Японский архив товарища Сталина

Когда после смерти Иосифа Сталина специальная комиссия разобрала его личный архив, личные вещи, материалы, находившиеся в сейфе, библиотеку, часть обнаруженного отправилась в хранилище, известное сейчас как Архив президента РФ, часть — в музеи, кое-что осталось на «рабочем месте» в его кабинете. При сортировке книг из личной библиотеки советского вождя выяснилось, что три из них посвящены Японии. Все три испещрены его пометками, многие слова, предложения, даже отдельные абзацы подчёркнуты и прокомментированы (!). Это говорит не только о том, что владелец их внимательно  изучал, но и позволяет предположить, что именно эти издания являлись важным источником представлений Сталина о вероятном противнике на Востоке после 1933 года — времени выхода в свет этой «микробиблиотеки».

Первая из книг — «Военно-морские силы Японии» — издана в Москве в 1933 году. Подготовлена специалистами IV управления Штаба РККА, то есть военной разведки, и в продажу не поступала, распространяясь по особым спискам. Это объяснимо: издание сугубо утилитарное, для специалистов, для работы. Вот небольшой отрывок из него: «Личный состав [японских кораблей] одет чисто и опрятно, хотя и в недорогие ткани. Рядовые ежегодно получают зимнее и летнее обмундирование, стоимость которого … для строевых матросов — 99 иен и для матросов механических специальностей в 105 иен. На службе отношения офицерского состава с рядовыми моряками простые — нет натянутости. У большинства рядовых … уважение к офицерскому и унтер-офицерскому составу. Жилые помещения на кораблях … содержатся в отменной чистоте. Пища для команды — смешанная, для офицеров — европейская. В смысле калорийности японская пища значительно ниже европейской. На кораблях пить саке … воспрещено. Весь личный состав … флота по тренировке, выносливости и дисциплине представляет большую боевую ценность. Политико-моральное состояние … в общем вполне устойчивое. Подготовка … ведется на традициях войн 1894 и 1905 годов. По качеству личного состава японский флот несомненно должен быть поставлен выше флотов Англии и США».

Неизвестно, пригодились ли Верховному данные о рационе японских моряков (хотя, думается, фраза о подготовке к новой войне на традициях войны Русско-японской могла значить для Сталина немало), а потому перейдём сразу ко второй книге. В отличие от первого это широко известное сегодня (даже выложенное в Интернете) «Военно-фашистское движение в Японии». Книга выпущена в Хабаровске в том же 1933 году и тоже «для узкого круга специалистов». На обложке значатся два автора: О. Танин и Е. Иолк. Оба — военные разведчики. Первый — Оскар Сергеевич Тарханов. Его настоящее имя —Сергей Петрович Разумов, но он был известен также под именами: Оскар Эрдберг, Оскар Таубе, Оскар Танин, Карио, Ян Чжу-Лай. Работал в Китае и Монголии. Специалист по воспитанию подрастающего поколения, один из учредителей издательства «Молодая гвардия». Расстрелян в нач. 1938 года по ложному обвинению. Второй — Евгений Сигизмундович Иолк, он же Е. Иоган, Е. Иогансон, Йота, Е. Барсуков, Яо Кай. Востоковед, тоже работал в Китае, расстрелян в конце 1937 года.

Оскар Тарханов

«Военно-фашистское движение…», как ясно из названия, политическое исследование, отчасти сохранившее своё значение и сегодня (особенно для заинтересованных историков и политологов). Сталин, судя по пометкам, усердно прорабатывал его как пособие, которое могло таить в себе ключ к пониманию политики Японии.

И всё же самый примечательный в этой книжной троице том третий. Судя по количеству и качеству замечаний, сделанных на его полях владельцем, эта книга не просто представляла для него интерес. Обширные подчёркивания, отчёркивания, весьма эмоциональные замечания Сталина, разворачивающиеся порой в обширные реплики, — всё это позволяет судить, с каким интересом и увлечённостью советский вождь пытался понять психологию японского народа, вчитываясь в это, скажем прямо, не слишком затейливое произведение.

Книга «Японская угроза», изданная в 1934 году, в отличие от первых двух предназначалась для самого широкого круга читателей. Она написана не разведчиком или, во всяком случае, разведчиком не советским. Её автор — некий Тэйд (в некоторых источниках — Тэйг) О’Конрой — человек с не самой прозрачной биографией, родившийся в 1883 году в Ирландии под другим именем: Тимоти Конрой. Будущий автор книги, так заинтересовавшей Сталина, служил в Королевском флоте в Южной Африке, Сомали и в Персидском заливе. Уволившись, взялся преподавать английский язык иностранцам и выбрал для этого сначала Данию, а затем Российскую империю, повсюду с лёгкостью заводя связи и обрастая контактами порой на высоком уровне. В 1916 году, преодолев путь по Транссибирской магистрали, где он «изучал быт сибирских крестьян», Тимоти Конрой оказался в Японии, но ещё долгое время не мог найти там постоянной работы и пристанища. Побывал в русско-китайском Харбине и участвовал в интервенции в Сибири и лишь в 1920 году окончательно осел в Токио, где женился на некоей Кикуко Тэрао, которую представлял как наследницу древнего аристократического рода. На самом же деле девушка, судя по некоторым свидетельствам, работала заурядной хостес (современный вариант гейши) в клубе «О-кику» в центре Токио.

Сам же Конрой нашёл себе место преподавателя английского языка в системе престижного и старейшего университета Кэйо, а затем в военно-морской академии и, по его собственному утверждению, в полиции. Одновременно произошло его превращение из перебивающегося случайными заработками ирландского авантюриста Тимоти Конроя в респектабельного британского профессора Тэйда О’Конроя. Показателен вариант его биографии, приводящийся в предисловии к книге и, похоже, написанный им самим: «Четырнадцать лет назад профессор О’Конрой женился на японке из аристократической семьи, которая может проследить свое происхождение за много столетий. Его брак состоялся после того, как он преодолел невероятное противодействие со стороны родственников жены. Он в то время преподавал в Кеиоском университете в Токио, который является Оксфордом Японии, и его ученики были будущими правителями империи. В течение нескольких лет он был тесно связан с иностранным отделом центрального полицейского управления в Токио, где имел возможность усвоить японскую точку зрения на различные политические проблемы и на отношение к иностранцам. Во время своего продолжительного пребывания в стране профессор О’Конрой жил почти исключительно среди японцев. С внешней стороны он перенял их образ жизни. Он стал стопроцентным шинтоистом и японцем».

В 1932 году «шинтоист и японец» внезапно вернулся в Альбион, оставив жену в Токио (чем обрёк её на серьёзные неприятности), и немедленно издал свою «Японскую угрозу», заслужившую позже столь пристального внимания самого Сталина.

Больше всего пометок главный читатель сделал в разделе книги, посвящённом как раз национальной религии японцев — синто, или, в том варианте перевода, шинто. Красным карандашом Сталин записал: «шинто» и «новое шинто» — как раз у того абзаца в книге, где разъяснялось различие этих понятий. О’Конрой делал это следующим образом: «Ныне существуют не две школы или секты, а два рода шинто. Один род — это шинто алтаря, где справляются все ритуалы... Другое шинто не проявляется ни в каких ритуалах и является собственно неошинто, алтарь которого находится в глубине души каждого современного фанатического патриота Дай Ниппон (Великой Японии)».

С религиозными воззрениями японцев бывший семинарист из Гори разбирался упорно. Жирно выделил, обведя несколько раз и написав сверху «Это лицо Японии», следующие размышления О’Конроя: «Нет никакого сомнения в том, что изучать японский народ, не учитывая шинто, совершенно невозможно. Неоспоримый авторитет этого культа находится под защитой конституции, которая в некотором смысле является письменным оформлением шинтоистского понимания национальной жизни Японии. Этот факт больше, чем что-либо другое, придает конституции величие и неприкосновенность в глазах всего народа. Верховным правителем страны и народа является император. Император — это божественная и неприкосновенная особа — предмет национального обожания и уважения. Император представляет собой центральную фигуру шинто. Он в то же время является предметом поклонения в различных церемониях как олицетворение всех божеств. Следует понимать, что он представляет собой все, чем страна была и будет, — он вместилище Аматэрасу О-Ми-ками. В ее лице представлены все боги шинто, и, происходя от богов, она возвышается над ними и занимает особое положение. Все другие боги существуют как ее проявление или как проявление ее высшей божественной воли... Пока живет шинто, будет существовать и Япония, умрет шинто, погибнет и Япония — такова другая аксиома этой расы. При таких взглядах, привитых народу, можно себе представить, насколько крепко последний придерживается своего примитивного культа и насколько он готов до конца следовать за своими правителями».

Сталин явно никак не мог оторваться от обсуждения связи японского язычества и национального характера и сделал пометку «Япония» у следующего фрагмента: «Сознание того, что они являются детьми богов, что Япония есть страна богов, управляемая божественным императором, помогает японцам стоически выносить их лишения. С самого рождения японцу внушают, что патриотизм является его первой обязанностью по отношению к божественному императору, что Япония всемогуща, что со временем она станет владычицей мира».

К середине книги генсек, похоже, начал даже сопереживать автору. Его эмоциональный читательский накал достиг апогея к главам, в которых О’Конрой описывал японские привычки, повседневную жизнь, быт и… обращение с женщинами. Дойдя до фрагмента с рассказом об издевательствах монахов секты Нитирэн над японками, «друг всех советских женщин» не выдержал и вывел на полях гневно-фейсбучное: «Ужас», а пример обычной, в общем-то, в Японии тех времён ситуации, когда муж приходит домой с проституткой и приказывает жене обслуживать их, сопроводил репликой на полях: «Вот мерзавцы».

Надо сказать, что первым анализ чтения Сталиным литературы о Японии из его личной библиотеки выполнил замечательный японовед, специалист по истории японской компартии, ныне уже покойный Юрий Владимирович Георгиев. В статье «Как И.В. Сталин изучал Японию», опубликованной в 2010 году в журнале «Проблемы Дальнего Востока», он обратил внимание, что помимо этих трёх книг в библиотеке не нашлось никаких других материалов об одном из самых вероятных военных противников Советского Союза в 1930–1940-е годы. Очевидно, помимо них советский лидер пользовался материалами прессы, аналитическими докладами и оперативными сообщениями спецслужб, активно «обрабатывавших» Японию. На самые интересные он накладывал резолюцию «В мой архив», и среди таких документов сохранился, например, доклад Рихарда Зорге, отправленный Сталину руководством военной разведки 14 декабря 1937 года.

Именно тема Зорге заставила меня вернуться и к книгам из библиотеки Сталина, и к книгам самого Юрия Георгиева. Учитывая специфику собственных интересов (японоведение, история компартии Японии), Юрий Владимирович с особенным вниманием изучил работу Зорге в Коминтерне и в Японии с углублением в детали взаимодействия с японскими коммунистами. За несколько лет до смерти старый японовед подарил мне одну из своих книг с дружеским инскриптом. Ещё через 16 лет появилась моя собственная книга о Зорге. История снова закольцевалась, и на книжной полке встали рядом «Японская угроза» О’Конроя — пусть не из личной библиотеки Сталина, и книга «Рихард Зорге. Исследователь, разведчик, геополитик» исследователя Георгиева — с автографом, которым я дорожу.