«Вся Америка в страшном смятеньи…»

Середина ХХ века – время расцвета едкого политического анекдота. Холодная война, противостояние сверхдержав – на редкость подходящий фон для острот такого рода

Благодаря телевидению весь мир наконец-то узнал в лицо деятелей большой политики. Не парадные портреты, а настоящую фактуру – с мимикой и жестами. Как тут воздержаться от шуток, если небожители спустились с Олимпа? Отныне политиков обсуждали повсеместно и шутили о них чаще – не только в высшем свете. Политический анекдот стал неотъемлемой частью фольклора.

«Пой, ласточка, пой…»

Под прицел советских послевоенных анекдотов попал и президент США Дуайт Эйзенхауэр. В тех шутках, что остались у нас в памяти, этот персонаж, как правило, «работает» в дуэте с тогдашним вождем Никитой Хрущевым. Долговязый Эйзенхауэр, блиставший офицерской выправкой, и мешковатый вертлявый Хрущев – вдвоем они выглядели как эстрадная комическая пара!

По фильму «Покровские ворота» многие помнят куплет, бодро исполненный Леонидом Броневым:

Вся Америка в страшном смятеньи:Эйзенхауэр болен войной,Но в публичных своих выступленьяхГоворит, что за мир он стеной!

И с максимальной язвительностью артист продолжал:

«Пой, ласточка, пой…»

Задолго до фильма этот куплет часто звучал с эстрады. Его автор и исполнитель, заслуженный артист УССР Илья Набатов, был признанным мастером политической сатиры. Десятилетиями он работал по принципу «Утром в газете – вечером в куплете», бичуя империалистов.

Впрочем, за годы правления президента Эйзенхауэра взаимоотношения великих держав заметно поменялись: от напряженного противостояния СССР и США перешли к рукопожатиям и улыбкам. В 1959-м, после хрущевского путешествия «лицом к лицу с Америкой», советские сатирики и острословы стали добрее к Эйзенхауэру. И в анекдотах Никита и Дуайт представали почти приятелями…

Однажды они решили устроить забег на 500 метров, чтобы выяснить, кто же все-таки спортивнее – долговязый американский генерал или плотный советский шахтер. Эйзенхауэр Хрущева обогнал: сказалась спортивная подготовка бывшего боксера. Ну а потом, как поется в песне, «вышли без задержки наутро, как всегда, "Известия", и "Правда", и "Красная звезда"». И во всех – такая заметка: «Вчера в штате Айова по инициативе первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета министров СССР Н.С. Хрущева, находящегося в США по приглашению американского народа и его президента, были организованы соревнования по бегу. Символический забег-соревнование между лидерами противоборствующих социальных систем закончился так: наш Никита Сергеевич пришел вторым, президент США – предпоследним».

«Только никому не говори!»

Незадолго до заокеанского вояжа Хрущева в Москве открылась грандиозная американская промышленная выставка. Эйзенхауэр туда не приехал, за него отдувался его дальний родственник и тогдашний вице-президент Ричард Никсон. В Сокольниках они с Хрущевым гуляли под ручку, дегустировали кока-колу. Острословы, конечно, ложку мимо рта не пронесли. Рассказывали, что, когда Хрущев с Никсоном прохаживались по аллее, откуда ни возьмись навстречу вышел нищий. И как только уцелели столь неприкаянные пережитки прошлого в стране победившего социализма?.. Как водится, он попросил у Хрущева подаяния. Тот сунул ему 10 рублей «старыми» и, сконфуженно озираясь на своего спутника, строго заметил: «Лучше бы работать шел!» Нищий виновато ответил: «Так я после работы, Никита Сергеевич!»

Карикатура, опубликованная в газете «Правда» 28 июня 1947 года

А вот вам анекдот, несомненно, фантастический. Умер старый еврей. Но его оживили. Мировая сенсация, уникальный случай, единственный в истории: человек вернулся с того света! Его срочно пригласил на аудиенцию римский папа: «Ты побывал в вечности, признайся: Бог есть?» Еврей покачал головой: «Нет. Бога нет». Папа достал мешок золотых монет, пододвинул его к собеседнику: «Только никому не говори!» Следующим «пришельца с того света» позвал к себе Хрущев. Накрыл стол в Кремле. Когда они остались один на один, спросил напрямую: «Скажи честно, как коммунисту, Бог есть или его нет?» Еврей пожал плечами: «Есть. Конечно, есть». Хрущев подбежал к сейфу, достал миллион инвалютных рублей. Бросает пачки ассигнаций ему в портфель: «Только никому не говори!» Затем старика пожелал видеть Эйзенхауэр. Белый дом, на столе бутылка виски. Встреча тет-а-тет. Президент говорит: «У нас свободная страна. Можно верить в Бога, можно не верить. Скажи, наконец, честно, он есть или его нет?» – «Бог есть, и он – негр». И под очередное «Только никому не говори!» еврей получает порцию долларов.

Сейчас этот анекдот во многом потерял актуальность, но во времена Эйзенхауэра расовое неравенство в США еще существовало…

«Долой Эйзенхауэра!»Встречи на высшем уровне происходили нечасто, зато встречи популярных персонажей «русского» и «американца» в анекдотах стали регулярными. В конце 1950-х в Москве и Ленинграде в ходу был, например, такой анекдот:

– У нас полная свобода, – хвастает американец, – я могу выйти к Белому дому и кричать: «Долой Эйзенхауэра!»– Подумаешь! – восклицает русский. – Я тоже могу выйти на Красную площадь и кричать: «Долой Эйзенхауэра!»

И – никакого лукавства.

А вот типичный анекдот времен холодной войны, который с вариациями рассказывали во многих странах.

Эйзенхауэр с криком просыпается в своей спальне ночью.– Что случилось, дорогой? – недовольно спрашивает первая леди.– Кошмар приснился. Просто ужас. Не могу отдышаться. Представляешь, снится мне, что проходит совещание в Москве и Хрущев вдруг говорит: «А теперь слово предоставляется секретарю Вашингтонского обкома Дуайту Эйзенхауэру!»

Как известно, во время визита в Америку Хрущев усердно демонстрировал жизнелюбие и любознательность. Во все совал нос, все стремился пощупать и попробовать на вкус. А потом делился впечатлениями с Эйзенхауэром. Однажды после прогулки по Вашингтону он заявил американскому президенту: «Как же много у вас в столице пьяных! Просто безобразие! Особенно по ночам». Эйзенхауэра это задело. Он достал свой любимый кольт и… протянул его Хрущеву: «Следующей ночью как встретите пьяного – стреляйте». Утром в газете «Вашингтон пост» вышла заметка: «Трагедия на Висконсин-авеню. Неизвестный мужчина невысокого роста, плотного телосложения, лысый перестрелял все советское посольство!»

Но настало время Хрущеву возвращаться на родину. На прощание Эйзенхауэр решил порадовать коллегу подарком: «Я хотел бы преподнести вам миниатюрную атомную бомбу, но это не игрушка, а настоящее оружие. Оно требует бережного отношения. Имейте в виду, при взрыве эта малютка вызовет опустошительные разрушения». Впрочем, нашелся сюрприз и у Никиты Сергеевича: «А я хочу подарить вам нашего министра сельского хозяйства. С ним тоже нужно быть очень осторожным: если вы решите его использовать, то от всей Америки камня на камне не останется. Опустошительная сила, невероятная! Сами увидите». Вернувшись из Америки, Хрущев пребывал в мрачном настроении.

– В чем дело? – участливо спросил его неизбежный Анастас Микоян.– Понимаешь, Эйзенхауэр сказал, что у них есть машина, оживляющая мертвых. А я в ответ сдуру приврал, что у нас есть допинг, от которого человек бегает быстрее любого автомобиля. Где теперь его взять, этот допинг?– Ничего, если Эйзенхауэр сумеет оживить Сталина, ты побежишь быстрее любого автомобиля! – усмехнулся Микоян.