Фигурный дом

Музеями Москву не удивишь: Пушкинский, Исторический, Кремль, Третьяковка. Есть музеи поменьше и поскромнее, но от этого они не менее привлекательны. Взять, к примеру, музей шахмат, что на Гоголевском бульваре, 14...

Дом на Гоголевском бульваре воздвигли на пепелище московского пожара 1812 года

Музеи шахмат есть в США, Голландии, Швейцарии, Германии и других странах. Самая большая коллекция в Мексике: она занимает четырехэтажный дом, там представлено 2 тыс. комплектов шахмат.

Но первый в мире музей шахмат появился в Москве в 1980 году. Сейчас в его собрании около 3 тыс. экспонатов, из них в экспозиции выставлена лишь десятая часть. Это уникальные экспонаты. Казалось бы, шахматы – они и есть шахматы: кто бы мог подумать, что маленькие фигурки могут так передавать аромат и колорит эпохи!

Первый в мире музей шахмат появился в Москве в 1980 году. Сейчас в его собрании около 3 тыс. экспонатов, из них в экспозиции выставлена лишь десятая часть

В основу музея легла часть собрания известного ленинградского коллекционера В.А. Домбровского (1905– 1966), приобретенная Центральным шахматным клубом у его вдовы. В дальнейшем коллекция разрасталась за счет поступлений от любителей шахмат и знаменитых шахматистов, подарков, сделанных шахматными федерациями и клубами разных стран Шахматной федерации СССР и Российской шахматной федерации, вошли в нее и призы, полученные сборными СССР и России на крупнейших мировых состязаниях. Сегодня в музее несколько сотен шахматных комплектов, картины, графика, документы, наградные кубки и личные вещи известных советских и российских шахматистов...

В НАЧАЛЕ БЫЛО ПЕПЕЛИЩЕ

Но прежде чем войти в музей, расскажем про дом, в котором он располагается. Итак, Гоголевский бульвар, 14.

В грандиозном московском пожаре 1812 года, как свидетельствует официальный рапорт Министерства полиции, «Пречистенская и Арбатская части сгорели вовсе». Сквозь груды головешек, оставшихся от допожарного самостроя на расчищенном под бульвар участке бывшей крепостной стены Белого города, пробивался своевольный ручей Черторый. Только через 10 лет после наполеоновского погрома участок No 408, принадлежавший полковнице Турчаниновой, был приобретен четой дворян Васильчиковых. Еще через несколько лет он превратился в городскую усадьбу – с двумя каменными домами, хозяйственными постройками, фруктовым садом и огородами.

Они росли вместе – усадьба Васильчиковых на месте пожарища и Пречистенский бульвар на месте стены Белого города. «Сколько надобно было употребить работы, – пишет современник в начале 1830-х годов, – чтобы из безобразной горы сделать такое приятное место: тут была произведена обширная планировка, срыли почти целую гору, которая была не ниже главы церкви Покрова, что на Грязях, находящейся на другой стороне улицы». Искрой на ветру истории промелькнул сын Васильчиковых, Николай, кавалергард и декабрист, арестованный в родительском доме вместе со своим другом Свистуновым зимой 1826 года и вернувшийся сюда из кавказской ссылки в 1831-м. Он не получил городской усадьбы в наследство: в конце 1830-х Васильчиковы уступили владение графине Зубовой, урожденной Оболенской, бывшей замужем за внуком А.В. Суворова.

Чета Зубовых не оставила прямых наследников, и в 1858 году усадьба перешла брату графини, гвардейскому полковнику Сергею Оболенскому. Именно при нем, благодаря его средствам и связям (состоял для особых поручений при московском военном генерал-губернаторе!), и начал складываться настоящий московский особняк. Большой дом приобрел П-образную форму, а к 1862 году два здания были объединены в одно.

МАВРИТАНСКАЯ КОМНАТА

При взгляде на фасад особняка хорошо виден переход – на месте бывшего въезда во двор, с единственным окном, связывающий двух- и трехэтажную части здания. Там владелец, вдохновленный модным в то время ориентализмом, создал красно-золотую Мавританскую комнату с куполом, резными арками, геометрическим орнаментом. Неподалеку расположилась и небольшая Персидская комната, скорее всего курительная.

Сильно похорошели в то же время и парадные помещения дома: появились выразительная лепнина, гобелены на стенах и три великолепных камина из мрамора и яшмы. В покои вели массивные резные двухстворчатые двери, а на втором этаже был устроен стометровый Большой зал с шестиметровым потолком. От перекрытий третьего этажа здесь остались только антресоли с двух сторон – туда поднимался оркестр: в помещении оказалась прекрасная акустика. Этот концертный зал стал словно притягивать к себе людей искусства.

В 1865 году князь Оболенский покинул военную службу и, устраивая новую жизнь (крепостное право отменили, жить за счет крестьян было теперь невозможно), продал дом купцу первой гильдии золотоканительщику А.В. Алексееву – по словам знатока московского купечества Павла Бурышкина, «представителю одной из самых культурных и самых почтенных купеческих фамилий», дядюшке будущего великого режиссера К.С. Станиславского. Сын Алексеева Николай будет московским городским головой, известным благотворителем, одним из основателей и директором Русского музыкального общества.

В 1885 году Алексеевы выстроят себе новый дом в северной части владения (на месте сада; ныне Гоголевский, 16), а южную со старым зданием продадут семейству фон Мекк. Тогда это семейство знали прежде всего как удачливых железнодорожных предпринимателей. А в наше время фамилия известна благодаря Надежде фон Мекк, другу и покровительнице П.И. Чайковского, посвятившего ей жизнеутверждающую Четвертую симфонию. «Я ей обязан не только жизнью, но и тем, что могу продолжать работать, а это для меня дороже жизни», – писал Петр Ильич одному из своих друзей. Надежда фон Мекк пережила композитора всего на два месяца. А дом купил Александр Иванович Фальц-Фейн, богатый землевладелец Новороссии, страстный охотник и коллекционер старинного оружия. (Его внучатый племянник барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн посвятил жизнь возвращению на родину вывезенных из России произведений искусства, в 1998 году ему объявлена благодарность президента России за большой вклад в сохранение культурного и исторического наследия.) К 1899 году стараниями Фальц-Фейнов особняк тщательно подготовился к вступлению в новый век: здесь появились вентиляция, паровое отопление и электричество. А фасад украсил чугунный балкон.

РАЙСКИЙ УГОЛОК

От баронов дом снова перешел к знаменитой купеческой династии. Его приобрела Любовь Зимина, сестра владельца частной оперы С.И. Зимина и жена весьма известного в первой половине XX века оперного певца Н.Г. Райского. Особняк стал одним из центров культурной жизни города. В Большом зале раздавался густой шаляпинский бас, здесь играли С.И. Танеев, А.К. Глазунов и С.В. Рахманинов, для обсуждения новых постановок (даже во время начавшейся Первой мировой войны!) собирались видные режиссеры, художники и критики...

Грянула революция 1917 года. Дом был национализирован и передан под коммунальное жилье. Чету Райских уплотнили: супругам досталась квартира No 4. В 1924-м, как раз когда Пречистенский бульвар переименовали в Гоголевский, им пришлось перебраться в служебную квартиру при Московской консерватории (Райский был профессором музыки). На пять лет особняк стал одним из комплекса зданий Верховного суда РСФСР, вытянувшегося по бульвару, а потом был отдан под общежитие семейных политэмигрантов из Европы и Азии. Большой зал превратился в многоязыкий интернациональный клуб! Заметно поредел он в годы «большого террора» и великой войны. Уцелевшие вернулись, а дому во второй половине 1940-х досталась новая роль – служебного здания гигантской империи «Дальстрой», подразделения ГУЛАГа, организовывавшего золотодобычу на Колыме, освоение Чукотки и Якутии.

В основу музея легла часть собрания известного ленинградского коллекционера В.А. Домбровского (1905–1966), приобретенная Центральным шахматным клубом у его вдовы

С наступлением оттепели система ГУЛАГа рухнула, «Дальстрой» сдулся до ведомства, а потом и вовсе был упразднен. Особняк на Гоголевском бульваре на некоторое время опустел... И начал новую жизнь – в качестве Центрального шахматного клуба СССР, легендарного ЦШК, впоследствии – Центрального дома шахматиста (ЦДШ).

ДОМ ШАХМАТИСТА

В 1956 году длительная «осада» советского правительства ведущими шахматистами страны, кстати ведущей мировой шахматной державы, увенчалась успехом. Главную роль в истории со счастливым концом сыграли седьмой чемпион мира Василий Смыслов и его тренер, упорный гроссмейстер Василий Алаторцев (его имя запечатлено на памятной доске на парадной лестнице особняка).

Смыслов дружил с главным архитектором Москвы Михаилом Посохиным и был его соседом, и тот взялся помочь – при условии, что найдется человек, готовый проводить часы и дни в бесконечных путешествиях по инстанциям. За такую работу и взялся Алаторцев. Он, как вспоминал Василий Смыслов, «любил эти бесконечные «хождения по мукам», ему нравился сам процесс пробивания (неважно чего), а если он к тому же верил, что все получится, то тут уж его было не остановить».

И 18 августа 1956 года на Гоголевском бульваре появился главный шахматный дом страны. Все «центральное» в мире советских шахмат сосредоточилось здесь: центральные шахматные издания, центральный лекторий, шахматная школа... На чугунном балконе Фальц-Фейнов приспособились выставлять доску для демонстрации ходов важнейших партий, игравшихся в клубе (все болельщики просто не помещались!). Клуб стал шахматной Меккой: почти сразу после открытия тут собрался конгресс ФИДЕ, Международной шахматной федерации, а в 1958 году 15-летний шахматный гений Бобби Фишер примчался в Москву и вместо обозрения ее достопримечательностей все дни провел в гроссмейстерской комнате ЦШК в блиц партиях с советскими шахматистами и в тщетном ожидании встречи за доской с чемпионом мира Михаилом Ботвинником...

Музей возник здесь в 1980-м. Почти 30 лет это была всего лишь небольшая комната в 30 кв. м. В 2009 году музей был закрыт в связи с аварийным состоянием части здания. Он открылся вновь совсем недавно – в конце сентября 2014-го. Здание отремонтировали, вернув ему былые лоск и блеск. Площадь музея выросла в 6 раз, теперь экспозиция расположена в трех залах «шахматного» особняка.

Тут представлены действительно уникальные экспонаты, среди которых редчайшие комплекты шахмат. Рядом с изящными шедеврами из слоновой кости и эбенового дерева – строгие картонные шахматы из блокадного Ленинграда, гнутая проволока шахмат ГУЛАГа, приспособленные к условиям невесомости «космические» шахматы, созданные для первой в истории шахматной партии «Космос – Земля» (1970 год).

Интересны афиши самых разных шахматных соревнований: раритетная афиша Куйбышевского турнира мастеров и гроссмейстеров военного 1942 года, а также афиши матчей на первенство мира, шахматных Олимпиад, крупнейших турниров, первых детских шахматных соревнований «Белая ладья». В экспозиции нашлось место и для призовых кубков, выигранных советскими и российскими шахматистами на соревнованиях самого высокого ранга. Старейший кубок – кубок леди Гамильтон-Рассел, врученный первой в истории шахмат чемпионке мира Вере Менчик в 1927 году.

В музее есть посвященные шахматам картины, а также награды и личные вещи выдающихся шахматистов: Михаила Чигорина, Александра Алехина, Михаила Ботвинника, Тиграна Петросяна. На почетном месте – всегда привлекающий посетителей «тот самый» стол легендарного шахматного матча Карпов – Каспаров 1984 года, «те самые» часы, флажки, бланки, конверты для откладывания партий.

Рядом с изящными шедеврами из слоновой кости и эбенового дерева – строгие картонные шахматы из блокадно го Ленинграда, гнутая проволока шахмат ГУЛАГа, приспособленные к условиям невесомости «космические» шахматы, созданные для первой в истории шахмат ной партии «Космос – Земля»

В залах музея представлены редкие книги – как из собственного фонда, так и из собрания библиотеки ЦДШ. Среди них первое издание знаменитого учебника Франсуа-Андре Филидора «Анализ шахматной игры» (1749), трактат «Ни с чем не сравнимая игра в шахматы» Доменико Понциани (1769), «Опыт шахматной игры» Филиппа Стаммы, первая российская шахматная книга «О шахматной игре» Ивана Бутримова (1821), подшивка первого в мире шахматного журнала «Паламед» (1843), французский учебник Жана Прети с автографом Александра Алехина, книги с автографами других известных шахматистов.

* *

СТАУНТОН, ПРЕДОК ВСЕХ «СТАУНТОНОВ»

Профессионалы предпочитают «стаунтон». Они, возможно, не задумываются почему – удобно, и все. Но именно ради того, чтобы настоящие игроки не думали о постороннем, много и долго размышлял в середине XIX века англичанин Натаниэл Кук. В 1849 году он запатентовал особый дизайн шахматных фигур, призванных быть не столько украшением кабинета, сколько рабочим инструментом турнирного зала. Он задался целью создать фигуры, чья сравнительная простота не отвлекает от погружения в мысли во время пар тии. Фигуры, вес которых рассчитан до грамма, которые удобно и приятно держать в руке. Фигуры, которые были бы достаточно устойчивы и прочны, чтобы выдержать «швыряние» по доске в блицпартиях и при цейтноте. У него получилось.

О таких фигурах давно мечтал некоронованный шахматный чемпион того времени Говард Стаунтон. Он не только дал свое громкое имя комплекту нового дизайна, но и начал рекламировать его в своей шахматной газетной колонке. Он лично расписывался на этикетках, наклеенных с внутренней стороны на крышках ящичков для фигур. Так удостоверялась подлинность приобретения, при этом красные этикетки означали, что фигуры из слоновой кости, а зеленые и белые указывали на ценные породы дерева, например палисандр. Но из какого бы материала ни были фигуры, они все обладали теми достоинствами, которые и сделали имя Стаунтона нарицательным. За их кажущейся простотой – сдержанная роскошь викторианской Англии. Чего стоит только визитная карточка «стаунтона» – конь, голову которого вырезали вручную! Кук скопировал ее с фриза античного Парфенона, хранящегося в Британском музее. Коллекционеры по голове коня могут определить год изготовления шахмат.

С 1924 года на всех турнирах, проводимых ФИДЕ, играют шахматами «стаунтон». Правда, со временем стало так много подражателей, копирующих и продолжающих идеи удачного изобретения, что сейчас комплект во всех его упрощенных и усложненных модификациях просто примелькался. На смену слоновой кости пришел пластик... И все-таки существуют коллекционеры, не утратившие любовь к «роллс-ройсу шахматных фигур» и собирающие только и исключительно «стаунтон».

* *

УЧЕБНИК БУТРИМОВА 1821 ГОДА

Предмет зависти, по большей части белой, многих библиофилов. Это первая шахматная книга, вышедшая на русском языке, пусть даже «перепев» известного тогда немецкого учебника Коха 1813 года (в музее рядом лежит, для сравнения). Старейшая в коллекции книга – самый новый экспонат: он подарен музею на день рождения вице-премьером Аркадием Дворковичем.

* *

ШАХМАТЫ ПРОФЕССОРА ВАСИЛЕНКО

Шахматы, которые подарил китайский лидер Мао Цзэдун профессору Василенко, – это уникальный комплект с необычной судьбой! В начале 1950х годов у Великого Кормчего Мао заболел живот. Своим врачам он, очевидно, не доверял и попросил Иосифа Сталина прислать ему хорошего специалиста. В Китай отправили лучшего гастроэнтеролога Советского Союза – главного терапевта Кремлевской больницы, профессора Владимира Харитоновича Василенко. Доктор вылечил вождя, и тот его по-царски одарил. Среди подарков оказались костяные шахматы ручной работы, сделанные в начале ХХ века в единственном экземпляре.

Но когда в ноябре 1952 года Владимир Василенко возвращался в Москву, началось печально известное «дело врачей». Его арестовали прямо у трапа самолета и отправили на Лубянку вместе с шахматами. Характер у профессора был суровый, он не подписал никаких клеветнических обвинений и провел в заключении примерно полгода. За решеткой ждали своего хозяина и конфискованные у него шахматы. Когда Сталин умер и «дело врачей» рассыпалось, Василенко выпустили на свободу и... вернули шахматы!

В дальнейшем Владимир Василенко станет академиком и членом президиума Академии медицинских наук, Героем Социалистического Труда, лауреатом госпремий. Он доживет до 90 лет. А китайские фигуры попадут в «кинозвезды». Когда снимался художественный фильм о том, как у Ойстраха украли скрипку и шахматы, киношники искали что-нибудь любопытное для съемок. Их выбор пал именно на этот китайский комплект.

Профессор Василенко хотел, чтобы его шахматы с биографией заняли место в Музее шахмат. В 2014 году это пожелание осуществилось.

Рассказал гроссмейстер Ю.Л. Авербах

* *

НЕМЕЦКИЙ ШАХМАТНЫЙ СУНДУЧОК

Памятник громоздкой индустриализации мира в XIX веке: очень тяжелая для своих размеров металлическая конструкция – не то что в карман, в дорожную сумку не положишь. Зато первые, видимо, магнитные фигурки, не сползающие с доски во время тряски в железнодорожном вагоне или в качку на трансатлантическом пароходе. И на всякий случай замки на выдвижных ящичках для фигур.

* *

ЦАРИЦА ИГР, ИГРА ЦАРЕЙ...

О картине Петра Цепалина «Смерть Ивана Грозного за шахматами» знают, наверное, немногие: ее нет в популярных и именитых каталогах историче ской живописи. А вот сюжет ее известен давно. Еще англичанин Джером Горсей в своих мемуарах подробно писал о том мартовском вечере 1584 года. Царь провел в бане около пяти часов, «развлекаясь любимыми песнями, как он привык это делать», затем вышел, «хорошо освеженный». «Его перенесли в другую комнату, посадили на постель, он позвал Родиона Биркина, дворянина, своего любимца, и приказал принести шахматы». Иван Грозный разместил около себя своих слуг, главного любимца и Бориса Годунова, а также других. (Запись на полях: «короля... он никак не мог поставить на доску».) «Царь был одет в распахнутый халат, полотняную рубаху и чулки; он вдруг ослабел и повалился навзничь».

Царское увлечение этой игрой – не редкость для Московской Руси. Другой иностранный гость заметил: «Особенно искусны русские в шахматах, что неудивительно: в этой стране длинные, холодные, суровые зимы, и ее жители только тем и занимаются, что коротают долгие вечера, упражняясь в искусстве этой мудрой игры». При всех преувеличениях наблюдение довольно интересное. Между прочим, в какой еще стране существовали в то время особые ремесленники – «шахматчики», специализировавшиеся исключительно на производстве шахмат? Да не только в Москве, но и на окраинах: археологи находят фигурки даже на Шпицбергене, островах Карского моря, среди остатков сибирской Мангазеи...

Новый век и новая династия Романовых не изменят традициям. На выставленном в Музее шахмат блюде – достоверный сюжет: царь Алексей Михайлович Тишайший за шахматной доской. Сменившие его на троне сыновья, Федор и потом Петр I, также будут известны как большие любители шах мат. Сохранились свидетельства о том, как играли в царскую игру Екатерина Великая, ее сын Павел, ее внук Николай I...

А одна из литографий, представленных в музее, передает мгновенье, остановленное фотокамерой в 1890 году: уютный семейный вечер у датской королевы, и за шахматами – ее внук, Николай Александрович, будущий император всероссийский Николай II.