Распад, которого могло и не быть

Четверть века назад, в декабре 1991 года, прекратил свое существование Союз Советских Социалистических Республик. О причинах распада страны, о роли Михаила Горбачева и Бориса Ельцина и о том, что представляет собой ностальгия по СССР в сегодняшней России, «Историку» рассказал генеральный директор Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий ФЕДОРОВ.

Фото: Наталья Львова

Агония мировой сверхдержавы началась после провала августовского путча 1991 года. День за днем союзный центр терял властные полномочия. 8 декабря лидеры России, Украины и Белоруссии – Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич, собравшись в резиденции «Вискули» в Беловежской Пуще, подписали соглашение о прекращении существования СССР и создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Вскоре президент СССР Михаил Горбачев вынужден был покинуть свой пост. Советский Союз распался на 15 независимых государств. В ночь с 25 на 26 декабря 1991 года в Кремле был спущен государственный флаг СССР – его место занял российский триколор. Почему рухнула одна из двух сверхдержав ХХ века и кто в этом виноват? Эти вопросы и теперь, 25 лет спустя, не теряют своей актуальности.

Ситуативное решение

– Распад СССР произошел достаточно обыденно, как будто никто не придал значения случившемуся. Осознание того, что завершилась эпоха, ко многим пришло позднее. Почему?

– В тот момент действительно не было ни массовых протестов, ни выступлений общественности, ни сильных эмоциональных всплесков. Не случайно в Верховном Совете РСФСР за ратификацию Беловежских соглашений голосовала даже фракция «Коммунисты России»! А в Белоруссии против Беловежья выступил, как помнится, один человек – тогда еще мало кому известный Александр Лукашенко… В тот момент ситуация в стране была настолько тяжелой и беспросветной, а авторитет союзных органов власти, и прежде всего президента Горбачева, настолько упал, что достаточно было небольшого толчка, чтобы все рухнуло. Именно поэтому решения, принятые главами России, Украины и Белоруссии, были восприняты не как заговор против державы, а скорее как еще одна попытка найти выход из тяжелейшего кризиса. Тем более что на месте СССР декларировалось построение нового межгосударственного объединения – СНГ.

Конечно, в тот момент еще не была, да и не могла быть осознана тяжесть последствий этого решения. Только когда инерция распада набрала силу, когда армию стали растаскивать по национальным квартирам, когда стала разваливаться рублевая зона, когда начались затруднения в передвижении товаров и людей через границы, когда начали разваливаться хозяйственные связи – тогда и стало приходить осознание, что мы сделали что-то не то.

В общем, с распадом СССР кризис не завершился, а только набрал обороты. Жизнь не стала легче. Наоборот, контраст с тем, что было при Советском Союзе, оказался явно не в пользу новых независимых государств. К целому ряду стран, возникших на территории бывшего СССР, оказался применим термин failed states – «несостоявшиеся государства». Но даже в тех государствах, которые состоялись, наблюдались резкое падение уровня жизни, депопуляция, деиндустриализация, утечка мозгов, бегство капиталов.

Если бы не позиция президента РФ Бориса Ельцина, взявшего курс на ослабление союзного центра, распада СССР можно было бы избежать. На фото: Борис Ельцин, председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич и президент Украины Леонид Кравчук (справа налево) после подписания соглашений в Беловежской Пуще. 8 декабря 1991 года (Фото: Юрий Иванов/РИА Новости)

Изначально Ельцин не был сторонником роспуска СССР. Для него это тоже был очень тяжелый выбор, но он его сделал. Ельцин понимал, что иначе он не сохранит власть

– Социальная память – сложная штука…

– Конечно. Чем больше времени проходило с момента распада, тем больше люди забывали то плохое, что было во времена СССР, зато вспоминали хорошее. Этот естественный и многократно описанный в художественной и научной литературе эффект человеческой памяти в наших условиях был гальванизирован тем, что процесс построения на постсоветском пространстве новых государств был очень болезненным, травматичным.

На этом фоне на Беловежские соглашения люди стали смотреть совершенно иначе, чем в момент их подписания. Их начали воспринимать как роковое событие, злонамеренное действие, в корне изменившее всю нашу жизнь к худшему. Стало казаться, что, если бы не решения Ельцина, Кравчука и Шушкевича, жизнь пошла бы по-другому, была бы гораздо лучше. Я думаю, что для того поколения, которое еще застало Советский Союз, такое ощущение останется навсегда. Для новых же поколений – все зависит от того, в каком направлении будут развиваться наши государства, состоятся ли они, добьются ли успеха.

– Как можно объяснить тот феномен, что на Всесоюзном референдуме в марте 1991 года 76,4% от принявших участие в голосовании высказались за сохранение СССР, но в декабре 1991-го никто не встал на его защиту?

– В демократизирующихся обществах, в отличие от авторитарных и демократических, роль выборов, референдумов, плебисцитов оказывается ничтожной, если не находится политической силы, которая сможет гарантировать имплементацию народного волеизъявления. В СССР такой силы, кроме КПСС и ее лидера Горбачева, не было. Пока у них оставался контроль над основными рычагами власти – администрацией, казной, армией, Союз продолжал свое существование. В этом смысле в марте 1991 года шансы на сохранение СССР были. Но уже в августе в результате провала путча компартия была распущена. Функционеры КПСС занимались спасением самих себя: им надо было не угодить под готовившиеся люстрации. В итоге на стороне Союза не осталось никаких массовых политических организаций.

Весь союзный этаж власти, включая президента, повис в воздухе. Армия и спецслужбы были деморализованы и самоустранились из политики. Денег не стало. Администрация окончательно разбежалась по национальным квартирам…

В общем, все, кто ратовал за сохранение СССР, после августа были лишены ресурсов, воли, лидеров и организаций. А их оппоненты во главе с Ельциным и его коллегами из других республик, к которым и перетекла власть, с идеей Союза ничего особенного не связывали, напротив – они все это время любыми способами отгрызали от Горбачева ресурсы и полномочия, работая тем самым на расшатывание Союза, превращение его в конфедеративную фикцию.

Вот почему в декабре никто не вышел на защиту СССР. Переломным моментом здесь стало решение правящих элит двух ключевых республик – России и Украины – порвать с Горбачевым и строить отдельные государства. Разумеется, была Белоруссия, были Казахстан, среднеазиатские республики, Азербайджан. Все они хотели сохранить Союз, но не от них это зависело. Все решали Россия и Украина. Даже Белоруссия здесь была скорее посредником-медиатором, не более того. И как только лидеры России и Украины сделали для себя этот выбор (а это произошло между августом и началом декабря 1991 года, финалом процесса стал референдум о независимости Украины), развод оставалось лишь оформить. Что и было сделано в Беловежье.

«Считаете ли вы необходимым сохранение СССР?»

17 марта 1991 года состоялся Всесоюзный референдум, на котором гражданам было предложено ответить на вопрос: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?». В итоге из 185 647 355 имевших право проголосовать участие в референдуме приняли 148 574 606 человек, или 80%. За сохранение СССР высказались 113 512 812 человек, что составило 76,4% от общего числа голосовавших. В РСФСР из 105 643 364 включенных в списки для голосования участие в референдуме приняли 79 701 169 человек. Из них 56 860 783 человека, или 71,3%, на вопрос референдума ответили положительно.Впрочем, результаты народного волеизъявления не изменили ни позиции основных политических сил страны, ни ход истории. Всего через восемь месяцев, в декабре 1991 года, Советский Союз исчез с политической карты мира.Спустя 25 лет, в марте 2016 года, ВЦИОМ провел опрос граждан. 

Виновниками того, что решение референдума о сохранении Советского Союза не было реализовано, граждане считают в первую очередь президента СССР Михаила Горбачева (27%), в целом тогдашние органы власти и политиков, развернувших борьбу друг с другом (19%), и первого президента России Бориса Ельцина (13%). Впрочем, «преступником, злонамеренно и сознательно развалившим великую державу» Горбачева называет только четверть опрошенных (24%), а почти половина из них (46%) уверена, что он был «политиком, который думал о благе страны, но совершил ряд серьезных тактических просчетов, которые привели к потрясениям и проблемам». Еще 12% считают первого президента СССР «смелым человеком, который не побоялся взять на себя ответственность и провести жизненно необходимые стране реформы и сделал все, что на тот момент было возможно».Что касается Бориса Ельцина, то ему ставят в вину прежде всего начало конфликта в Чечне (63%), а также дефолт 1998 года (62%) и закрытие предприятий, приведшее к массовой безработице (56%). Участие Ельцина в распаде СССР, согласно опросам граждан, лишь на четвертом месте среди прегрешений первого президента России (55%).

Упущенное время

– Что, на ваш взгляд, было первично в истории с распадом СССР: бытие или сознание? Условно говоря, дефицит колбасы (и далее – большой список других товаров) или какие-то ментальные вещи, разочарование в идеологии например?

– Думаю, ключевая причина была связана с научно-техническим отставанием, общим падением уровня инновационности нашей экономики.

Кто бы что ни говорил, а научно-техническую революцию 1970-х годов Советский Союз проспал! Прекрасные разработки не были воплощены в жизнь (за исключением оборонного сектора), потому что экономический механизм СССР вышел из строя. Проиграв экономическое соревнование Западу, мы в 1980-е годы, по сути, уже прозябали; не зная, куда идем, двигались исключительно по инерции, а она, как известно, со временем не может не иссякать.

В условиях 1970-х и даже начала 1980-х еще можно было принять какие-то меры, например ликвидировать накопившиеся диспропорции в системе цен. Или начать малую приватизацию, передав в частные руки парикмахерские, столовые и так далее, как это было сделано в Польше и Югославии. Нормализовать отношения с КНР, как это сделали в 1972 году американцы. Форсировать разрядку международной напряженности, облегчив экономике непосильное бремя военных расходов. Не ввязываться в афганскую авантюру, дискредитировавшую СССР в глазах стран третьего мира и породившую интернациональную армию джихадистов, с которой мир борется до сих пор…

Но ничего не было сделано, поскольку подобные меры не соответствовали идеологической концепции, а сильных и энергичных лидеров (необязательно молодых, кстати; скажем, в КНР Дэн Сяопин начинал реформу уже в весьма преклонном возрасте) советская система не воспитала и не выдвинула. Как в сфере экономики советская система не смогла решить проблему закрытия неэффективных предприятий, так и в сфере политики она не решила проблему смены неэффективных лидеров. И этим подписала себе смертный приговор.

Я думаю, реформа по югославскому, польскому или венгерскому типу в 1970-х годах дала бы советскому режиму время для более серьезной, глубокой, но неразрушительной перестройки. Перестройки с опорой на авторитет и силу государства, а не на центробежные силы, как это получилось у Горбачева. Безусловно, пришлось бы серьезно модифицировать идеологию и политическую систему. Мы видим, как это сделал Китай, сохраняющий однопартийную систему и модифицированную коммунистическую идеологию при вполне рыночной экономике. Так что, на мой взгляд, у СССР был шанс спастись, но приниматься за реформы нужно было гораздо раньше, а не в 1985-м.

Советская система так и не смогла решить проблему легитимной ротации лидеров. На фото: Леонид Брежнев во время вручения Михаилу Горбачеву ордена Октябрьской Революции. 1978 год (Фото: Эдуард Песов/ТАСС)

У СССР был шанс спастись, но для этого приниматься за перемены нужно было на 10 лет раньше, примерно в 1975 году

– В 1985-м к власти пришел Михаил Горбачев, который вроде бы начал делать то, о чем вы сейчас сказали. Почему у него не получилось?

– Как я уже говорил, время было упущено. Но в жизни, как известно, всегда есть место подвигу. И глупости, слабости, предательству, увы, тоже. Напомню выводы Комиссии Политбюро ЦК Коммунистической партии Китая о причинах провала перестройки: ключевая из них – слабое лидерство, приход к власти абсолютно некомпетентного руководителя, который «хотел как лучше», но в итоге развалил всю систему. Стал суперэффективным разрушителем, настоящим терминатором. При всех благих намерениях… Так что субъективный фактор сыграл огромную роль: Горбачев наступил на все грабли, на которые было можно и нельзя.

Почему же Горбачев стал руководителем? С моей точки зрения, причина только в том, что в середине 1970-х была упущена возможность безболезненно сменить Брежнева сразу после появления у него серьезных проблем со здоровьем (прослеживается, кстати, явная параллель с Ельциным: если бы в 1996 году глубоко больной президент и его окружение не цеплялись за власть, многих потрясений его второго срока, думаю, можно было бы избежать). Тогда же группа лидеров Политбюро – Дмитрий Устинов, Юрий Андропов, Андрей Громыко, Алексей Косыгин и другие – решила, что сможет управлять страной при больном Брежневе даже лучше, чем при здоровом. И началась грустная «сказка о потерянном времени», пошел отсчет тех 10 лет, которые, собственно говоря, и погубили Советский Союз.

Нужно было менять руководителя, как сменили его в 1964 году. Но в этом, повторюсь, был родовой порок советской системы – отсутствие легитимных вариантов смены власти. Власть менялась либо через заговор, либо через смерть. Те же китайцы смогли найти формулу прихода нового «поколения лидеров»: их руководители легитимно меняются с периодичностью раз в 10 лет. Мы же найти такую формулу не смогли и за это расплатились страной.

– После всего того, что вы сказали об объективных обстоятельствах и роли Горбачева, нельзя не спросить о том, как вы оцениваете роль Ельцина в распаде СССР? Все-таки подпись под Беловежскими соглашениями поставил именно он…

– Его роль, конечно, особая. Изначально Ельцин не был сторонником роспуска СССР. Для него это тоже был очень тяжелый выбор, но он его сделал. Ельцин понимал, что иначе он не сохранит власть, не вытащит из кризиса хотя бы Россию… А началось все в 1988–1989 годах, когда Ельцин понял, что его единственный шанс вернуться в политику – не через союзные структуры, откуда он был с позором и публичным бичеванием изгнан, а через республиканские, то есть российские. И он этот шанс использовал на 150%, попутно запустив процесс перелива полномочий с союзного на республиканский уровень и резко ослабив союзный центр.

Напомню, что в 1987 году, когда состоялся знаменитый октябрьский Пленум ЦК КПСС, на котором Ельцина отправили в отставку с поста первого секретаря Московского городского комитета партии, особой разницы между Россией и СССР еще не было. Не было российской компартии, российские управляющие структуры носили чисто номинальный характер, первый секретарь Московского горкома подчинялся напрямую генсеку. Ельцин был частью союзной номенклатуры, а не российской.

Россия как политическая конструкция была изобретена Геннадием Бурбулисом, Гавриилом Поповым, Сергеем Шахраем и другими только для того, чтобы вновь запустить Ельцина на политическую орбиту. Это было сделано, но одновременно оказало колоссальное влияние на развитие центробежных тенденций. Если бы этого не произошло в России, я уверен, не стронулись бы с места ни Украина, ни Белоруссия, ни Средняя Азия. Все ограничилось бы Прибалтикой и, может быть, Закавказьем. Это была очередная стратегическая ошибка Горбачева, и за эту ошибку заплатил весь Союз.

Другое дело, что если бы Горбачев проиграл схватку Ельцину не в 1991 году, а раньше, когда главной ареной борьбы были еще союзные структуры, то СССР получил бы небольшой шанс сохраниться. Ведь если бы Ельцин возглавил Союз, он приложил бы все усилия, чтобы СССР сохранился.

В марте 1991 года шансы на сохранение Советского Союза оставались, но президент СССР Михаил Горбачев так и не смог ими воспользоваться (Фото: Юрий Лизунов и Александр Чумичев/ТАСС)

Одна из причин краха СССР – приход к власти абсолютно некомпетентного руководителя, который «хотел как лучше», но в итоге развалил всю страну

– Насколько это реалистичный сценарий?

– Если бы Ельцин получил власть не в 1990-м, а на пару лет раньше, возможностей для маневра у него было бы гораздо больше. Но это не значит, что он точно сохранил бы СССР. Личностный фактор, опять-таки, имеет большое значение: Ельцина нельзя назвать дипломатичным политиком. Он был жесткий, сильный, но при этом весьма неуравновешенный. А для того, чтобы сохранить СССР на излете его существования, лидеру требовалось оптимальное сочетание жесткости и гибкости. У Ельцина его не было.

Я думаю, что он, как медведь, распугал бы всех очень быстро. Поэтому, на мой взгляд, даже Ельцин, притом что как политик он был значительно сильнее Горбачева, сохранить СССР, скорее всего, не смог бы. Хотя, повторюсь, приложил бы для этого все усилия. А в реальности он, как главный противник Горбачева, приложил все усилия для развала СССР. С этим и вошел в историю.

«Комиссары в пыльных шлемах…»

– Что представляет собой с точки зрения социологии пресловутая ностальгия по Советскому Союзу?

– Это очень многослойный феномен. Прежде всего потому, что сам советский проект был очень многослойным и многоэтапным. В 1960-е годы кое-кто у нас и по романтике Гражданской войны ностальгировал. Помните: «И комиссары в пыльных шлемах // Склонятся молча надо мной»? Так что эта ностальгия возникла еще внутри советского проекта, еще до развала СССР.

– А с чем мы имеем дело сейчас?

– Сейчас мы можем говорить о нескольких типах ностальгии. Первый – это ностальгия по державному величию, по СССР как по сверхдержаве, от которой все в мире зависело. Кстати, это не чисто русское и даже не сугубо российское явление. Ностальгия по утраченному державному величию есть и в Чечне, и на Украине, и в Закавказье, то есть во всех частях бывшего Союза.

Второй тип – это ностальгия по СССР как по идеократии, то есть по государству, имевшему миссию всемирно-исторического характера и масштаба. Увы, ни у одного из нынешних государств – наследников Советского Союза никакой миссии так и не появилось. Была идея с Русским миром, но она в принципе другого, не всемирного масштаба. СССР был «страной будущего» и говорил от имени завтрашнего или даже послезавтрашнего дня, предлагал планетарную альтернативу прогнившей и лицемерной системе империализма и финансового капитализма. Этот тип ностальгии тоже не ограничен рамками бывшего СССР, он носит глобальный характер: о рухнувшей мечте люди грустят и в Венесуэле, и в Камбодже, и во Франции.

– Но есть ностальгия и сугубо внутренняя…

– Третий тип ностальгии по СССР – ностальгия по укладу жизни, который тоже уходит в прошлое или где-то уже ушел. Тут также можно выделить три элемента. Первый – это порядок, под которым подразумевается даже не столько личная безопасность, сколько упорядоченность самой жизни, ее инерционность, возможность планировать, предсказывать, двигаться по понятной карте маршрутов.

Второй элемент – это социальная справедливость, которой, конечно, всем недоставало в советское время, но с учетом тех масштабов несправедливости, с которыми граждане столкнулись после распада СССР, то, что было до 1991 года, кажется очень и очень справедливым. Так называемые привилегии советской элиты, против которой сражался Ельцин и остальные борцы с партократией, теперь представляются просто смешными на фоне тех бонусов и привилегий, которые есть у нынешних «королей жизни». Так что это ностальгия по более однородному обществу, где гораздо более справедливо и равномерно распределялись социальные блага.

Третий элемент – межнациональные отношения. Напомню, в Советском Союзе, с одной стороны, культивировалась многонациональность, то есть каждая культура имела возможности для развития, а с другой – постулировалось и очень внимательно отслеживалось равенство наций, то есть любые явления этнократизма строжайшим образом фиксировались, наказывались и профилактировались.

Чем ближе к распаду, тем сложнее было это делать, потому что в целом структура советской власти дряхлела и слабела. Но это всегда воспринималось как отклонение, а не как норма. А сегодня многие постсоветские страны потеряли территориальную целостность из-за того, что не смогли гармонизировать межнациональные отношения. Посмотрите на Молдавию, Грузию, Украину. Другие же государства потеряли значительную часть населения и гибнут от депопуляции, и наиболее яркий пример тут – якобы «спокойная и сытая» (на общем постсоветском фоне), но деиндустриализованная и насквозь этнократичная Прибалтика.

– Однако ностальгия по СССР – удел не только тех, кто жил в советское время, но и более молодых поколений?

– Тут вариативность гораздо больше. Кто-то ностальгирует по СССР, однако по придуманному СССР, о котором пишут, рассказывают, но которого никогда не существовало в действительности. Кто-то вообще об этом не задумывается в принципе – таких, судя по опросам, все больше. Все заметнее становится роль различий между странами, которые за прошедшие 25 лет выбрали свои траектории развития (или деградации). Изменилось очень многое: появились новые образовательные системы, созданы новые курсы истории, возник новый дискурс. Далеко зашел процесс трансформации идентичности. Отсюда – принципиальные и растущие различия в оценках как самого Советского Союза, так и его распада.

– На Западе часто упрекают сегодняшнюю Россию в стремлении восстановить СССР. Как эти упреки соотносятся с данными социологии?

– Сейчас «восстановление СССР» – это скорее пугало, которое используют «наши западные партнеры» для того, чтобы дискредитировать политику Владимира Путина и тех, кто вместе с ним проводит независимый, самостоятельный внешнеполитический курс. Путину хотят приклеить клеймо диктатора, который спит и видит, как бы воссоздать СССР, разделить планету «железным занавесом» и пустить в дело ядерные ракеты. Но это ложь и пропаганда для внутреннего употребления, не более того.

Если говорить об основной массе наших нынешних и бывших сограждан, то они воспринимают распад СССР как трагедию. Многие чувствуют свою вину, но… восстанавливать Советский Союз уже практически никто не требует и не собирается! Все разошлись по своим национальным квартирам, строят, успешно или нет, свои национальные государства. В том числе и мы, россияне, строим свое.

Чем больше проходит времени, тем больше сходит на нет и политический потенциал идеи восстановления СССР. Даже коммунисты, которые считают себя идейными наследниками советской системы, все реже говорят о воссоздании Союза. Они говорят о межнациональной дружбе, о возрождении элементов социальной доктрины Советского Союза, о противостоянии империализму, глобализации, но не о возвращении в СССР.

Беседовал Владимир РУДАКОВ