Настройки

Вуз на все времена

№58 октябрь 2019

Беседовал Владимир Рудаков

В этом году один из самых уважаемых и престижных вузов России – Московский государственный институт международных отношений – отмечает 75-летний юбилей. О прошлом, настоящем и будущем МГИМО «Историку» рассказал его ректор, академик РАН Анатолий Торкунов

Институт международных отношений в Москве был основан в конце войны, 14 октября 1944 года. Сегодня среди его выпускников – главы государств, министры, крупные бизнесмены, знаменитые политики, прославленные ученые, известные журналисты, деятели культуры; одним словом, элита. Как удалось вузу, созданному для подготовки кадров для Народного комиссариата иностранных дел, так успешно выйти за рамки поставленных задач? Можно ли в принципе за несколько лет сделать из вчерашнего школьника кадрового дипломата? И что значит сейчас быть специалистом по международным отношениям?

По инициативе Молотова

– Как возникла идея создать специализированный вуз для подготовки дипломатов и почему это произошло в последние годы Великой Отечественной войны?

– Инициатором создания института выступал НКИД во главе с тогдашним наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым. Видимо, к этому времени стала очевидна потребность в новых кадрах для советской дипломатии. К концу войны существенно активизировались наши внешние связи, шли переговоры о послевоенном устройстве, и стало ясно, что специалистов попросту не хватает. По вполне понятным причинам. Самая, конечно, трагическая причина – это то, что многие ушедшие добровольцами на фронт работники Наркомата иностранных дел погибли. У нас на входе в министерство висит мемориальная доска, где перечислены десятки, если не сотни имен дипломатов, погибших при обороне Москвы и во время других сражений Великой Отечественной войны. Вторая причина была связана с тем, что в ходе сталинских чисток многие дипломаты были репрессированы. В итоге, когда в 1943 году уже стало ясно, что война если не приближается к концу, то в ней произошел серьезный перелом, возникла эта острая необходимость пополнить НКИД новыми грамотными, знающими язык, историю, право, экономику кадрами.

– Но изначально речь не шла о специализированном вузе?

– Изначально решили ограничиться факультетом, и в 1943 году в МГУ был создан тринадцатый по счету, международный, как его называли, факультет. Но вскоре руководство страны пришло к выводу о необходимости создания самостоятельного института, куда велся бы особый отбор студентов и который сосредоточился бы собственно на подготовке кадров для внешнеполитического ведомства. Я читал стенограммы обсуждения этого вопроса на Политбюро, они есть у нас в архивах. Идею поддержал Иосиф Сталин, который и подписал соответствующие директивные документы.

И вот 14 октября 1944 года возник Институт международных отношений, который стал учебной структурой Народного комиссариата иностранных дел СССР. Ребят, которые были в 1943-м приняты в МГУ, перевели в этот институт. Первый набор составил 200 студентов, среди них было пять Героев Советского Союза, удостоенных этого звания за подвиги в годы Великой Отечественной войны. Скоро вуз обрел место своего постоянного пребывания – знаменитое здание бывшего Катковского лицея (официальное его название – Московский императорский лицей в память цесаревича Николая). Оно находится у Крымского моста, на Остоженке (тогда улица называлась Метростроевской). В этом здании сегодня располагается Дипломатическая академия МИД России, которая заняла помещение после нашего переезда в 1985 году на проспект Вернадского.

– Спрос на дипломатов вырос и в связи с тем, что к концу войны расширился спектр международных отношений Советского Союза…

– Конечно. Напомню, что 1944-й – это год освобождения Центральной и Восточной Европы от фашистов. К этому моменту уже было очевидно, что Советский Союз становится державой глобального масштаба и что именно он вместе с другими странами антигитлеровской коалиции будет определять послевоенное устройство мира. Для этого нужны были высококлассные специалисты. В частности, для того, чтобы работать в международных организациях, которые планировалось создать после войны, и прежде всего в Организации Объединенных Наций и связанных с ней структурах. Естественно, требовались кадры и для работы в посольствах, в том числе открывавшихся в тех странах, с которыми раньше у СССР не было дипломатических отношений.

– На первом месте стояло изучение иностранных языков?

– Какой дипломат без знания языка?! Подготовка шла по широкому кругу иностранных языков, прежде всего европейских. Тогда еще в МГИМО не было восточных языков. Они появились только после того, как в 1954 году к МГИМО был присоединен Московский институт востоковедения. Все его студенты и преподаватели восточных языков были переведены к нам. Вместе с ними переехала богатейшая востоковедческая библиотека. Ей в свое время пользовались и Александр Пушкин, и Иван Тургенев, многие наши выдающиеся люди. С этого момента МГИМО стал готовить кадры для работы и на западном направлении, и на восточном.

Вскоре, в 1958-м, к нам присоединили Институт внешней торговли. Это замечательный вуз, который возник в Ленинграде в 1930-х годах, а затем был переведен в Москву. В итоге наш институт приобрел университетский облик, хотя формально до 1994 года мы, как и многие другие московские вузы, назывались институтом. Однако по существу – по набору специальностей, по квалификации и качеству преподавательского состава, да и студенческого, конечно же, тоже, – МГИМО стал университетом существенно раньше, уже к концу 1950-х годов.

Особый вуз

– Был ли какой-то опыт до этого – в императорской России, в Советской России или, может быть, за рубежом – по образованию такого рода высших учебных заведений, специализирующихся на подготовке кадров для внешнеполитической службы?

– Первый факультет, на котором готовили дипломатов, появился в Великобритании ровно сто лет тому назад. В императорской России попытки создать такого рода учебный курс стали предприниматься еще при Петре I, а потом и при Екатерине Великой. Но все они носили непостоянный, эпизодический характер. Первым постоянно действующим учебным заведением, занимавшимся в том числе подготовкой дипломатических кадров, было Лазаревское училище восточных языков, которое затем и стало Институтом востоковедения, позже вошедшим, в свою очередь, как я уже говорил, в состав МГИМО. Училище было учреждено в 1815 году рескриптом Александра I. Императорское Лазаревское училище прежде всего уделяло огромное внимание подготовке специалистов со знанием восточных языков: турецкого, армянского, персидского…

– А в СССР?

– Как раз в этом году отмечается 85-летие со дня основания Дипломатической академии МИД России. Изначально это были курсы переподготовки, которые создали в 1934 году при Наркомате иностранных дел. Потребность в таких курсах существовала, поскольку, конечно, базовой подготовки у большинства советских дипломатов той поры попросту не было и требовалось срочно готовить специалистов с учетом развернувшегося к тому времени международно-правового признания СССР.

Что касается зарубежной практики, то в разных странах она разная. Если говорить об англосаксонском мире, то там подготовка дипломатов ведется, как правило, на базе университетов, в том числе ведущих. Это и Колумбийский университет, Гарвард, если говорить об Америке; это Оксфорд, если говорить о Великобритании. Но, безусловно, при каждом МИДе существовали и существуют и какие-то специальные программы повышения квалификации. В Америке, например, есть известная организация, которая называется Foreign Affairs Training Center, или Foreign Service Institute, то есть Институт заграничной службы. Но это не учебное заведение в общем понимании, а скорее дипломатическая академия, в которой проходят переподготовку те, кто нацелен на работу в МИДе или кто уже поработал там и должен повысить свою квалификацию. Это уникальное учебное заведение, где осуществляют подготовку к загранработе по всем направлениям – начиная с поваров, которые едут работать в посольства, и заканчивая женами дипломатов.

– Вы считаете, что наш опыт по созданию специализированного вуза в большей степени оправдан? Почему?

– На этот счет споры ведутся всегда: правильно ли создавать отдельный институт для подготовки дипломатов или правильнее готовить их на соответствующих университетских факультетах, а потом уже принимать на работу в МИД через конкурс? Все-таки, думаю, наш российский и советский опыт показывает, что когда люди готовятся изначально к этой профессии, то у них просто больше времени для разгона, для того, чтобы подготовиться по всем аспектам своей будущей деятельности.

Профессия – дипломат

– Можно ли в принципе воспитать, подготовить дипломата? Ведь дипломат – это не только набор знаний, которые можно получить в высшей школе, не только владение языками, это еще и некий склад ума, некая позиция.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров выступает на встрече со студентами МГИМО. Слева – академик Анатолий Торкунов. 2 сентября 2019 года

– Вы совершенно правы, дипломат – это не только знания, хотя они крайне важны. Но имейте в виду, что мы ежегодно принимаем в институт, в бакалавриат, если считать вместе с иностранными студентами, почти тысячу человек на первый курс. А МИД России берет на работу 70–80 человек в год, поэтому, конечно, очень серьезный идет отбор, в министерство попадают только те, кто действительно заинтересован, мотивирован, кто к такого рода работе готов. На каждого кандидата очень внимательно смотрят в МИДе, прежде чем принимать на работу.

Благодаря Фонду Владимира Потанина мы уже лет пятнадцать имеем возможность направлять наших ребят на практику в посольства, и там, в посольствах, они могут себя показать, проявить. После третьего курса наши студенты проходят практику уже в самом МИДе. Таким образом, во-первых, ребята определяются сами, интересна ли им, нужна ли мидовская работа. Она же очень специфичная, поскольку требует большого самоограничения, дисциплины. А во-вторых, на них смотрят опытные мидовцы и затем определяются, кого брать к себе на службу, а кого нет.

– В МИДе довольны тем, как вы готовите смену?

– В целом да. Прежде всего отмечают очень хорошее знание языка. Одно время у нас было снижение уровня языковой подготовки. Но сейчас наши коллеги с Высших мидовских курсов иностранных языков, где ребята проходят экзамен (ведь это не просто: окончил МГИМО и тут же поступил в МИД – нужно выдержать экзамен по двум языкам!), дают очень высокую оценку нашей работе и считают, что наши выпускники лучше всех подготовлены из участвующих в конкурсе. В итоге стабильно 75% дипломатов – это выпускники МГИМО.

– Вы руководите вузом уже больше четверти века и имеете огромный опыт на этот счет: есть ли какие-то базовые вещи, которые будущий дипломат просто обязан усвоить на уровне обучения?

– В свое время Валентин Михайлович Фалин – известный советский дипломат, наш выпускник 1950 года – сказал, что МГИМО с самого начала создавался как вуз, где были объединены история, экономика, право, философия и филология. И я полагаю, что и сегодня, несмотря на то что появились новые требования, в частности, конечно, необходимость знания и понимания информационных технологий (дипломату без этого в наше время просто нельзя жить, тем более что наши партнеры вообще в каком-то смысле перешли на твиттерную дипломатию), эти дисциплины по-прежнему – та основа, которую должен знать дипломат. История в первую очередь, потому что из нее вытекает очень и очень многое. При этом еще, к огромному сожалению, история в последние годы становится предметом политической борьбы, манипулирования…

Большое внимание мы уделяем и искусству ведения переговоров, и этикету, и страноведению. Ну и, конечно, важно привить студентам представление о национальных интересах России, уважение к ее внешней политике, истории, понимание места нашей страны на международной арене, осознание такой непреходящей ценности, как государственный суверенитет.

– В свое время МГИМО оканчивали и нынешние лидеры зарубежных государств, например президенты Азербайджана и Казахстана, и министры иностранных дел. Насколько это помогает России в решении международных проблем? Является ли это какой-то частью нашей «мягкой силы» или после того, как они покинули МГИМО, что называется, «ничего личного»?

– Безусловно, перечисленные вами официальные лица прежде всего представляют свои страны. Они реализуют те национальные задачи, которые сформулированы их правительствами, парламентами, общественным мнением их стран. Но, несомненно, личностный фактор играет весьма позитивную роль. В любом случае мы понимаем: как бы ни были велики расхождения между позициями государств, диалог может идти успешно, только если ты испытываешь к своему собеседнику добрые чувства. А когда у тебя общий бэкграунд, да еще и общие друзья юности, то, конечно, такого рода диалог идет иначе.

Не только дипломатия

– Семьдесят из тысячи выпускников каждый год идут на работу в МИД, а что делают остальные?

– Мы преподаем огромное количество дисциплин. И в этом смысле, на мой взгляд, мы опередили время. Сегодня футурологи в области образования говорят о том, что в будущем – особенно на уровне бакалавриата – не имеет смысла готовить узких специалистов по профессии. Важно дать возможность людям в дальнейшем постоянно совершенствоваться, переучиваться, повышать квалификацию в зависимости от меняющегося рынка труда, перспектив карьерного роста и так далее.

Мы всегда исходили из того, что наша главная задача – сформировать мощную и максимально широкую общую базу, фактически тем самым вручив нашим выпускникам инструмент для дальнейшего получения знаний из тех или иных отраслей. Я считаю, такой подход – наше очень серьезное конкурентное преимущество, и мы от него отступать не будем.

– Но у вас в последние годы развивается и широкое сотрудничество с другими вузами…

– Да, синергетический подход сегодня отражается в том, что мы активно развиваем сетевые программы с естественнонаучными и отраслевыми вузами. Например, у нас есть программа по IT и искусственному интеллекту с МФТИ, программа по спортивному менеджменту и спортивной дипломатии с Университетом физкультуры, спорта, молодежи и туризма. Мы сейчас при поддержке Министерства сельского хозяйства совместно со Ставропольским и Кубанским аграрными университетами открыли программу подготовки сельхозатташе, которая пользуется большим спросом.

– Где МГИМО и где сельское хозяйство?

– Мы готовим атташе по сельскохозяйственной проблематике. В этом году уже приняли в магистратуру целую группу. В специалистах такого рода теперь есть потребность. Не будем забывать, что в отличие от советского времени, когда СССР закупал сельхозпродукцию за рубежом, сейчас Россия выходит на лидирующие позиции по экспорту зерна.

– То есть такого опыта раньше не было?

– Не было. Министерству сельского хозяйства сегодня нужны такие специалисты, в том числе со знанием восточных языков – китайского, вьетнамского, арабского, поскольку мы достаточно успешно конкурируем на соответствующих рынках сельхозпродукции. Но речь идет не только об экспорте нашей продукции, но и о научно-технологическом сотрудничестве, сотрудничестве в области выведения новых сортов сельскохозяйственных культур.

Кроме того, мы открыли программу с МИСиС по сырьевым рынкам – это прежде всего уголь и металлы (такую программу мы реализуем с той частью МИСиС, которая раньше была самостоятельным Горным институтом, а теперь входит в его состав). Угольщики, как вы знаете, много занимаются экспортом своей продукции, и у них есть потребность в подготовке такого рода менеджеров, которые бы хорошо знали сырьевые рынки и готовы были вести переговоры.

– А есть ведь еще «наше всё» – нефть и газ…

– По нефти у нас много программ. Мы работаем с такими компаниями, как «Транснефть», рядом других компаний, часть программы реализуем вместе с Университетом нефти и газа имени И.М. Губкина.

Президент ПАО «Транснефть» Николай Токарев (справа) и ректор МГИМО Анатолий Торкунов подписывают соглашение о стратегическом партнерстве. Сентябрь 2013 года

То есть мы, будучи университетом Министерства иностранных дел, вместе с тем полагаем, что сегодня международник – это отнюдь не только дипломат. Это вообще достаточно широкая сфера человеческой деятельности, в том числе связанная с развитием наших внешнеэкономических и научно-технологических связей, а также с сотрудничеством в сфере экологии. Мы открыли экологическое направление, поскольку понимаем, что в наши дни никакое сотрудничество, да и вообще развитие экономики, без экологической экспертизы невозможно…

О Молотове и Примакове

– Инициатором создания МГИМО стал Вячеслав Молотов. Какое отношение у вас к этой фигуре? Ведь, наверное, именно его надо считать все-таки отцом-основателем вуза…

– Вячеслав Михайлович Молотов, конечно, очень противоречивая фигура. Но это, безусловно, выдающийся дипломат и государственный деятель своей эпохи. Эта фигура очень сложная во всех смыслах, особенно если иметь в виду судьбы многих репрессированных и в целом характер политического режима, который существовал в те годы. Однако, вы знаете, мне кажется, что надо любого политика и государственного деятеля оценивать, естественно, с учетом того времени, в котором он жил. Безусловно, нельзя оправдывать те преступления, которые были совершены. Но если говорить о профессиональных качествах, то Молотов, несомненно, был очень умелым дипломатом. Вероятно, они со Сталиным часто изображали доброго и злого полицейских, и в инструкциях, которые Сталин ему писал, говорилось: «Вячеслав, будь пожестче, а потом посмотрим». Если же вспомнить о том, чего удалось добиться Советскому Союзу в рамках послевоенного устройства мира, разумеется, нужно сказать, что было много успехов. Я не поклонник Молотова, но считаю, что он занимает в истории нашей внешней политики важное место.

– В этом году исполняется 90 лет со дня рождения Евгения Максимовича Примакова. Он выпускник не МГИМО, а Московского института востоковедения, который, впрочем, окончил за год до присоединения этого вуза к вам. Так что в каком-то смысле он тоже ваш…

– Евгений Максимович, конечно, крупный дипломат и государственный деятель. И хотя он действительно окончил Московский институт востоковедения, когда мы о нем говорили как о выпускнике МГИМО, он не очень от этого отказывался. Тем более что Евгений Максимович работал здесь, был какое-то время профессором, вел занятия по ситуационному анализу. Мне невероятно повезло, я был с ним в товарищеских, добрых отношениях, и семьями мы дружили. Так что я долгие годы довольно тесно с ним общался и должен сказать, что как министр иностранных дел он сделал очень много и для нашей страны, и для нашей дипломатии. Он пришел в МИД, когда министерство теряло свои кадры, дипломаты разбегались по разным причинам – ну, прежде всего по причине материального недостатка и в целом неодобрительного отношения в обществе к этой профессии, несогласия со многими подходами, которые тогда доминировали в нашей внешней политике. Примаков сумел консолидировать дипломатическую службу нашей страны. Он очень много сделал для утверждения статуса российского государства и российской дипломатической службы. Мы помним и очень высоко ценим это.

Лента времени

31 августа 1943 года

В Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова создан факультет международных отношений.

14 октября 1944 года

Постановлением Совнаркома СССР факультет международных отношений МГУ преобразован в самостоятельный Институт международных отношений НКИД СССР с единственным историко-международным факультетом, 11 кафедрами и четырехлетним сроком обучения. В 1947-м срок обучения был продлен на один год.

1948 год

Состоялся первый выпуск 118 специалистов по трем квалификациям: историк-международник, юрист-международник, журналист-международник.

1954 год

Московский институт востоковедения объединен с МГИМО.

1958 год

В состав МГИМО включен Институт внешней торговли Министерства внешней торговли СССР.

1985 год

Институт переехал в новое здание на проспекте Вернадского.

Лента времени

1989 год

Открыт набор студентов на платной основе – на основе договоров с хозяйствующими субъектами. Девятнадцать первых «договорников» поступили на факультет международных экономических отношений.

15 января 1991 года

Впервые в истории МГИМО выпускник вуза (Александр Бессмертных, выпуск 1957 года) назначен министром иностранных дел СССР.