, химиком и физиком, но и целиком почти уйти в историю. Августейшая императрица, удостоив меня милостивейшей беседы, заявила, между прочим, что ей приятно будет, если я напишу моим слогом отечественную историю». А потому, замечает академик, «душой я блуждаю в древностях российских».

Сохранившиеся записи о книгах, взятых Ломоносовым в Библиотеке Академии наук, свидетельствуют, что в 1754-м он активно работал над несколькими десятками иностранных исторических сочинений, связанных с Россией. Среди них – «Деяния данов» Саксона Грамматика, «Сокращенная история» Георгия Кедрина, «Круг земной» Снорри Стурлусона, «Тридцать книг о происхождении и деяниях поляков» Мартина Кромера.

Результат исследовательской работы 1754 года зафиксирован в отчете: «Сочинен опыт «Истории словенского народа до Рурика»: дедикация, вступление, глава 1 о старобытных жителях в России, глава 2 о величестве и поколениях словенского народа, глава 3 о древности словенского народа: всего 8 листов». В следующем году был «сделан опыт описанием владения первых великих князей российских Рурика, Олга, Игоря». Судя по отчетам, в 1756-м академик уже занимался уточнением и редактированием текста своего труда.

В январе 1757 года Ломоносов информировал академическое собрание о готовности приступить к изданию своей «Российской истории». Однако лишь в середине 1758-го первый вариант книги был готов и представлен для опубликования. 9 сентября 1758 года президент Академии наук Кирилл Григорьевич Разумовский подписал указ канцелярии, в котором говорилось: «Российской Истории первой том сочинения господина коллежскаго советника и профессора Ломоносова печатать в Академической типографии для пользы публики без всякаго укоснения, к чему присовокуплять его же примечания

и изъяснения под текстом особливыми литерами по его же выбору, а для украшения в Академии художеств изобрести грыдорованный лист и пристойныя, где надобно, виньеты и оныя нагрыдоровать, о чем послать ордер в Академию художеств». В канцелярии было определено напечатать 2400 экземпляров. 23 октября были получены новые «заставные литеры», а 30 октября был выдан ордер на набор «Древней российской истории».

Работы продолжались более четырех месяцев, но 8 марта 1759 года автор забрал рукопись из типографии, и печатание книги было прервано. Уже в 1763-м Ломоносов так объяснял свое решение: «Сию книгу не намерен я печатать, как она начата, с примечаниями и с сокращениями на поле; но токмо с одними цитациями авторов; а примечания присовокуплю назаде. Сие для того, что приметил я при печатании от того замешательства, и думаю, что и читателям не лутче будет. Итак, из напечатанных уже трех листов набрать только один текст с цитациями авторов на полях».

Иллюминация перед зданиями Академии наук в день ее торжественного собрания в 1750 году. Гравюра И.А. Соколова. (Фото предоставлено автором)

Новый набор исправленного варианта «Древней российской истории» был начат в 1763 году и не был завершен вплоть до смерти Ломоносова. Книга вышла в свет лишь в 1766-м. Именно она является основой для последующих переизданий, и на этот вариант опираются историки, в сферу научных интересов которых входят исторические воззрения ученого.

СЧАСТЛИВАЯ НАХОДКА

Всесторонне изучая «Древнюю российскую историю» 1766 года, исследователи никогда не предпринимали попыток найти фрагмент несостоявшегося издания 1758 года. Они ограничивались лишь предположениями о том, что могли содержать эти три отпечатанных листа ломоносовского труда. Так, ленинградский историк литературы Дмитрий Семенович Бабкин реконструировал структуру книги следующим образом: «Композиционно она строилась из трех элементов: основного текста и двух рядов примечаний. Первый ряд примечаний содержал ссылки на источники приведенных в тексте цитат, располагался с боков на полях книги, вне формата основного набора; второй ряд примечаний, относящихся к «изъяснению» темных мест в истории и содержащих историческую критику цитируемых документов, набирался в виде подстрочного текста мелким шрифтом».

Найти «потерянные» листы «Древней российской истории» 1758 года посчастливилось автору настоящей статьи в 1997-м. Предметом моего исследования в тот момент была читательская аудитория первых отечественных изданий по русской истории. Я просматривал все экземпляры «Российской истории» 1766 года, отмечая владельческие записи, штампы, экслибрисы и т. д. И вот в читальном зале Российского государственного архива древних актов среди прочих мне был выдан неполный непереплетенный экземпляр, состоящий из четырех неразрезанных листов. При изучении его сразу бросилось в глаза, что первые три листа (страницы 1–24) значительно отличаются от текста издания 1766 года. Они имеют не только ряд примечаний, вынесенных на боковые поля, но и подстрочные комментарии. Кроме того, инициалы и наборные украшения на этих листах по рисунку не совпадают с подобными элементами соответствующих страниц «Древней российской истории» 1766 года…

Титульный лист «Краткого российского летописца с родословием» (СПб., 1761). (Фото предоставлено автором)

Все это заставило сделать вывод, что перед нами – считавшиеся утраченными листы первоначального варианта книги 1758 года. Скорее всего, данный экземпляр попал в архив в составе библиотеки уже известного нам академика Герарда Фридриха Миллера.

Счастливая находка позволила впервые установить факт знакомства великого русского ученого с «Церковной историей» Сократа Схоластика, «Историей славянского языка» Иоганна Леонарда Фриша, «Словарем финского языка» Даниэля Юслениуса, трудами французского богослова Самуэля Бохарта.

Кроме того, она позволила увидеть «творческую лабораторию» Ломоносова. Для него было важно доказать славянское происхождение варягов, выходцев из прибалтийского региона. В четвертом примечании он на целых двух страницах приводит сопоставление существительных, глаголов, прилагательных, местоимений и числительных леттского (латышского) и русского языка. Среди них: kasa – «коза», mehrs – «мера», mehris – «мор», dsihvs – «жив», ubbags – «убог», ugguns – «огонь», gads – «год», rags – «рог», tirgus – «торг», sahnus – «сани», bihtees – «бояться», buht – «быть», strahdaht – «страдать, работать» и др. Их сходство, по мнению Ломоносова, служит основанием для признания курляндцев и латышей славянами.

В конце этого примечания ученый поставил сноску: «Смотри Грамматику Летскую Курландского супериннтендента Адолфа», то есть первую грамматику латышского языка Генриха Адольфи, напечатанную в 1685 году в Митаве (ныне город Елгава в Латвии). Ее экземпляр, принадлежавший Ломоносову, хранится сейчас в отделе редких книг Библиотеки РАН. Он пестрит пометами исследователя: их более 290. Знаки выделения различны: подчеркивания, записи на полях русских аналогов, разнообразные кресты, отметки Nota bene и др. Около 80% примеров из четвертого примечания «Древней российской истории» 1758 года прямо корреспондируются с записями и пометами ученого в его экземпляре «Грамматики» Адольфи. Таким образом, подтверждается мысль о том, что для Ломоносова черновиками служили поля изучаемых им книг.

Михаил Васильевич Ломоносов. Гравюра Н.И. Уткина. (Фото предоставлено автором)

Публикация первых листов «Древней российской истории» 1758 года была впервые осуществлена нами в 2011-м в юбилейном (к 300-летию со дня рождения ученого) сборнике «Новое о Ломоносове».

«КРАТКИЙ РОССИЙСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ»

Затянувшийся процесс подготовки «Древней российской истории» к изданию заставил Михаила Васильевича Ломоносова создать краткое пособие по русской истории. В своем отчете о занятиях 1759 года он отмечал: «1. Сделал самый краткий перечень российской истории. 2. Сочинил таблицу российской императорской фамилии». Структурно книга была разделена на три части, которым предшествовало стихотворное посвящение великому князю Павлу Петровичу (будущему императору Павлу I).

Первая часть получила название «Показание российской древности, сокращенное из сочиняющейся пространной истории». Здесь в самой сжатой форме излагались основные положения «Древней российской истории». Вторая часть представляет собой таблицу, включающую имена великих князей и царей от Рюрика до Петра I, краткие описания их деяний, указания на год начала правления и количество лет правления и жизни. И наконец, завершает книгу «Родословие», где приводятся имена жен и детей российских правителей.

В первой части «Краткого российского летописца с родословием» Ломоносов четко проводит мысль о древнем происхождении славян, которыми он считал скифов и сарматов, упоминаемых античными авторами. Те же, в свою очередь, вели происхождение от древних мидян, переселившихся из Азии в Европу. Одной из ветвей этого, широко понимаемого Ломоносовым славянства и являлись варяги, жившие по берегам Балтийского моря, из которых происходил Рюрик, призванный в 862 году на княжение в Новгород.

Вторая часть сочинения дает самые общие сведения о деятельности российских правителей. Например: «Владимир Святославич Святый по смерти братей своих самодержавствовал в России. Храбростию побеждал все окрестные народы: печенегов, ляхов, болгаров волжских и дунайских и греков. Наконец, испытав разные веры, избрал и принял христианскую греческую и понял за себя в супружество греческую царевну Анну. Крестил великую часть подданных и утвердил в своей державе христианство».

Первое издание «Краткого российского летописца», датированное 1760 годом, увидело свет в 1761-м. Затем последовали еще два издания, сохранившие первоначальную дату, но отпечатанные в 1766–1767 и 1775 годах. Тираж первого издания составил 2406 экземпляров, второго – 600 экземпляров, а третьего – 1200. Таким образом, совокупный тираж книги превысил 4200 экземпляров. Для второй половины XVIII столетия это был значительный успех.

Лист из «Древней российской истории» Ломоносова издания 1758 года. (Фото предоставлено автором)

Следует помнить, что у русского читателя не было печатной книги по отечественной истории, за исключением «Синопсиса» Иннокентия Гизеля, вышедшего впервые в 1674 году в Киеве, а затем выдержавшего множество переизданий. Созданный с учетом традиций древнерусской книжности, «Краткий российский летописец» Ломоносова получил широкое распространение и даже копировался от руки.

ПОСМЕРТНАЯ СУДЬБА «ДРЕВНЕЙ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ»

Как было показано выше, «Древняя российская история» была задумана Михаилом Васильевичем Ломоносовым как солидное научное сочинение со значительным справочным аппаратом, но в конечном итоге читатели обрели книгу, освещавшую исторические события только до смерти Ярослава Мудрого (1054 год) и лишенную дополнительных комментариев. Выходил труд в свет уже после кончины ученого. Он состоит из вступления и двух частей – «О России прежде Рурика» и «От начала княжения Рурикова до кончины Ярослава Первого».

Заслуживают внимания идеологические установки Ломоносова, декларируемые в самом начале сочинения. Он исходит из идей жизненной устойчивости народа и исторического прогресса в развитии России. «Народ российский от времен, глубокою древностию сокровенных, до нынешнего веку толь многие видел в счастии своем перемены, что ежели кто междоусобные и отвне нанесенные войны рассудит, в великое удивление придет, что по толь многих разделениях, утеснениях и нестроениях не токмо не расточился, но и на высочайший степень величества, могущества и славы достигнул. Извне угры, печенеги, половцы, татарские орды, поляки, шведы, турки; извнутрь домашние несогласия не могли так утомить Россию, чтобы сил своих не возобновила. Каждому несчастию последовало благополучие большее прежнего, каждому упадку – высшее восстановление; и к ободрению утомленного народа некоторым Божественным промыслом воздвигнуты были бодрые государи», – считает Ломоносов.

Другая важная для него идея – ведущая роль самодержавной государственной власти в истории России. Здесь он в какой-то степени выступает в качестве предшественника государственной школы в отечественной историографии. Ученый находит возможным говорить о подобии событий древнеримской и русской истории. «Одно примечаю несходство, – пишет он, – что Римское государство гражданским владением возвысилось, самодержавством пришло в упадок. Напротив того, разномысленною вольностию Россия едва не дошла до крайнего разрушения; самодержавством как сначала усилилась, так и после несчастливых времен умножилась, укрепилась, прославилась».

В первой части «Древней российской истории» содержится развернутый вариант ломоносовской концепции о древнем происхождении славянского народа и славянской этнической принадлежности варягов. Вторая часть – это последовательное изложение истории правления первых русских князей от Рюрика до Ярослава Мудрого.

Современники высоко оценили исторический труд Ломоносова. Спустя 12 лет после его смерти в журнале «Санктпетербургские ученые ведомости», который издавал выдающийся просветитель Николай Иванович Новиков, появился такой отзыв о «Древней российской истории»: «Покойный Михайло Васильевич Ломоносов, Санктпетербургской Императорской Академии наук профессор, Стокгольмской и Болонской член и статский советник, оказав преславные успехи в лирическом стихотворстве и заслужа в ученом мире название Пиндара и отца Российского стихотворства, устремился было и на снискание и третьего, то есть Ливия Российского, предприяв сочинить полную Российскую историю. Но многоразличные посторонние упражнения и случавшаяся вскоре потом смерть пресекли великое предприятие достохвального сего мужа и лишили его чести приобресть новый венец, который Слава держала пред его очами».

Автор – Александр САМАРИН, доктор исторических наук