Наука побеждать

Маршалом Победы Георгия Жукова назвали не случайно. Обладая уникальными полководческими дарованиями, на протяжении всей войны он оказывался на самых ответственных участках фронта и побеждал.

Г.К. Жуков. 1941 год. Худ. Н. Репин

Единственный четырежды Герой Советского Союза, кавалер двух орденов «Победа», маршал Советского Союза на закате жизни признался: «С чистой совестью могу сказать: я сделал все, чтобы выполнить этот свой долг. Дни моих самых больших радостей совпали с радостями Отечества. Тревога Родины, ее потери и огорчения всегда волновали меня больше, чем личные. Я прожил жизнь с сознанием, что приношу пользу народу, а это главное для любой жизни».

Редко кому выпадает в жизни такой шанс, а Жукову он выпал в полной мере: его профессиональный полководческий успех без преувеличения стал залогом победы целого народа в кровопролитнейшей из войн. Что лежало в основе этого успеха? Безусловно, напряжение сил всей страны, удивительная стойкость солдат и офицеров, которыми он командовал, героизм и самоотверженность народа, который не удалось сломить. Но был еще один немаловажный «кирпичик» в основании здания Победы – его, Жукова, знания и опыт, помноженные на его же решительность и волю. Собственно, совокупность этих качеств и предопределила то особое положение, которое маршал Победы занимал в череде наших крупнейших военачальников…

Маневренная война и искусство прорыва

Одним из важнейших навыков, необходимых советским военачальникам в первый период Великой Отечественной войны, являлось понимание сущности ведения операций механизированных соединений. Не просто использования танков, а именно вождения и принципов применения танковых дивизий и корпусов. Такие бои имели свою специфику и резко отличались от сражений Первой мировой, да и от маневренных операций Гражданской войны в России.

Жуков был одним из тех, кто понимал суть маневренной войны. Именно ему принадлежала продуктивная идея бить в разрыв между вырвавшимися вперед танковыми и спешащими за ними пехотными соединениями противника. На идее нанесения поражения оторвавшимся от полевых армий танковым группам строилось Смоленское сражение (10 июля – 10 сентября 1941 года), заставившее немцев остановиться и изменить стратегию «Барбаросса».

СМОЛЕНСКОЕ СРАЖЕНИЕ. 10 ИЮЛЯ – 10 СЕНТЯБРЯ 1941 Г.

Значительным оказался и вклад Жукова в формирование методики прорыва, отработка которого стала основой для успехов Красной армии в самые тяжелые для нее годы Великой Отечественной войны. Еще во время советского контрнаступления под Москвой одной из главных задач Жукова было внедрение в практику наступательных операций тактики штурмовых действий пехоты. Эта тактика появилась в заключительный период Первой мировой войны, получила наибольшее развитие в кайзеровской армии и предусматривала использование оружия пехоты для добивания оставшихся после артподготовки узлов сопротивления обороны. Штурмовые действия стали одним из краеугольных камней немецкого блицкрига, пусть и менее известным, чем атаки танков и пикирующих бомбардировщиков.

Новая тактика разъяснялась войскам Западного фронта, которым с октября 1941 года командовал Жуков, в соответствующих приказах. Так, в одном из них говорилось: «Захват каждого опорного пункта поручать особому ударному отряду, специально отобранному, организованному и сколоченному, если нужно – с предварительной репетицией в тылу своих войск». Тренировки штурмовых групп в тылу на полигонах, воспроизводящих оборону противника, впоследствии стали общим правилом.

Отбор в штурмовые группы Жуков в своем приказе предлагал производить из наиболее подготовленных и обстрелянных бойцов и командиров командармам лично. Разумеется, такие отряды составляли лишь часть пехотных подразделений. Обеспечить равномерно высокую подготовку всех взводов и рот было нереально, да и не требовалось. По существу, штурмовые группы становились «иголкой», за которой шла «нитка» остальных подразделений. Внедрение штурмовых действий шло непросто, оно заняло много месяцев, но без него результативные наступления были немыслимы.

Георгий Жуков – антикризисный менеджер РККА

Смоленское сражение

Летом 1941 года в ходе Смоленского сражения генерал армии Жуков добился восстановления целостности фронта на западном направлении, не позволил немцам взять в «котел» 16-ю и 20-ю армии и задержал продвижение противника к Москве. Это вынудило Гитлера внести изменения в стратегию «Барбаросса».

Ленинград

Жуков вылетел в Ленинград 9 сентября 1941 года – на следующий день после того, как город оказался в блокаде. Пробыв в Ленинграде менее месяца, он переломил катастрофически складывающуюся ситуацию: задержал наступление противника, стабилизировал фронт и подготовил город к длительной осаде.

Битва за Москву

Жуков был назначен командующим Западным фронтом 11 октября 1941 года, когда несколько армий западного направления находились в «котлах» под Вязьмой и Брянском, а защищать Москву было почти некому. В течение нескольких дней Жуков организовал оборону столицы, а в ходе декабрьского контрнаступления нанес немцам крупное поражение, развеяв миф о непобедимости гитлеровской Германии.

Сталинградская битва

Во время обороны Сталинграда Жуков предложил Ставке Верховного главнокомандования план контрнаступления: ударами крупных механизированных соединений с плацдармов на Дону и из района южнее Сталинграда разгромить войска Германии и ее сателлитов, прикрывавшие фланги ударной группировки противника, и, развивая наступление по сходящимся направлениям на Калач и хутор Советский, окружить и уничтожить основные силы врага. Битва завершилась полным разгромом противника.

Прорыв блокады Ленинграда

В 1942 году советские войска предприняли две неудачные попытки прорвать кольцо окружения Ленинграда. В январе 1943 года координировать действия Ленинградского и Волховского фронтов было поручено Жукову. 18 января 1943 года в ходе операции «Искра» блокада Ленинграда была прорвана.

Курская битва

12 апреля 1943 года по предложению маршала Жукова было принято решение о переходе к преднамеренной, заранее спланированной обороне с целью измотать и обескровить ударные группировки противника, чтобы затем, перейдя в наступление, разгромить его. Реализация этой идеи Жукова привела к грандиозной победе Красной армии в битве на Курской дуге.

Висло-Одерская операция

В ноябре 1944 года Жуков был назначен командующим 1-м Белорусским фронтом, войска которого в августе-сентябре 1944 года не смогли взять Варшаву. В январе 1945 года в ходе Висло-Одерской операции Варшава была освобождена. Жуков овладел ею уже на пятый день наступления. Всего же за три недели наступления советские войска продвинулись вперед на 500 км.

Фото: Евгений Халдей/РИА Новости

Берлинская операция

В апреле 1945 года Жукову, командующему войсками 1-го Белорусского фронта, предстояло решить сложнейшую задачу, прежде никем не решавшуюся, – прорвать массированную многокилометровую оборону противника восточнее Берлина. Маршал запутал противника маневрами двух танковых армий и устроил немцам «котел», сумев отсечь оборонявшиеся на Одере войска от Берлина. После этого столица Третьего рейха была обречена.

Командующий Резервным фронтом генерал армии Г.К. Жуков под Ельней. Август-сентябрь 1941 года (Фото: Репродукция фотохроники ТАСС)

«Я убит подо Ржевом…»

В ходе контрнаступления под Москвой Жуков проявил свое умение приспосабливаться к имевшимся в наличии средствам. Осенью 1941 года и зимой 1941–1942 года в Красной армии отсутствовали крупные механизированные соединения. Отталкиваясь от реалий, командующий Западным фронтом предпочитал амбициозному сосредоточению всех сил на одном направлении более эффективные в сложившихся обстоятельствах дробящие удары на небольшую глубину. Как показала практика, это было весьма дальновидное решение. При отсутствии эффективного эшелона развития успеха достичь решительных целей на одном направлении Красной армии не удавалось.

Весной и летом 1942 года немцы последовательно ликвидировали крупные вклинивания в свою оборону: пал Барвенковский выступ, были разгромлены 2-я ударная под Любанью, 39-я армия Калининского фронта под Белым. На этом фоне Западный фронт пострадал в наименьшей степени, потеряв армию численностью в две дивизии (33-я армия) и выведя кружным путем конников Павла Белова.

Впрочем, в карьере любого полководца есть неудачи. Для Жукова такой неудачей стали позиционные сражения под Ржевом в августе 1942 года и в ноябре-декабре этого же года.

Однако эта страница его деятельности требует правильной и объективной оценки. Прежде всего надо заметить, что западное направление в августе 1942 года было единственным, где Красная армия наступала и освобождала территорию. Потери войск здесь были объективно ниже ввиду отсутствия крупных окружений. Также необходимо подчеркнуть, что собственно город Ржев и район к северу от него находились в полосе Калининского фронта Ивана Конева. Соответственно, приписывать Жукову и проецировать на него неудачи в позиционных боях соседнего фронта в любом случае некорректно. Западный же фронт действовал в целом результативнее. Особое внимание уделялось оперативной маскировке. Назначенные для наступления войска выгружались на широком фронте и передвигались исключительно по ночам. Пристрелка тяжелой артиллерии осуществлялась расчетами по данным пристрелки орудий меньших калибров.

Тщательная подготовка Жуковым Погорело-Городищенской операции позволила прорвать укреплявшуюся с зимы 1941–1942 года оборону немецкой 9-й армии и довольно глубоко продвинуться на сычевском направлении. Была преодолена полоса обороны глубиной до 8 км с развитой системой огня, серьезными инженерными препятствиями. Остановить прорыв советских войск в августе 1942-го немцам удалось только введением в бой крупных резервов.

По меркам 1942 года это было значимым достижением. Кроме того, задействование этих резервов под Погорелым Городищем заставило командование немецкой группы армий «Центр» отказаться от уже спланированной операции по срезанию Сухиничского выступа. Тем самым Западный фронт избежал локальной, но катастрофы. Наконец, нелишним будет заметить, что Жукову впоследствии не дали возможности подготовить почву для развития наступления и операций зимней кампании: он был спешно вызван под Сталинград.

Стратегия коренного перелома

Планирование операции «Уран» под Сталинградом с ударами на большую глубину было невозможно без Жукова. Документы того времени позволяют сделать однозначный вывод, что предлагавшиеся генералом Андреем Еременко (совместно с Никитой Хрущевым) планы контрнаступления под Сталинградом не отвечали задаче образования крупного окружения. Имели место достаточно сомнительные идеи кавалерийского рейда на коммуникации противника.

«Захват каждого порного пункта поручать особому ударному отряду, специально отобранному, организованному и сколоченному»

Именно Жуков и Ставка Верховного главнокомандования являлись авторами идеи, принесшей успех операции «Уран», удару крупных механизированных соединений. Жуков позднее писал, что командующие фронтами объективно не располагали данными об имеющихся у Ставки резервах, а именно на них строилась операция под Сталинградом осенью 1942 – зимой 1943 года. Необходимо подчеркнуть, что здесь идет речь не только о количественной, но и о качественной составляющей резервов Ставки.

Под Курском в августе 1943 года жуковское умение предвидеть ситуацию понадобилось в период подготовки операции «Полководец Румянцев» – контрнаступления Воронежского и Степного фронтов. Жуков, удостоенный к тому времени звания маршала, максимально торопил подготовку операции, понимая, что нельзя давать немцам долгой передышки, которая позволила бы им восстановить поврежденную в ходе июльского наступления бронетехнику. Эта ставка на скорость полностью оправдалась: своевременные удары «Румянцева» лишили немецкие танковые соединения ремонтного фонда, что предопределило стремительное отступление группы армий «Юг» к Днепру.

Командовать с передовой

Как и многие выдающиеся полководцы, Жуков стремился управлять сражением с передовой. В том же стиле предпочитали работать и немецкие генералы Вальтер Модель, Гейнц Гудериан, Эрвин Роммель. Несмотря на возросший по сравнению со сражениями прошлого масштаб боевых действий, непосредственное наблюдение за полем боя на ключевом направлении давало возможность своевременно влиять на ход событий.

Жуков требовал такого же отношения к делу от своих подчиненных. Он неоднократно настаивал, чтобы командиры и командующие управляли боем с поля сражения, а не из тылового блиндажа. При всех достоинствах управления из укрытия оно имело один неустранимый недостаток – зависимость от поступления своевременной, а главное – адекватной информации о происходящем впереди, на поле битвы. Ее отсутствие приводило к неверной оценке обстановки и опаздывающим решениям.

Зимняя кампания 1943–1944 годов на Украине стала звездным часом маршала Жукова – это был успех предлагаемой им линии на использование крупных механизированных соединений. Маневрирование танковыми армиями привело к череде поражений группы армий «Юг» и к потере боеспособности основных танковых сил вермахта на этом направлении. Генерал Гейнц Гудериан писал в докладе фюреру 27 марта 1944 года:

«В настоящее время почти все танковые дивизии завязли и погибли в невыносимой обороне, в которой мы очутились в течение последнего года».

Произошло это именно на Украине, где было собрано большинство немецких танковых дивизий, в том числе эсэсовских.

Следующим «крепким орешком» в полководческой карьере Жукова стал «Белорусский балкон». В течение зимы 1943–1944 года Красная армия, неся тяжелые потери, пыталась выбить войска группы армий «Центр» с позиций в Белоруссии. Имела место череда, прямо скажем, скандальных неудач, данные по которым были засекречены в архивах строже, чем катастрофа 1941 года.

Главной проблемой для советских войск стала тогда немецкая артиллерия, которая с закрытых позиций шквалом тяжелых снарядов останавливала атаки красноармейцев. Оказавшись на западном направлении, Жуков решил сделать ставку на авиацию как на средство подавления вражеской артиллерии. Причем удар должны были наносить не только штурмовики, но и авиация дальнего действия.

Г.К. Жуков делал ставку на авиацию как на средство подавления вражеской артиллерии

Когда Сталин ставил Жукова на важнейшее берлинское направление в ноябре 1944 года, он рассчитывал на гарантированный успех и не ошибся

ВИСЛО-ОДЕРСКАЯ ОПЕРАЦИЯ. 12 ЯНВАРЯ – 3 ФЕВРАЛЯ 1945 Г.

Ранее авиация дальнего действия лишь изредка использовалась для нанесения ударов по передовой линии обороны противника. Однако в операции «Багратион» по инициативе маршала именно ей отводилась особая роль в подавлении артиллерии группы армий «Центр». Причем ставка Жукова на дальнюю авиацию оправдала себя даже при неблагоприятных погодных условиях. Хорошо подготовленные экипажи действовали ночью и эффективно поражали цель. Кроме того, Жуков настоял на использовании при наступлении советской артиллерии особой мощности. В результате группу армий «Центр» ждал чудовищный разгром.

«Особые эшелоны»

Было бы большой ошибкой считать, что в завершающий период войны советским военачальникам уже не требовалось совершенствовать тактические приемы ведения боев. Напротив, оказавшись в глубоком кризисе, германская военная машина старалась отыскать новые методы противостояния противнику. Одним из них стал «отскок» пехотинцев из передовых окопов в глубину, на так называемую основную линию обороны. Тем самым передовые подразделения выводились из-под удара советской артиллерии.

Таким образом, мощная артподготовка, которой славились наступления Красной армии второй половины войны, не приносила результата: удары приходились по пустому месту, без пользы расходовалось огромное количество снарядов и мин. Атаки советской пехоты в случае реализации замысла немцев захлебывались перед избежавшими артиллерийского удара позициями противника. «Отцом» новой тактики был генерал Йозеф Гарпе, и именно позиции возглавляемой им группы армий «А» предстояло прорвать 1-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронтам в январе 1945 года.

Падение Берлина. 1945 год

Жуков уже сталкивался с применением немцами нового тактического приема летом 1944 года, когда тот лишь отрабатывался противником. Советским противоядием «отскоку» из передовых окопов стало использование усиленных стрелковых батальонов – по одному от каждой стрелковой дивизии первого эшелона. В то время эти батальоны часто называли «особыми эшелонами». Они должны были выявить «отскок» немцев из передовых траншей, поскольку не исключались организация обороны прежними методами и введение атакующих в заблуждение относительно «отскока».

Именно Жуков отточил прием использования «особого эшелона» до совершенства, сведя ошибки в определении варианта действий противника к минимуму. Его план артиллерийской подготовки получался достаточно гибким: маршал фактически предусматривал три варианта поведения немцев – отход на значительную глубину, отход на небольшую глубину (на который и делало ставку командование группы армий «А») и традиционное удержание первой позиции.

Продуманный план, выучка войск и тщательная оперативная маскировка (гитлеровцы до последнего считали удар под Варшавой вспомогательным) позволили 1-му Белорусскому фронту добиться выдающегося успеха в январе 1945 года. Взломав оборону группы армий «А» на вислинских плацдармах, войска под командованием Жукова стремительным броском преодолели расстояние от Вислы до Одера. При этом следует отметить, что не все командующие фронтами столь же хорошо владели приемами противодействия новой тактике немцев. Так, например, на 3-м Белорусском фронте в январе 1945 года «отскок» не был своевременно распознан, что привело к смазыванию первого удара. Когда Иосиф Сталин ставил Жукова на важнейшее берлинское направление в ноябре 1944 года, он рассчитывал на гарантированный успех и не ошибся.

Миф о потерях Жукова

В перестроечной публицистике и работах историков-разоблачителей давно уже укрепился миф о Жукове как полководце, абсолютно не жалевшем людей. Ему даже приписывают фразу «Бабы еще нарожают», хотя в реальности ее авторство принадлежит вовсе не ему. Еще будучи командующим Западным фронтом (1941 год), генерал армии Жуков обрушивался с нелицеприятной критикой на командармов, требуя от них беречь людей. Причем делал это в достаточно резкой форме:

«Выжечь каленым железом безответственное отношение к сбережению людей, от кого бы оно ни исходило». Требование беречь людей красной нитью проходило через приказы, подписанные Жуковым и в последующие периоды войны. Так, во время подготовки Висло-Одерской операции (1944 год) он прямо заявил на одном из совещаний: «Задача этой операции состоит в том, чтобы сохранить пехоту за счет хороших активных действий всей техники, в том числе и танков».

Документы однозначно опровергают миф о Жукове, якобы воевавшем не умением, а числом. Данные военной статистики свидетельствуют, что дело обстояло совершенно иначе: при прочих равных потери фронтов, которыми командовал маршал Победы, оказывались меньше (в расчете на долю в первоначальной численности), чем потери соседних фронтов. И это при том, что Жукова, как правило, направляли на самые трудные и опасные участки.

Приведем подсчеты из исследования президента Академии военных наук генерала армии Махмута Гареева:

«Говорили, что при контрнаступлении под Москвой Западный фронт понес больше потерь, чем Калининский (ЗФ – 100 тыс. и КФ – 27 тыс.). Но при этом умалчивали, что в составе Западного фронта было более 700 тыс. войск, а Калининского – 190 тыс. Если же брать потери в процентном отношении от общей численности войск (что более правильно), то картина получается совсем иная. Безвозвратные потери Западного фронта под командованием Г.К. Жукова составляют 13,5% от общей численности войск, а Калининского [под командованием И.С. Конева] – 14,2%. В Ржево-Вяземской операции у Жукова – 20,9, а у Конева – 35,6%; в Висло-Одерской 1-го Белорусского фронта [Жуков] – 1,7, а 1-го Украинского [Конев] – 2,4%; в Берлинской операции, где наиболее крупная и сильная группировка противника противостояла 1-му Белорусскому фронту [Жукова], потери 1-го Белорусского фронта – 4,1, а 1-го Украинского фронта [Конева] – 5%. Потери 2-го Украинского фронта (Р.Я. Малиновского) в Будапештской операции в 1,5–2 раза больше, чем в Берлинской операции Г.К. Жукова. И так во всех операциях». (Гареев М.А. Полководцы Победы и их военное наследие. М., 2004. С. 129.)

Собственно, именно поэтому Жукову доверяли управление крупными объединениями, фронтами численностью до миллиона человек.

Зееловские высоты

Берлинская операция в массовом сознании остается как не самая успешная в карьере Жукова. Мнение это восходит, как ни странно, к опубликованной еще в ноябре 1957 года статье в газете «Правда» за авторством маршала Конева с упоминанием «затянувшегося прорыва обороны» на Зееловских высотах. Информация о войне для широкой публики в 1950–1960-е годы в СССР дозировалась, и эти обвинения в неудачах запомнились, особенно на фоне замалчивания множества реальных неудач в разные годы войны. С тех пор Зееловские высоты начали ставить Жукову в вину, дополнив упреки в затянувшемся прорыве еще и выдумками про 300 тыс. погибших на подступах к Берлину солдат.

Однако обвинения эти страшно далеки от действительности. Именно под Берлином маршал Жуков добился выдающегося успеха, проявив как свои полководческие таланты, так и гражданское мужество.

Задачи 1-го Белорусского фронта были куда сложнее, чем можно предположить. Во-первых, для немцев был вполне очевиден план удара с Кюстринского плацдарма на Одере, располагавшегося в 70 км от Берлина. Добиться внезапности было затруднительно во всех отношениях. Все пространство от одерского рубежа до Берлина представляло собой сплошной укрепленный район. Во-вторых, Ставка и лично Сталин требовали от войск, сражавшихся на подступах к немецкой столице, решения еще одной, сугубо политической задачи – выйти навстречу союзникам на рубеж реки Эльба. Исполнение второй задачи оттянуло на себя крупные механизированные соединения. В-третьих, нелетная погода в первые дни операции исключила возможность полноценного использования «воздушного молота» из почти 3 тыс. самолетов 16-й воздушной армии.

Как и любой успех, прорыв Одерского фронта немцев стал результатом скрупулезной подготовки. Несмотря на необходимость ведения операций войсками 1-го Белорусского фронта на фланге, в Померании, в феврале-марте 1945 года Жуков шаг за шагом методично расширял плацдармы на Одере, объединив их в один крупный Кюстринский плацдарм. Постоянные бои на плацдарме, кроме прочего, притупляли бдительность немцев. Тактическая внезапность удара в итоге была достигнута Жуковым довольно простым приемом: после разведки боем 14 апреля на следующий день была взята пауза. Наступления 16 апреля немцы не ждали, и даже традиционного «отскока» из передовых окопов не было. Благодаря кинематографу широко известно об использовании в этой операции прожекторов, но их применение было связано лишь с небольшой продолжительностью весеннего дня.

Маршал Г.К. Жуков и советские офицеры в Берлине. 1945 год (Фото: Фотохроника ТАСС)

Под Берлином Жуков добился выдающегося успеха, проявив как свои полководческие таланты, так и гражданское мужествоОтсечение и штурм

Собственно, затруднения в продвижении наших войск возникли, когда прожекторы уже выключили. Странно было бы ожидать молниеносного распада фронта, строившегося немцами под лозунгом «Мы будем считать свою задачу выполненной, если нам в спину ударят американские танки». Ситуация усугубилась конфликтом, который вспыхнул между Жуковым и Сталиным, резко возражавшим против использования танковых армий в интересах наступления на Берлин вместо решения ими политических задач на Эльбе.

Тем не менее задержка продвижения 1-го Белорусского фронта к немецкой столице была кратковременной. В обороне противника наметилась брешь, в которую Жуков по северной кромке Зееловских высот (их удалось обойти с умеренными потерями) ввел две танковые армии. Далее последовали обход и охват немецких резервов.

Все это позволило Жукову реализовать свой исходный план отсечения немецких войск от Берлина. Это было принципиально важно: в случае отступления в город крупных сил германской армии бои за столицу рейха могли превратиться в долгую и кровавую драму. Благодаря жуковскому маневру от Берлина были отрезаны главные силы Одерского фронта и резервы из Западной Померании.

В итоге к началу штурма немецкой столицы основную часть ее гарнизона составляли фольксштурм, полиция, зенитчики, тыловики и военнослужащие разрозненных подразделений вермахта. Все это обусловило сравнительно быстрый и энергичный захват города, занявший лишь 10 дней. Всему миру было наглядно продемонстрировано могущество Вооруженных сил СССР.

Алексей Исаев,кандидат исторических наук