Если бы в России победил Наполеон?

Бонапарт рассматривал Молдавское княжество как разменную монету в торге с потенциальными и реальными союзниками в конфликте с Россией.

В сентябре 1812 года «великая армия» Наполеона I вынудила русские войска отступить под Бородино, а за тем и вовсе заняла Москву. Позже было контрнаступление русских и гибель солдат объединённой Бонапартом Европы на заснеженных просторах России. Сам Наполеон не без везения выскользнул из западни, готовившейся ему на реке Березине войсками бывшей Дунайской (Молдавской) армии Павла Чичагова. 

Тем не менее, в начале осени 1812 г. многим военная кампания казалась уже завершённой. Сторонники французского лидера считали капитуляцию Петербурга лишь вопросом времени и начинали делить шкуру вроде бы убитого медведя. 

Что же такой исход «Русского похода» означал для Молдавского княжества и недавно образованной Россией Бессарабской области?

Попробуем смоделировать возможные варианты развития событий исходя из объективных международных процессов накануне Наполеоновского вторжения.

Прежде всего заметим, что в Молдавском княжестве, порабощённом Османской империей, существовали определённые надежды на освобождение благодаря помощи Франции. Согласно некоторым сведениям, в октябре 1807 г. представителями католического меньшинства молдавской знати Наполеону был направлен проект создания объединённого княжества Молдавии и Валахии под названием «Дакия» или «Большая Валахия». Данное государство предлагалось создать под гарантии великих держав. Тремя годами позже боярин Иордаке Катарджи также пытался наладить контакты с императором французов, выдвигая проект усиления влияния Франции на нижнем Дунае. 

Однако Бонапарт рассматривал Молдавское княжество лишь как разменную монету в торге с потенциальными и реальными союзниками в конфликте с Россией. 

Одним из таких союзников считалась Оттоманская Порта. В начале XIX в. Наполеон всячески потворствовал началу новой русско-турецкой войны, которая должна была как можно дольше связывать российские войска. В идеале же должно было состояться вторжение османов в российские пределы. 

Когда в августе 1806 г. в Стамбул прибыл французский посланник Себастиани и обосновывал необходимость разрыва русско-турецкого оборонительного союза, то в качестве компенсации он предлагал поддержку Парижа в отмене всех русско-молдавских договоров, заключённых после 1774 г. Для Молдавии это означало восстановление границы с Турцией по Днестру, что грозило новыми вторжениями с востока. 

Одним из поводов для начала русско-турецкой войны 1806 - 1812 годов стало отстранение султаном от своей должности господаря Молдавии Александра Мурузи, что нарушало привилегию княжества, дарованную ему в 1802 г. Происходило это под давлением французской дипломатии и противоречило обязательству Турции не смещать господарей ранее семи лет с момента их назначения, а если делать это, то только с согласия России как державы — покровительницы Молдавии.

Победа русских над турками при Рущуке в 1811 г. насторожила Наполеона. Он опасался завершения шедшей войны и заключения мирного договора. В тот период из Парижа стали распространяться слухи о запланированном сосредоточении на Западных Балканах 50 - 60-тысячного французского корпуса под командованием маршала Нея. Такие сведения были призваны вселить уверенность в османов, стимулировать их к дальнейшим боевым действиям.

Ней же сообщал турецкому посланнику во Франции, что 400-тысячная армия Наполеона готовится вторгнуться в Россию. В этих условиях Стамбулу было предложено заключить военный союз с Парижем для совместных действий против России. Ценой такого союза французские дипломаты называли возврат под контроль Порты Дунайских княжеств, а также всего Северного Причерноморья.

Для Бессарабии успех франко-турецкого альянса означал воссоздание уже упразднённых османский рай (военно-административных образований под прямым управлением Порты) в Хотине, Бендерах, Аккермане, Новой Килие, Измаиле, возвращение туда мусульманского населения, а также репатриацию в степи ногайцев (выселенных россиянами в 1807 – 1809 годах). 

К чему могли привести эти события становится ясно, если учитывать, что часть бывших ногайских земель была уже перераспределена молдавскими землевладельцами, а в городах Бессарабии полным ходом шёл процесс превращения мусульманских мечетей в православные храмы.

Тем не менее, после окружения на левом берегу Дуная у Слободзеи крупного турецкого отряда мирные переговоры русских и османов всё же начались. Это вынудило французов «поднять ставки». 

Осенью 1811 г. посланник Наполеона Латур-Мобур заявил султану, что если Стамбул уступит Петербургу земли в Молдавии и Бессарабии, то в случае своей победы над Россией император отберёт их и передаст восстановленному Польскому королевству.

Данный дипломатический демарш являлся следствием большого внимания Наполеона к «польскому вопросу». В его завоевательных планах на востоке антироссийски настроенная польская шляхта также рассматривалась как объективный союзник Франции. 

В феврале 1812 г. французский генерал польского происхождения Михаил Сокольницкий представил Наполеону, составленное по поручению монарха «Эссе о способах избавления Европы от влияния России, а благодаря этому и влияния Англии». Ознакомившись с данным документом Бонапарт назначил поляка координатором военной разведки при своей штаб-квартире. 

Центральным элементом геополитических инициатив Сокольницкого являлось воссоздание Речи Посполитой в границах на момент её первого раздела в 1772 г.  Напомним, что в тот момент Молдавия граничила с польскими Подолией и Галицией. 

Возрождённая Польша виделась сподвижнику Наполеона в качестве младшего, но приоритетного партнёра гегемона Европы - Франции. Вот как Сокольницкий обозначал перспективные польские задачи: «стать непреодолимым барьером на пути русских; взять на себя заботу о безопасности Германии; отслеживать манёвры Австрии и Турции и присматривать за Пруссией и Балтикой».

Россию, согласно этому плану предстояло отодвинуть за Днепр, вдоль которого планировалось создать цепь зависимых от Франции и Польши государств: Полтавского, Черниговского и других герцогств. На юге же, за днепровскими порогами предлагалось образовать государство – конгломерат казачьих и крымско-татарских «орд» под звучным названием Наполеонида. Последнее рассматривалось как реинкарнация Крымского ханства и могло стать восточным соседом Бессарабии. 

Отказ Турции от участия в планируемом Наполеоном вторжении в Россию позволил наметить решение одной из самых амбициозных геополитических задач Польского государства – обеспечения выхода к Чёрному морю. 

В уже упоминавшемся заявлении Латур-Мобура говорилось, что при изъятии Наполеоном спорных османских провинций граница возрождённого Польского королевства будет определена по течению Дуная. Учитывая территориальные изменения, произошедшие по Бухарестскому миру 1812 г., это означало передачу под польский сюзеренитет Бессарабской области. 

Такое решение вполне соответствовало интересам как Варшавы, так и Парижа. Польские короли ещё с XV в. рассматривали Молдавию как кратчайший коридор к стратегически важному Дунайско-Черноморскому региону. Завоевание господства над ним к тому же позволяло установить монопольный контроль Польши над «Молдавским» торговым путём между Львовом, Яссами и Чёрным морем. В этих целях в XV – XVII веках северным соседом предпринимались неоднократные попытки усадить на молдавский престол своих ставленников. В период упадка и разделов Речи Посполитой неоднократно обсуждались проекты территориальных компенсаций этой стране за счёт Молдавского княжества.

Передача Нижнего Подунавья под контроль зависимого от Франции Польского королевства могла бы обеспечить здесь уверенное доминирование Парижа. Это было очень важно в контакте французских экономических интересов (Молдова как источник ресурсов и рынок сбыта). К тому же дунайско-черноморская логистика занимала важное место в «Индийском проекте» Наполеона.

Тем не менее, не стоит преувеличивать вероятность «польского сценария» развития событий для Бессарабии. Даже если на исходе 1811 г. Латур-Мобур передавал вполне искренние планы Бонапарта, то они скорее всего подверглись корректировке уже после нападения его армии «двунадцати языков» на Россию. 

Дело в том, что во время вторжения французского императора сильно разочаровала пассивность польской шляхты в западных губерниях России. 

После того как вопреки надеждам Наполеона массовое повстанческое движение поляков в тылу у русских не развернулось он изрёк: «Жители Литвы и Волыни забыли о том, что родились поляками, они стали русскими». О возрождении Польского королевства в границах 1772 г. этот европейский лидер так и не заявил.

Тем не менее, Бессарабия всё же пережила свой «польский период» в 1816 – 1823 годах. Произошло это во время наместничества в регионе Алексея Бахметева, который привёз с собой преимущественно польский десант управленцев из Подолии. Александр I был тогда увлечён «законно-свободными» порядками, существовавшими в его новой провинции – Царстве Польском. Приезжие управленцы попытались перенести на Пруто-Днестровье польский опыт широкого шляхетского самоуправления, но он лёг тогда на неподготовленную почву. 

«Польский» эксперимент в Бессарабии был свёрнут, поскольку привёл к ещё большим злоупотреблениям местных чиновников. К демократическому порядку избрания дворянами уездных начальников, глав областных судов и полиции регион вернулся лишь в середине XIX столетия, когда местные элиты приобрели необходимый опыт административной деятельности в учреждениях Бессарабской автономной области Российской империи.