Царская прививка

Стопроцентно за исход дела не мог поручиться никто. Но императрица считала риск оправданным: система массового прививания населения должна была снизить смертность от оспы, уносившей тогда многие жизни. Подданных предстояло убедить в пользе нововведения, и тут без личного примера не обойтись, полагала Екатерина II.

Болезнь, известная почти каждому

Историки медицины до сих пор спорят о времени появления первых письменных свидетельств о распространении эпидемий оспы. Некоторые считают, что описания этой опасной инфекции можно найти еще в Библии. Несомненно, уже в раннее Средневековье оспа была хорошо известна в Европе, а в эпоху Возрождения в ученых трактатах о ней говорилось как о болезни, симптомы которой знакомы практически каждому.

При типичной картине заболевания оно длилось от двух недель до месяца. Его симптомами являлись жар, сильные головные боли, тошнота, обильные кожные высыпания, превращавшиеся в пустулы (элементы сыпи с гноем внутри). При выздоровлении на месте подсохших пустул образовывались так называемые оспины, уродовавшие лицо человека. Однако справиться с болезнью удавалось далеко не всем. Смертность среди заболевших могла достигать 75%, а при молниеносном, самом опасном варианте вируса и 100%.

Титульный лист книги Иоганна Ениша «Краткая история и описание наилучшего способа прививания оспы». СПб., 1768 год

На протяжении столетий оспа была одной из главных причин смертности. По подсчетам историков, до начала массовой вакцинации на нее приходилось от 3 до 10% всех случаев смерти на планете. А в Америке, например, куда оспу завезли европейские колонизаторы в XVI веке, она привела к вымиранию значительной доли коренного индейского населения. В Англии с 1660 по 1799 год было отмечено 37 крупных эпидемий оспы. В этот период от нее умирал каждый пятый британец. В Швеции во второй половине XVIII века оспа унесла жизнь примерно 300 тыс. человек, что составляло около 15% населения.

Агрессивный вирус, передававшийся как при непосредственном контакте с пораженной кожей больного, так и воздушно-капельным путем, не щадил никого. Его жертвами становились представители всех слоев населения: и простые люди, и монархи. В 1694 году от оспы умерла королева Англии и Шотландии Мария II, соправительница и супруга короля Вильгельма III Оранского. В 1711 году оспа стала причиной смерти императора Священной Римской империи Иосифа I, в 1724-м свела в могилу 17-летнего испанского короля Луиса I. В России она настигла юного императора Петра II, умершего в январе 1730 года. В мае 1774-го оспа оборвала жизнь правившего на протяжении почти 60 лет французского короля Людовика XV.

Нередко оспа оставляла свои следы на лицах венценосных особ. Переболел ею и наследник российского престола, будущий император Петр III. Конечно, парадные портреты ретушировали отметины, но в жизни от них избавиться было невозможно.

Спасение с Востока

Понятно, что широкое распространение оспы и высокая смертность от нее в Европе раннего Нового времени стали важной общественной проблемой, настоятельно требовавшей решения. И оно пришло. Неожиданно для всех – с Востока, на который западные страны уже привыкли смотреть как на регион с низким уровнем развития.

Между тем у африканских народов еще в древности существовала практика прививания оспы. Для этого у заболевшего человека брали фрагменты кожи, пораженной болезнью, и с помощью куска ткани повязывали их на руку здорового ребенка. Иногда это приводило к летальному исходу, однако большинство привитых таким способом все-таки выздоравливали, получая необходимый иммунитет.

Традицию подобных прививок переняли в Османской империи: там в обязательном порядке, например, прививали девушек, предназначенных для султанского гарема. Надо сказать, что беспокоились таким образом не столько о здоровье, сколько о сохранении красоты наложниц. На этот обычай обратила внимание жена английского посла в Стамбуле леди Мэри Монтегю, побывавшая в турецкой столице в 1717–1718 годах. Там она сделала прививку себе и своему шестилетнему сыну. После возвращения в Лондон леди Мэри стала активно пропагандировать полученный ею опыт прививания оспы в британском высшем обществе и имела большой успех.

Портрет великого князя Петра Федоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны. Худ. Г. К. Гроот. Середина XVIII века (Фото: Legion-Media)

В первые несколько лет прививка была сделана примерно тысяче человек в Британии. Среди них были и дети короля Георга I. Оспопрививание по методу «от руки к руке» не было полностью безопасным, около 2% прошедших процедуру умирали. Однако эта цифра была на порядок меньше, чем в случаях неконтролируемого заражения. Из Англии практика прививания оспы распространилась во Францию, Италию, Германию, Швецию и другие страны.

Электричество, веротерпимость и… оспопрививание

Оспопрививание стало одним из символов эпохи Просвещения – времени, когда распространение получила идея прогресса, началась борьба с суевериями, а внедрение результатов научных исследований в жизнь становилось повседневной практикой сперва в высшем свете, а затем и в других слоях общества. Такой чуткий автор, как Пьер-Огюстен Карон де Бомарше, вложил в уста герою бессмертного «Севильского цирюльника» доктору Бартоло ворчливую характеристику современного ему «бедного века»: «Прошу простить мою дерзость, но что он дал нам такого, за что мы могли бы его восхвалять? Всякого рода глупости: вольномыслие, всемирное тяготение, электричество, веротерпимость, оспопрививание, хину, энциклопедию и мещанские драмы…» Словом, драматург отразил мысль о том, что оспопрививание оказалось знаковым явлением, включенным в ментальную картину мира человека эпохи Просвещения.

Естественно, не могла пройти мимо этого явления и Екатерина II, называвшая себя ученицей европейских просветителей. Она живо интересовалась этой относительно новой медицинской практикой. В письме Вольтеру от 6 декабря 1768 года императрица благодарила властителя дум своего времени за присланные им рукописи и бюст, а далее объяснила, что долго не отвечала, поскольку решила, что «признательность ему следует выразить каким-нибудь деянием, которое ему понравится». «Наконец я придумала, что самое лучшее будет дать самой собою пример, который мог бы сделаться полезным людям. Я вспомнила, что, по счастью, у меня не было оспы. Я написала в Англию, чтобы достать оттуда оспопрививателя», – отмечала государыня.

Впрочем, решение императрицы, видимо, было вызвано не только желанием «встать с веком наравне», но и более прозаическими резонами. Она, конечно, не забывала о том, как оспа «поработала» на лице ее свергнутого супруга Петра III, и вряд ли хотела испытать нечто подобное. Последней каплей стало полученное известие, что оспой заболела австрийская императрица Мария Терезия, вновь напомнившее о том, что перед страшной болезнью все люди равны.

В письме прусскому королю Фридриху II, написанном вскоре после прививки, Екатерина сообщала: «Меня приучили с детства питать ужас к оспе, мне стоило больших трудов уменьшить эту боязнь в более зрелом возрасте; в малейшем нездоровье, постигавшем меня, я уже видела вышеназванную болезнь. В течение весны и прошедшего лета, когда эта болезнь производила большие опустошения, я скрывалась из дома в дом и удалилась из города на целые пять месяцев, не желая подвергать опасности ни сына, ни себя. Я была так поражена положением, исполненным такой трусости, что считала слабостью не суметь выйти из него. Мне посоветовали привить оспу моему сыну. Но, сказала я, с каким лицом сделаю я это, если не начну с себя самой, и как ввести привитие оспы, если я не подам к тому пример».

Наилучший способ прививания

К царской прививке готовились крайне обстоятельно. В Петербург пригласили известного английского врача Томаса Димсдейла. Императрица о нем писала, что доктор уже «имел шесть тысяч больных и у него никто не умер, кроме одного маленького ребенка, которому еще не была привита оспа; ни один из его пациентов не лежит в постели, одним словом, хворают со всеми возможными удовольствиями; он прививает оспу от трех лет до самого глубокого возраста».

Англичанин начал с того, что стал делать пробные прививки кадетам – воспитанникам Морского кадетского корпуса. Затем в мае и июне 1768 года прививки от оспы были сделаны детям, состоявшим в Обществе благородных девиц и училище при Императорской академии художеств. Экспериментальные прививки должны были подтвердить эффективность и безопасность применяемой методики.

Английский врач Томас Димсдейл (1712–1800), сделавший прививку от оспы Екатерине II

Имеются свидетельства о том, что Екатерина II, в духе просвещенной монархини, целенаправленно собирала материалы о способах оспопрививания. Так, в архиве Петербургской академии наук сохранился документ, согласно которому императрица в марте 1768 года передала директору этого учреждения Владимиру Орлову, брату своего фаворита, письмо немецкого пастора и пчеловода Адама Шираха о «черной воспе, делаемой пчелами в Гваделупе».

О серьезности намерений государыни, стремившейся не только лично воспользоваться последними достижениями европейской медицины, но и распространить нововведения среди своих подданных, говорит и подготовка специальной книги «Краткая история и описание наилучшего способа прививания оспы». Сочинение было поручено Иоганну Енишу, служившему врачом при Петербургском обществе благородных девиц. Автор «Краткой истории» изучал медицину в Лейпциге, а затем, видимо, по приглашению Ивана Бецкого, ближайшего сподвижника Екатерины II в проектах, связанных с образованием, приехал в Россию. Начиная с 1758 года он успешно прививал оспу детям в различных учебных заведениях.

Труд доктора Ениша издал Иоганн Вейтбрехт – известный книготорговец, много лет сотрудничавший с двором Екатерины II при реализации интересных для верховной власти издательских проектов. Первый вариант книги, подготовленный на немецком языке, был напечатан в 1768 году. Издание содержало 42 страницы и открывалось гравюрой с легко читаемым аллегорическим сюжетом. На ней изображен бог медицины Эскулап, парящий в облаках над младенцем в оспинах и одной рукой держащий обвитый змеей жезл, а другой – протягивающий здоровому, бегущему ему навстречу ребенку ветвь, символизирующую спасительное оспопрививание. Уже в 1769 году вышли новые издания труда Ениша – на французском и русском языках.

Оспенный дворянин

Наконец, 12 октября 1768 года прививка от оспы была сделана самой Екатерине. Государыне привили оспу, взятую с руки простого крестьянского мальчика Александра Маркова. Безусловно, данное событие перевернуло всю его жизнь, стало мощным социальным лифтом. Ему было пожаловано дворянство, присвоена фамилия Марков-Оспенный. Новоиспеченный дворянин получил герб, на котором была изображена обнаженная рука со зрелой оспиной.

Оспопрививание императрицы проводилось как секретная операция. Описание этого дня сохранилось в воспоминаниях доктора Димсдейла. Согласно им, вечером в дом Вольфа, где жил врач и больные оспой, у которых предполагалось взять материал, прибыл нарочный с приказанием тайно явиться во дворец для проведения процедуры. Димсдейл писал: «Ребенок, которого я выбрал для этого как наиболее способного и на котором оспа начинала уже показываться, в то время уже спал. Мой сын взял его на руки, закутал в свою шубу и снес в карету. В ней, кроме нас, никого не было; нас подвезли к большому подъезду дворца, к тому, который ближе всех к Миллионной. <…> Мы вошли во дворец потаенным входом, где барон Черкасов нас встретил и провел к императрице. Привитие оспы совершилось скоро; после этого мой сын отправился с ребенком в Вольфовский дом и сообщил находящимся там лицам, которые очень желали знать, где мы были, что мною привита была оспа в доме у одного вельможи».

На следующий день Екатерина отправилась в Царское Село, где вела привычный образ жизни и лишь на пятый день объявила придворным о том, что ей была привита оспа. «В продолжение этого времени императрица изволила участвовать во всех увеселениях со своею обычною приветливостью, не показывая ни малейшего беспокойства по поводу того, что было с ней сделано. Она кушала по-прежнему с другими, оживляя весь двор особенным изяществом своей беседы», – свидетельствует Димсдейл.

По примеру государыни

Вслед за Екатериной II был привит великий князь Павел Петрович. А вскоре, 20 ноября 1768 года, Сенат принял указ о принесении императрице и наследнику престола «благодарения за великодушный и знаменитый подвиг к благополучию своих подданных привитием оспы и об установлении торжествования в 21 день ноября каждого года». В указе подчеркивалась выдающаяся роль царственных особ в деле распространения важной медицинской практики и предписывалось в память о том ежегодно устраивать особое празднование.

Провозглашение этого указа было обставлено очень торжественно. 22 ноября сенаторы, служащие государственных коллегий и депутаты комиссии по составлению нового Уложения собрались в соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Петербурге (на месте которой потом построили Казанский собор), где после обедни был читан указ. Затем они отправились во дворец благодарить Екатерину. С речью от Сената выступал граф Кирилл Разумовский, а от депутатов Уложенной комиссии – епископ Тверской Гавриил.

Настольная медаль «В память введения оспопрививания в России, 12 октября 1768 года»

Широкое распространение указа, привлечение внимания торжественной церемонией его провозглашения, установление памятного праздника – все это призвано было способствовать распространению оспопрививания в России. Екатерина II с удовлетворением писала Вольтеру, что вслед за ней прививку от оспы сделал Григорий Орлов, ее фаворит. «Значительное количество придворных последовали его примеру, и много других к тому приготовляются. Кроме того, теперь прививаю оспу в Петербурге в трех воспитательных домах и в госпитале, устроенном под надзором г. Димсдаля [так в тексте. – А. С.]», – сообщала она фернейскому старцу. Другую свою корреспондентку, с детства близкую ей госпожу Бельке, императрица информировала в ноябре 1768 года: «Весь Петербург хочет себе привить оспу, и те, которые это сделали, уже здоровы».

Екатерина стремилась к насколько возможно широкому распространению оспопрививания. Прививки стали обязательными для воспитанников государственных учебных заведений, в частности кадетских корпусов. С целью стимулировать родителей к прививанию оспы детям была введена выплата вознаграждения в один рубль серебром за каждого ребенка, прошедшего процедуру.

Специальные центры по оспопрививанию, оспенные дома, были открыты в Петербурге, Москве, Киеве, Иркутске и некоторых других крупных городах. Конечно, методики были еще несовершенны, и поначалу удалось охватить лишь небольшую долю населения империи, но первый важный шаг в деле всеобщего распространения практики прививок был сделан.

Для самой Екатерины прививание оспы стало символом ее просвещенности и прогрессивности. Вскоре после кончины Людовика XV в 1774 году российская императрица в письме просветителю Мельхиору Гримму не без яда замечала: «Стыдно французскому королю в XVIII столетии умереть от оспы».

Сегодня, наверное, не менее половины жителей нашей страны уже не имеют следа прививки от оспы, который оставался на всю жизнь. Прошло более четырех десятилетий с того момента, как был зафиксирован последний случай заражения этой смертельно опасной болезнью. В 1980 году Всемирная организация здравоохранения объявила о полном уничтожении оспы на планете. Победа над оспой – одно из несомненных достижений человеческой цивилизации. Одним из важных этапов на этом пути стала «царская прививка» Екатерины Великой, которую она сделала себе и русскому обществу века Просвещения.

Императрице привили оспу, взятую с руки простого крестьянского мальчика Александра Маркова. За это ему были пожалованы дворянство и фамилия Марков-Оспенный