Уроки Сталинграда

Почему именно Сталинград? Почему враг дошёл до города на Волге? Почему Сталинград стал центральным сражением кампании 1942 года, да и войны в целом? Под Москвой немцам нанесли поражение, отбросили их от стен столицы, первоначальное упреждение в развёртывании с большим трудом, но отыграли, фактор «внезапного нападения» нивелировали. В принципе можно было докатиться по заснеженным полям Подмосковья прямо до Берлина. Это на первый взгляд. Однако всё пошло по иному сценарию. По мнению большинства серьёзных историков, 1942 год выдался самым тяжёлым для нашей страны. Разбор всех причин выходит за рамки данного материала, скажем несколько слов.

Под Москвой немцы сумели отступить относительно организованно, обошлось без крупных окружений, не попали под удар тыловые подразделения вермахта и не попали в плен генералы. В Сталинграде наоборот. Надо заметить, что ключевое отличие кампаний 1941 года от 1942-го — то, что в 1941 году, несмотря на потери, воевали во многом довоенными запасами, тем, что копилось и концентрировалось на складах в период интенсивного довоенного строительства. В 1942 году воевали уже собственными силами, основываясь на тех объёмах производства, что могла позволить себе экономика СССР в условиях эвакуации заводов и потери производственных мощностей. Например, в 1942 году советская промышленность произвела в два раза меньше пороха, чем германская. Были существенно урезаны штаты дивизий, соединения обеднели прежде всего в артиллерийском отношении, в пулемётах, а также в танках. Скажем, воевавшая под Харьковом в мае 1942 года 41-я стрелковая дивизия при численности 11 487 человек не имела вообще ни одного (!) станкового пулемёта. Негативную роль сыграла стратегическая ошибка Ставки в деле строительства самостоятельных механизированных соединений. После исчезнувших в огне Приграничного сражения и «котлах» 1941 года танковых дивизий и механизированных корпусов о данном классе соединений на определённое время забыли. Хотя если после истощения наступательного потенциала немцев у стен Москвы танковые бригады смогли опрокинуть противника, то после Московской битвы танковые бригады, лишённые артиллерии, бедные мотопехотой, выступали крайне неравнозначным противником для групп танковых армий немцев. Бедные пехотой, лишённые артиллерии, они просто не могли развивать прорыв на большую глубину, а топавшая пешим порядком за ними пехота физически не могла обеспечить развитие успеха (если он был). Злую шутку сыграла переоценка собственных сил. Стремясь освободить Харьков, Семён Тимошенко с Никитой Хрущёвым с размаху напоролись на танковые соединения немцев Эвальда Клейста и получили Барвенковский «котёл» (нем. — операция «Фридерикус»), после ликвидации которого перед немцами открылась дорога на Воронеж и Сталинград. Командир 1-й танковой армии Клейст говорил, что Сталинград — неглавная цель для вермахта и мог быть взят без особых усилий, если бы не задержка со временем: «4-я танковая армия находилась слева от меня. В конце июня она могла захватить Сталинград без боя, но была повёрнута на юг, чтобы помочь мне форсировать Дон. Мне не нужна была эта помощь — танки только создавали заторы на дорогах, используемых для движения моих частей. Когда же двумя неделями позже она снова повернула на север, русские уже успели собрать достаточно сил, чтобы её остановить» (Б. Лиддел-Гарт. Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии. — М.: Центрполиграф, 2004. — С. 248). Мнение представляется ошибочным, выдвинутым постфактум, с целью оправдать сталинградскую катастрофу вермахта. Сталинград в бедной коммуникациями донской и волжской степи был важным узлом железных дорог, коммуникаций, промышленным центром, и главное — в нём на полную мощь работал крупный танковый завод, который выпускал продукцию вплоть до подхода немцев к заводским корпусам.

Следует сказать, что конечной целью плана «Барбаросса» являлся выход на линию А-А (Архангельск — Астрахань). И если взятие Архангельска явно уходило в туманное будущее, то с падением Сталинграда, имея в резерве 22-ю танковую дивизию и развернув 4-ю танковую армию Германа Гота на юг, падение Астрахани становилось вопросом недлинного отрезка времени. У СССР там просто не имелось адекватного количества войск, к тому же Астрахань была бедна в дорожном и железнодорожном отношении, крупную группировку, даже если бы она и существовала, мы бы всё равно не смогли снабжать. Падение Сталинграда вызвало бы цепочку трагических событий. Астрахань взята, Волга полностью под контролем в её нижнем течении, баланс в Прикаспийском регионе стремительно меняется. И главное. Частично выполняется план «Барбаросса», пусть и с запозданием. Появляется возможность перспективного торга с Турцией с целью втянуть её в войну на стороне Германии. О Среднедонской операции (операция «Малый Сатурн», вторая пол. декабря 1942 года) можно благополучно забыть. Не происходит разгрома румынских, итальянских, венгерских армий в среднем течении Дона и под Воронежем. И на горизонте явственно проступает перспектива отрезания СССР от бакинской и грозненской нефти, имея в виду взаимодействие с группой армий «А» на Кавказе. Таким образом, Сталинград, с одной стороны, сфокусировал в себе точку приложения сил на советско-германском фронте как важный промышленный и коммуникационный объект, с другой, он являлся узловой точкой — «шверпунктом» (Schwerpunkt (нем.) — центр тяжести) в смысле недопущения новых территориальных потерь и снятия угрозы для бакинских и грозненских нефтепромыслов.

Любое крупное сражение — это всегда цепь кризисов, больших и малых, но Сталинград даже на их фоне выделяется постоянным балансированием на краю пропасти, прежде всего для советской стороны.

Малая часть примеров.

Прояви войска Красной армии меньше стойкости в боях в большой излучине Дона летом 1942 года, немцы докатились бы до стен города намного раньше, и город, оставшись без резервов, которые ввели в бой значительно позже, был бы взят противником.

Опоздай на несколько дней Георгий Жуков с ударом правого крыла Сталинградского фронта 2 сентября по наземному мосту, Фридрих Паулюс ввёл бы в сражение за Сталинград полноценный танковый корпус — XIV, поддержанный девятью мощнейшими батальонными дивизиями старого формирования, и город бы пал в течение нескольких дней. Жуков в боевом донесении Ставке по этому поводу писал: «Обстановка под Сталинградом заставила нас ввести в дело 24-ю и 66-ю армии, не ожидая их полного сосредоточения и подхода артиллерии усиления. [...] Такое вступление в бой армий по частям и без средств усиления не дало нам возможности прорвать оборону противника и соединиться со сталинградцами, но зато наш быстрый удар заставил противника повернуть от Сталинграда его главные силы против нашей группировки, чем облегчилось положение Сталинграда, который без этого удара был бы взят противником». (Цит. по: А. Исаев. Георгий Жуков. Последний довод короля. — М.: Эксмо, 2007. — С. 329).

Карта 1. Сражение за «наземный мост».

Удар северного крыла Сталинградского фронта.

Опоздай дивизия Александра Родимцева к Центральной переправе к 15 сентября, судьба Сталинграда решилась бы в этот же день. 62-я армия рассекается на две части, затем фронт начинает сматываться в сторону заводов. О глубине кризиса свидетельствует тот факт, что в 138-й стрелковой дивизии Ивана Людникова, которая держала оборону в окружении на берегу Волги в районе посёлка Нижние Баррикады (так называемый «Остров Людникова» размером 300х800 м, оборона продолжалась три месяца), находились бойцы 1926 года рождения, фактически подростки. Их перебрасывали через реку, и они попадали в топку Сталинграда.

Не сумей подполковник Георгий Филиппов взять стратегический мост через Дон у Калача в ходе операции «Уран», сталинградская эпопея закончилась бы иначе.

Не задержали бы развёртывание войск Эриха фон Манштейна, прежде всего 6-й танковой дивизии, кавалеристы у Похлёбина, бронированный кулак операции «Винтергевиттер» по деблокированию Паулюса начал бы свой бег, развернувшись намного ближе к Сталинграду, а следовательно, к точке рандеву, достижимой ударом изнутри «котла».

Это малая толика.

В реальности получилось иначе. «Котлы» у Миллерова (в окружение попало более 100 тыс. человек), у Калача в районе Майоровского, позиционные сражения на южных и северных подступах к Сталинграду — Абганерово, Бекетовка, сражение за Орловский выступ неощутимо стачивали боевой потенциал немецких войск, поглощали пехоту, танки, моторесурс техники и высвобождали главный ресурс — время, столь необходимое для переброски резервов и организации обороны, а впоследствии и стратегической операции «Уран».

Карта 2. Оборонительные сражения на подступах к Сталинграду.

Обратите внимание на «котлы» у Клетской и Калача. На южных подступах, в направлении Абганерово — Тингута, бои задержали Гота почти на 20 дней.

Александр Василевский, который в то время координировал действия фронтов на сталинградском направлении, впоследствии писал: «Несмотря на численное превосходство в силах, 4-я танковая армия [Г. Гота, наступавшая на город с юга. — А.Щ.] понесла большие потери и осуществить замысел не смогла. […] 10 августа на рубеже река Аксай — Абганерово войска 4-й танковой армии также были вынуждены перейти к обороне. […] На перегруппировку, а также на переброску новых войск и на подготовку этой операции [нового наступления на город. — А.Щ.] противнику потребовалось около недели». (Цит. по: Александр Василевский. Дело всей жизни. Неопубликованное. — М.: Алгоритм, 2015. — С. 232).

2 сентября, на мой взгляд, выдалось решающим днём всей Великой Отечественной войны. На КП 1 гвардейской армии Кирилла Москаленко прибыл представитель Ставки Георгий Маленков. Прибытие Маленкова, осуществлявшего партийный контроль за результатом боевых действий, означало, что в случае взятия Сталинграда противником все причастные понесут серьёзную ответственность. Требовалось любой ценой развернуть ударные части 6-й армии от города фланговыми ударами. Эти удары Сталинградского фронта, нанесённые с применением крупной массы танков, авиации, мотопехоты, стоили нам больших потерь, но заставили Паулюса ощутить неуверенность, существенно ослабить состав войск, штурмующих город, вывести в полосу обороны «наземного моста» XIV танковый корпус ввиду неопределённости обстановки в условиях крупномасштабного наступления на северный фланг армии Паулюса. На время главный таран 6-й армии вывели из сражения за город (см. карту 1).

Хотя даже в этих условиях Сталинград устоял нечеловеческими усилиями. Немцы прорываются к Центральной переправе, взяв Волгу под огневой контроль. Навстречу им с ходу, переправившись через Волгу, фактически на подручных средствах  кидается дивизия Родимцева, который с автоматом в руках сражался в рядах бойцов. Немцев отбросили, получив передышку.

Взятие моста у Калача передовым отрядом Филиппова — вообще отдельная история. Немцы не могли предполагать, что в глубоком тылу появится бронегруппа с целью достижения контроля над мостом. Успокоенность немцев, неудовлетворительно организованная караульно-заградительная служба вермахта сыграла с ними злую шутку. Вообще такое относительно лёгкое взятие стратегического моста стало «ответкой» вермахту на взятие мостов в 1941 году, в частности, у Алитуса. Правда, мост у Алитуса через реку Неман был взят 7-й танковой дивизией немцев после тяжёлого боя, однако они сумели предотвратить его подрыв, и он перешёл к вермахту неповреждённым. Аналогичной удачей (у Калача) можно охарактеризовать взятие союзниками моста через Рейн у Ремагена. Взятие калачёвского моста свидетельствует об овладении технологией молниеносной войны — «блицкрига». В отрыве от основных сил, находясь на острие прорыва в глубоком тылу, фактически без боя своими силами взять стратегический мост —  это нетривиальная задача, требующая предельной решимости и, что важно, военного профессионализма.

Карта 3. Стратегическая операция «Уран». Контрнаступление советских войск

Немцы оказались сильными игроками. Деблокирующий удар Манштейн нанёс не там, где его ждали, по кратчайшему пути, с опорой на тормосинскую группировку, а по длинному, вдоль железной дороги Котельниково — Сталинград. Первый раунд выигран. Нанесён удар там, где не ждали. Дивизия, поставленная в заслон, на второстепенное направление, как тогда думали, была просто сметена. Танковый удар свежей 6-й дивизии Эрхарда Рауса набирал обороты. Для развёртывания 2-й гвардейской армии и организации обороны на пути прорыва немецких войск требовалось время. В атаку бросили кавалеристов 81-й кавдивизии. Ценой своей жизни в бою у Похлёбина в полном окружении, действуя в отрыве от своих сил, они заставили немцев начать развёртывание раньше запланированного, существенно сбили темп наступления и вынудили Манштейна наступать в боевых порядках, а не в маршевых колоннах.

Таким образом, не без шероховатостей, постоянно находясь в режиме перманентного кризиса, в условиях активного и умелого противодействия противника советское командование сумело подготовить и провести операцию стратегического масштаба, увенчавшуюся полным успехом.

Другой вопрос, который возникает при изучении хода Сталинградской битвы, звучит так: почему немцы столь долго держались, начиная с момента окружения и замыкания кольца? Почти 2,5 месяца, с 22 ноября по 2 февраля, 6-я армия вела упорные бои, сохраняя организованное сопротивление, целостность и нанося потери советским войскам. Она не повторила сценарий советских «котлов» 1941 года — быстрый распад на отдельные очаги сопротивления с последующими отчаянными попытками прорыва. Следует сказать, что немцы на тот момент не имели опыта боёв в таком крупном окружении, как сталинградское. Они тогда довольно спокойно относились к самому факту окружения. «Котёл» под Демянском (80 тыс. человек) был, скорее, оперативного масштаба, и его вскоре деблокировали. А Красная армия, наоборот, не имела опыта ликвидации таких крупных группировок противника, тем более, как вскоре стало известно, Ставка сильно ошиблась с оценкой численности окружённого противника в сторону занижения. Считалось, что в окружение  попали 80–90 тыс. человек, а в реальности группировка противника подходила к цифре 300 тысяч. Под давлением представителя Ставки маршала артиллерии Николая Воронова и поддержавшего его Константина Рокоссовского было выбрано неудачное стратегическое направление удара на уничтожение «котла». Вместо рассечения войск 6-й армии с севера на юг с последующим уничтожением, как рекомендовала Ставка, выбрали стратегию сдавливания «котла» с запада и прижимание его к Волге и руинам города. Нельзя сказать, что это решение оказалось оптимальным. Сама идея с рассечением «котла» в плане всё же присутствовала, однако её решение представлялось труднореализуемым, поскольку немцы сосредоточили на западном фасе котла самые боеспособные подразделения, а особую опасность представляла 29-я моторизованная дивизия. Более того, при нанесении удара немецкие части, стремясь избежать окружения, просто отходили к Волге, обтекая фланги наступавших. При ударе с севера на юг такой возможности не представлялось ввиду наличия крупной водной артерии —  Дона. Задонская группировка сразу же оказывалась обречённой.

Карта 4. Операция «Кольцо»

Позволю себе привести пространную цитату. Одним из главных «ликвидаторов» окруженцев выступала 65-я армия Павла Батова. Вот что он писал о сопротивлении немцев: «…те, кто считает, что в декабре 1942 года моральное состояние окружённых войск было невысоким, по-моему, не правы. Полагаю, что наши солдаты и офицеры, прошедшие трудный путь от Дона до Волги, поддержат это утверждение. Крах духовных сил противника наступил позже, в последние дни января сорок третьего года. […] но в декабре этого ещё не было. На западном гребне высот, преграждавшем нам путь в долину Россошки, противник держался крепко». (Батов. В походах и боях. — М.: Вече, 2015. — С. 206).

Отчасти это объясняет, почему «котёл» держался долго и упорно, нанося нашим войскам тяжёлые потери. Второе объяснение — это наличие у немцев мощных технических средств доставки и транспортировки войск и грузов. Транспортная авиация. Несмотря на то что «воздушный мост» буквально растерзали наша истребительная авиация и зенитная артиллерия (потери одних транспортников и оборудованных под них бомбардировщиков составили около 500 машин), наличие пути снабжения значительно продлило агонию 6-й армии.

Позже при утере немцами стратегической инициативы, когда дыры во фронте затыкать стало попросту некем, немецкие войска повторяли судьбу советских «котлов» 1941 года. «Котлы» под Бобруйском и Витебском, окружение и взятие Кёнигсберга, Хальбский «котёл» под Берлином оказались разгромлены в кратчайшие сроки. Изменилась после Сталинграда и стратегия немецких войск при угрозе окружения. В ходе Проскуровско-Черновицкой операции под Каменец-Подольским в окружение попала 1-я танковая армия немцев (23 дивизии, из них 10 танковых и моторизованных) под командованием эвакуированного из Сталинградского «котла» Ганса-Валентина Хубе. Хубе учёл опыт Сталинграда, оценил обстановку и отдал приказ на немедленный прорыв. Армия прорвалась из окружения, бросив раненых на милость победителя и оставив большую часть боевой техники. Повтора катастрофы на Волге не хотел никто, чем это заканчивается, вермахт уже знал.

Разгром на Волге состоялся. Катастрофа вермахта шокировала Германию. Потери, понесённые гитлеровцами на Волге, оказали прямое влияние на ход Курской битвы и на боеготовность группы армий «Юг», таранившей Воронежский фронт Николая Ватутина. После Сталинграда возможность поражения СССР снялась полностью.

Генерал Гюнтер Блюментритт по этому поводу сказал: «…и, когда русские начали своё зимнее контрнаступление, наши армии под Сталинградом оказались в окружении и были вынуждены сдаться. […] Отныне чаша весов склонилась не в нашу сторону». (Цит. по: Б. Лиддел-Гарт. Указ. соч. — С. 253).

На весь мир прозвучал тогда вопрос: «Когда закончится обратный отсчёт для Германии?»