Суд народов

Международный военный трибунал в Нюрнберге стал первым в истории опытом осуждения преступлений государственного масштаба – правящего режима, его карательных институтов, высших политических и военных деятелей. 70 лет назад – 20 ноября 1945 года – трибунал начал свою работу...

Через три месяца после победы над фашистской Германией, 8 августа 1945 года, правительства СССР, США, Великобритании и Франции заключили соглашение об организации суда над главными военными преступниками. В дальнейшем к соглашению официально присоединились еще 19 государств, и трибунал стал с полным правом называться Судом народов.

Без суда и следствия

Идея международного судебного процесса по делу главных немецких военных преступников утвердилась в антигитлеровской коалиции не сразу. СССР с самого начала последовательно и настойчиво добивался проведения именно международного суда над руководителями фашистской Германии. Советское правительство еще в конце 1941 года поставило перед союзниками вопрос об ответственности германского правительства и военного командования за совершаемые ими преступления на территориях, оккупированных вермахтом.

Однако некоторые государственные деятели Запада думали расправиться с военными преступниками, не заботясь о юридической процедуре и формальностях. В частности, в 1942 году премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль говорил, что нацистская верхушка должна быть казнена без суда. Это мнение он не раз высказывал и в дальнейшем.

Международный военный трибунал. На скамье подсудимых в первом ряду (слева направо): Герман Геринг, Рудольф Гесс, Иоахим фон Риббентроп

Похожие идеи существовали и по другую сторону Атлантики. В марте 1943 года госсекретарь США Корделл Халл заявил на обеде, на котором присутствовал посол Великобритании в США лорд Галифакс, что предпочел бы «расстрелять и уничтожить физически все нацистское руководство». Еще проще смотрели на эту проблему некоторые военные. 10 июля 1944 года американский генерал Дуайт Эйзенхауэр предложил расстреливать представителей вражеского руководства «при попытке к бегству».

«Что бы ни произошло, на это должно быть соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!»

Президент США Франклин Рузвельт не только не возражал соратникам, но даже в общем-то поддерживал их. 19 августа 1944 года он заметил: «Мы должны быть по-настоящему жесткими с Германией, и я имею в виду весь германский народ, а не только нацистов. Немцев нужно либо кастрировать, либо обращаться с ними таким образом, чтобы они забыли и думать о возможности появления среди них людей, которые хотели бы вернуть старые времена и снова продолжить то, что они вытворяли в прошлом».

Такие суждения были характерны для многих американцев. По данным социологического опроса 1945 года, 67% граждан Соединенных Штатов выступали за скорую внесудебную расправу над нацистскими преступниками, фактически за линчевание. Англичане также горели жаждой мести и были в состоянии обсуждать, по выражению одного из политиков, лишь место, где поставить виселицы, и длину веревок.

«Не прячьте злодеяние под видом вершения правосудия»

Гораздо дальновиднее и мудрее многих западных политиков оказалось руководство СССР, настаивавшее на необходимости проведения юридической процедуры для наказания военных преступников. Когда Черчилль пытался навязать Иосифу Сталину свое мнение, тот твердо возразил: «Что бы ни произошло, на это должно быть <…> соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!»

«Мы должны сделать так, – утверждал британский премьер на встрече со Сталиным в Кремле 9 октября 1944 года, – чтобы даже нашим внукам не довелось увидеть, как поверженная Германия поднимается с колен!» Сталин был в принципе не согласен с такой постановкой вопроса. «Слишком жесткие меры возбудят жажду мести», – ответил он Черчиллю.

Роль Романа Руденко как главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе во многом предопределила его дальнейшую судьбу. В 1953 году он стал генеральным прокурором СССР и занимал этот пост в течение 27 лет. Дольше его в этой должности за всю 293-летнюю историю прокуратуры нашей страны пробыл только Александр Алексеевич Вяземский, который состоял генерал-прокурором при Екатерине II почти 29 лет

Постепенно к идее суда склонялись и западные союзники. В конечном счете советское руководство добилось своего. Хотя еще на Ялтинской конференции в феврале 1945 года премьер-министр Великобритании выражал мнение, что суд над главными военными преступниками должен стать политическим, а не юридическим актом. Рузвельт заявлял, что процедура не должна быть слишком юридической и при всяких условиях на суд не должны быть допущены корреспонденты и фотографы.

Справедливости ради нужно отметить, что наряду с циничными предложениями о трибунале как о формальном прикрытии предрешенной смертной казни некоторыми представителями Запада высказывались мысли о необходимости серьезного разбирательства и вынесения приговоров для преступников с соблюдением всех требований закона. «Если мы просто хотим расстреливать немцев и избираем это своей политикой, – говорил американский судья Роберт Джексон (в будущем – главный обвинитель от США на Нюрнбергском процессе), – то пусть уж так и будет. Но тогда не прячьте это злодеяние под видом вершения правосудия. Если вы заранее решили в любом случае казнить человека, то тогда и в суде над ним нет никакой необходимости».

Лондонское соглашение

С 17 июля по 2 августа 1945 года работала Потсдамская (Берлинская) конференция глав правительств СССР, Великобритании и США. На ней обсуждались проблемы послевоенного устройства Европы. Тогда были приняты важные решения о демилитаризации и денацификации Германии, и в частности о наказании военных преступников. Союзники приняли на себя официальное обязательство предать последних скорому и справедливому суду. В итоговом документе отмечалось, что на уже ведущихся по этой проблеме переговорах в Лондоне будет выработано согласованное мнение о методах суда и установлен конкретный срок начала процесса.

Соглашение о судебном преследовании и наказании военных преступников европейских стран оси от имени правительств СССР, США, Великобритании и Франции было подписано в Лондоне 8 августа 1945 года. Его частью стал Устав Международного военного трибунала. В нем юридически устанавливалась ответственность тех, кто формировал, направлял и реализовывал политику войны как источника ненависти и массовых злодеяний. Криминализация агрессии как тягчайшего международного преступления обрела прочную легитимную международно-правовую базу.

Лондонское соглашение вызвало одобрительный отклик во всем мире: необходимо было преподать суровый урок авторам и исполнителям людоедских планов мирового господства, массового террора и убийств, зловещих идей расового превосходства, геноцида, чудовищных разрушений и разграбления огромных территорий.

Суд, а не судилище

Процесс начался 20 ноября.

Важной чертой Нюрнбергского трибунала явилось обеспечение необходимых процессуальных гарантий для подсудимых. Обвиняемые имели право защищаться лично или при помощи адвоката, представлять доказательства в свою защиту, давать объяснения судьям, подвергать допросу свидетелей обвинения и т. д.

Защитниками на суде выступили немцы, и они получали за это хорошие по тем временам деньги. Обвиняемые располагали услугами 27 адвокатов (причем многие из них были в прошлом членами нацистской партии), которым помогали 54 ассистента-юриста и 67 секретарей. Те, кто оказался в Нюрнберге на скамье подсудимых, имели возможность знакомиться с документами, представлявшимися на процессе, на родном немецком языке. Все присутствовавшие в зале заседаний понимали, что говорится каждым выступающим на процессе, так как был организован синхронный перевод на четыре языка – английский, французский, русский и немецкий. Подсудимые могли выдвигать свидетелей, и количество свидетелей со стороны защиты оказалось в результате вдвое большим, чем со стороны обвинения. Надо сказать, что в целом на защиту было потрачено в три раза больше времени, чем на обвинение. Так, например, выступление одного только Германа Геринга, которого называли «наци № 2», заняло на процессе практически два дня.

В целом на защиту было потрачено в три раза больше времени, чем на обвинение. Выступление одного только Германа Геринга, которого называли «наци № 2», заняло на процессе практически два дня

Заранее на местах и непосредственно в зале суда были допрошены сотни свидетелей, фигурировали тысячи документов, фотографий, просматривались документальные фильмы, кинохроника. Достоверность и убедительность этой базы не вызывали сомнений. Стенограммы Нюрнбергского процесса составили почти 40 томов, содержащих около 16 тыс. страниц. Заседания записывались на магнитную пленку и диски.

В 227-й и 228-й статьях Версальского договора 1919 года, юридически оформившего окончание Первой мировой войны, содержалось обязательство привлечения к уголовной ответственности кайзера Германии и его приспешников. Судить Вильгельма II должен был специальный трибунал в составе пяти судей, назначенных от пяти держав: Великобритании, Франции, Италии, США и Японии. Однако суд так и не состоялся

Нюрнбергский процесс был гласным в самом широком смысле этого слова. Все 403 его заседания были открытыми. В зал суда было выдано 60 тыс. пропусков, в том числе многие из них получили немцы. Печать, радио, кино давали возможность миллионам людей во всем мире следить за ходом процесса. Именно с этой целью представителям средств массовой информации была отведена большая часть мест в зале заседаний: 250 из 350.

Процесс в Нюрнберге стал действительно судом, а не политическим судилищем победителей.

Зал заседаний Нюрнбергского трибунала. Справа под охраной солдат – скамья подсудимых, перед ней – два ряда защиты

Нельзя не отметить, что советская делегация проделала гигантскую работу по подготовке к судебному процессу. Необходимо было привести в нужный порядок огромное количество материалов и документов Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Требовалось также подготовить для использования в суде трофейные документы, захваченные Красной армией. В связи с этим в Нюрнберг была направлена небольшая группа работников прокуратуры: они отбирали материалы, которыми могли бы оперировать советские обвинители, а также проводили предварительные допросы обвиняемых и свидетелей.

Феномен Руденко

В отличие от своих коллег из стран-союзниц главный обвинитель от СССР Роман Руденко не понаслышке знал, что такое война и зверства фашистов. До Нюрнберга он фактически возглавлял следственную группу, которая шла за войсками и собирала доказательства нацистских преступлений.

Выступления Руденко на процессе были убедительными, громкими, юридически выверенными, доказательными и резонансными. Он не просто обвинял – он сумел подняться до философских высот осмысления этой мировой трагедии. Руденко изобличал глубинную сущность фашизма, страшные планы уничтожения целых государств и народов, всю опасность идей национального превосходства. Доводы главного советского обвинителя легли в основу признания агрессивной войны тягчайшим преступлением.

Стоит подчеркнуть, что Руденко умел ладить с людьми. Так, его отношения с американским обвинителем Робертом Джексоном поначалу были довольно напряженными: тот пытался демонстрировать, что он тут главный, ведь Нюрнберг находился в американской оккупационной зоне. Руденко вел себя сдержанно, но твердо. А потом их отношения стали более теплыми. Все изменил один случай.

Зимой 1946 года Руденко доложили, что американские солдаты греются у костра, разжигая пламя документами советской делегации, предназначенными для Нюрнбергского трибунала!

Роман Андреевич, сильно возмутившись, поставил об этом в известность Джексона. Американский судья был в шоке и ожидал скандала. Но Руденко поступил очень по-мужски: просмотрел документы, убедился, что утерянные были малозначительными, и не стал поднимать шум. Джексон оценил это. И с тех пор, как рассказывал автору этих строк Мориц Фукс, личный охранник Джексона, его шеф с удовольствием приходил в гости к Роману Андреевичу и они подолгу что-то обсуждали.

Появление Паулюса

Заслуживает внимания и блестящий тактический ход главного советского обвинителя – появление на процессе в качестве свидетеля генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, которого удалось незаметно доставить в зону американской оккупации, в город, кишевший сотрудниками разных спецслужб!

Дело в том, что все в Германии, да и в мире считали, что Паулюс мертв. Ровно за три года до этого, в начале февраля 1943 года, в Третьем рейхе был объявлен общенациональный траур по погибшим под Сталинградом. У гроба Гитлер произнес проникновенную речь о подвигах Паулюса. Похоронен был фельдмаршал как герой. И в его гроб фюрер лично положил бриллиантовый маршальский жезл. Однако гроб был пуст. Для рейха Паулюс умер, но он жил в России. Его берегли для судебного процесса над главными нацистскими преступниками.

Идея о тайной доставке Паулюса из СССР в Нюрнберг принадлежала в том числе и Руденко. Свидетельства фельдмаршала представляли чрезвычайную важность для нашей делегации: только он мог лично подтвердить, что план внезапного нападения на Советский Союз «Барбаросса» был разработан задолго до июня 1941 года. Ведь нацисты утверждали, что угроза исходила от СССР и они просто упредили его удар.

Наблюдение за военными преступниками в Нюрнбергской тюрьме после самоубийства одного из обвиняемых – Роберта Лея (Фото: INTERFOTO / ТАСС) 

Когда председатель трибунала лорд Джеффри Лоуренс спросил у Руденко, сколько времени потребуется, чтобы доставить Паулюса из Москвы в Нюрнберг, ответ был лаконичным: «Я думаю, несколько минут». Зал буквально замер.

Для Руденко настал момент истины. Он понимал: одно дело для Паулюса – давать показания в СССР, а другое дело – в Нюрнберге, у себя на родине... Как поведет себя фельдмаршал перед лицом своих бывших подельников? А если он заявит, что не подтверждает тех показаний, которые давал ранее? За такой провал Руденко мог заплатить головой. Но Паулюс подтвердил все свои показания.

«Этот гусь спекся!»

Пришла весна 1946 года. Казалось, процесс набрал ход, который уже не остановить. Десятки свидетелей, сотни доказательств, тысячи печатных страниц переводов... Впереди – финальная битва. Но происходит непредвиденное: 5 марта в Фултоне Уинстон Черчилль произносит короткую речь – всего 15 минут, но они перевернули мир. Главный тезис этой речи: «Коммунизм – угроза Западу, с ним необходимо бороться». Это был сигнал к началу холодной войны и возведению железного занавеса.

Скамью подсудимых в Нюрнберге охватило радостное возбуждение. Геринг прямо заявил: «Ну вот, теперь-то мы их разобьем!» Три дня в комнате судей царило тягостное молчание: никто не понимал, как вести процесс дальше. Но все-таки здравый смысл победил, и временно все забыли про политику, осознавая, что иначе нацисты могут уйти от наказания.

Правильно оценивая выдвинутые против него обвинения и доказательства, Геринг не сомневался в своей участи – смертном приговоре. «Наци № 2» решил дать на заседаниях трибунала свой последний бой. Он смело шел на конфронтацию и обострение отношений.

Сэр Норман Биркетт, английский судья на Нюрнбергском процессе, позже писал в своих воспоминаниях: «Перекрестный допрос не продолжался еще и десяти минут, когда стало совершенно очевидным, что ситуацией полностью владеет не господин судья Джексон, а обвиняемый Геринг. Подчеркнуто вежливый, исключительно проницательный, находчивый, ловкий, изобретательный, он мгновенно оценивал обстановку, и, по мере того как укреплялась его уверенность в себе, становилось все более явным его преимущество... Место у барьера свидетелей принадлежало ему безраздельно в течение почти двух дней, причем его ни разу и ни при каких обстоятельствах не прерывали».

«Я был свидетелем, когда Джексон допрашивал Геринга, – рассказывал личный охранник Романа Руденко Иосиф Гофман осенью 2014 года во время съемок фильма о Нюрнбергском процессе. – Он умный человек – это все признавали. Но у него было мало доказательных фактов… И Геринг его забил. Тогда он бросил папку на стол и отказался в дальнейшем допрашивать Геринга… Потом его допрашивал Руденко… И фактически заставил его признаться…»

По меткому выражению одного американского журналиста, нелегко пришлось Герингу «от пулеметной очереди убийственных вопросов» главного советского обвинителя. Английский юрист, другой очевидец допроса рейхсмаршала, выразился еще образнее: «Этот гусь спекся!»

Безусловно, последнюю точку в допросе Геринга поставил именно Роман Руденко – точнее, это был восклицательный знак. Его вопросы повергли рейхсмаршала в горькое уныние, Геринг прекратил активное сопротивление, сник и резко изменил свое поведение. Это отметили все присутствовавшие в зале, после чего авторитет Руденко заметно вырос. Все говорили о его высоком профессионализме.

Приговор

С 30 сентября по 1 октября 1946 года Суд народов выносил свой приговор. Большинство подсудимых были признаны виновными в тяжких преступлениях против мира и человечества. Двенадцать из них трибунал приговорил к смертной казни через повешение. Это Герман Геринг, Иоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель, Эрнст Кальтенбруннер, Альфред Розенберг, Ганс Франк, Вильгельм Фрик, Юлиус Штрейхер, Фридрих Заукель, Альфред Йодль, Артур Зейсс-Инкварт и Мартин Борман (заочно). Семерым предстояло отбывать пожизненное заключение или длительные сроки в тюрьме. Трое были оправданы. Надо сказать, что советская сторона настаивала на более жестком приговоре, в связи с чем в суд было подано особое мнение.

В приговоре Нюрнбергского военного трибунала говорится: «Война по самому своему существу – зло. Ее последствия не ограничены одними только воюющими странами, но затрагивают весь мир. Поэтому развязывание агрессивной войны является не просто преступлением международного характера – оно является тягчайшим международным преступлением».

Уроки Нюрнберга особенно злободневны в наши дни, когда высокие идеи международного правосудия стали нередко разбиваться о блоковое мышление, политические предубеждения, национальный эгоизм

Были объявлены преступными главные звенья государственно-политической машины нацистской Германии. Однако, вопреки мнению советских представителей, гитлеровское правительство, верховное командование, генштаб и штурмовые отряды (СА) не были признаны преступными.

После Нюрнбергского трибунала прошло еще 12 процессов по делу нацистских преступников. Они уже не были международными.

Горький опыт Второй мировой войны заставил всех по-новому взглянуть на многие проблемы, стоящие перед человечеством, и понять, что каждый человек на земле несет ответственность за настоящее и будущее. Тот факт, что Нюрнбергский процесс состоялся, говорит о том, что руководители государств не должны рассчитывать на безнаказанность, игнорируя твердо выраженную волю народов и опускаясь до двойных стандартов.

Являясь ответом на небывалые ранее в мировой истории злодеяния фашистов, Военный трибунал в Нюрнберге стал важной вехой в развитии международного права и национальных правовых систем. Он оказал и продолжает оказывать существенное влияние на становление многих норм международного обычного и договорного права и межгосударственных судебных институций.

В частности, Нюрнбергский процесс способствовал принятию в рамках ООН в 1948 году Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, а в 1949-м – четырех Женевских конвенций о защите жертв войны.

Враг моего врага

Уроки Нюрнберга особенно злободневны в наши дни, когда высокие идеи международного правосудия стали нередко разбиваться о блоковое мышление, политические предубеждения, национальный эгоизм, а порой и вовсе дискредитироваться порочной практикой некоторых действующих сегодня органов международного уголовного правосудия.

Нельзя допустить, чтобы эти органы служили орудием достижения политических целей отдельных государств или групп государств, содействовали произволу по отношению к неугодным странам и их правителям.

В послевоенное время казалось, что нюрнбергский Суд народов дал большой позитивный толчок, направленный на искоренение «коричневой чумы». В этом историческая роль процесса неоспорима, ведь на нем разоблачили и подвергли уголовному преследованию тысячи и тысячи нацистов и их пособников, на совести которых были невиданные, леденящие душу преступления.

Сержант американской армии Джон Вудс, исполнивший смертный приговор в отношении главных нацистских преступников

Кстати говоря, зверства, которые творились на оккупированных территориях СССР, в значительной степени осуществлялись и руками коллаборационистов, которые в своих злодеяниях зачастую намного превосходили самих немецко-фашистских захватчиков.

До начала 90-х годов прошлого столетия в работе по розыску и уголовному преследованию нацистов и их пособников принимало участие огромное количество юристов и просто честных людей из разных европейских стран, а также из Израиля, Канады и США. СССР активно сотрудничал с другими государствами в выявлении и предании суду виновных в тех военных преступлениях. Наша страна продолжает эту работу и сейчас.

Однако нельзя не сказать о том, что политические и правовые реалии все же позволили многим нацистским преступникам уйти от ответственности.

Не так давно в США был опубликован скандальный доклад о жизни многих деятелей Третьего рейха, нашедших после войны прибежище в Америке. Перебравшиеся за океан фашисты и их пособники, как выяснилось, были очень востребованы в ЦРУ и военно-промышленном комплексе. Сколько всего нацистов перетекло тогда в Соединенные Штаты, не называется, но дается понять, что речь идет о нескольких тысячах. И это не первое свидетельство того, что «цитадель демократии» на протяжении многих лет укрывала у себя немало нацистских преступников.

Почему такое стало возможно? С наступлением холодной войны Запад начал рассматривать СССР как врага. А для многих, как известно, враг моего врага – мой друг…

Нюрнбергский эпилог?

С 2004 года по инициативе Российской Федерации и ряда других государств Генеральной Ассамблеей ООН принимаются резолюции, направленные на борьбу с фашизмом и неонацизмом. На данный момент последняя из них принята 18 декабря 2014 года. Она называется «Борьба с героизацией нацизма, неонацизма и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости». Соавторами документа стали в общей сложности 44 страны из всех регионов мира.

В резолюции, в частности, выражена глубокая озабоченность по поводу имеющего подчас место прославления нацистского движения, неонацизма и бывших членов организации «Ваффен-СС», а также объявления или попыток объявления членов данной организации и тех, кто боролся в годы войны против антигитлеровской коалиции и сотрудничал с фашистами, участниками национально-освободительных движений.

Весьма показательными стали итоги голосования по данной резолюции: в поддержку документа проголосовали 133 государства, против выступили четыре страны (Канада, Палау, США и Украина), воздержалась при голосовании 51 делегация.

Деятельность Международного военного трибунала в Нюрнберге нередко называют «нюрнбергским эпилогом». В отношении казненных главарей Третьего рейха и распущенных преступных организаций эта метафора вполне оправданна. Но зло фашизма и его различные проявления, как видим, оказались более живучими, чем многие представляли себе тогда, в 1946 году, в эйфории Великой Победы. Более того, это зло проявляется и в странах-победительницах.

Ошибочно считать, что история фашизма прервется со смертью последних военных преступников. И практика наших дней, в том числе и соседних с Россией стран, подтверждает это. Если человечество сейчас не ударит в набат, его ждут не лучшие времена. Ведь тогда окажется, что история действительно двигается по спирали.

Александр ЗВЯГИНЦЕВ, доктор юридических наук, заместитель генерального прокурора РФ