Триста лет вместе

Что лежало в основе европейских войн Российской империи и какой опыт можно извлечь из этой истории?

Валерий Федоров, генеральный директор ВЦИОМ

Специальная военная операция на Украине – лишь очередная из длинного списка европейских войн, в которых довелось участвовать нашей стране, а вовсе не апокалипсис или «конец истории». Тем, кто не в силах увязать сегодняшние события с исторической перспективой, об этом напоминает сборник трудов семинара «152 мм», названного так по главному калибру артиллерии знаменитого крейсера «Аврора». Проходивший в 2023–2024 годах в Европейском университете в Санкт-Петербурге семинар был посвящен анализу многочисленных европейских военных конфликтов XVIII–XX веков, в которых принимала участие Россия. Материалы семинара убедительно показывают: нынешний раскол между нами и нашими западными соседями не более чем очередной эпизод длинной последовательности, которая насчитывает уже три столетия. И вряд ли эта последовательность закончится, ведь она обусловлена базовыми различиями интересов, культур, ценностей западноевропейских и российских элит, которые никуда не исчезнут и при самом лучшем варианте развития событий.

Даже если предположить, что к власти в Москве придут радикальные западники, эти противоречия останутся. Россия не переставала соперничать и воевать с европейскими странами ни при просвещенной императрице-немке Екатерине II, ни при яростных левых западниках-большевиках! И дело тут не в каком-то особом «русском варварстве», «кочевнической традиции» русской государственности или последствиях Великого раскола христианства в XI столетии. Само появление подобных нарративов в XIX веке, как убедительно показывают авторы сборника, – это результат идейно-политической и пропагандистской активности небольшой группы людей. Конкретно – деятелей польской эмиграции в Лондоне, Париже и Брюсселе, бежавших на Запад после поражения антирусского восстания 1830–1831 годов и поставивших себе целью добиться восстановления независимости Польши путем развязывания войны между Россией и Европой. Их пропаганда оказалась эффективной, то есть распространилась за пределы крайне узкого круга западных полонофилов, только когда ее русофобский настрой совпал с интересами Франции и Британии. Это произошло в эпоху Крымской войны, ставшей следствием конкуренции европейских держав и России в так называемом «восточном вопросе», иными словами, вопросе раздела сфер влияния и рынков слабеющей Османской империи.

Европа – однозначно самый воинственный из континентов мира, который сегодня прикидывается самым миролюбивым. Расчет здесь на короткую память Ивáнов, не помнящих родства, но мы-то как раз все отлично помним, и отечественные историки нам в этом помогают. Они вновь и вновь показывают, что интеграция России в европейскую – а значит, и мировую – систему международных отношений проходила через конфликты и войны. Иначе в этом европейском «террариуме единомышленников», вооруженных до зубов и постоянно зарящихся на чужие земли, не было и быть не могло!

Что важно, во всех этих войнах Россия участвовала – за единственным исключением – не сама по себе, а как член одной из временных коалиций, борющихся за территориальные и торговые интересы с другими такими же. Получалось все очень даже неплохо, пока в середине XIX века трагическое стечение обстоятельств не привело к объединению всех могущественных европейских держав против России. Но даже в этом случае нам удалось обратить поражение себе на пользу, осуществив глубокие внутренние преобразования и взяв реванш за унижения Крымской войны всего через полтора десятка лет после ее завершения.

Таким образом, никакой монолитной Европы, которой противостояла бы наша страна, не существовало никогда – ни прежде, ни сейчас. Противопоставление России и Европы – лишь типовой прием манипулирования общественным мнением, многократно применявшийся элитами различных европейских стран, воевавших против нас. Если в российском обществе постоянно шли глубокие и содержательные дискуссии о взаимоотношениях и судьбах России и Европы, то у наших «контрпартнеров» место рефлексии обычно занимала узколобая пропаганда, носившая весьма инструментальный характер. Как подчеркивают историки, всякая аналогия хромает, и желание решить сегодняшние проблемы с опорой на прежние прецеденты часто обречено на неудачу. Тем интереснее рассмотреть пару конфликтов, в которых Россия оказалась одна против объединенного Запада. В Крымскую войну, когда все великие державы Европы либо объявили нам войну, либо придерживались неблагожелательного к нам нейтралитета, это привело к тяжелому поражению России. Оно запустило процесс общественного переосмысления пройденного пути и очередной модернизации по актуальному на тот момент западноевропейскому образцу.

Сегодня Россия снова воюет против объединенного Запада. Но исход конфликта по всем признакам будет другим. Дело в том, что «век Европы» кончился. Да и «век Запада», кажется, близится к завершению. Конфликт с ним больше не означает конфликта со всем миром. В отличие от Крымской войны, мы не находимся в изоляции, а технологический уровень воюющих сторон вполне сопоставим. Запад не решился на прямую интервенцию против ядерной державы, ограничиваясь поставками оружия, боеприпасов и разведданных. Вместо эскалации конфликта он частично включил задний ход, частично упорствует в своих заблуждениях. И если поражение России в Крымской войне заставило наших предков пойти на глубокие реформы, то поражение Запада в СВО вполне способно запустить процесс глубокой трансформации уже у наших западных противников. Если все пойдет именно так, то Европа имеет шанс на возрождение в качестве влиятельной мировой силы. В ином случае этот некогда «цветущий сад» обречен на стагнацию, одичание и… новые кровопролитные войны!

Европейские войны Российской империи. Сборник статей под ред. А.И. Миллера. СПб., 2025

Никакой монолитной Европы, которой якобы противостояла наша страна, не существовало никогда – ни прежде, ни сейчас