Пять сражений

В летописи российского императорского флота было несколько битв, названия которых стали нарицательными, превратившись в символы доблести, геройства или трагедии.

Сражение при Гангуте. Худ. А.П. Боголюбов. 1877 год

ГАНГУТ

АБОРДАЖ ПО-ПЕТРОВСКИ

После разгрома шведской армии под Полтавой инициатива в Северной войне перешла к России. К лету 1714 года уже был взят ряд портовых городов на Балтике, началось активное строительство Петербурга. Русские войска заняли большую часть Финляндии, включая Гельсингфорс (ныне Хельсинки), – прежде эта территория принадлежала Швеции. Тем не менее на Балтийском море сохранялась шведская гегемония. Когда наш гребной флот под началом генерал-адмирала Федора Апраксина направлялся к Аландским шхерам для усиления гарнизона в захваченной у врага крепости Або (ныне Турку), путь ему решительно преградила эскадра вице-адмирала Густава Ватранга. Вице-адмирал привел к полуострову Гангут (Ханко) 15 линейных кораблей, 3 фрегата и около десятка небольших судов. Первый ответ шведам русские, расположившиеся в бухте у юго-восточного побережья полуострова, дали на суше: они заняли Гангутский мыс и установили там береговые батареи, чтобы помешать высадке вражеского десанта. В середине июля 1714 года сюда прибыл сам Петр I. Апраксин предложил несколько вариантов действий: договориться с датчанами, не пожалев на это средств, и с помощью их флота прорвать шведские порядки, попытаться обойти неприятельскую эскадру во время штиля… Это не устраивало царя. Он избрал наступательную тактику – с применением военной хитрости.

Через узкий перешеек русские солдаты начали строить переволоку (деревянный настил) для переброски части гребных судов по суше. Если бы это удалось – шведам угрожал бы удар с тыла. Эти маневры, как и рассчитывал Петр, заставили Ватранга разделить свой флот. Первый отряд под командованием вице-адмирала Эрика Лиллье двинулся к бухте, где расположились русские корабли. Отряд контр-адмирала Нильса Эреншёльда отправился на север – для перехвата петровских галер у переволоки на другом берегу. Сам Ватранг с девятью кораблями остался на прежнем месте, у мыса Гангут. Петр немедленно воспользовался разделением сил неприятеля. Утром 26 июля – в штиль, когда терялись преимущества шведских кораблей в маневренности, – русский авангард под началом капитан-командора Матвея Змаевича совершил стремительный прорыв, обойдя главные силы шведов вне досягаемости их огня, и блокировал отряд Эреншёльда у острова Лаккиссер. Необходимость в переволоке отпала. Ватранг, считая, что все русские суда последуют за своим авангардом, приказал отряду Лиллье повернуть назад, а свои корабли отвел подальше от берега. Но Петру снова удалось перехитрить шведов: его основные силы пошли на прорыв по другому фарватеру – между берегом и эскадрой Ватранга. И опять шведский огонь не достиг русских галер. 

27 июля Эреншёльд получил предложение сдаться, но отклонил его, веря в мощь своей корабельной артиллерии и ожидая помощи от Ватранга. Тогда русские моряки, налегая на весла, начали наступление. Атаку шведы отбили сокрушительным пушечным огнем. Успешной стала лишь третья волна наступления, когда русские, умело маневрируя, ударили по флангам шведского отряда. Галеру «Транан» взяли на абордаж, а вслед за ней и другие корабли. Петр лично участвовал в абордажной атаке. Кульминацией сражения стал рукопашный бой на борту фрегата «Элефант». Эреншёльд дрался отчаянно и, раненый, упал за борт. Трехчасовое сражение завершилось викторией русского флота. В плен взяли 580 человек вместе с контр-адмиралом, которого вытащили из моря. Главные силы шведов ушли к Аландским островам. Это была первая крупная победа нашего Балтийского флота. Русские корабли получили возможность угрожать берегам Швеции, атаковать морские коммуникации противника. В Петербурге героев Гангута встречали как триумфаторов. За этот бой царь получил звание вице-адмирала.

ЧЕСМА

«УЗРЕЛИ ПОБЕДУ СВОЮ СОВЕРШЕННУ»

Чесменский бой. Худ. И.К. Айвазовский. 1848 год

Во время Русско-турецкой войны 1768–1774 годов у России еще не было Черноморского флота. Генерал-аншеф граф Алексей Орлов, один из ближайших сподвижников Екатерины II, предложил идею Архипелагской экспедиции – похода балтийских эскадр в Средиземное море. Там при поддержке восставших греков можно было атаковать турецкий флот и высаживать десанты. Орлов писал: «Если уж ехать, то ехать до Константинополя и освободить всех православных и благочестивых от ига тяжкого».

24 июня 1770 года в Хиосском проливе русская эскадра, которой командовали сам Алексей Орлов и адмирал Григорий Спиридов, встретила османский флот. Корабли выстроились в боевом порядке. Турки обладали двукратным превосходством по численности судов и артиллерийских орудий. В двухчасовом сражении обе стороны потеряли по одному линейному кораблю, но у османов это был флагман.

Турецкие корабли скрылись в Чесменской бухте, защищенной береговыми батареями. Русская эскадра заблокировала их, но позиции противника казались почти неприступными. Основные силы османского флота выстроились в две линии. Первая прикрывала вторую от русской канонады, однако корабли расположились слишком тесно. 25 июля Орлов принял решение атаковать. Первым встал на якорь перед входом в бухту и начал обстрел неприятеля бомбардирский корабль «Гром». Когда с наступлением темноты его поддержали другие, один из турецких кораблей запылал и огонь с него перекинулся на стоящие рядом. Граф понял, что нужно решать исход сражения. Он запустил в бухту брандеры – небольшие суда, начиненные порохом. Лейтенант Дмитрий Ильин, командовавший одним из брандеров, вплотную приблизился к 84-пушечному линейному кораблю противника и поджег его, а затем на шлюпке вместе с матросами спокойно вернулся на свой корабль. Пожар усилился. Османы в панике покидали свои корабли – и они взрывались один за другим. В реляции Екатерине Орлов писал о героях сражения: «Тут же увидели вдруг в разных местах загоревшийся флот неприятельский, узрели и победу свою совершенну. Восхищенные сим зрелищем, изъявляли они друг другу радостное сердец своих чувство, и каждый из них, ощущая веселье, свойственное победителям, воссылал Всевышнему хвалу о том, что мог подать неложный опыт усердия к своей государыне и отечеству».

Единственный уцелевший в огне турецкий корабль «Родос» сдался. К утру 26 июня сгорели 15 линейных кораблей неприятеля, 6 фрегатов и более 40 мелких судов. После битвы победители установили блокаду Дарданелл. Для турок это стало катастрофой. Орлов за победу при Чесме получил орден Святого Георгия 1-й степени, а также почетную приставку к фамилии – Чесменский. Спиридова наградили орденом Святого Андрея Первозванного. В Царском Селе императрица повелела установить памятник блистательной морской победе – Чесменскую колонну.

КАЛИАКРИЯ 

«О ВЕЛИКИЙ! ТВОЕГО ФЛОТА БОЛЬШЕ НЕТ»

Сражение при Калиакрии. Худ. В.В. Косов. 2021 год

Адмирал Федор Ушаков, один из основателей Черноморского флота, не знал ни одного поражения. Во время Русско-турецкой войны 1787–1791 годов он стяжал себе славу в бою у острова Фидониси (Змеиный), в Керченском проливе и у мыса Тендра. Но самой блестящей виктории флотоводец добился в конце войны у болгарских берегов – при Калиакрии. Для турок это был последний шанс получить козырь на мирных переговорах. Османские корабли, построенные с помощью французов и англичан, превосходили русские суда не только числом, но и своей маневренностью и скоростью, да и пушки у них били дальше.

31 июля 1791 года Ушаков обнаружил турецкий флот – и, вопреки канонам морских сражений, решил атаковать его без промедления, даже не перестроив корабли в линию нападения. Его не смущало основное преимущество османов: у них было 1800 корабельных орудий против 998 русских. Ушакову удалось без потерь провести свою эскадру под огнем батарей – между берегом и турецким флотом. Совершив смелый маневр, русские корабли заняли выгодное наветренное положение. Застигнутые врасплох турки почти потеряли контроль над ситуацией, но тут проявил себя командовавший османским авангардом алжирский паша Сеит-Али. На его контрудар ответил сам Ушаков: его линейный корабль «Рождество Христово» атаковал флагман неприятеля. Потеряв мачты, горящий корабль алжирца был вынужден выйти из боя. Отличная выучка русских матросов-артиллеристов принесла победу. К вечеру, как говорилось в реляции Ушакова, турецкий флот «был весьма разбит, замешен и стеснен так, что неприятельские корабли сами друг друга били своими выстрелами». С наступлением темноты они ушли к Босфору – тут-то и пригодилась их быстроходность. Но потери османов были огромны. Только на флагмане Сеит-Али насчитали 450 погибших и раненых. Русские потеряли 17 человек убитыми и 28 ранеными. Ни один наш корабль, в отличие от кораблей противника, не вышел из строя.

«О великий! Твоего флота больше нет!» – так подвел итоги сражения павший ниц перед султаном Сеит-Али. Турки всерьез опасались, что Ушаков приведет свою эскадру к стенам Стамбула. Это во многом предопределило их сговорчивость на мирных переговорах в Яссах. Английский адмирал Горацио Нельсон, внимательно изучавший опыт сражений Ушакова, повторил его новаторскую тактику у мыса Абукир в 1798 году и при Трафальгаре в 1805-м, внезапно атакуя эскадры противника и сосредотачивая огонь на флагманах. 

СИНОП

ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА ПАРУСНИКОВ

Синопский бой. Худ. И.К. Айвазовский. 1853 год

В октябре 1853 года Османская империя объявила России войну. Вскоре были получены сведения, что противник готовит в Синопе мощные силы для высадки десанта у Сухум-Кале и Поти, и к берегам Анатолии отправилась эскадра под командованием вице-адмирала Павла Нахимова. 11 ноября она обнаружила в Синопской бухте 7 турецких фрегатов, 3 корвета, 2 пароходофрегата, 2 брига и 2 военных транспорта. Все они стояли на рейде под защитой береговых батарей. Нахимов запер османский флот в гавани и стал готовиться к атакующим действиям. Спустя несколько дней для подкрепления сюда прибыла эскадра контр-адмирала Федора Новосильского.

Утром 18 ноября русские корабли двумя колоннами пошли на прорыв к Синопскому рейду. Из-за дождя османы поздно заметили их приближение, но все-таки первыми открыли огонь. Остановить атаку они не смогли, а волна ответных залпов русской артиллерии оказалась мощнее. Линейный корабль «Императрица Мария» под флагом Нахимова точной и быстрой стрельбой сумел вывести из боя два 44-пушечных фрегата противника, а потом сосредоточился на одной из береговых батарей. При этом первым получил серьезные повреждения флагманский корабль «Ауни-Аллах», на котором находился командующий Осман-паша. Тактика Нахимова сработала: турецкий флот не имел возможностей для маневра и стал удобной мишенью для русских моряков, впервые применивших бомбические орудия с разрывными снарядами. Атакующие корабли приблизились к османским на расстояние 280–370 метров, встали на якоря – и открыли прицельный огонь. Турок охватила паника – и они не смогли оказать существенного сопротивления. В разгар сражения пароходофрегат «Таиф» снялся с якоря, вышел из бухты и, имея превосходство в скорости хода, спасся бегством. Остальные 15 турецких кораблей и береговые батареи были уничтожены. Сказалась тактическая выучка русских: все безукоризненно следовали приказам Нахимова. Неприятель потерял свыше 3,2 тыс. человек убитыми и ранеными. Потери русской эскадры составили 38 павших и 235 раненых офицеров и матросов. 200 турецких моряков, в том числе сам Осман-паша, сдались в плен. Это была победа, небывалая по стремительности и убедительности.

Синопское сражение стало последним в истории крупным столкновением парусных флотов. Император Николай I в именном рескрипте Нахимову, которого удостоили ордена Святого Георгия 2-й степени (минуя 3-ю), писал: «Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории».

ЦУСИМА

СХВАТКА БРОНЕНОСЦЕВ

Цусимское сражение. Худ. Г.В. Горшков. 1937 год

Русско-японская война, начавшаяся в январе 1904 года, складывалась для России трагически. Тихоокеанская эскадра несла большие потери. В апреле было принято решение сформировать на Балтике 2-ю Тихоокеанскую эскадру. В октябре она вышла из Либавы (ныне Лиепая) на Дальний Восток. Корабли под командованием вице-адмирала Зиновия Рожественского совершили переход в 18 тыс. миль, проследовав мимо берегов Европы, обогнув Африку, а затем преодолев Индийский океан. Вышедшая позже часть эскадры догнала Рожественского, выбрав более короткий путь через Суэцкий канал. Возле острова Цусима в Корейском проливе на пути нашей эскадры встал японский флот адмирала Того Хэйхатиро. Рожественский принял решение с боем прорываться к Владивостоку. Главную роль в сражении должны были сыграть корабли с усиленной броневой защитой, вооруженные крупнокалиберной артиллерией. 

Днем 14 мая 1905 года российская эскадра сблизилась с основными силами японского флота. Рожественский перестроил эскадру в одну кильватерную колонну. Уже в начале боя сказалась скорострельность кораблей противника. При этом японцы сосредоточили всю силу своего огня на флагманском броненосце «Князь Суворов» и следовавшем за ним броненосце «Ослябя». В течение часа первый корабль вышел из строя, второй затонул. Рожественский получил ранение в голову, централизованное управление эскадрой было потеряно. Лишь вечером в командование вступил контр-адмирал Николай Небогатов. Единственное уцелевшее орудие «Князя Суворова» продолжало вести огонь из кормового каземата, но после очередной японской атаки флагман пошел ко дну. Вместе с ним погибли свыше 800 офицеров и матросов, которые до последнего отстреливались из винтовок. На следующий день, когда японцы настигли остатки эскадры, Небогатов приказал спустить Андреевские флаги. К тому времени российская эскадра потеряла 21 корабль, японская – 3.

Избежать гибели и плена удалось крейсеру «Изумруд», вырвавшемуся из окружения и в одиночку пробиравшемуся во Владивосток. Но капитан Василий Ферзен, когда крейсер сел на мель уже вблизи русских берегов, решил его взорвать, опасаясь японской атаки, и эвакуировал команду. Из всей эскадры во Владивосток прорвались только крейсер «Алмаз» и два миноносца. Еще три крейсера (среди них была легендарная «Аврора») смогли добраться до Филиппин. Рожественский оказался в плену. Адмирал Того проявил уважение к коллеге, посетив его в госпитале. Вернувшись в Петербург после Портсмутского мира, Рожественский занял прежнюю должность начальника Главного морского штаба. Но в газетах началась кампания против «адмирала, погубившего флот». В феврале 1906 года он вышел в отставку, потребовал суда – и был оправдан как тяжело раненный в бою. После этого жил затворником и умер в 1909-м.