История «Барбароссы»

К войне с Советским Союзом нацисты готовились в течение многих лет, и знаменитый план «Барбаросса» был далеко не единственным

Одно из заданий ЕГЭ по истории гласило: «Прочитайте отрывок из воспоминаний немецкого офицера и определите название плана, о котором говорится в тексте. "Я лично впервые услышал об этом плане… 29 июля 1940 года. В этот день генерал-полковник Йодль… заявил, что фюрер решил подготовить войну против России". Варианты ответа: 1) "Тайфун"; 2) "Цитадель"; 3) "Натиск на Восток"; 4) "Барбаросса"».

Экзаменуемые, как правило, выбирали ответ № 4. Однако приведенные в задании слова на самом деле представляют собой не «отрывок из воспоминаний немецкого офицера», а усеченную цитату из протокола допроса генерал-полковника Вальтера Варлимонта на Нюрнбергском процессе. Ответ же «Барбаросса», правильный по версии авторов теста, с точки зрения фактов ошибочен: 29 июля 1940 года плана с таким названием еще не было.

«Россия не опасна»

Вернуться к истории подготовки нацистами планов нападения на Советский Союз имеет смысл не только в связи с 80-летием начала Великой Отечественной войны. Важно опровергнуть все еще бытующее представление о якобы упреждающем характере вторжения гитлеровцев на территорию СССР. Такая версия содержалась в германской ноте от 21 июня 1941 года: «Ввиду нетерпимой доли угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной армии, германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры». Чтобы разоблачить этот получивший сторонников миф, ответим на два вопроса: когда у Адольфа Гитлера возник план войны против СССР и были ли у германского командования какие-либо данные о подготовке советского «превентивного удара»?

Еще в 1920-е годы, когда Гитлер только начинал свою политическую карьеру, ораторствуя в мюнхенских пивных, он говорил о «расширении жизненного пространства германского народа», но тогда большинству немцев эти пассажи казались безответственными заявлениями авантюриста. Когда же этот авантюрист пришел к власти, они не остались незамеченными в той стране, против которой были направлены многие его программные декларации, – в Советском Союзе. Так, в конце января 1934 года Николай Бухарин, тогда еще член ЦК ВКП(б), выступая на XVII съезде партии, цитировал книгу Гитлера «Майн Кампф»: «Мы заканчиваем вечное движение германцев на Юг и на Запад Европы и обращаем взор к землям на Востоке. Мы кончаем колониальную торговую политику и переходим к политике завоевания новых земель. И когда мы сегодня говорим о новой земле в Европе, то мы можем думать только о России и подвластных ей окраинах. <…> Будущей целью нашей внешней политики должна быть не западная и не восточная ориентация, а восточная политика в смысле приобретения необходимой для нашего германского народа территории».

Планирование гитлеровской агрессии против СССР началось задолго до Второй мировой войны. Уже в середине 1930-х годов политическое и военное руководство Германии при разработке стратегических планов исходило из варианта «А», под которым подразумевалась война против Советского Союза. В то время германское командование накапливало сведения о Красной армии и намечало возможные варианты военных действий.

Историки спорят, когда конкретно оформилось политическое решение Гитлера напасть на СССР. Приведем рассказ самого нацистского диктатора о том, как у него созревало это решение. 2 ноября 1939 года он говорил на совещании с генералами: «Я долго сомневался, где начинать – на Западе или на Востоке. Однако я не для того создал вермахт, чтобы он не наносил ударов. Во мне всегда была внутренняя готовность к войне. Получилось так, что нам удалось сначала ударить по Востоку. Причина быстрого окончания польской войны [кампания Германии против Польши, ознаменовавшая начало Второй мировой, заняла чуть более месяца. – «Историк»] лежит в превосходстве нашего вермахта. <…> Россия в настоящее время не опасна. Она ослаблена многими внутренними событиями, а кроме того, у нас с ней договор. Однако договоры соблюдаются только до тех пор, пока они целесообразны. Мы сможем выступить против России только тогда, когда у нас будут свободны руки на Западе».

Руки Гитлера освободились летом 1940 года – после капитуляции Франции. Уже 25 июня, на третий день после подписания перемирия в Компьенском лесу, начальник Генштаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер получил указания Гитлера и главнокомандующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича приступить к разработке плана нападения на Советский Союз.

Обложка книги Адольфа Гитлера «Майн Кампф». Издание 1933 года, Мюнхен

Стратегия ведения войны против СССР складывалась постепенно и уточнялась во всех подробностях в высших военных инстанциях Третьего рейха – в Верховном главнокомандовании вермахта (ОКВ), Верховном командовании сухопутных войск (ОКХ), в штабах военно-воздушных сил (люфтваффе) и военно-морского флота. Подготовка планов велась в течение полугода. Уже 28 июня 1940 года в ОКХ рассматривались «новые задачи» по применению «ударной силы на Востоке». 30 июня Гальдер записал в служебном дневнике: «Основное внимание – на Восток». В конце июля для разработки плана восточного похода к Генштабу сухопутных войск был прикомандирован начальник штаба 18-й армии генерал Эрих Маркс, считавшийся знатоком Советского Союза и Красной армии и пользовавшийся особым доверием Гитлера. Этот план получил кодовое название «Фриц». И как нам уже известно из показаний генерала Варлимонта (заместителя начальника оперативного отдела ОКВ Альфреда Йодля), 29 июля Йодль заявил ему, что «фюрер решил подготовить войну против России».

Адольф Гитлер в Париже после капитуляции Франции. 23 июня 1940 года

Уничтожить за пять месяцев

Стратегическая задача для гитлеровских генералов состояла в том, чтобы избежать войны на два фронта. 30 июля 1940 года в ОКХ пришли к заключению: «На вопрос о том, как выйти из положения, если не будет достигнута решающая победа над Англией и возникнет опасность сближения Англии с Россией, что заставит нас вести войну на два фронта, и в первую очередь против России, может быть один ответ – укрепление дружбы с Россией». Так что задачи «укрепления дружбы» с Советским Союзом и подготовки агрессии против него решались параллельно.

В связи с этим главнокомандующий военно-морским флотом гросс-адмирал Эрих Редер заявил Гитлеру: «Мы ни в коем случае не должны нарушать заключенного с Россией пакта, так как он спасет нас от войны на два фронта». Адмирал рекомендовал отсрочить нападение на СССР до победы над Англией, поскольку силы Германии оказались слишком напряжены, а конца войне не было видно. Он считал, что «Россия в ближайшие годы не будет стремиться к конфликту, поскольку собирается совершенствовать с помощью Германии свой флот… и, следовательно, в течение ряда лет будет зависеть по-прежнему от поддержки Германии».

31 июля 1940 года в ставке Гитлера в Бергхофе прошло совещание руководящего состава вооруженных сил, на котором были уточнены цели и замысел войны против СССР, а также намечены ее сроки. Гитлер обосновывал необходимость скорейшего военного разгрома Советского Союза стремлением завоевать господство в Европе. «В соответствии с этим… – заявил он, – Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 года». Победоносный поход на Восток, как считал фюрер, не мог решительным образом не повлиять на исход англо-германского противоборства: «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия». Гитлер поставил перед своими генералами задачу: «Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим все государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно… Цель – уничтожение жизненной силы России». Всю кампанию фюрер приказал завершить в течение пяти месяцев, до наступления зимы 1941 года. Он также ознакомил военных со своими планами грядущего территориального раздела СССР: «Украина, Белоруссия, Прибалтика – нам. Финляндии – районы до Белого моря».

На следующий день Гальдер вновь обсуждал с Марксом штабную разработку военной кампании против Советского Союза и уже 5 августа получил новый вариант плана. Ему дали название «Оперативный проект "Восток"». Маркс исходил из опыта польского похода и полагал, что война завершится взятием советской столицы. По территории противника планировалось нанести два мощных удара: южный – на Киев и в излучину Днепра с глубоким обходом района Одессы и северный – через Прибалтику на Москву. Кроме того, предусматривалось проведение на юге отдельных операций по захвату Баку, а на севере – удар немецких войск, сконцентрированных в Норвегии, в направлении Мурманска. Однако Гитлер, ознакомившись с планом Маркса, отверг его как слишком нерешительный и приказал подготовить новый, который основывался бы на теории и опыте блицкрига. Эта стратегия выглядела более выигрышной: экономика рейха не выдержала бы затяжной войны, перспектива которой вырисовывалась в случае возможного замедления темпа немецкого наступления.

Германское командование, готовясь к войне с СССР, придавало большое значение политической и оперативно-стратегической маскировке агрессии. Предполагалось провести серию крупных дезинформационных мероприятий, призванных создать впечатление о приготовлении вермахта к операциям в Гибралтаре, Северной Африке и к высадке на Британские острова. О замысле и плане кампании против Советского Союза знал строго ограниченный круг лиц.

Один из разработчиков планов нападения Германии на СССР генерал Эрих Маркс

8 августа Гитлер поручил Варлимонту определить места дислокации войск для предстоящего нападения на СССР. Переброска армий к советским границам проводилась в обстановке строжайшей секретности, чтобы не вызвать никаких подозрений. План перемещения и сосредоточения германских вооруженных сил для вторжения на территорию Советского Союза получил название «Ауфбау Ост» – «Восстановление Востока».

«Этюд Лоссберга» и план «Отто»

Новый план агрессии разрабатывала группа офицеров оперативного отдела ОКВ под руководством подполковника Бернхарда фон Лоссберга. 15 сентября 1940 года подполковник представил Йодлю свой вариант, известный как «Этюд Лоссберга». Многие идеи он заимствовал из плана Маркса: предлагались те же формы стратегического маневра – нанесение мощных рассекающих ударов с последующим расчленением, окружением и уничтожением в гигантских «котлах» частей Красной армии. Причем и Маркс, и Лоссберг исходили из того, что «нанесение русскими превентивного удара… представляется невероятным».

Начальник Генштаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер и главнокомандующий сухопутными войсками Вальтер фон Браухич. 1939 год

Новый вариант плана имел свои особенности. Он предусматривал возможность организованного отхода советских войск с западных оборонительных рубежей вглубь страны с тем, чтобы «навязать наступающим армиям трудности растянутых коммуникаций и связанные с ними трудности снабжения», а затем, в дальнейшем ходе кампании, нанести по ослабленным немецким группировкам решительные контрудары.

Считалось, что наиболее благоприятная обстановка для успешного завершения восточного похода сложится в том случае, если основные силы русских окажут упорное сопротивление у самых границ. Ставка делалась на то, что дивизии вермахта за счет своего превосходства в силах, средствах и маневренности легко разгромят части Красной армии в приграничных сражениях, после чего советское командование уже не сможет организовать планомерного отступления.

К войне против СССР предполагалось привлечь союзников Германии – Финляндию и Румынию. Финляндские войска вместе с германскими, переброшенными из Норвегии, должны были составить отдельную оперативную группу и наступать частью сил на Мурманск, а основными силами – севернее Ладожского озера, на Ленинград. Румынской армии отводилась роль прикрытия для выдвигавшихся с территории Румынии немецких войск.

Вариант плана, предложенный Лоссбергом, неоднократно уточнялся. Возникали и новые разработки, пока в середине ноября 1940 года в ОКХ не был подготовлен детальный план войны против СССР, первоначально получивший условное название «Отто». Этот проект курировал первый заместитель начальника Генштаба сухопутных войск (первый обер-квартирмейстер) генерал-лейтенант Фридрих Паулюс. 19 ноября Гальдер представил эти разработки Браухичу. Тот не внес в них существенных изменений. План предусматривал формирование трех групп армий – «Север», «Центр» и «Юг», которые должны были наступать на Ленинград, Москву и Киев соответственно. Основное внимание уделялось московскому направлению, на котором предполагалось сосредоточить главные силы.

28 ноября Гальдер и Паулюс поручили начальнику штаба группы армий «А» генералу пехоты Георгу фон Зоденштерну создать оперативно-стратегическую разработку для ведения кампании против СССР. 5 декабря этот план агрессии был представлен Гитлеру, который одобрил его, подчеркнув, что важно воспрепятствовать планомерному отходу советских войск и добиться полного уничтожения военного потенциала противника. Фюрер потребовал вести войну так, чтобы разгромить максимальное количество сил Красной армии еще в приграничных районах. Он дал указание предусмотреть окружение советских войск в Прибалтике. Группе армий «Юг», по мнению Гитлера, следовало начать наступление несколько позже, чем группам армий «Центр» и «Север». Завершить кампанию намечалось до зимних холодов. «Я не повторю ошибки Наполеона, – заявил фюрер. – Когда пойду на Москву, я выступлю достаточно рано, чтобы достичь ее до зимы».

Директива № 21

План агрессии против СССР получил кодовое название «Вариант Барбаросса» только 18 декабря 1940 года. В этот день Гитлер подписал директиву № 21 Верховного главнокомандования вермахта, присвоив плану имя германского императора-завоевателя. Директива была подготовлена в девяти экземплярах, три из которых вручили главнокомандующим сухопутными войсками, ВВС и ВМФ, а шесть были закрыты в сейфах ОКВ. Этот документ излагал общий замысел и исходные указания по ведению кампании и не представлял собой законченного плана войны. Помимо директивы № 21 существовали дополнительные приказы и распоряжения высших военных инстанций по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск, их материально-техническому обеспечению, подготовке театра действий и многие другие документы.

Планом «Барбаросса» предусматривался разгром Советского Союза в ходе кратковременной кампании «еще до того, как будет закончена война против Англии». Главными стратегическими объектами признавались Ленинград, Москва, Центральный промышленный район и Донецкий бассейн. Особое место в плане отводилось советской столице. Предполагалось, что ее захват будет иметь решающее значение для победоносного исхода войны. «Конечной целью операции, – говорилось в директиве № 21, – является создание заградительного барьера против азиатской части России по общей линии Волга – Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у России на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации».

План «Барбаросса»

В целях разгрома СССР планировалось привлечь все сухопутные силы Германии, исключая лишь те соединения и части, которые были необходимы для несения оккупационной службы в порабощенных странах. Для нападения выделялись 152 дивизии (в том числе 19 танковых и 14 моторизованных) и две бригады. Союзники Германии выставляли 29 пехотных дивизий и 16 бригад. Если принять две бригады за одну дивизию, то несложно подсчитать, что всего в предстоящей кампании должно было участвовать 190 дивизий. Кроме того, привлекались две трети имевшихся в Третьем рейхе ВВС и значительные силы флота.

«Теперь, когда подлинный ход операции, именуемой "походом на Восток", уже принадлежит истории, для интересующегося военными вопросами будет очень полезно ознакомиться с тогдашними мыслями и тогдашними оценками возможностей, – отмечал Фридрих Паулюс в комментариях к директиве № 21, написанных им в советском плену. – Ниже я изложу основные точки зрения штабной игры – разумеется, не во всех подробностях, которые подверглись обсуждению. <…> Главной целью была Москва. Для достижения этой цели и исключения угрозы с севера должны были быть уничтожены русские войска в прибалтийских республиках. Затем предполагалось взять Ленинград и Кронштадт, а русский Балтийский флот лишить его базы. На юге первой целью была Украина с Донбассом, а в дальнейшем – Кавказ с его нефтяными источниками. <…> Высказывалось мнение, что вполне следует ожидать быстрого краха советского сопротивления как следствия внутриполитических трудностей, организационных и материальных слабостей так называемого "колосса на глиняных ногах"…»

Выступая 11 февраля 1946 года на Нюрнбергском процессе в качестве свидетеля обвинения, Паулюс подчеркивал: «Тогда [осенью 1940 года, когда шла детальная разработка плана восточного похода. – «Историк»] ничего не было известно о каких-либо приготовлениях со стороны России». На вопрос главного обвинителя от СССР Романа Руденко, кто из подсудимых является активным участником развязывания военной агрессии против Советского Союза, Паулюс назвал Германа Геринга, Вильгельма Кейтеля и Альфреда Йодля. Допрошенные на Нюрнбергском процессе гитлеровские генералы признали, что никаких данных о планах советского удара у них не имелось, а бывший заместитель министра пропаганды Йозефа Геббельса Ганс Фриче заявил, что была развернута широкая кампания по возложению ответственности за возникновение войны на Советский Союз, хотя «никаких оснований к тому, чтобы обвинить его в подготовке нападения на Германию, не было».

Отметим, что ложь о том, будто СССР готовился напасть первым, была сочинена Геббельсом буквально накануне вторжения гитлеровцев на советскую территорию. 16 июня 1941 года он записал в дневнике: «Москва хочет остаться вне войны до тех пор, пока Европа не устанет и не истечет кровью. Вот тогда Сталин захотел бы действовать. <…> Россия напала бы на нас, если бы мы стали слабыми, и тогда мы имели бы войну на два фронта, которую мы не допускаем этой превентивной акцией. Только таким образом мы гарантируем свой тыл».

Первый лист директивы № 21 Верховного главнокомандования вермахта от 18 декабря 1940 года, в которой план агрессии против СССР получил кодовое название «Вариант Барбаросса»

Агрессивная война против Советского Союза готовилась гитлеровским командованием в течение длительного времени и превентивной никак не являлась. Провал блицкрига и конечное поражение нацистской Германии были связаны не столько с недостатками немецкого военного планирования, сколько с преступной авантюристической стратегией Гитлера и его генералов, столкнувшихся в лице СССР с таким противником, справиться с которым им оказалось не по силам.

Готовил ли Сталин агрессию против Германии?

Планы войны с гитлеровской Германией разрабатывались и в Советском Союзе, однако он не собирался нападать первым

Подписание соглашения между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии. Свою подпись ставит нарком иностранных дел Вячеслав Молотов. 12 июля 1941 года

Еще в годы холодной войны версия о том, что Иосиф Сталин решил напасть на Третий рейх первым, стала активно тиражироваться на Западе. В 1990-х проводником таких подходов стал автор нашумевшего бестселлера «Ледокол» Виктор Суворов. Под этим псевдонимом скрывался бывший сотрудник советского ГРУ Владимир Резун, в конце 1970-х бежавший в Великобританию. Книга имела широкий резонанс в ельцинской России, оставшись в памяти как весьма эффективный пропагандистский инструмент формирования «нового взгляда» на роль СССР в войне.

Впрочем, делать заявления о планировании советским руководством нанесения упреждающего удара до сих пор не гнушаются даже хорошо информированные исследователи. Польский историк Славомир Дембский пишет: «На угрозу, связанную с возможностью нападения Германии на СССР, Генштаб РККА собирался ответить подготовкой превентивной наступательной операции». По утверждению Дембского, советские оперативные документы конца 1940 – начала 1941 года, «в которых упоминалось об отражении агрессии противника, были лишь своего рода "фигурой речи", маскировкой, за которой скрывались директивы наступательного характера». По большому счету авторы подобных «открытий» плетутся в хвосте геббельсовской пропаганды, руководствуясь известной установкой «чем грандиознее ложь, тем легче ей готовы поверить»…

Документы предвоенного времени показывают, что у советского руководства не было планов нанесения превентивного удара. Военные намерения государства, как справедливо отмечает историк Олег Вишлёв, следует оценивать «не по проектам оперативных планов, которые Генштаб любой армии плодит в великом множестве в расчете на все случаи жизни, и не по репликам и тостам на банкетах, а по тем документам, которые утверждены правительством и приняты вооруженными силами к исполнению».

Первый лист доклада, получившего название «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками». Май 1941 года

Основополагающей директивой, которой руководствовалась Красная армия перед войной, являлись «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на западе и на востоке на 1940 и 1941 годы» от 18 сентября 1940 года. Они были разработаны Наркоматом обороны и Генеральным штабом РККА и подписаны наркомом обороны маршалом Семеном Тимошенко и начальником Генштаба генералом армии Кириллом Мерецковым. 14 октября 1940 года этот документ был утвержден Сталиным.

«Соображения об основах развертывания» содержали такую директиву на случай войны с Германией: «В течение 20 дней сосредоточения войск и до перехода их в наступление армии – активной обороной, опираясь на укрепленные районы, обязаны прочно закрыть наши границы и не допустить вторжения немцев на нашу территорию». Как видим, ответный удар планировался только на двадцатый день от начала сосредоточения войск, прикрывать которое следовало «активной обороной». Для сравнения, в плане «Барбаросса» об обороне вообще нет ни слова.

Если гитлеровская Германия предполагала сразу обрушить на СССР всю мощь вермахта, то советское военное планирование исходило из ошибочного представления, что формальное начало войны не совпадет по времени с вводом в бой противниками своих главных сил. В Москве считали, что между переходом двух государств в состояние войны и первой крупной операцией будет период мобилизации, сосредоточения и развертывания войск. В это время Красной армии предстояло вести оборонительные бои на границе и лишь потом нанести ответный удар либо силами Юго-Западного фронта с целью выйти на реку Висла (первый, так называемый южный вариант), либо силами Западного фронта в Восточной Пруссии (северный вариант). Таким образом, речь шла о быстром переходе советских войск от обороны к наступлению, но не об агрессии против Германии и нанесении по вермахту превентивного удара.

Конечно, разработка военных планов продолжилась и в 1941 году. Однако ни план стратегического развертывания, подготовленный Генштабом 11 марта 1941 года, ни проект «Соображений по плану стратегического развертывания на случай войны с Германией и ее союзниками», условно датированный 15 мая, не были подписаны ни Тимошенко, ни генералом армии Георгием Жуковым, сменившим Мерецкова на посту начальника Генштаба. И это не случайно: в условиях быстро менявшейся ситуации в мире приходилось постоянно вносить в планы важные коррективы.

В «Соображениях» от 15 мая появилась идея заранее начать выдвижение войск из внутренних военных округов к рубежу Западная Двина – Днепр. В случае нападения Германии это сократило бы время их переброски в приграничные районы. В документе говорилось: «Под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного командования». Критики советских предвоенных планов рассматривают это перемещение как подготовку Красной армии к нанесению превентивного удара. Желая хоть как-то обосновать вывод о якобы готовившемся нападении на Германию, они ссылаются на следующие слова документа: «…упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания». При этом игнорируется то важнейшее обстоятельство, что атаковать противника разработчики предполагали уже после начала войны.

Здесь стоит напомнить о беседе наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова с английским послом в Москве Стаффордом Криппсом, состоявшейся 27 июня 1941 года. По тогдашнему признанию Молотова, советское руководство не ожидало, что война «начнется без всякого спора или ультиматума». В Кремле думали, что войне будут предшествовать выдвижение претензий и заявления официальных лиц Третьего рейха, а это даст СССР время начать мобилизацию и развертывание войск. Однако 22 июня события развивались по иному сценарию.

Нельзя игнорировать и то, что начатая советским руководством крупномасштабная реорганизация вооруженных сил была далека от завершения. Армия испытывала острый дефицит командного состава, а военная авиация – квалифицированных летчиков. Формирование крупных механизированных соединений и создание укрепрайонов на советско-германской границе только начинались. Пропускная способность железных дорог оставалась низкой, не хватало вагонов. Производство пороха и военной техники не удовлетворяло растущих потребностей армии, флота и авиации. С целью решения этих проблем шло строительство новых заводов.

В такой ситуации все мысли Сталина были о том, как оттянуть неизбежную войну с Германией хотя бы до 1942 года, а не начать ее самому в мае или июне 1941-го.

                                                                                                                                       Олег Назаров, доктор исторических наук

Фото: LEGION-MEDIA, ХУДОЖНИК ЮРИЙ РЕУКА