Взятие Киева

В конце 1240 года под ударами монгольских полчищ Батыя пал главный город Древней Руси.

Когда именно это произошло, вопрос до сих пор дискуссионный. Источники называют две даты взятия Киева — 19 ноября или 6 декабря 1240 года. 

Наиболее подробный и яркий рассказ о взятии города, записанный, скорее всего, со слов очевидца, читается в так называемой Галицко-Волынской (Ипатьевской) летописи. Однако никаких точных дат он не содержит. Ростовский книжник, автор соответствующей части Лаврентьевской летописи, сообщая о разорении Киева, приводит лишь дату взятия города татарами — 6 декабря, День памяти почитаемого на Руси святого Николая Мирликийского. Наконец, третья версия приведена в ряде более поздних памятников — Первой и Третьей псковских летописях, западнорусской Летописи Авраамки и новгородской Большаковской. В них говорится, что татары подступили к Киеву 5 сентября 1240 года, простояли под городом 10 недель и 4 дня и «едва взяли его» 19 ноября. Других подробностей осады эти летописи не содержат… 

Звуки приближающейся смерти 

«Пришел Батый к Киеву в силе тяжкой, со многим множеством силы своей, — рассказывает галицкий летописец. — И окружила город и обступила сила татарская, и был город в великой осаде. И стоял Батый у города, и воины его обступили город, и нельзя было голоса слышать от скрипа телег его, от рева множества верблюдов его и от ржания табунов коней его. И исполнилась земля Русская ратных [то есть врагов. — "Историк"]». Это и в самом деле похоже на описание очевидца. Картина происходящего зримо встает перед нами: и множество окруживших город воинов, и рев верблюдов, и заглушающий все скрип несмазанных татарских телег. 

Последняя деталь особенно характерна: речь идет о так называемых больших телегах монголов, на которых те перевозили свои вместительные дома — юрты, а также осадную артиллерию — метательные машины, катапульты, тараны и т. д. Эти огромные сооружения производили неизгладимое впечатление на всех видевших их. Побывавший у монголов монах-францисканец Гильом Рубрук вымерил однажды ширину между следами колес одной такой повозки — она оказалась равна 20 футам (около 6,5 м); сам же дом «выдавался за колеса по крайней мере на пять футов с того и другого бока». Повозку тянули 22 быка: «11 в один ряд вдоль ширины повозки и еще 11 перед ними. Ось повозки была величиной с мачту корабля». Огромные, в большинстве своем чугунные втулки для деревянных осей этих повозок во множестве были найдены археологами при раскопках древней монгольской столицы Каракорума и в других местах, где побывали монгольские армии. Если учесть, что монголы не использовали никаких смазочных материалов и что таких огромных телег у них было много, то легко представить, какая ужасная какофония сопровождала передвижение основных сил их армии. Эти чудовищные звуки, разносившиеся на многие версты вокруг и неумолимо нараставшие по мере приближения татарского войска, должны были вызывать ужас у всех народов, подвергшихся нападению. Это был звук неотвратимо приближающейся смерти. 

Понятно, что огромное татарское войско подступало к Киеву в течение продолжительного времени; немало дней или даже недель потребовалось и на то, чтобы расположить силы вокруг русской столицы. Вероятно, именно этим не в последнюю очередь объясняется длительный срок осады — почти полтора месяца, как сообщает русский источник. Впрочем, сведения на этот счет противоречивы: персидский историк и государственный деятель Рашид ад-Дин, в начале XIV века занявшийся изучением монгольских походов и оставивший после себя масштабный труд «Сборник летописей», писал о том, что Киев (в его книге Манкер-кан, или Манкерман) был взят за девять дней. 

Хан Батый на троне Золотой Орды. Миниатюра из хроники Рашид ад-Дина. Начало XIV века

Во время одной из вылазок в руки защитников города — нечастый случай в истории монгольского нашествия — попал некий татарин по имени Товрул, от которого киевлянам стало известно о том, какие силы участвуют в осаде. Помимо самого Батыя здесь были «братья его, сильные воеводы» Урдюй (то есть Орда, старший брат Батыя), Байдар (сын Чагатая), Бирюй (то есть Бури), Кадан (сын Угедея), Бечак (то есть Бучек, сын Тулуя), Менгу и Гуюк. Со слов того же Товрула летописец назвал по именам и тех воевод, которые не принадлежали к числу потомков Чингисхана. Это Субэдэй-баатур, «бе воевода его первый», и Бурундай-баатур, «иже взял Болгарскую землю и Суздальскую». Кроме того, под Киевом находились и «иные бесчисленные воеводы», чьи имена летописец не стал вносить в текст. Если мы сравним этот перечень со списком монгольских царевичей — участников Западного похода, приведенным персидским историком Джувейни, то увидим практически одни и те же имена. Под Киевом не было только Чингисова сына Кулкана, погибшего еще в первую русскую кампанию в бою под Коломной, и младшего брата Батыя Тангута, не принимавшего участия в продолжении Западного похода. Это была огромная, невиданная доселе рать. 

Обстрел и штурм 

Город Ярослава — главная киевская крепость — имел трое проездных ворот: так называемые Золотые, служившие главным украшением города и имевшие мощные каменные стены, а также Лядские и Жидовские, позднее получившие название Львовских. Бóльшую часть «пороков» — стенобитных орудий — татары расположили с юго-восточной стороны города, против Лядских ворот. Здесь к самому городу подходили «дебри» — обрывистые, поросшие лесом склоны киевских высот. Татарам пришлось освобождать место для орудий, прорубать просеки для подхода своих сил. Зато обилие леса давало материал для засыпки крепостных рвов, подведения к стенам «примета», который был необходим, для того чтобы поджечь город. 

Полностью окружив Киев, татары приступили к его планомерному обстрелу из стенобитных орудий и катапульт. «Порокам же беспрестанно бьющим день и ночь», — свидетельствует летописец. Как позднее сообщали русские беженцы, в осаде Киева было задействовано 32 осадных устройства. Во всяком случае, такую цифру записали с их слов западные хронисты. 

Татарам удалось выбить часть городской стены, однако киевляне заняли ее «избыток», то есть остаток, и здесь, на развалинах крепостных стен и киевских валов, развернулось ожесточенное сражение. «Ту беаше видети лом копейный и щитов скепанье», по выражению летописца, то есть видно было, как ломались копья и разлетались в щепы щиты, и «стрелы омрачили свет побежденным». В этой кровавой схватке получил ранение тысяцкий Дмитр, возглавлявший оборону Киева. Татары заняли разрушенную стену города Ярослава, однако сразу же продвинуться дальше не смогли: «И седоша того дне и нощи». За это время киевляне «создали другой город около Святой Богородицы», то есть укрепились на новых оборонительных рубежах вблизи древнейшей каменной церкви Киева — так называемой Десятинной, построенной еще святым Владимиром вскоре после Крещения Руси. Как уточняют археологи, эти летописные строки нужно понимать не в том смысле, что киевляне стремительно, буквально за один день возвели новую крепость: они укрепились на линии так называемого города Владимира — старой, но по-прежнему функционирующей киевской крепости как бы внутри города Ярослава. 

Наутро битва возобновилась. Татары бросились на штурм новых укреплений, «и бысть брань между ними велика». Как полагают, захватчикам удалось прорвать линию обороны в районе Софийских ворот города Владимира (отчего ворота эти позднее получили название Батыевых). 

Тяжеловооруженные монгольские воины рядом с осадным орудием. Миниатюра из хроники Рашид ад-Дина. Начало XIV века

Последним оплотом оборонявшихся стала Десятинная церковь. «Люди же взбегали в церковь и на комары церковные [церковные своды; здесь, вероятно, хоры. — "Историк"] с имуществом своим», — свидетельствует летописец. Число людей, искавших спасения в церкви, было столь велико, что своды не выдержали тяжести и церковь рухнула, погребая под собой тех, кто уцелел во время начавшейся резни. Такова версия летописи; археологи же утверждают, что истинной причиной обрушения церкви стало применение татарами таранов и камнеметов. 

«Людей всех убили» 

Участь Киева была ужасной. «В то же лето взяли Киев татары, и Святую Софию разграбили [киевский кафедральный собор. — "Историк"], и монастыри все, и иконы, и кресты почитаемые, и все узорочье церковное забрали, а людей от мала и до велика всех мечом убили», — свидетельствует северорусский летописец. 

Среди прочих был разграблен и разорен Киево-Печерский монастырь, старейшая и наиболее прославленная русская обитель близ Киева. Об этом рассказывает «Киевский Синопсис» — краткое изложение русской истории, составленное в Печерском монастыре в середине XVII века. По словам его автора (предположительно архимандрита Иннокентия Гизеля), ссылавшегося на древние летописи, татары с помощью своих таранов разрушили до основания каменные стены обители, ворвались в нее и перебили множество иноков и искавших здесь спасения мирян, а иных захватили в плен, разграбили «Великую» Печерскую церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы и все ее святыни. Правда, монахам удалось накануне штурма замуровать входы в пещеры и тем спасти их от разграбления, но жизнь в монастыре на долгие годы замерла. 

Находки археологов подтверждают страшную картину киевской трагедии 1240 года. Еще в конце XIX — начале XX века в различных частях города были обнаружены братские могилы его защитников: одна — в районе северного киевского предместья Дорогожичи, две другие — недалеко от Десятинной церкви. Сожженные дома и ремесленные мастерские, разрушенные храмы, наспех зарытые клады золотых и серебряных украшений, человеческие скелеты под толстым слоем пожарища — все это зримые свидетельства произошедшего. По оценкам археологов, из более чем 40 известных нам монументальных сооружений древнего Киева уцелело (да и то в сильно поврежденном виде) только пять-шесть, из более чем 8 тыс. дворов — лишь 200, а из 50-тысячного населения города осталось не более 2 тыс. человек. В ряде районов, в частности в центре города, жизнь возродится только спустя несколько веков. 

Итальянский монах-францисканец Джованни дель Плано Карпини, побывавший в Киеве на пути в Монголию в 1245 году, насчитал в этом прежде многолюдном и процветающем городе не более 200 домов. Этот город «был столицей Руссии, — писал он, рассказывая о завоеваниях татар, — и после долгой осады они взяли его и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие на поле». Когда уже после ухода татар в Киев вернется князь Михаил Всеволодович Черниговский, он не сможет жить среди развалин и смрада мертвых тел, но вынужден будет поселиться «под Киевом, во острове». 

Разорив Киев и перебив значительную часть жителей, татары тем не менее сохранили жизнь тысяцкому Дмитру, оставленному князем Даниилом Галицким оборонять город. «Дмитрия же вывели раненого и не убили его, мужества ради его», — записал галицкий книжник. 

Такое отношение к русскому воеводе объяснялось, конечно же, не одним только уважением к его мужеству. Как явствует из последующего летописного текста, Дмитр принял участие в походе Батыя в Волынскую и Галицкую земли, а затем, вероятно, и на запад, в Венгрию. Это было в обычае монголов, всегда привлекавших для участия в своих войнах отряды из покоренных народов, которыми должен был командовать также кто-то из местных. Доказавший свою храбрость Дмитр вполне подошел на эту роль. 

Десятинная церковь 

Первый каменный храм Киева был возведен при князе Владимире — Крестителе Руси в самом конце X века. В летописи он называется церковью Пресвятой Богородицы, без указания, какому именно Богородичному празднику он посвящен. Обиходное название «Десятинная церковь» связано с тем, что князь Владимир особым уставом даровал на содержание церкви десятину — десятую часть всех доходов княжеской казны. В источниках встречается еще одно наименование храма: «Церковь мученика Христова папы Климента» — по главной святыне, хранившейся здесь, — мощам святого Климента Римского, вывезенным Владимиром из завоеванного им греческого города Корсуни в Крыму. В Десятинной церкви были похоронены сам князь Владимир, его супруга гречанка Анна, первая русская правительница-христианка святая Ольга. После разрушения монголами в 1240 году храм в полном виде не восстанавливался. В XIX веке по проекту архитектора Василия Стасова была построена новая церковь Успения Богородицы в русско-византийском стиле, но в 1930-е годы была разрушена и она. 

Киев и князья 

Святой князь Михаил Черниговский. Худ. В.М. Васнецов. Этюд фрески

Удивительно, но даже страшное монгольское нашествие на Русь не остановило войну князей за Киев. 

Еще в 1236 году, накануне нашествия, Киев захватил новгородский князь Ярослав Всеволодович. Он воспользовался тем, что прежний киевский князь Владимир Рюрикович (из клана смоленских князей) в результате очередной междоусобицы попал в плен к половцам. Но и Ярослав не задержался на киевском престоле и был изгнан Михаилом Черниговским — в будущем почитаемым русским святым, а в то время весьма воинственным князем, соперником Ярослава еще в борьбе за Новгород. Появление татар вблизи Киева, разорение Южного Переяславля и Чернигова напугали Михаила. В 1239 году он бежал в Венгрию, а затем в Польшу («в ляхи»). Оставшийся без князя Киев занял Ростислав Мстиславич (из князей смоленских). Но это пришлось не по душе Даниилу Романовичу Галицкому. Даниил пошел войной на Ростислава, самого его захватил в плен, но княжить в Киеве не пожелал и оставил править городом своего воеводу Дмитра. Сам же отправился подальше от Киева, на запад — тоже в Венгрию. Воеводе Дмитру и пришлось возглавить оборону города осенью 1240 года. 

Фото: LEGION-MEDIA, РИА «НОВОСТИ»