«Славим Платова-героя!..»

270 лет назад родился человек, ставший символом донского казачества. Основатель Новочеркасска, граф Российской империи, атаман войска Донского и генерал от кавалерии. Появился на свет будущий казачий вождь в Черкасске 19 августа 1753 года. Отец — войсковой старшина Иван Фёдорович Платов — дал ему традиционное казачье воспитание, которое предполагало раннее знакомство с верховой ездой, с оружием, с легендами о ратных подвигах. Он был способным мальчишкой, рано выучился грамоте, но ещё раньше — с четырёх лет! — уверенно сидел в седле. И в армии оказался подростком — с 13 лет служил писарем. Он начал службу урядником — унтер-офицером. Не вполне образованный (молодой казак владел навыками чтения и арифметики), но сметливый и умевший учиться. И, конечно, воин душой и телом, природный казак.

Александр Суворов приметил и полюбил Платова на Кубани в 1782 году, а слыхал о подвигах молодого казака ещё в нач. 1770-х. За придунайские и приволжские бои молодой казак получил первые боевые награды, а казачьим полком командовал с 1771-го в чине есаула. Казаков Александр Васильевич ценил смолоду — как никто из полководцев неказачьего происхождения. В их лихой повадке (которая от века смущала европейских военных теоретиков) видел прообраз армии будущего — закалённой, манёвренной, свободной от стереотипов военной науки. Приглядываясь к суворовским победам от Семилетней войны до Туртукая, от Фокшан до Сен-Готарда, мы видим, что без казачьей разведки и казачьей атаки суворовская военная школа немыслима. Подвижная казачья конница в руках опытного полководца становилась важной стратегической силой для любой кампании.

В 1774 году на казачий полк 23-летнего Платова в верховьях реки Калалы напали войска Девлет Гирея — крымские татары. Первые атаки превосходящих сил противника казаки отбили, избежали окружения и укрепились у болот. Они конвоировали продовольственные обозы — и Платов приказал построить укрепления из телег и мешков муки. Отряд отбил семь атак, нанёс войскам Девлет Гирея серьёзный урон. В память о бое была выбита специальная золотая медаль. Упрочилась репутация Платова как самого многообещающего молодого казачьего полководца. Настоящего вождя, который умеет управлять неукротимыми, самолюбивыми воинами.

За участие в кубанской операции по представлению Суворова Платов был произведён в майоры. В первом крупном сражении новой русско-турецкой войны майор Платов был рядом с Суворовым, в Кинбурне. За подвиги в бою на Кинбурнской косе Суворов ходатайствовал о присвоении храброму казаку чина полковника.

Отличился Платов и под стенами Очакова, «за отличную храбрость при штурме крепости» получил «Георгия» IV класса. А под Измаил казак попал уже бригадиром и, как младший, первым на военном совете произнёс решительное слово «Штурм!». Суворов расцеловал отчаянного казака.

Платов вёл на приступ пять тыс. солдат. С такой внушительной (и трудноуправляемой в кровавом пылу штурма) колонной атаман должен был по лощине взойти на крепостной вал и под обстрелом ворваться в Новую крепость. Когда передовой батальон, в котором шёл и атаман, подошёл к крепости, казаки в замешательстве остановились перед затопленным рвом. Бригадир Платов, вспомнив уроки Суворова, первым вошёл в ледяную воду, по пояс в воде под обстрелом преодолел крепостной ров, скомандовал: «За мной!» — и батальон последовал примеру командира. Рядом с ним сражались у стен Измаила два брата. Один будет тяжело ранен, другой убит. Ходила смерть и рядом с будущим графом. За действия при штурме неприступной крепости бригадир Платов по представлению Суворова был произведён в генерал-майоры и награждён орденом Святого Георгия III степени.

В качестве походного атамана генерал Платов принял участие в Персидском походе 1795–1796-го. Командующий Валериан Зубов именно Платову был обязан победой над персами: атаман спас русские войска от окружения и суворовским натиском поразил неприятеля. Платов становился всё популярнее и влиятельнее. Но… взошёл на престол Павел I — и Платов, слывший доверенным лицом Зубовых, оказался в опале. Слово взяли завистники, которым давно было не по себе от быстрого продвижения Платова к высшим казачьим регалиям. Павел поверил доносам, увидел в Платове заговорщика, который готов поднять против государя Дон. Сначала его отставили от службы, а потом посадили в Петропавловскую. Арестованного казака сослали в Кострому, оттуда — снова в каземат Петропавловской. На Руси от сумы да от тюрьмы не зарекаются, и молва ценит героев, прошедших через испытания неволей. Об опальном Платове сложат песню:

Побелела его буйна головушка,

Лицо белое помрачилося.

Очи ясные затуманились.

Богатырский стан,

Поступь гордая

В злой кручинушке надломилася.

Тоска лютая сердце пылкое,

Кровь казацкую иссушила вся…

В конце 1800 года Павел, как это бывало, резко поменял мнение о Платове. Сенатский суд оправдал атамана, его вызволили из Алексеевского равелина Петропавловки и доставили на высочайшую аудиенцию. Он стал заместителем донского войскового атамана Василия Орлова и походным атаманом головокружительной Индийской кампании, которая стала последним авантюрным замыслом павловского царствования. Поход был скверно подготовлен. Платов не знал местности и в картах разбирался слабо. Индийская авантюра грозила катастрофой, но возвращаться в каземат не было мочи.

Известия о смерти (а может статься, и туманные слухи о гибели) императора застали Платова в Оренбурге. Новый император прервал поход, вернул армию и осыпал милостями Платова. Получив чин генерал-лейтенанта, Матвей Иванович был назначен наказным атаманом войска Донского вместо умершего в августе Орлова. Молодой император Александр Павлович всецело доверял новому атаману: «Известные ваши достоинства и долговременная и безупречная служба побудили меня избрать вас в войсковые атаманы Войска Донского на место умершего генерала от кавалерии Орлова». 

Именно Платов — фактический основатель города Новочеркасска: его родной Черкасск ежегодно затопляло при разливе Дона — и было решено перенести казачий город на возвышенность.

Продолжались Наполеоновские войны. В мае 1807 года полки Платова успешно действовали на реке Алле против корпуса Мишеля Нея. Осенью Платов получит высокую награду — «Георгия» II класса.

В 1808–1809 годах Вихрь-атаман сражался на Дунае под командованием Петра Багратиона, отличившись при взятии Гирсова, в бою при Рассевате, при осаде Силистрии, где захватил в плен Махмуд-пашу. Громил турок у Татарицы. Платову присвоили высокое звание генерала от кавалерии. Своенравный, многоопытный генерал, устоявший и при Прейсиш-Эйлау, он не разделял всеобщего увлечения Наполеоном. Всегда отзывался о Бонапарте с презрением и ненавистью; даже отказался от французской награды в дни тильзитской дружбы бывших и будущих противников. «Хотя быстрый взгляд и черты лица его показывают великую силу ума, но в то же время являют и необыкновенную жестокость. Этот человек не на благо, а на пагубу человечества рождён» — так охарактеризовал Платов Наполеона после личной встречи. Иные отпрыски аристократических семей считали Платова простаком, но при коротком знакомстве выяснялось, что атаман не просто удачливый рубака, а человек с отменным и своеобразным чувством юмора (сам Алексей Ермолов ценил его шутки «в своём роде»), умеющий точно разбираться в людях, в том числе и по внешности, по гримасам, манерам. Цепкий был взгляд у атамана!

К началу Отечественной войны Платову было уже под шестьдесят. По меркам того романтического времени — старик! Нелегко ему было подчиняться Михаилу Барклаю: этого мужественного шотландца не привыкли воспринимать в качестве главнокомандующего, а уж Платов, помнивший полководческие длани Петра Румянцева, Александра Суворова, Григория Потёмкина, Никиты Репнина, к приказам Барклая нередко относился даже не с прохладцей, а с раздражением.

Широко известная легенда гласит, что Платов намеревался отдать в жёны свою красавицу-дочь Марию тому казаку, который пленит Наполеона. Такой эмоциональный всплеск был характерен для Платова; подобно Суворову атаман понимал, что значит крылатое острое словцо, объединяющее армию, вселяющее веру в полководца. Он понимал агитационную важность фольклора и был в известной степени артистом армии.

Казачий корпус Платова входил в 1-ю армию Барклая, но по тактической необходимости занялся прикрытием отступавшей 2-й армии Багратиона. 28 июня была одержана первая в кампании 1812 года победа над французами: у Мира корпус Платова разгромил девять неприятельских полков. Против казаков выступила дивизия генерала Александра Рожнецкого — польские уланы. Следуя давним инструкциям Суворова, казаки, как говорил Платов, «бросились в дротики» — выучка в этом деле оказалась на высоте. На исходе дня Платова поддержала бригада генерал-майора Дмитрия Кутейникова — и кавалерийское сражение окончилось разгромом Рожнецкого. «Поздравляю Ваше сиятельство с победою, из шести полков неприятеля едва ли останется одна душа, или, может быть, несколько спасётся. У нас урон невелик», — писал Платов Багратиону. За время отступления до Смоленска полкам Платова удалось взять в плен 1300 французов и поляков.

Виктор Мазуровский. Дело казаков Платова под Миром

Платов носил высокий чин полного генерала, но из-за недоверия Михаила Барклая и Михаила Кутузова, скептически относившихся к военным талантам казака, под командованием атамана редко сосредотачивались большие силы. В августе Барклай отстранил Платова от армии, но буквально накануне Бородинского сражения генерал вернулся к войскам из Петербурга. Казаками укрепляли разные позиции — и в кулаке Платова во время сражения оставалось не более двух тыс. сабель. Смелый рейд конницы Матвея Платова и Фёдора Уварова (в составе уваровской кавалерии был и элитный лейб-гвардии Казачий полк генерала Василия Орлова-Денисова) в разгар Бородинской битвы ударил по тылам Наполеона, чем значительно ослабил наступательный удар Великой армии. Шесть казачьих полков — корпус Платова — переправились через войну выше Беззубова и перелесками вышли в тыл французов. Всего в операции, по сведениям историка Виктора Безотосного, приняло участие 4,5 тыс. кавалеристов Платова и Уварова. Наполеон бросил против них до 15 тыс. войск. Нередко упоминают «десять казачьих полков», находившихся под командой Платова в день Бородина. Однако не все силы Платов бросил в атаку. К тому же ещё 23 августа отряд из четырёх полков под командованием подполковника Максима Власова был отправлен к нижнему течению Колочи и, по сведениям Безотосного, в рейде Платова участия не принимал. В любом случае очевидно, что Кутузов не укрепил атаку силами, достаточно серьёзными для решительного успеха. Тактическую задачу-минимум Платов и Уваров вопреки мнению командования выполнили, дали передышку защитникам русских позиций. Но деятельность обоих генералов вызвала неудовольствие Кутузова, который либо ожидал большего от рейда, либо просто дал волю давнему своему раздражению вольным поведением обласканного при дворе атамана.

Кутузов отозвал гвардейцев Уварова и казаков Платова обратно, прервав атаку к трём часам дня. Между тем именно казаки добыли половину пленных французов Бородина — полтысячи. Платов и Уваров не попали в списки награждённых после Бородина. По ряду свидетельств, не участвовал генерал от кавалерии и в военном совете в Филях. Впрочем, на этот счёт существует несколько взаимоисключающих свидетельств.

Ясно одно: вскоре после Бородина Кутузов на некоторое время отстранил Платова от командования корпусом, и атаману стоило больших усилий вернуть свою роль в действующей армии. Алексей Ермолов писал: Кутузов «не имел твёрдости заставить Платова исполнять свою должность, не смел решительно взыскать за упущения, мстил за прежние ему неудовольствия и мстил низким и тайным образом». Вот и пошли гулять слухи о бородинском запое Платова, который-де бездействовал целый день и не выполнил приказа главнокомандующего. Не раз Платова критиковали за неумение командовать большими войсковыми соединениями, за невнимательное отношение к пехоте и артиллерии. Его стихией были конница, неожиданные рейды и стычки. И в этом качестве Платов был полезен армии как никто другой. В конце кампании Кутузов всё-таки «обласкал» Платова, начертав ему в письме: «Почтение моё к Войску Донскому и благодарность к подвигам их в течение кампании 1812 г., которые были главнейшей причиной к истреблению неприятеля». Насколько искренними были эти комплименты, установить невозможно.

За подвиги в деле изгнания Наполеона из России Платов получает графский титул с девизом «За верность, храбрость и неутомимые труды». Царский указ по ходатайству Кутузова был подписан 29 октября 1812-го.  Казаки били неприятеля у Городни, у Колоцкого монастыря, у Гжатска, у Царёво-Займища, под Духовщиной и при переправе через реку Вопь. И вот — граф Платов, их сиятельство!

Он давно мечтал об этой почести, и, по признанию Ермолова, не раз командующие подстёгивали 60-летнего атамана к активным действиям, напоминая о желанной награде, о титуле. Кутузов написал Платову ласковое письмо: «Чего мне хотелось, то Бог и государь исполнили, я вас вижу графом Российской империи. Дружба моя с вами от 73-го году никогда не изменялась, и всё то, что ныне и впредь вам случится приятного, я в том участвую». На радостях Платов разгромил 30-тысячный корпус французов под Вильно, захватив богатую добычу — обоз, кишащий золотом и серебром. Трофеи казаки передали на украшение Казанского собора в Петербурге. Серебряные евангелисты были изваяны именно из этого, платовского, серебра.

В Ковно, обойдя армию Нея по неманскому льду, казаки бросились в победную атаку. Раненый маршал Ней чудом избежал плена.

Европейская слава казаков Платова упрочилась в Заграничных походах. Тогда, очистив от неприятеля Польшу, Платов произнёс: «Дайте мне одних казаков — и я пройду всю Европу». Вновь сформированный корпус Платова, действуя автономно от основной армии, как правило, маневрировал в тылу противника, обрушиваясь на него атаками. В нач. 1814 года во главе трёхтысячного отряда провёл «летучий» поиск на Фонтенбло и взял штурмом Немур.

Как известно всем читателям лесковского «Левши», Платов сопровождал императора Александра в поездке по Британии в 1814 году. Колоритный казачий генерал, бивший Наполеона, приобрёл в Европе невиданную популярность. Повсюду его встречали овацией. Оксфордский университет присвоил ему степень доктора права, именем Платова назвали 80-пушечный линейный корабль английского флота. Восторженная толпа лондонцев носила казака на руках, а сколько вина выпили за его здоровье… Казак, не чуждый квасного патриотизма, относился к британским чудесам скептически, скучая по Дону.

После европейского триумфа старый атаман не принимал участия в сражениях, все силы отдавая административному управлению Донским краем. Полководческий авторитет помогал Платову-политику. Из него вышел настоящий казачий император, который одним взглядом умел повелевать, а острым словцом сдвигал с места административные горы. Умер атаман граф Платов 3 января 1818 года в своём имении Еланчике под Таганрогом. Для казаков он поныне герой из героев, его имя упоминается в многочисленных песнях («Славим Платова-героя, победитель был врагам!»), портреты висят в высоких кабинетах. В Новочеркасске снова стоит памятник атаману графу, пожалуй, самому прославленному казачьему полководцу.