Таврический вернисаж

За Крым сражались, за Крым умирали, в Крыму не раз решалась судьба страны. Вехи истории полуострова блестяще запечатлела русская живопись.

Крещение святого князя Владимира. Худ. В.М. Васнецов. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве. 1885–1896

Крым испокон века вдохновляет художников своим ярким южным колоритом, широкой приморской натурой. Но не только. Сюжеты, неразрывно связанные с историей нашей страны, нашли воплощение на самых прославленных полотнах русских живописцев.

«Ныне познал я Бога истинного!»

Крещение князя Владимира всегда считалось хрестоматийной темой, и посвященных этому событию картин создано немало. Но пожалуй, самая узнаваемая и эмоциональная – васнецовская, над которой художник начал работать в 1885 году. Это эскиз росписи Владимирского собора в Киеве. Здесь и былинные, фольклорные мотивы, и строгий историзм, и эпический размах, а главное – индивидуальный стиль. С одного взгляда ясно, что это – Виктор Васнецов, его мужественная и захватывающая поэзия.

Виктор Михайлович Васнецов (1848–1926) – художник, уловивший русский национальный характер. Сын православного священника, начальное образование он получил в духовном училище, затем поступил в духовную семинарию. В живописи на первых порах взялся за бытовые реалистические сюжеты, но в 1880-е обратился к былинно-историческим мотивам – и в них нашел себя. Признание пришло к нему не сразу, поначалу знатоки искусства скептически относились к исканиям художника. Однако к 1890-м годам васнецовская историческая и религиозная живопись уже считалась эталонной.«Он проторил русский путь», – писал о Васнецове Николай Рерих.Летописная история, которую усердно изучал Васнецов, напоминает рыцарскую повесть. Киевский великий князь выбирал веру, как выбирают невест, и в конце концов остановился на греческом православии. Но он решил явиться к грекам не в роли просителя, а как могущественный сосед. Воинственный князь двинулся в Крым и после долгой осады взял греческий город Херсонес.

Там он и задумал креститься, но перед принятием таинства ослеп. Зрение вернулось к нему только в крестильной купели – и здесь летопись переходит в притчу, которая и заинтересовала Васнецова. На его картине мы видим исцелившегося Владимира, и главное во всей композиции – его взгляд.

Эскадра вице-адмирала Ф.А. Клокачева входит в Ахтиарскую бухту. Худ. Е. Августинович. 1883

По преданию, князь тогда воскликнул: «Ныне познал я Бога истинного!» – и в одночасье из оголтелого язычника превратился в ревностного христианина. Такова притчевая логика. С херсонесской купели началось Крещение Руси. Васнецов показывает второе рождение князя. В глазах Владимира – не только ощущение чуда, но и решительность государственного мужа, никогда не забывавшего о своем служении. В многофигурной композиции художник каждого героя наделил особым характером. Греки, русские, дружинники, бояре – все сознают высокое значение момента. Дружинники примут крещение вслед за князем здесь же, в Херсонесе.Демонстрация силы Гордо и решительно идут к месту назначения русские корабли – Азовская флотилия, которая станет основой Черноморского флота. Нет такой бури, которая могла бы их остановить. Этот сюжет, увы, обойден вниманием широкой публики и не слишком популярен, но черноморцы не забыли ни вице-адмирала Федота Клокачева, ни других героев того мирного рейда. Помнят историю клокачевской эскадры и художники-маринисты, а отправной точкой для них стала созданная в 1883 году картина Е. Августиновича, о котором нам практически ничего неизвестно. Именно он запечатлел тот миг, который можно назвать моментом рождения российского Черноморского флота.

Морские ворота современного Севастополя – Ахтиарская бухта, врезающаяся в сушу почти на 8 км. Издавна моряки знали, что более удобной стоянки для флота нет ни на Черном, ни на Средиземном море. История 1783 года неброская: сражения не состоялось. Полноценной черноморской эскадры у России тогда еще не было, а турки располагали внушительными военно-морскими силами. Русской Азовской флотилией командовал опытный военачальник – вице-адмирал Федот Клокачев, участник Семилетней и Русско-турецкой войны 1768–1774 годов. Местом пребывания главных сил флотилии была Керчь.

Светлейший князь Григорий Потемкин готовил присоединение Крыма к Российской империи. Он опасался, что турецкая эскадра может пожаловать к берегам полуострова, а именно в стратегически важную Ахтиарскую бухту.«Собрав повсюду теперь находящиеся корабли и прочие суда, идти в море могущие, кроме тех, кои нужны для примечания в Керченском проливе, войтить со всеми в гавань Ахтиарскую, где командующий войсками в Крыму генерал-поручик граф де Бальмен учинил отряд, как ради сражения, так и для работ в тамошних укреплениях» – так звучал приказ.Солнечным утром 2 мая 1783 года эскадра в составе пяти фрегатов, двух донских кораблей, трех вооруженных шхун и палубного бота вошла в Ахтиарскую бухту. Турки не решились помериться силами с Азовской флотилией: демонстрация мощи, устроенная Потемкиным и Клокачевым, произвела на них впечатление.

На картине Августиновича мы видим ясное утро, легкие облака, штиль. Эскадра неторопливо приближается к берегам будущего Севастополя. Композиция несколько статична, художник подчеркивает спокойную надежность русского флота. На берегу прибытия кораблей ждут офицеры, уверенно стоящие на крымской земле. Один из них рассматривает эскадру в подзорную трубу. Сомнений нет: Потемкин все рассчитал и предусмотрел и присоединение Крыма пройдет так же безукоризненно, как этот рейд из Керчи в Ахтиар.Батальная муза Выдающийся художник-баталист Франц Рубо (1856–1928) стал в нашей стране основоположником школы панорамной живописи. Он родился в Одессе, в семье коммерсанта-француза, осевшего в России. Свою первую панораму Рубо представил публике в 1891 году. Она называлась «Штурм аула Ахульго» и была посвящена одному из сражений Кавказской войны. До наших дней дошли лишь фрагменты той работы, которые можно увидеть в махачкалинском Музее изобразительных искусств.

В 1901 году Рубо получил заказ на создание панорамы к 50-летию героической обороны Севастополя. Надо сказать, что ни один художник не оказал на Рубо столь сильного влияния, какое оказал писатель Лев Николаевич Толстой – участник Крымской войны. Перед началом работы мастер мечтал получить его благословение, но встречу в Ясной Поляне, к сожалению, пришлось перенести: Толстой приболел.

Точкой обзора стала вершина Малахова Кургана. Получилось грандиозное полотно - на 4 тыс. героев! Ратный труд Рубо старался представить по-толстовски подробно и правдиво, без романтического ореолаРубо путешествовал по Крыму, беседовал с израненными стариками – защитниками Севастополя. Основная работа шла в Мюнхене, в специально оборудованном павильоне. Рубо помогала целая бригада художников-единомышленников: панорама – дело технологически сложное, это не только искусство, но и индустрия. Споров хватало.

Генералы советовали Рубо объединить на полотне несколько ключевых сюжетов обороны, но художник упрямо отстаивал свою концепцию: в одном эпизоде показать все грани войны. Он считал, что объединение разновременных эпизодов – это ярмарочный, лубочный стиль; грандиозная тема подвига Севастополя требует иного.

Художник решил средствами станковой живописи восстановить один день обороны – 6 июня 1855 года, когда 75-тысячная русская армия успешно отразила генеральный штурм, предпринятый 173-тысячной англо-французской группировкой. Точкой обзора стала для создателя панорамы вершина Малахова кургана. Получилось грандиозное полотно – на 4 тыс. героев!

Ратный труд Рубо старался представить по-толстовски подробно и правдиво, без романтического ореола. Изображается переломный момент того сражения. Тут запечатлены и ведущие огонь артиллеристы Сергея Сенявина, и сестра милосердия Прасковья Графова, перевязывающая раненого, и адъютант генерала Степана Хрулева, шпагой указывающий направление атаки, и бой за батарею Петра Жерве, и земляные работы, и удары штыков… Все это складывается во впечатляющую симфонию войны.

Оборона Севастополя. Худ. Ф. Рубо. 1901–1905. Фрагмент панорамы (реставрация)

Эта работа принесла художнику официальное признание: орден Святой Анны II степени, звание академика и престижный заказ на создание панорамы Бородинской битвы… Но вместе со славой пришли и новые испытания: в 1909 году панораму привезли в Петербург, разместили на Марсовом поле – и Рубо в дополнение к наградам получил от императора целый список претензий. На этот раз он не мог сохранить непреклонность.

Высочайших критиков почему-то не устраивало, что на многонаселенном полотне выделяется вполне узнаваемая фигура адмирала Павла Нахимова. Пришлось закрашивать прославленного героя, а вместе с ним и еще нескольких моряков и солдат.

Панорама стала святыней Севастополя. Ее не успели эвакуировать в начале Великой Отечественной войны. 25 июня 1942 года во время бомбежки здание панорамы загорелось. Спасти удалось лишь 86 фрагментов творения Франца Рубо. После войны художник Павел Соколов-Скаля предложил, опираясь на замысел Рубо, создать творческую копию полотна.

Эта грандиозная работа была выполнена к 100-летию первой обороны Севастополя, экспозиция открылась в восстановленном здании панорамы. А сохранившиеся фрагменты оригинала Рубо являются образцовыми уже для нескольких поколений художников-баталистов.

Переход Красной армии через Сиваш. Худ. Н.С. Самокиш. 1935

«О том, как красные отбили Перекоп»

Слово «Перекоп» в русской военной истории звучало не раз. Перешеек, связывающий Крым с материком, с древних времен защищали мощные укрепления. У стен Перекопа в 1689 году стояли войска князя Василия Голицына. Без малого через полвека крепость и перешеек победно штурмовали полки фельдмаршала Христофора Миниха. В 1771 году русская армия снова заняла Перекоп, на этот раз командующим был генерал Василий Долгоруков. Но главная перекопская эпопея состоялась в 1920 году.

Николай Семенович Самокиш (1860–1944) стал живописцем двух эпох – царской и советской. Без его полотен нельзя представить себе ни имперскую, ни советскую баталистику. Академик живописи, иллюстрировавший «Коронационный сборник», после Октября он, будучи уже немолодым человеком, вступил в Ассоциацию художников революционной России и стал летописцем Гражданской войны. И развернулся в полную силу!

На морские берега Тавриды Самокиш возвращался часто. Художник был не только знатоком Крыма, но и тонким ценителем коней, любил общаться с крымскими табунщиками. Эта страсть проявилась на его лучших полотнах и в рисунках, неизменно вызывающих восхищение тех, кто неравнодушен к лошадям. Многим запомнился афоризм художника, не однажды подтвержденный в его работах:«Даже кляча на скаку красива и живописна».В 1935 году Самокиш завершил свой программный труд – «Переход Красной армии через Сиваш». Через несколько лет эту картину отметили Сталинской премией, увидев в ней яркий образец эмоциональной батальной живописи. Безусловно, экспрессию картины определяют боевые кони! Решительные и напуганные, вздыбленные, израненные – разные.

Самокиш редко писал вождей и полководцев. И на этот раз фигура командующего Южным фронтом Михаила Фрунзе не слишком заметна: маячит где-то у левого края холста. Это единственный человек на картине, смотрящий прямо на нас. Но важнее здесь не личность командира, а стихия боя, подробная панорама сражения. Мы видим предрассветную мглу. Холодная вода, напряжение бойцов – все это ощутимо. Не зря пожилой мастер несколько лет работал над своим крупнейшим полотном. Перекопская эпопея в те годы считалась центральным воинским подвигом всей нашей истории. Сергей Есенин писал:

Хромой красноармеец с ликом сонным,В воспоминаниях морщиня лоб,Рассказывает важно о Буденном,О том, как красные отбили Перекоп.

«Уж мы его – и этак и раз-этак, –Буржуя энтого… которого… в Крыму…»И клены морщатся ушами длинных веток,И бабы охают в немую полутьму.

А дело было так. С весны 1920 года Красная армия несколько раз безуспешно пыталась войти в Крым. Но настала осень, роковая для остатков войск Петра Врангеля. Ударная группа 6-й армии Южного фронта форсировала Сиваш в ночь на 8 ноября 1920 года, несмотря на мороз и сильный ветер. Сперва пешие разведчики по бродам добрались до проволочных заграждений, принялись резать проволоку, но были остановлены пулеметным огнем. Только на следующий день красноармейцы овладели Литовским полуостровом.

В боях город Перекоп сровняли с землей, и с тех пор он не возродился. Лишь сельцо с таким же названием возникло в нескольких километрах от руин города. Овладение Крымом означало завершение Гражданской войны. С какой точки зрения ни смотри – важный перекресток исторических дорог. Рубеж в истории России. И картина Николая Самокиша первостепенная.

Белая Россия. Исход. Худ. Д.А. Белюкин. 1992

«Уходили мы из Крыма…»

А после Перекопа был исход. Дмитрий Белюкин – ученик Ильи Глазунова, участник Студии военных художников имени М.Б. Грекова – показал трагический финал Гражданской войны. Что это, бегство осколков старого мира, попытка спастись от карающей руки мира нового? Или торжественная и трагическая «гибель нибелунгов»?

Поздней осенью на Черном море неспокойно. А в ноябре 1920-го Севастополь гудел и стонал. Израненные войска генерала Петра Врангеля готовились покинуть русский берег. Некоторые верили, что это временное отступление. Эвакуация шла с 13 по 16 ноября. Больше 145 тыс. человек оставили Россию в те дни, из них добрая половина – под погонами.

Уходили мы из КрымаСреди дыма и огня;Я с кормы все время мимоВ своего стрелял коня.

Так писал Николай Туроверов, участник крымского исхода. Табуны неприкаянных оставленных коней долго блуждали по крымским берегам… Для художника Дмитрия Белюкина Русь уходящая – это мир мудрый и благостный, как светлый сон о прошлом. А революционная гроза над Крымом – разрушение идиллии. Что ждет на чужбине седобородого генерала? Каким окажется будущее печального кадета? О чем молится усталый священник? Вдали, возле корабельной трубы, мы видим фигуру человека в шляпе. Это Иван Бунин, писатель, в «Окаянных днях» приоткрывший для нас «белый» взгляд на Гражданскую войну. Все остальные на картине Белюкина – собирательные вымышленные образы.

Оборона Севастополя. Худ. А.А. Дейнека. 1942

Картину можно назвать «литературной», здесь важны мысли героев, их идеи. Она светлая, лица прорисованы подробно и, на первый взгляд, хладнокровно, но в глазах у всех изображенных здесь скрыта боль. Хочется вглядываться в тех, о ком сам художник рассказывает с нежностью: «Епитрахиль у полкового батюшки древняя, эпохи первой русской смуты XVII века, полулатаная и бережно передаваемая от священника к священнику, она прошла много войн и видела множество смертей.

Надетая на подрясник, она говорит о только что совершенном таинстве исповеди умирающего полковника в бекеше с седлом под головой». Да, это не беспорядочная паническая толпа. Прощаясь с родными берегами, персонажи Белюкина сохраняют человечность и благородство. Мрачное стальное небо провожает изгнанников…

Крымская купюра

В 2015 году Центробанк выпустил памятную купюру в честь воссоединения Крыма и Севастополя с Россией. Привлекает внимание необычное вертикальное расположение рисунка на этой 100-рублевой банкноте.

На одной из ее сторон изображены достопримечательности Крыма. Крупным планом – Ласточкино гнездо, знаменитая стилизация готического замка, созданная Александром Шервудом в 1912 году в поселке Гаспра, что неподалеку от Ялты. Как известно, замок, ставший одним из символов полуострова, вырос на берегу моря, на отвесной 40-метровой Аврориной скале: прямо над волнами нависает его балкон. Кроме того, на купюре присутствует размытое изображение Бахчисарайского ханского дворца, радиотелескопа Крымской обсерватории и живописных гор побережья.

На другой, «севастопольской» стороне купюры в центре композиции – Памятник затопленным кораблям, который был возведен в 1905 году, к 50-летию героической обороны города. Диоритовая триумфальная колонна этого монумента возвышается над морем – как архитектурный реквием по кораблям, заградившим врагу путь на севастопольский рейд. На втором плане рисунка купюры – городская панорама и изображение разместившейся в Севастопольской бухте русской эскадры (по мотивам знаменитой картины Ивана Айвазовского).

Черный снег

Удивительно, что в дни войны, да еще и в самые тревожные, трагические ее месяцы, рождались не только талантливые пропагандистские произведения, но и настоящие художественные шедевры.

Шла самая жестокая зима – второй такой не найдешь в истории. В Крыму снег почернел от взрывов. Севастополь стоял насмерть, моряки сражались бесстрашно… Художник Александр Александрович Дейнека (1899–1969) всегда воспевал людей могучих, которым многое по плечу, и в его картинах неизменно восхищение земными возможностями человека.

До войны он не раз бывал в Крыму, любил и знал этот край, рыбачил, любовался Севастополем, дружил с его жителями. В Великую Отечественную ему довелось побывать на другом фронте, однако подвиг севастопольцев впечатлил его с особенной силой. Он вчитывался в официальные сводки и расспрашивал очевидцев, остальное добавило воображение.

Художник вспоминал:«Меня целиком захватила героика защитников Севастополя. Шла тяжелая война, я вернулся с фронта из-под Юхнова. Была жестокая зима, начало наступления с переменным местным успехом, тяжелыми боями, когда бойцы на снегу оставляли красные следы от ран и снег от взрывов становился черным. Но писать все же решил на выставку «Оборону Севастополя», потому что я этот город любил за его веселых людей, море, лодки, самолеты.

И вот воочию представил, как все взлетает на воздух, как женщины перестали смеяться, даже дети почувствовали, что такое блокада.Я в немецкой прессе видел снимок Севастополя с самолета. Страшный снимок, непохожий на то, что я видел несколько лет назад сам.

Словом, моя картина и я в работе слились воедино. Этот период моей жизни выпал из моего сознания, он поглотился единым желанием написать картину. Не знаю, хорошая эта картина или плохая, но кажется, что настоящая. Такими мне хотелось бы видеть и другие свои картины». Работа так захватила художника, что он завершил ее в несколько месяцев, и осенью 1942 года «Оборона Севастополя» была представлена на московской выставке «Великая Отечественная война».

До Победы далеко. Севастополь в огне, мы видим очертания города после бомбежек. Моряки отчаянно наступают на вражеские штыки. Они – в белых робах. Против них – «сила темная». Мы верим, что защитники Севастополя непобедимы: бесстрашие порыва ощущается физически. На переднем плане – поверженный враг, он упал лицом на гранит. Картина захватывает темпераментом, динамикой. Она стала символом героики Великой Отечественной. Как и песня, звучавшая в те дни:

Но бывает, расстаетсяС кораблем своим моряк, –Значит, силу краснофлотцаНа земле узнает враг.

........................

Это в бой идут матросы!Это в бой идут моря!..

После жестоких боев 9 мая 1944 года Севастополь был полностью освобожден от захватчиков, началось возрождение города. Москва салютовала освободителям Крыма. А без моряков Дейнеки сегодня невозможно представить ни летопись искусства, ни учебник истории ХХ века.

Арсений Замостьянов, кандидат филологических наук