Гиены Европы

Роль Варшавы и Будапешта в судьбе предвоенной Чехословакии была поистине роковой. Одна из причин отказа Праги оказать сопротивление агрессору состояла в том, что если на границе с Германией чехословацкая армия располагала мощными укреплениями, то границы с Польшей и Венгрией не были подготовлены к нападению. Поляки же изготовились нанести чехам удар в спину.

Спор славян о Тешине

Конфликт между Прагой и Варшавой за принадлежность Тешинской области – небольшого региона в Силезии со смешанным чешско-польско-немецким населением, который до конца Первой мировой войны являлся частью Австро-Венгрии, – возник одновременно с образованием в 1918 году независимых Чехословакии и Польши. Границу между двумя новоиспеченными государствами, долгое время отсутствовавшими на политической карте Европы, установил 28 июля 1920 года сформированный Антантой Совет послов. Чехословацкая республика (ЧСР) получила 1273 кв. км тешинской территории с 297 000 населения, а Польская – 1013 кв. км со 137 000 жителей.

Польские власти, бредившие идеей создания Второй Речи Посполитой «от моря до моря» (от Балтийского до Черного), были крайне недовольны таким результатом. Премьер-министр Польши, пианист и композитор Игнацы Ян Падеревский с присущей музыкантам эмоциональностью заявил тогдашнему президенту Франции Александру Мильерану, что «решение, принятое Советом послов, создало между двумя народами пропасть, которую нельзя засыпать».

Осенью 1938 года поляки горячо приветствовали присоединение новых территорий (на плакате – новые границы Польши с учетом Тешинской области, переименованной в Силезское Заользье)

Поляки и не собирались ее «засыпать». Правда, до прихода к власти в Германии нацистов о «возврате» Тешинской области они могли только мечтать. Ситуация изменилась в январе 1934 года, когда Германия и Польша подписали декларацию, взяв на себя взаимные обязательства ни при каких обстоятельствах не прибегать к силе для разрешения спорных вопросов. Берлин, как и Варшава, имел территориальные претензии к Чехословакии, что стимулировало их к консолидации усилий. Через несколько дней после подписания декларации чехословацкий посланник в Варшаве Вацлав Гирса сообщил в Прагу, что польская сторона считает неизбежным конфликт с ЧСР из-за Тешинской области. Осенью 1934-го Второй отдел Генерального штаба Польши, координируя свои действия с МИД, приступил к формированию подпольных групп среди польского населения Тешинской области. В ноябре на границе с Тешинской Силезией поляки провели войсковые учения.

Взяв курс на сближение с гитлеровской Германией, польский диктатор Юзеф Пилсудский и его окружение словно забыли о геополитических амбициях нацистов и их расовой теории. Вернуть польских политиков с небес на землю в феврале 1934 года попытался нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов. Он посоветовал полякам верить тому, что написано Адольфом Гитлером в Mein Kampf («Моя борьба»), а не его успокаивающим речам. «Гитлер склонен к войне и территориальной экспансии, – подчеркнул Литвинов, – и Польша обязательно станет его целью. Немецко-польский пакт – это тактический маневр, чтобы дать Гитлеру время для реализации среднесрочных задач».

Надменный глава польского МИД Юзеф Бек проигнорировал предостережение Литвинова, заявив, что его стране ничего не угрожает. Более того, 5 июня 1935 года, выступая в польском МВД, он уверял, что рост политического значения Германии в Европе будет благоприятным и для Второй Речи Посполитой…

Плечом к плечу с нацистами

В отличие от Бека, стремившегося сделать Польшу союзницей Германии, Берлин проводил в отношении Варшавы прагматичную политику. 23 февраля 1938 года, накануне аншлюса Австрии, Герман Геринг пригласил Бека на встречу. В ходе переговоров глава польского МИД и «нацист № 2», обсудив вопрос о предстоящем расчленении Чехословакии, легко пришли к взаимопониманию. С помощью Третьего рейха поляки рассчитывали захватить Тешинскую область. Речь шла именно о захвате, так как в ноябре 1935 года в ответ на предложение министра иностранных дел ЧСР Эдварда Бенеша передать спорные вопросы в Лигу Наций Польское телеграфное агентство распространило официальный отказ Варшавы. А затем она продолжила обвинять Прагу в нарушении прав польского населения Тешинской Силезии.

Интерес нацистов к Польше был конъюнктурным. Историк Дмитрий Буневич справедливо замечает: «Польские (а равно и венгерские) претензии позволили гитлеровскому правительству представить свои требования отторжения Судетской области не как германскую агрессию, а как международный спор, связанный с "несовершенством" чехословацких границ и защитой проживающих там различных национальных меньшинств».

До поры до времени «нацист No 2» Герман Геринг (на фото слева) и министр иностранных дел Польши Юзеф Бек (справа) легко находили взаимопонимание. Фото 1938 года

С весны 1938 года действовавшая на территории Чехословакии, но подконтрольная Берлину Судето-немецкая партия стала наращивать активность в Судетах, а Польша – в Тешинской области. «В Польше последовательно нагнеталась античешская истерия. От имени "Союза силезских повстанцев" в Варшаве открыто шла вербовка в так называемый Тешинский добровольческий корпус, созданный под эгидой польского Генерального штаба. На польско-чехословацкой границе участились вооруженные провокации польских диверсионных отрядов», – пишет историк Алексей Плотников. Занимаясь подрывной работой на территории соседнего государства, Варшава при этом требовала от Праги прекратить деятельность, которую та якобы вела против Польши!

В период чехословацкого кризиса СССР был готов прийти на помощь ЧСР, но при отсутствии общей границы требовалось согласие Польши или Румынии на пропуск советских частей в Чехословакию. Политические наследники умершего в 1935 году Пилсудского, прекрасно понимая, что судьба ЧСР во многом зависит от них, 11 августа 1938 года уведомили Берлин, что не пропустят Красную армию через свою территорию и посоветуют Румынии поступить так же. Кроме того, месяц спустя, 8–11 сентября, поляки провели у восточной границы страны крупные маневры, демонстрируя готовность сразиться с советскими войсками.

20 сентября Гитлер встретился с главой правительства Венгрии Белой Имреди, министром иностранных дел Венгрии Калманом Каньей и послом Польши в Германии Юзефом Липским. В ходе переговоров была достигнута договоренность о совместных действиях трех стран.

Уже на следующий день маршал Польши Эдвард Рыдз-Смиглый издал приказ о формировании отдельной оперативной группы «Силезия» под командованием бригадного генерала Владислава Бортновского (начальник штаба – подполковник Чеслав Копальский). Местом дислокации командования «Силезии» с 24 сентября стал город Скочув. Перед Бортновским стояла задача привести группу в состояние боевой готовности к 1 октября. На завершающем этапе формирования она насчитывала 28 236 рядовых, 6208 младших командиров, 1522 офицера и имела в распоряжении 112 танков, 707 грузовых автомобилей, 8731 лошадь, 176 радиостанций, 459 мотоциклов. 22 сентября 1938 года Польша и Венгрия предъявили Праге ультиматумы с требованием о передаче им территорий, на которых поляки и венгры составляли значительную долю населения.

Советское руководство с нараставшей тревогой следило за происходившими событиями. 23 сентября Москва предупредила Варшаву о том, что вступление ее войск в ЧСР приведет к денонсации польско-советского договора 1932 года о ненападении. Поляки с апломбом ответили: «Меры, принимаемые в связи с обороной Польского государства, зависят исключительно от правительства Польской республики, которое ни перед кем не обязано давать объяснения». Варшаву не смущало, что «меры, принимаемые в связи с обороной» осуществлялись при полном отсутствии угрозы со стороны Чехословакии.

Варшава заблаговременно готовилась к силовому захвату Тешинской области. Параллельно шла подготовка к диверсиям и терактам на территории ЧСР. 23 сентября был издан приказ о начале ведения диверсионной деятельности. Польские диверсанты, в разных местах пересекавшие государственную границу, нападали на посты чехословацкой армии и жандармерии, их ударам подвергались вокзалы, почты, школы и другие учреждения. К концу сентября обстановка в Тешинской области накалилась до предела.

Польская добыча

Впрочем, вопреки собственному желанию, поляки не оказались в числе участников Мюнхенского сговора: на конференцию в столицу Баварии представителя Польши так и не пригласили. Обиженный Бек усилил давление на Прагу. В несчастливый для чехов последний день сентября 1938 года он направил письмо польскому посланнику в Чехословакии Казимиру Папэ с инструкцией передать правительству ЧСР ноту, которую он назвал ультиматумом и которую следовало «любой ценой вручить до 23 часов 59 минут сегодняшнего дня, так как срок данного ультиматума истекает завтра, 1 октября, в 12 часов дня». Бек писал: «Прошу не предпринимать какой-либо дискуссии по вопросу содержания ноты, так как это требование является безоговорочным». А требовала Варшава от Праги уже 1 октября начать поэтапную передачу Польше Тешинской области, которую следовало полностью произвести в десятидневный срок.

Эдвард Бенеш, с декабря 1935 года занимавший пост президента ЧСР, и в этой ситуации рассчитывал на помощь со стороны Великобритании и Франции, буквально накануне давших ему гарантии, что после реализации решений, принятых в Мюнхене, они готовы стеной встать на защиту интересов Чехословакии. Но с момента подписания соглашения прошли лишь сутки, как уже стало ясно, чего стоили англо-французские «гарантии». Как пишет историк Валентина Марьина, «Бенеш в телефонных разговорах с Ньютоном и Делакруа [британский и французский посланники в Праге. – О. Н.] в 9:00 и 10:00 1 октября обратился к английскому и французскому правительствам с просьбой, раз уж Чехословакия приняла Мюнхенское соглашение, защитить ее от диктата Польши и угроз нападения на ЧСР». Однако западные державы в очередной раз предали Чехословакию, несмотря на их мюнхенские обещания гарантировать ее новые границы.

В итоге днем 1 октября министр иностранных дел ЧСР Камил Крофта передал Папэ ноту, в которой сообщалось о принятии требований польского ультиматума. Деморализованные руководители Чехословакии сдались, согласившись передать Польше Тешинскую область. Между тем этой добычи польской «гиене» показалось мало: аппетит у нее только разыгрался! Валентина Марьина отмечает: «После этого Варшава ультимативно потребовала от пражского правительства новых территориальных уступок, теперь уже в Словакии, и добилась своего. В соответствии с межправительственным соглашением от 1 декабря 1938 года Польша получила небольшую территорию (226 кв. км) на севере Словакии (Яворину на Ораве)».

Возвращение бумеранга

Присоединение Тешинской Силезии было восторженно встречено широкими кругами польского общества. Однако уже в октябре 1938-го, начало которого оказалось столь удачным и прибыльным для Варшавы, Гитлер испортил настроение и понизил градус эйфории руководителям Второй Речи Посполитой. Германия предложила Польше присоединиться к «Антикоминтерновскому пакту» (соглашению между Германией, Японией и Италией) и при этом дать согласие на вхождение вольного города Данцига в состав Третьего рейха и строительство «коридора в коридоре» – железной и шоссейной дорог через польские земли, отделявшие Восточную Пруссию от остальной Германии.

В течение пяти месяцев Варшава тянула с ответом. В марте 1939-го, сразу после захвата Германией оставшейся части бывшей Чехословакии, разозленный Гитлер напомнил полякам о своих требованиях в ультимативной форме. Возомнившие себя руководителями великой державы наследники Пилсудского ответили отказом, и Германия стала готовить вторжение в Польшу.

В этот момент Варшава вдруг обнаружила, что военно-стратегическое положение страны после раздела Чехословакии не улучшилось, а ухудшилось. Ведь в придачу к Тешинской области Польша получила немецкие войска, стоявшие на плохо защищенной бывшей польско-чехословацкой границе.

Бумеранг, запущенный жадной и недальновидной шляхтой в Чехословакию в сентябре 1938-го, через год вернулся назад и больно ударил польскую «гиену».

Венгерский кульбит

Желание поживиться за счет территории Чехословакии наряду с Германией и Польшей проявила Венгрия. 1 октября 1938 года министр иностранных дел Чехословакии Камил Крофта предложил правительству Венгрии, выступавшему с территориальными претензиями, создать экспертную комиссию для решения вопроса о венгерском нацменьшинстве в ЧСР. Будапешт, заявивший о намерении вести переговоры в «дружественном духе», забыл об этом, как только они начались. Встреча, проходившая в октябре в Комарно, закончилась безрезультатно.

Точку в территориальном споре между Прагой и Будапештом поставили Берлин и Рим. По итогам проведенного ими так называемого Первого Венского арбитража 2 ноября 1938 года Венгрии были переданы районы Южной Словакии и часть Подкарпатской Руси с городами Ужгород, Берегово и Мукачево общей площадью 11 927 кв. км и с населением более 1 млн человек.

Этим приобретением венгры, однако, удовлетворены не были. После того как 14 марта 1939 года под давлением Берлина Словакия объявила о своей независимости (в действительности, по словам наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова, превратившись в «марионеточное государство типа Маньчжоу-го»), вся территория Подкарпатской Руси в течение нескольких дней была оккупирована Венгрией с согласия Адольфа Гитлера.

Что почитать?

Морозов С.В. Польско-чехословацкие отношения. 1933–1939. М., 2004

Мариьна В.В. Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948. М., 2013

«Против одной Германии армия может сопротивляться длительный срок»

Представление о том, как чехословацкие военные оценивали свои шансы противостоять нацистской экспансии, дает шифротелеграмма советского полпреда в Праге Сергея Александровского, отправленная в Наркомат иностранных дел СССР 30 сентября 1938 года

«Еще до окончания заседания правительства во главе с Бенешем [президентом ЧСР. – О. Н.] и с участием вождей коалиционных партий и представителей Генерального штаба имел возможность говорить с генералом Гусареком.

Польская армия вступает в город Тешин. Октябрь 1938 года

Гусарек откровенно рассказал, как ставится вопрос. Правительство само впервые спрашивало мнение армии. Штабу был задан вопрос, может ли и как долго обороняться армия в случае нападения одновременно Германии, Польши и Венгрии. Штаб ответил, что не может и будет в короткий срок уничтожена. Против одной Германии, даже без чьей бы то ни было помощи, армия может сопротивляться длительный срок, опираясь на три линии укреплений. Но границы с Польшей и Венгрией не укреплены. С их участием в войне фронт растянулся бы на три с половиной тысячи километров.

Бенеш якобы проявлял стремление опереться на СССР. Правительство спрашивало штаб, с военной точки зрения какую и как скоро может оказать помощь СССР. Ответ штаба гласил: авиационную помощь СССР сможет оказать через два-три дня, но эта помощь лимитирована состоянием чехословацких аэродромов, запасами бензина, огнеприпасами. То, что может технически принять Чехословакия, не сыграет заметной роли в войне с тремя соседями одновременно. На вопрос о помощи наземными войсками штаб отвечал, что если Румыния или Польша пропустят Красную армию, то она может оказать заметную помощь уже через три или четыре недели, если не пропустят и Красная армия пойдет с боем, то придет наверняка лишь после полного разгрома и уничтожения чехословацкой армии».

Журнал «Историк» выражает благодарность сотрудникам Историко-документального департамента МИД России за помощь в подготовке материала