Смерть императора

Петр I представляется эдаким великаном, широко шагающим по болотистой земле строящегося Петербурга, сильным человеком, способным трудиться без устали, воплощая в жизнь самые смелые и прогрессивные идеи. Но почему же тогда он умер, не дожив до 53 лет?

Казалось бы, такой портрет подразумевает наличие у человека крепкого, более того, богатырского здоровья. Да и смерть императора в 52 года, как принято считать, стала следствием трагических обстоятельств, а не немощи. Все знают, что Петр Великий простудился в ноябре 1724 года, приняв участие в спасении тонущего бота с солдатами в районе Лахты и проведя много времени в ледяной невской воде. Однако если изучить этот вопрос более обстоятельно, то вырисовывается неожиданная картина. Дело отнюдь не в ледяной воде… 

С младых ногтей 

Рост у Петра был действительно выдающийся – два метра четыре сантиметра, а вот богатырем назвать его никак нельзя. Судя по одежде, которую он носил, плечи и грудная клетка его были узкими, что в сочетании с длиной тела говорит о долихоморфном типе сложения, то есть астеническом, слабом. Как отмечает доктор медицинских наук Валерий Пайков, который занимался изучением истории болезни царя, у людей с таким типом конституции имеется большая склонность к простудным заболеваниям, хроническим заболеваниям органов дыхания и пищеварения, а также сердечно-сосудистой и нервной систем. Однако физический труд с юных лет, активное участие в «потешных играх», видимо, укрепили его тело, позволили выработать выносливость. Историк Василий Ключевский писал так: «Петр мог не только свернуть в трубку серебряную тарелку, но и перерезать ножом кусок сукна на лету. <…> Морской воздух ему нужен был, как вода рыбе. Этому воздуху вместе с постоянной физической деятельностью он сам приписывал целебное действие на свое здоровье, постоянно колеблемое разными излишествами». 

Еще ребенком Петр перенес тяжелейшую эмоциональную травму, став свидетелем событий стрелецкого бунта. Всю жизнь потом он страдал «нервными приступами». Один из них описывал датский посланник Юст Юль: «Царь… все продолжал делать… страшные гримасы, вертел головою, кривил рот, заводил глаза, подергивал руками и плечами и дрыгал взад и вперед ногами. <…> Эти конвульсии… находят на него за столом, когда он ест, и если при этом он держит в руках вилку и ножик, то тычет ими по направлению к своему лицу, вселяя в присутствующих страх, как бы он не порезал или не поколол себе лица». Нельзя с уверенностью сказать, действительно ли эти приступы являлись следствием давней психической травмы или были проявлением врожденного заболевания, но жизнь государю они, несомненно, осложняли. 

С 16 лет царь пристрастился к вину, и пристрастие это со временем лишь усугублялось. «Иногда "кумпания" Петра запиралась дня на три "для пьянства столь великого, что невозможно описать, и многим случалось от того умирать"», – цитировал Ключевский одного из тогдашних придворных. «Он не пропускает дня, чтобы не напиться», – сообщал барон Карл-Людвиг Пелльниц о пребывании царя в Берлине в 1717 году. Историк Михаил Семевский, писавший о Петре во второй половине XIX века, заключил: «Сытные яства иль "Ивашка Хмельницкий" с батареями хмельных напитков сокрушали его твердость. Воздержание было не в его характере». 

Почему закатилось Солнце земли Русской? 

Если собрать все сведения о здоровье Петра воедино, то станет понятно, что оно его часто подводило, что болел он тяжело и долго, а его смерть не явилась такой уж внезапной. Но то ли из-за характера монарха, который не позволял себе раскисать и залеживаться, то ли по другим причинам для современников его кончина стала неожиданным ударом, потрясением. «Кого хороним? Петра ли Великого хороним?! – восклицал Феофан Прокопович над гробом царя. – Закатилось Солнце земли Русской!» В такой ситуации не могло не возникнуть слухов и всевозможных версий о причинах скоропостижной смерти монарха (в том числе конспирологического характера). 

Большой маскарад в 1722 году на улицах Москвы с участием Петра I и князя-кесаря И.Ф. Ромодановского. Худ. В.И. Суриков. 1900 год

В 1820 году доктор медицины, профессор Московского университета Вильгельм Рихтер решил разобраться в имеющемся историческом материале на эту тему и в своей работе «Врачебные замечания о последней болезни и кончине Петра Великого» рассмотрел основные версии. Вот они: «каменная болезнь», где имеется в виду мочекаменная болезнь, «сифилитическая зараза», «чирей около мочевого пузыря», рак, отравление и воспалительный процесс, вызванный задержанием мочи. Итого шесть разнообразнейших возможных причин смерти, которые, как видим, не имеют прямого отношения к тяжелой простуде из-за переохлаждения в водах Невы. К слову, по мнению одного из самых обстоятельных биографов Петра советского историка Николая Павленко, осеннего эпизода со спасением императором солдат из реки и вовсе не было. Об этом происшествии нам известно из «Подлинных анекдотов о Петре Великом, собранных Яковом Штелиным», но ни в письмах царя, ни в его «Походном дневнике», ни в воспоминаниях современников упоминаний о таком эпизоде нет. 

Итак, даже при беглом взгляде на версии становится понятно, что у царя были урологические проблемы – иначе откуда все эти диагнозы? Действительно, сведения о последних годах жизни самодержца не позволяют в этом сомневаться. Началом конца следует считать заболевание, которое обострилось у него после 1722 года. Во время Персидского похода, в Астрахани, у Петра впервые возникли признаки затрудненного мочеиспускания, а в 1724-м заболевание уже сопровождалось «великою болею» и совершенным задержанием мочи. В том году Петр Алексеевич дважды отправлялся лечиться водами на Угодские заводы – в отличие от предыдущих лет, когда ему хватало одного восстановительного курса лечения. В июне он писал жене: «Объявляю вам, что воды, слава богу, действуют изрядно, а особливо урину гонят не меньше олонецких, только аппетит не такой, однако ж есть». Снова хворь дала о себе знать 16 августа, потом с 3 по 12 сентября. В ноябре император опять болен, и недуг мучает его до конца декабря 1724 года. 

Вот как, ссылаясь на различные источники, приводя выдержки из воспоминаний современников, описывает последние месяцы жизни Петра Валерий Пайков: «Лето и осень 1724 года очень недомогал и уже не расставался с лекарствами, но помощь от них была небольшой». Болезнь, по-видимому, приняла непрерывно-рецидивирующий характер, сопровождаясь не только трудностями при мочеиспускании, но и симптомами интоксикации (повышением температуры, снижением аппетита). Во время одного из обострений царь пролежал в постели шесть дней. К сентябрю наметилось улучшение, «гулял по временам в своих садах, плавал по Неве, но полного восстановления не было». В начале ноября возобновились «жестокие лихорадочные припадки и сильная инфламмация (воспаление) в нижней части живота… В декабре 1724 года состояние его уже столь сделалось опасным и жжение во внутренних частях пузыря столь приметным, что со дня на день опасались антонова огня [имеется в виду гангрена. – Н. К.]». 

Феофан Прокопович рассказал о течении болезни в «Краткой повести о смерти Петра Великого»: «Так в скорби оной, инное время лучше, а инное хуждше с ним делалось; и в начатом 1725 году, генваря в 16 день, смертоносную силу возымела болезнь. И такая начала быть трудность в испражнении воды, которая часто напиралась, что за прелютейшую резь терпеливый и великодушный в инных случаях муж от вопля не мог себя удержать». Данное ухудшение сопровождалось сильным ознобом. «В 23 день генваря, – продолжал Феофан, – когда тяжелее пред преждним начал изнемогать, синодальные архиереи и архимандриты, и другие тогда случившиеся, обычное над болящим моление совершили и святым елеем помазали его». В тот же день была проведена «операция» (возможно, пункция или высокое сечение мочевого пузыря), в результате которой было извлечено около двух фунтов гнойной мочи. Эту процедуру выполнил английский врач Уильям Горн. 

Доктор медицины, профессор Московского университета Вильгельм Рихтер

Президент Академии наук и художеств, лейб-медик Петра I Лаврентий Блюментрост

25 января операцию повторили, после чего император ненадолго заснул, но вскоре с ним «сделался обморок». 26 января: лихорадка, понос, судороги, во время которых больной терял сознание, бредил. 27 января во время приема пищи у Петра снова возник судорожный приступ, он потерял сознание на два с лишним часа, а потом утратил способность говорить и владеть правыми конечностями (правосторонний гемипарез). По «хронометражу» Феофана Прокоповича видно, что император осознанно реагировал на окружающее до 14 часов 27 января. В «Истории Петра I» Александр Пушкин писал: «Петр казался в памяти до четвертого часа ночи [28 января]. Тогда начал он охладевать и не показывал уже признаков жизни». Смерть была зафиксирована в начале шестого утра. 

Шесть версий 

Итак, царь умер, умер в страшных муках, длившихся почти 12 дней, но от чего? Что стало причиной? 

Первая версия – «каменная болезнь» – была развеяна уже при вскрытии, когда никаких камней найдено не было. Спустя столетие Рихтер назвал официальный диагноз «ложно каменной болезнью». 

Петр Великий спасает утопающих на Лахте. Худ. П.М. Шамшин. 1844 год. Версия о том, что Петр умер из-за того, что простыл, спасая людей в ледяной воде, не выдерживает критики

Вторая – «сифилитическая зараза» – хоть и будоражила умы исследователей своей скандальностью, но подтверждения тоже не нашла. О сифилисе у Петра упоминается лишь однажды в донесениях французского посланника Жака де Кампредона, который еще до смерти царя сообщал в Версаль, ссылаясь на слова «одного итальянского доктора», что проблема в «застарелой венерической болезни», а после кончины императора уточнял: «Источником болезни послужил застарелый и плохо вылеченный сифилис». Рихтер уверенно отверг эту версию, задавая резонный вопрос: «Неужели ученейший врач доктор Лаврентий Блюментрост при сифилитическом недуге не умел уничтожить способом всем известным болезнь, прежде чем она могла возыметь столь пагубные последствия?» 

Третья версия – «чирей около мочевого пузыря» – была оставлена в списке, видимо, только из уважения к ее автору – французскому философу-энциклопедисту Вольтеру, который писал о Петре по просьбе его дочери императрицы Елизаветы. Рихтер полагал, что «это описание болезни самое недостаточное и ошибочное». 

Четвертая – рак – упоминается профессором вскользь, он не заостряет на ней внимания, так как нет ни достоверных клинических признаков, ни находок при вскрытии, подтверждающих эту версию. 

Отравление – пятая версия – обсуждалось активно и долго. Причем высказывались идеи, что яд был дан царю еще в юности, в 1685 году, и его действие возымело силу постепенно. «Самое же нелепое, однако, есть мнение тех, кои полагают причиной последней болезни Петра Великого яд», – выразил свое отношение к таким предположениям Рихтер. 

А если яд был свежим? Доктор исторических наук Нина Молева на страницах «Медицинской газеты» писала о том, что обострению недуга в январе 1725 года предшествовало употребление императором нового сорта конфет, подаренных кем-то. Через несколько часов у больного возникли рвота, цианоз ногтей, онемение в руках, жжение в животе. Историк медицины Николай Гусаков в брошюре «Петр I и медицина» также выдвинул предположение, что описанные Пушкиным судороги, паралич левой руки, потеря зрения и «жжение в животе» могут рассматриваться как признаки отравления императора каким-то ядом, скажем мышьяком. Впрочем, аргументом против этого служит тот факт, что тело Петра находилось в открытом гробу 40 дней (благо была зима), а в случае умышленного убийства преступники постарались бы побыстрее скрыть улики, ведь со временем на трупе могли проступить следы отравления. 

Итак, остается шестая, последняя версия: воспалительный процесс, вызванный задержанием мочи. 

Антонов огонь 

Эту версию высказал сам Рихтер и считал ее самой правдоподобной. Она подтверждается и результатами вскрытия, о которых писал Яков Штелин: «При вскрытии императорского тела нашли совершенно антонов огонь в частях около пузыря и его столько вспухлым и затверделым, что с трудностью можно было его разрезать анатомическим ножом». Как отмечал Пайков, «в ряде работ можно встретить указание на то, что при вскрытии тела Петра было обнаружено также резкое сужение в области задней части мочеиспускательного канала». Таким образом, клиническая картина (задержка мочи, повышение температуры, гной в моче) и результаты вскрытия позволяют поставить диагноз: хронический уретрит, сужение уретры; хронический цистит, гангрена мочевого пузыря. Что же стало причиной воспаления в органах урогенитального тракта, которое проявилось столь ярко в последний год жизни царя? И что это была за инфекция? 

Выходец из Франции Франц Вильбуа, который с 1697 года находился на русской службе по приглашению Петра, писал: «В течение трех или четырех последних лет, которые предшествовали его смерти, государь страдал гонореей. <…> Все средства, к которым он прибегал, так и не смогли излечить его от этой болезни, потому что его несдержанность, будучи сильнее его рассудка и предостережений врачей, сделала все их усилия и все их искусство бесполезными». Доктор исторических наук Борис Сапунов отмечал: «В процессе изучения личности Петра I я консультировался со специалистами Военно-медицинской академии. Они изучили все симптомы, которые были записаны очевидцами смерти Петра в последние часы его жизни, проанализировали их на современном уровне знаний. Медики сказали мне, что у него была, скорее всего, гонорея». 

Но осложнения ли гонореи привели к фатальным последствиям? И да и нет. Трудно не согласиться с Пайковым, который считает, что «рецидивы нарушения мозгового кровообращения с кровоизлияниями в мозг (инсульт) в связи с имевшей место и ранее артериальной гипертонией и нарастающей интоксикацией и стали последней точкой в этой необычной жизни». Что ж, Блюментрост в истории болезни Петра указывал: «Жалоба августейшего пациента на ломоту в затылке накануне перемены к непогоде, дождю со снегом, или же, наоборот, к солнцестою объясняется тем, что атмосфера давит на кровь и оная выше обычной нормы поднимается, заполняя мозг в избытке». 

Смерть Петра Великого 28 января 1725 года. Гравюра Л. Шенка. 1727 год

Характер и есть судьба 

Добавим к этому, что Петр был тяжелым пациентом. Как писал Семевский, в последние пять-шесть лет жизни, когда царь «редко расставался с лекарствами, Блюментросту, Арескину и другим придворным медикам была довольно трудна работа с больным, так как он никак не мог выдерживать строгой диеты». 

Из описания пребывания Петра на водах: «Хотя царь прибыл в Спа с определенною целью укрепить свое здоровье, однако он плохо подчинялся режиму, предписанному врачами. Иногда, например, он выпивал непомерно большое количество минеральной воды, всегда мешая ее с вином. <…> Царь не обращал внимания на запрещение медиков есть сырые фрукты и однажды, только что выпивши воды, съел шесть фунтов вишен и дюжину фиг». 

Очевидно, запрещения врачей насчет «пития» игнорировались императором полностью. «Так, в конце августа 1724 года он присутствовал при торжестве освящения церкви в Царском Селе. Пиршество после того продолжалось несколько дней, выпито было до трех тысяч бутылок вина. 

После этого пира государь заболел и едва только оправился, как уехал в Шлиссельбург и там снова устроил пиршество, празднуя годовщину взятия этой крепости», – писал историк Николай Костомаров. Царь не ограничивал себя и в интимных желаниях, для чего использовались «метрессы». В 1717 году он писал жене (!) из Спа: «Во время пития вод домашней забавы дохтуры употреблять запрещают, того ради я матресу свою отпустил к вам, ибо не мог бы удержатца, ежели б при мне была». 

Иными словами, как бы ни старались врачи, они были бессильны предотвратить или отсрочить случившееся: именно характер Петра стал причиной раннего, прямо скажем, безвременного ухода его из жизни. Ведь, уже будучи совершенно больным, он вел себя по-прежнему, игнорируя всякие советы. Павленко кратко перечислил некоторые события последних месяцев перед его смертью: «В конце октября 1724 года он участвовал в тушении пожара на Васильевском острове, а 5 ноября заглянул на свадьбу немецкого булочника, где провел несколько часов, наблюдая за танцами и иностранными свадебными обрядами. В том же ноябре царь участвует в обручении своей дочери Анны и герцога Голштинского. Празднества по этому случаю продолжались две недели, иногда на них бывал и Петр. В декабре он присутствовал на двух торжествах: 18-го отмечался день рождения младшей дочери Елизаветы, а два дня спустя он участвовал в избрании нового "князя-папы" для Всепьянейшего собора (продолжение и развитие традиций "кумпании") вместо умершего Бутурлина». Вероятно, везде Петр позволял себе выпить и как следует закусить. 

Итак, Петр предстает перед нами человеком не слишком здоровым, если не сказать совершенно больным, не таким уж и волевым, страдающим традиционным русским недугом… Впрочем, получив все эти сведения и факты, разве не начинаешь поражаться этой личности еще больше? Столько сделать для своей страны, столько успеть! И не благодаря богатырскому здоровью, а вопреки преследующим всю жизнь болезням. Как ему это удалось? Может быть, все дело в единственно правильной для главы государства установке? Вот что сказал как-то Петр своему медику Блюментросту: «Болезнь упряма, знает то натура, что творит, но о пользе государства пещись надлежит неусыпно, доколе силы есть». 

Что почитать? 

Наумов В.П. Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников. М., 2010 

Зимин И.В. Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. М., 2016 

«Отдайте все…» 

Портрет Екатерины I. Худ. Жан-Мак Натье. 1717 год

До Петра на Руси закрепился принятый в Европе обычай – передача трона старшему наследнику мужского пола, но законодательно эта традиция не была зафиксирована, что создавало неопределенность. Так, юный Петр стал соправителем своего старшего единокровного брата Ивана, а фактически власть находилась в руках их сестры Софьи. В дальнейшем царь-реформатор не только не урегулировал путаницу, но и усилил ее, подписав 5 февраля 1722 года указ «О наследии престола». В нем говорилось: «Заблагоразсудили мы сей устав учинить, дабы сие было всегда в воле правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство, и определенному, видя какое непотребство, паки отменит». Иными словами, император мог завещать власть любому по своему желанию. 

«Непотребством» Петр считал поведение своего старшего сына Алексея, вставшего на сторону противников реформ. После гибели царевича в 1718 году эти противники группировались вокруг его малолетнего внука Петра Алексеевича, которому тот также не хотел передавать державу. Царь возлагал надежды на детей второй жены Екатерины, но ее сын Петр Петрович, объявленный наследником после смерти Алексея, умер уже в следующем году. Остались только дочери Анна и Елизавета, которым тоже мог достаться трон, как и их матери, к которой Петр был сильно привязан. 7 мая 1724 года Екатерину торжественно короновали в Успенском соборе Московского Кремля, что многие приняли за неформальное объявление ее наследницей. 

Вскоре, однако, царь обвинил жену в романе с камергером Виллимом Монсом. Его голову принесли на подносе в покои императрицы, а ее шансы взойти на престол резко упали. 27 января 1725 года, перед самой смертью, Петр попытался написать завещание, но смог вывести на бумаге только слова «Отдайте все…» (об этом, правда, известно лишь со слов голштинца Геннинга-Фридриха Бассевича, продвигавшего интересы Анны Петровны). Вечером, когда Сенат и Синод собрались для определения наследника, большинство выступало за кандидатуру Петра Алексеевича, но ворвавшиеся в зал офицеры-гвардейцы заявили, что разобьют головы всем, кто пойдет против «нашей матушки Екатерины». Наутро император умер, и в тот же день Екатерина I стала первой женщиной на русском престоле. 

Так и повелось: весь XVIII век власть доставалась тому претенденту, кто в решающий момент успевал привести к Зимнему дворцу гвардейские полки. Только в 1797 году император Павел I принял Акт о престолонаследии, по которому трон предназначался старшему сыну монарха. Впрочем, царская воля все равно могла изменить этот порядок, что и попытался сделать Николай II, последним своим указом передавший власть не сыну, а брату Михаилу.