Слуга двух царей

250 лет назад родился Алексей Аракчеев. В исторической памяти этот усердный служака остался лишь воплощением грубого деспотизма – «аракчеевщины». Это клеймо скрыло от потомков и положительные качества графа, и то хорошее, что он сделал – или пытался сделать – для России

Сама внешность его многим внушала отвращение. Генерал Николай Саблуков вспоминал: «По наружности Аракчеев походил на большую обезьяну в мундире. Он был высокого роста, худощав и мускулист, с длинной тонкой шеей… У него была толстая безобразная голова, всегда несколько склоненная набок; нос широкий и угловатый, большой рот и нависший лоб… Вся физиономия его представляла страшную смесь ума и злости».

Когда Аракчеев в 1834 году умирал от воспаления легких в своем имении Грузино, отрезанном от мира весенней распутицей, он мучился не только от боли, но и от сознания, что о его смерти никто не пожалеет. И был неправ. Вскоре Александр Пушкин написал жене: «Аракчеев умер. Об этом во всей России жалею я один – не удалось мне с ним свидеться и наговориться». До этого, правда, поэт язвил царского фаворита злыми эпиграммами:

Полон злобы, полон мести,

Без ума, без чувств, без чести,

Кто ж он? Преданный без лести,

Б… грошевой солдат.

Эпиграмма 1820 года намекала и на девиз Аракчеева «Без лести предан», и на его крепостную Настасью Минкину, которой временщик был предан почти так же, как императору.

«Потешный» офицер

Предки Аракчеева стали дворянами еще в XVII веке, но род был настолько незаметным, что долгое время никто точно не знал, где родился будущий царедворец. Только в 2017 году генеалог-любитель Владимир Крутов отыскал в метрических книгах Тверской губернии запись: «В октябре 5 числа [1769 года. – А. Б.] усадища Гарусова у помещика Андрея Андреева сына Аракчеева сын Алексей».

Отец, отставной поручик, хотел определить старшего из трех сыновей в артиллерию, поскольку тот с ранних лет проявлял склонность к математике. В конце концов родители продали трех коров и на вырученные деньги повезли 12-летнего Алексея в столичный артиллерийский кадетский корпус. Ожидание решения судьбы сына длилось долго, семья поиздержалась и даже просила милостыню. В итоге Аракчеев-старший пробился на прием к директору корпуса Петру Мелиссино, и тот, сжалившись, велел взять тощего долговязого юнца на обучение.

Алексей быстро обратил на себя внимание – не столько успехами в учебе, сколько готовностью выполнить любой приказ начальства. В 15 лет он стал сержантом и получил право наказывать нерадивых товарищей. Аракчеев так усердно орудовал палкой и кулаками, что, по его собственному признанию, «самых неуклюжих и неповоротливых обращал в ловких, а лентяи и малоспособные вытверживали уроки». Окончив корпус, он остался при нем преподавать и заведовать библиотекой, откуда беспощадно изгнал всю художественную литературу (читать никогда не любил, а для развлечения решал в уме математические задачи).

Высот в карьере Аракчеев вряд ли бы добился, но помог случай. Сын Екатерины II Павел Петрович попросил прислать ему из корпуса толкового артиллериста для службы в гатчинском «потешном» войске. Оно было создано по приказу императрицы, чтобы занять чем-то засидевшегося в наследниках великого князя. Павел сразу отметил знания и энергию молодого офицера, который привел «потешную» артиллерию в образцовый порядок. Аракчеев дорос до полковника, а потом ему доверили командование всем гатчинским гарнизоном. Когда в 1796 году Павел после смерти матери занял трон, его любимцу было обеспечено блестящее будущее.

Строевые учения русской армии по прусскому образцу в Гатчине при Павле I. Худ. Г. Шварц. 1847 год

С самого начала новый император стремился преобразовать Россию по образцу своего «потешного» полка, и Аракчеев стал в этом его главным помощником. Павел I сделал его генералом, бароном, комендантом столицы и, наконец, инспектором всей артиллерии, а также подарил ему новгородское село Грузино с 2000 крестьян. Вызвав к себе сына Александра, царь вложил его руку в руку Аракчеева и повелел: «Будьте друзьями и помогайте друг другу!»

Инспектору поручили наладить дисциплину в армии, и он взялся за дело с привычным рвением. Известны истории о том, как Аракчеев самолично отрезал у солдат запрещенные новым уставом усы, а одному рядовому, рассвирепев, откусил ухо. При этом заботился, чтобы военные вовремя получали довольствие. А еще строго наказывал офицеров, воровавших солдатские деньги – эти «безгрешные доходы» были тогда нормой. Его пытались задобрить подарками, но он каждый раз отсылал их обратно. К взяткам был нетерпим и всю жизнь пытался искоренить их как «главнейшее для империи зло».

Все больше становилось тех, кто искал его покровительства. Среди них был и сам цесаревич: Аракчеев постоянно защищал Александра Павловича от упреков отца, пока сам не попал под горячую руку. Один из офицеров, доведенный до отчаяния придирками грозного инспектора, покончил с собой, и Павел в гневе отправил своего любимца в отставку. Однако уже через два месяца Аракчеев вернулся на службу, а в мае 1799 года получил «за отличное усердие» титул графа. Его новый герб украсил знаменитый девиз «Без лести предан», который недоброжелатели тут же переделали на: «Бес, лести предан».

Вид графского дома и памятника Александру I в Грузине. 1880-е годы

Скоро он снова попал в опалу, но агенты сообщали ему обо всех событиях при дворе. Сообщили в 1801-м и о заговоре офицеров против Павла, и бывший фаворит поспешил предупредить царя. По легенде, он не смог этого сделать, поскольку заговорщики задержали его на въезде в Петербург. Как бы то ни было, Павел был убит, а взошедший на престол Александр не сразу вспомнил о своем наставнике.

Сельские забавы

В Грузине опальный граф обратил свою энергию на преобразование крестьянского хозяйства. Он велел снести убогие избы и построить каменные дома, которые вытянулись в шеренгу вдоль идеально прямых улиц. Село украсили большая церковь и графский особняк, был разбит парк с прудом, по которому плавали лебеди. Грузино стало одним из немногих селений, где работали (конечно, на деньги владельца) лазарет и школа, в которых крестьян и их детей лечили и учили бесплатно. Каждый понедельник жителей собирали на площади, чтобы зачитать им новые инструкции барина – непременно с указанием, сколько плетей полагается нарушителям. При этом хороших работников Аракчеев награждал деньгами и одеждой со своего плеча.

Занимался он и устройством личной жизни крестьян: раз в год достигших брачного возраста парней и девок спрашивали, с кем они хотят жить. Когда составлялись пары, граф тут же перетасовывал их, приговаривая: «Долг заставляет забыть удовольствия». Правда, о своих удовольствиях Аракчеев не забывал, покупая у разорившихся соседей красивых девок, которых определял к себе в горничные. Через какое-то время надоевшие любовницы выдавались замуж со скромным приданым.

Эти забавы прекратились в 1801 году, когда Аракчееву попалась на глаза 19-летняя дочь кучера-цыгана Настасья Минкина. Смуглая, черноглазая, ловкая, она буквально заворожила хозяина. Со всеми суровый, с ней он был нежным и предупредительным, осыпал подарками, брал с собой в поездки. Выпросив у него должность экономки, Настасья доносила на всех, кто пьянствовал, ленился на работе или пропускал церковные службы. По ее приказу нарушителей нещадно секли или запирали в «эдикуль» – холодный подвал, игравший роль домашней тюрьмы. Чтобы крепче привязать к себе возлюбленного, она родила ему сына, получившего (заодно с матерью) фамилию Шумский. Позже Михаил Шумский попортил отцу немало крови, став пьяницей и заядлым игроком. Настасья с годами тоже пристрастилась к выпивке и растолстела, но даже это не отвратило от нее Аракчеева. Правда, в 1806-м он для продолжения рода женился на генеральской дочке Наталье Хомутовой, но уже через год та покинула мужа, не пожелав делить его с крестьянкой.

Портрет Настасьи Минкиной. Худ. Я. Ромбауэр. 1800-е годы

Как обустроить Россию

В 1803 году Аракчеева восстановили на посту инспектора артиллерии и поручили ее реформировать в преддверии неизбежной войны с Наполеоном. Вернувшись в столицу, истосковавшийся по службе генерал быстро добился успехов. В 1805 году ему впервые довелось понюхать пороха при Аустерлице, где он повел на французов пехотную дивизию. Атака провалилась, а сам Аракчеев был ранен (как уверяли злые языки, в спину при поспешном бегстве).

Отсутствие полководческих талантов он подтвердил в 1808 году в войне со Швецией, когда старался держаться подальше от передовой, а при звуках стрельбы бледнел и спешил спрятаться в укрытие. Зато, став военным министром, с «замечательной энергией» организовал поход по льду Ботнического залива, который привел русских под стены Стокгольма и вынудил шведов сдаться. Впрочем, Аракчеев довольно скоро был снят с этой должности и тем не менее войну 1812 года провел в ставке рядом с Александром I. «Вся французская война шла через мои руки», – хвастался граф в дневнике. Он занимался тем, что умел лучше всего, – снабжением армии, мобилизацией и переброской войск, и действительно внес немалый вклад в победу.

На другой день после падения Парижа император произвел его в генерал-фельдмаршалы, но Аракчеев отказался от чина. Он и прежде отвергал пожалованные ордена, а когда Александр подарил ему свой портрет в бриллиантовой раме, то портрет оставил, вернув бриллианты в казну. Оценив такую скромность вместе с преданностью, царь поручил ему воплощение своей давней мечты – создание в России системы военных поселений. Эта идея, которую часто приписывают Аракчееву, была скопирована Александром I с прусского «ландвера» – резерва обученных солдат, которые содержали себя сами, без помощи казны, а в случае войны быстро становились в строй.

В 1816 году около 500 тыс. солдат и крестьян перевели в разряд поселенцев: после изнурительных строевых упражнений им приходилось заниматься еще и сельским трудом. Аракчеев, ставший начальником всей системы военных поселений, пытался обустроить их по грузинскому образцу – со школами, больницами и строгим порядком. По его мысли, поселенцы должны были получать за службу деньги и со временем выкупать себя из крепостной неволи. Он даже составил проект постепенной отмены крепостного права – по мнению историков, более прогрессивный, чем тот, что был осуществлен в 1861 году. Но современники этого не замечали: они думали, что «людоед» и «страшилище», как за глаза называли Аракчеева, по своей прихоти хочет заставить всю Россию ходить строем. Недовольство, минуя царя, обратилось на его слугу, и Александр ценил это, растроганно восклицая: «Все, что делается дурного, он берет на себя, а все хорошее приписывает мне!»

К 1825 году Аракчеев достиг вершины власти. Им утверждались все важные документы, все назначения на ведущие посты. Император поручил ему расследовать деятельность тайного офицерского общества, и восстания декабристов могло не случиться, если бы царского любимца не сразила новость из Грузина. Устав от придирок Настасьи, графские слуги за 500 рублей подговорили повара Василия Антонова убить ненавистную экономку. Однажды утром повар проник в дом, обнаружил Минкину спящей на кушетке и перерезал ей горло кухонным ножом. Безутешный Аракчеев приказал засечь убийцу до смерти, а его сообщников отправили на каторгу.

Пока граф оплакивал возлюбленную, Александр I скончался в Таганроге. Лишившись – почти одновременно – двух самых близких ему людей, Аракчеев впал в апатию и проигнорировал приказ нового императора Николая Павловича явиться ко двору с отчетом. Результатом стало высочайшее повеление подать в отставку, что бывший фаворит и сделал, удалившись в Грузино «на лечение».

Оставшиеся годы жизни он провел в тоске. Привычно руководил хозяйством, судил и наказывал крестьян, но потом оставался один в пустом доме, сиротливо бродя по комнатам и решая в уме уравнения. Гости к нему не приезжали: Петербург постарался как можно скорее забыть о «страшилище». Теперь он жил прошлым – точнее, культом императора Александра I. В центре села был воздвигнут памятник покойному, а в комнате, где тот однажды провел ночь, – его бронзовый бюст с табличкой: «Кто осмелится тронуть сие, да будет проклят». Там же хранилась привезенная из Таганрога рубаха, в которой умер Александр, – в ней Аракчеев велел себя похоронить.

Свое немалое состояние он завещал не гуляке-сыну, а Новгородскому кадетскому корпусу, который по смерти графа получил его имя, но вскоре название сменил. Сегодня о преданном слуге империи напоминает лишь маленький коралловый атолл в Тихом океане: открытый в 1817 году русскими моряками, он был назван в честь Аракчеева, а после так и не переименован.

Что почитать:

Аракчеев: свидетельства современников. М., 2000

Томсинов В.А. Аракчеев. М., 2010 (серия «ЖЗЛ»)

Выставка

25 сентября – 13 января 2020 года

«Без лести предан». К 250-летию со дня рождения графа А.А. Аракчеева

Государственный исторический музей, Кабинет председателя

Москва, Красная площадь, 1

В Историческом музее открылась выставка, посвященная жизни и деятельности графа Алексея Аракчеева. Личность этого царского фаворита еще при жизни настолько обросла мифами, что его сформировавшийся отрицательный образ оставался неизменным даже на фоне многих политических встрясок, постигших с тех пор Россию. Кураторы выставки поставили перед собой цель показать Аракчеева максимально беспристрастно, призывая посетителя абстрагироваться от исторических штампов. Здесь представлены подлинные вещи и документы, которые позволят окунуться в эпоху и многое узнать о службе графа двум императорам. Выставка разделена на две части: первая рассказывает о семье Аракчеева, его учебе и карьере в годы правления Павла I, вторая – о его деятельности при Александре I и последних годах жизни знаменитого устроителя военных поселений. Особое внимание уделено обустройству графом своего имения Грузино. Среди экспонатов – живописные и фотографические изображения любимого детища Аракчеева, которое оказалось полностью утрачено в XX веке. Некоторые уникальные предметы из усадьбы дошли до наших дней, благодаря тому что сам владелец передал их в грузинский Андреевский собор. Впервые посетители смогут увидеть раскрытый от позднейших записей портрет домоправительницы и любовницы графа Настасьи Минкиной.

Варвара Рудакова