Владыка морей

Двести семьдесят пять лет назад, 13 (24) февраля 1745 года, родился Федор Ушаков – адмирал, не знавший поражений. Он заложил победные традиции русского Черноморского флота и, не считаясь с канонами, создал собственную систему морского боя

Подобно многим знаменитым русским флотоводцам, он родился вдали от морской стихии, в глубинной России – в селе Бурнакове под Рыбинском. Его отец – небогатый дворянин – служил в лейб-гвардии Преображенском полку, но карьеры не сделал. Федора в гвардию не записали, для него родитель избрал стезю поскромнее – Морской кадетский корпус. И не прогадал. Ушаков, пленившись идеями Петра Великого, мечтал о больших корабельных баталиях, о командовании мощным флотом. 

В те годы Россия стремилась утвердиться на Черном море. Во время Русско-турецкой войны 1768–1774 годов Ушаков сражался в Донской флотилии под командованием адмирала Алексея Сенявина, который полюбил этого плечистого и немногословного офицера с медвежьими повадками. Но слава пришла к Ушакову несколько позже, в преддверии следующей войны с османами. 

Любимец светлейшего 

В 1783 году на юге России свирепствовала чума. Россия и Турция готовились к решающим сражениям за Крым, и многие приписывали эпидемию козням османов: «Вдруг последовало несчастие: турецкие суда нам привезли зло и заразу; пошло косить, зачали люди падать вдруг мертвые». 

Ушаков руководил строительством кораблей в Херсоне – эпицентре эпидемии. Борьба с болезнью стала главной заботой морского офицера. Неподалеку от верфи он построил карантинный лагерь и приказал вырыть землянки для больных. В городе непрерывно горели костры и моряки окуривали дымом свою одежду. Если рабочий заболевал – в карантин отправляли всю артель. За эти энергичные действия Ушаков получил первую награду – орден Святого Владимира 4-й степени – как «отличившийся неусыпными трудами, попечением и добрым распоряжением, через что… гораздо скорее успели отвратить опасную болезнь, так как она… больше не показывалась». Его заметил всесильный Григорий Потемкин – он разглядел в Ушакове победоносную энергию. В 1787 году, когда Стамбул объявил России войну, именно Ушаков стал надеждой князя Таврического на Черном море. 

К этому времени турки с французской помощью вот уже 20 лет лихорадочно преобразовывали флот. Россия значительно уступала Османской империи не только по количеству, но и по боевым качествам кораблей. Оставалось надеяться на военную науку, на мастерство командиров и моряков. 

Бригадир Ушаков командовал авангардом Севастопольской эскадры и непосредственно подчинялся графу Марко Войновичу – морскому командиру, который героически проявил себя во время предыдущей Русско-турецкой войны. Сербский граф был на несколько лет моложе Ушакова, но уже получил адмиральский чин и командовал эскадрой. 

Их первый поход оказался не слишком удачным. Возле берегов Болгарии невиданный шторм едва не разметал в щепки всю русскую эскадру. Корабль «Мария Магдалина» занесло в Босфор, и он стал трофеем османов, а фрегат «Крым» потонул. Ушакову удалось проявить свои таланты: он пресек панику на «Святом Павле» и, умело маневрируя, вернулся в Севастополь почти без поломок. 

Первое крупное морское сражение той войны состоялось в июле 1788 года близ острова Фидониси (ныне Змеиный) – там, где Дунай впадает в Черное море. При равенстве малых судов у турок имелось значительное превосходство в крупных кораблях – 25 против 12. Османы начали бой самоуверенно: первыми открыли огонь и атаковали русские корабли. Но маневры ушаковского авангарда заставили турок, еще недавно обещавших султану разгромить русскую эскадру, спешно ретироваться. 

Сражение у острова Тендра 28–29 августа 1790 года. Худ. А.А. Блинков. 1955 год

После боя Войнович послал бригадиру записку – дружескую и по духу, и по форме: «Поздравляю тебя, бачушка, Федор Федорович. Сего числа поступил весьма храбро: дал ты капитан-паше порядочный ужин. Мне все видно было». Но в реляции Потемкину граф несколько принизил заслуги Ушакова, хотя и отметил его храбрость в бою. Ушаков не скрывал возмущения. Войнович узнал о его высказываниях и написал будущему адмиралу резкое письмо, после которого их отношения были испорчены навсегда: «А вам, позвольте сказать, что поступок ваш весьма дурен, и сожалею, что в этакую расстройку и к службе вредительное в команде наносите». Ушаков не замедлил пожаловаться Потемкину. Но на беду, светлейший уже успел не только получить рапорт от Войновича, но и пересказать его в письме императрице… И все-таки Потемкин нашел возможность щедро наградить Ушакова за Фидониси. 

От Керчи до Калиакрии 

14 апреля 1789 года героя произвели в контр-адмиралы, и он возглавил Севастопольскую эскадру. Впрочем, не остался в обиде и Войнович: ему вверили командование всем Черноморским флотом. Но на этой должности адмирал как будто впал в спячку. За целый год он не подготовил ни одного похода. Потемкин посчитал за благо и на этом посту заменить сербского графа Ушаковым. Кампанию 1790 года Черноморский флот начал походом к турецким портам. Неожиданно появившись в акватории Синопа, русские моряки захватили несколько купеческих кораблей с зерном, не менее четырех судов потопили и с честью выдержали бой с двумя османскими фрегатами. После столь удачной диверсии Ушаков взял курс на Анапу. Там он обстрелял турецкие позиции и вернулся в Севастополь в самом добром расположении духа. 

Кадр из кинофильма режиссера Михаила Ромм

Турки попытались ответить и с мощной эскадрой подошли к берегам Крыма. Тут-то и настал звездный час Ушакова. Он незамедлительно вышел на поиски противника и приметил турок в Керченском проливе. Залогом новой победы стали умелые действия артиллеристов ушаковской школы. Уничтожить турецкую эскадру не удалось, но и такой урок надолго лишил турок инициативы на Черном море. 

После керченской виктории Потемкин окончательно убедился, что не ошибся в Ушакове. А адмирал и не думал почивать на лаврах. Он искал новой встречи с турецкой эскадрой. Корабли османского флотоводца Гусейна-паши располагались вдоль берега от Гаджибея до мыса Тендра, в районе нынешней Одессы. Туда под парусами тремя колоннами двинулась и эскадра Ушакова. Ему удалось по-суворовски использовать фактор внезапности. Туркам пришлось, забыв о военной дисциплине, рубить канаты для спешного отступления. Авангард Гусейна-паши успел ретироваться, а отставшие корабли оказались на грани гибели. Османы попытались восстановить боевой порядок. Но тут неожиданно Ушаков вывел из линии три фрегата. Это были «Иоанн Воинственник», «Иероним» и «Покров Богородицы» – оперативный резерв, который сковывал действия противника. Тем временем русский флагманский корабль «Рождество Христово» повел бой с тремя кораблями и вывел их из строя. За два часа усиленной перестрелки турки лишились эскадры. На глазах паши в щепки разлетелась корма его собственного корабля. Ушаков преследовал врага вплоть до наступления темноты. В дружеском письме Михаилу Фалееву, одному из строителей Черноморского флота, Потемкин не скрывал торжества: «Наши благодаря Богу такого перцу туркам задали, что любо. Спасибо Федору Федоровичу! Коли бы трус Войнович был, то бы он… у Тарханова Кута, либо в гавани». 

В Петербурге привыкли к постоянным морским викториям Ушакова, но не могли объяснить секрета его побед. А он, подобно Петру Румянцеву и Александру Суворову, создал собственную «науку побеждать»: не считался с тактическими канонами, искал кратчайшие пути к успеху, к уничтожению противника, умело проводил учения. В то время все флотоводцы следовали линейной тактике. Ушаков первым в мире начал активно маневрировать в бою, атакуя главные силы противника, и прежде всего – флагманский корабль. Так он находил кратчайший путь к победе. В этом смысле британский морской гений Горацио Нельсон был если не учеником, то последователем Ушакова. 

А Ушаков завершил войну окончательным разгромом турецкого флота при Калиакрии. Там ему удалось провести корабли тремя колоннами между берегом и турецкой эскадрой под огнем береговых батарей и нанести им такой урон, что османскому флотоводцу Сеиду-али оставалось только пасть ниц перед султаном с горестным признанием: «О великий! Твоего флота больше нет!» 

Памятник адмиралу Ушакову в Херсоне

Герой Эллады 

Павел I не стал припоминать Ушакову дружбу с Потемкиным – и после смерти Екатерины Великой адмирал сохранил свои позиции на флоте. В 1798 году Россия вошла в антифранцузскую коалицию. Прежние непримиримые противники – османы – стали нашими союзниками в войне против якобинцев. Объединенную русско-турецкую эскадру возглавил русский флотоводец – Ушак-паша. 

Из Стамбула они направились в Средиземное море. За шесть недель морякам удалось освободить от французов четыре острова – Кефалонию, Китиру, Закинф и Лефкас. Оставался главный морской форпост революционного Парижа – Корфу, мощная крепость на острове, которую прикрывали бастионы, расположенные на островке Видо. Несколько месяцев Ушаков вел осаду этой твердыни, постоянно обстреливая французские позиции с моря, а в начале весны 1799 года решился на штурм. С утра 2 марта массированным обстрелом с кораблей адмирал уничтожил бастионы Видо. К обеду весь остров занял русский десант. Французы выдвинули против русско-турецкой эскадры несколько военных кораблей, но ушаковцы быстро вынудили их отступить. На следующий день, почти без сопротивления, капитулировал и Корфу. Около 3 тыс. французов сдались в плен. Победителям достались 16 кораблей, более 600 пушек, несколько знамен. 

При покровительстве Ушакова возникло первое за несколько веков независимое греческое государство – Республика Семи Островов. Возглавил ее уроженец Корфу Иоанн Каподистрия, будущий министр иностранных дел России. Ушакова сравнивали с легендарными героями Эллады. Греки преподнесли ему медаль с надписью «Всех Ионических островов спасителю». Но главной наградой стало для Ушакова письмо Суворова – полководца, которым адмирал восхищался: «Великий Петр наш жив! Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: ”Природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет!” – то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу, хотя бы мичманом!» 

Орден Ушакова 1-й степени. Учрежден 3 марта 1944 года

Поздняя слава 

В 1800 году русские моряки возвращались в Крым как триумфаторы, а вскоре Ушакова перевели в столицу – командовать Балтийским гребным флотом. Это была престижная, но не боевая должность. В Севастополе, угрожая воинственным османам, он чувствовал себя владыкой морей. А в Петербурге адмиралу больше пришлось заниматься парадами. Но при дворе он не прижился и на исходе 1806 года подал императору Александру I прошение об отставке. 

Столичная суета никогда его не прельщала, и свои последние годы он провел в тихой усадьбе в Темниковском уезде на Тамбовщине. Ушаков не нажил ни семьи, ни большого богатства. Числилось за ним всего лишь 118 душ крепостных «мужеского пола». В 1812 году его избрали начальником ополчения Тамбовской губернии, но отставной адмирал отказался от такой чести. В отличие от Суворова, Ушаков не мечтал умереть с оружием в руках. Он чувствовал, что отвоевался, и на закате дней монастырские стены привлекали его сильнее, чем паруса и пушки. Адмирал умер в 1817 году… 

Великий флотоводец так и не удостоился высших степеней российских орденов. В его честь не слагались торжественные оды. Вскоре после отставки «медведя морей» почти забыли. В разгар Наполеоновских войн во времена Александра I военный флот оказался на обочине императорского внимания. А после Крымской войны национальным героем стал защитник Севастополя адмирал Павел Нахимов. Об Ушакове вспоминали нечасто. За весь XIX век вышла лишь одна биография легендарного адмирала – книга Ростислава Скаловского. Изображение Ушакова отсутствует на новгородском памятнике «Тысячелетие России». 

Возрождение посмертной славы выдающегося военачальника началось только в годы Великой Отечественной, когда адмирал Николай Кузнецов предложил назвать высшую флотоводческую награду СССР орденом Ушакова. Вскоре появились книги об Ушакове – и научные монографии, и популярный роман Леонтия Раковского. В 1950-е вышла на экраны красочная кинодилогия Михаила Ромма «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы». После этих фильмов непобедимый адмирал окончательно стал всенародным героем. Такова сила искусства, основанного на исторической правде. Первый памятник флотоводцу, установленный в Херсоне в 1957 году, ваяли с актера Ивана Переверзева, ведь достоверных прижизненных изображений Ушакова не сохранилось. Так что слава пришла к нему поздно – почти через полтора столетия после смерти. Зато навсегда. 

 

Что почитать? 

Скаловский Р.К. Жизнь адмирала Ушакова. СПб., 2006 

Овчинников В.Д. Адмирал Федор Ушаков. Ярославль, 2015 

 

 

Святой адмирал 

 

Федор Ушаков – единственный российский военачальник, канонизированный Русской православной церковью. За какие заслуги канонизируют исторических деятелей такого масштаба и кто из них точно не может быть причислен к лику святых? Об этом в интервью «Историку» рассказал секретарь Синодальной комиссии по канонизации святых, ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Владимир Воробьев

По словам отца Владимира, Федор Ушаков был уникальной фигурой – одновременно и выдающимся флотоводцем, и искренне верующим, праведным человеком. Последнее обстоятельство сыграло решающую роль в момент обсуждения вопроса о причислении адмирала к лику святых. Это произошло сравнительно недавно – в 2001 году. Тогда и появился в святцах еще один святой – праведный воин Феодор Ушаков. 

Уникальный случай 

– Почему было принято решение о канонизации Ушакова? 

– Адмирал Федор Федорович Ушаков был праведным человеком. Он всегда поступал по своей христианской совести, всегда молился Господу. В конце своей жизни, когда был уже в отставке, он полностью посвятил себя Богу. В браке он не был, никаких внебрачных отношений у него никогда не было, он никогда не стремился к богатству, ни блестящей карьеры, ни почестей не искал – все это в совокупности и дало основания для канонизации. 

– Достаточно ли этого для прославления в лике святых? 

– Не будем забывать, что он был еще и настоящим героем, который свою жизнь, по существу, ежечасно готов был отдать за свое православное Отечество, а значит, и за православие в целом. Ведь Россия к тому времени давно уже была единственной в мире православной империей. Так что, укрепляя позиции Российской империи, он одновременно укреплял позиции Православной церкви в мире. Думаю, он и сам именно так понимал смысл своего служения – не как агрессию в Средиземном море, а как борьбу за православие. 

– Но вообще говоря, прославление полководца такого уровня, такого масштаба -- это скорее уникальный случай. Вы с этим согласны? 

– Абсолютно неординарное событие, уникальный случай. В Синодальной комиссии мы постоянно получаем письма, в которых нам задают вопрос о том, скоро ли прославят Суворова… 

– И что вы отвечаете? 

– Пока не находится достаточных оснований для этого. 

– Почему? 

– Потому что Александр Суворов – фигура более сложная. Такой удивительной однозначности, простоты и чистоты, которая была у адмирала Ушакова, у него все-таки нет. 

– Чего не хватает? Может быть, это позволит лучше понять мотивы канонизации Ушакова? Какие черты Суворова все-таки вызывают сомнения? Это поведение бытовое, или это недостаточная крепость веры, или это еще какие-то факторы? 

– Александр Васильевич был очень верующим человеком. Он, безусловно, был настоящим христианином. В этом нет сомнений. И он тоже воевал и тоже за православную веру. Может быть, масштаб его деятельности был значительно больше, чем у Ушакова, и поэтому ему приходилось чаще бывать при царском дворе, а это обычно сильно сказывается на жизни человека и может на него отбрасывать какую-то тень. У него была семья, и эта семейная жизнь была очень драматической. Я не исключаю того, что Суворов был тоже близким к святости человеком. Но однозначно это утверждать пока не получается. Может быть, пройдет время, выявятся еще какие-то свидетельства, и что-то изменится. Но с Ушаковым получилось очень просто, потому что ничего, никаких противоречащих канонизации событий в его жизни не было. Праведный воин, и этим все сказано.

– Негласный главный святой военно-морского флота… 

– Естественно. Больше таких нет. И его почитание растет. Строятся все новые и новые храмы, часовни в его честь. Он действительно удивительный герой. Ни одного поражения не потерпел. И никогда не старался убивать ради того, чтобы побольше убить… 

Типы святости 

– Должны ли быть для прославления таких людей – светских все-таки, не мучеников за веру – какие-то еще подтверждения святости, в виде чудес например? 

– Вообще в истории Церкви мы знаем два главных типа святости. Один тип святости связан с мученичеством за веру, и здесь для прославления в лике святых никогда не требовалось никаких чудес. Если человек отдал свою жизнь за веру в Бога, то это всегда признавалось достаточным для его прославления. Хотя очень часто случалось так, что именно от таких мучеников бывали и чудеса – от их мощей, по молитве к ним. И таких примеров очень много: Георгий Победоносец, Дмитрий Солунский… Но при прославлении не чудеса играли роль, а мученичество. 

Святой праведный воин Феодор Ушаков. Икона храма Николая Чудотворца на крейсере «Аврора». Худ. А.Н. Усалев. 2007 год

Второй тип святости – различные другие подвиги: это преподобные, святители, благоверные князья. В таких случаях, конечно, важнейшее значение при решении вопроса о канонизации имели чудеса как доказательные свидетельства самого Бога праведности и святости подвижника. Без этого прославление невозможно, требуются чудеса. Конечно, с благоверными князьями и святителями немного сложнее, но все-таки тоже нужны чудеса. 

Каких-то особых чудес в истории прославления Феодора Ушакова вроде бы мы не находим, кроме невероятной победоносности его военных действий. Так что и в этом смысле это достаточно уникальная ситуация. 

– Но получается, чудеса необязательны в данном случае? 

– Да. Потому что он хоть и не мученик, но во время битвы жертвовал своей жизнью. Он бросался в бой, где ему явно грозила смерть, никогда за чужими спинами не прятался, всегда был готов умереть за победу добра над злом, а он именно так понимал смысл войн, которые вел. 

– Вы сказали о том, что в Синодальную комиссию по канонизации часто обращаются по поводу Александра Васильевича Суворова. Есть ли еще – извините за такой, может быть, светский термин – какой-то список людей, которых предлагают причислить к лику святых? 

– Есть. Например, часто обращаются по поводу современного воина Евгения Родионова. 

– Который погиб в Чечне? 

– Да. И его имя обсуждается постоянно, но пока канонизация не проходит. Хотя его вполне можно было бы канонизировать. 

– Потому что это – как раз мученичество? 

– Да, это – мученичество за веру, при этом он еще и воин. Трудность с канонизацией заключается в том, что документов, точно подтверждающих это мученичество, пока нет. Есть свидетельства, и очень яркие: известно, что его мать ездила в Чечню, нашла его тело, отрезанную голову, привезла сюда, погребла здесь, в Подмосковье. О том, что там случилось и привело Евгения к смерти, она узнала со слов убийцы, но никаких других свидетелей казни не было. Он рассказал, что, когда воин Евгений попал в плен к боевикам, те предложили ему снять крест и тем самым спасти свою жизнь, но он отказался это сделать, после чего ему отрезали голову. Эта версия некоторыми членами комиссии подвергается сомнению: может быть, он был умучен не за веру? Поэтому решение о канонизации пока не принимается. 

– Но правильно ли я понимаю, что это не окончательный отказ? 

Памятник адмиралу перед собором Святого праведного воина Феодора Ушакова в Саранске

– Я думаю, что не окончательный. Дело в том, что есть еще третий аргумент при канонизации – это народное почитание. А народное почитание в отношении Евгения Родионова очень большое. В его честь уже строят храмы – причем в России это делать нельзя, хотя и строят часовни тоже, а в Греции – можно, и там есть храм в честь Евгения Родионова. 

Кутузов, Жуков, Сталин 

– Известны случаи достаточно позднего прославления исторических деятелей. Например, Дмитрий Донской и Андрей Рублев были прославлены пять с половиной – шесть столетий после кончины, уже в наше время, в 1990 году. Почему такой долгий срок? 

– Так часто бывает. Очень нескоро был прославлен, например, патриарх Гермоген – спустя 300 лет. И это не единственный случай, а довольно распространенный. Одна из причин в том, что синодальный период, длившийся с 1700 по 1917 год, был очень неблагоприятным временем для прославления святых. За весь синодальный период канонизаций святых было немного. В итоге, как мне кажется, церковное священноначалие и народ просто отвыкли от самой постановки вопроса о канонизации. 

– Почему так? 

– Не считали даже нужным. Рассуждали так: «А зачем? И так много святых прославлено, зачем еще кого-то прославлять?» Все-таки нужно помнить, что императорская власть была у нас с достаточно сильным немецким компонентом в менталитете, а в лютеранстве святых не почитают. Патриарха не было, а Святейший синод весьма сильно зависел от императора. 

– А потом был советский период: тогда Церкви было не до канонизаций… 

– Совершенно верно. Так что около 300 лет можно вычесть из истории канонизации русских святых. И тогда сразу все делается понятным. 

Русский герой – Евгений Родионов. Худ. М.В. Фаюстов. 2009–2010 годы

К тому же каких-то чудес в отношении Дмитрия Донского, конечно, не было зарегистрировано. Сказать, что он умер за веру, нельзя: он был ранен во время Куликовской битвы, но остался жив. Что он в конце жизни был аскетом и подвижником, как, например, Ушаков после выхода в отставку, – такого нам тоже неизвестно. 

В честь великих российских полководцев названы современные награды России, но лишь Федор Ушаков удостоился еще и причисления к лику святых. На фото: орден Ушакова, орден Суворова, орден Кутузова, орден Жукова

Почему о нем вспомнили? В конце XX века Русской церкви нужно было как-то выходить из того периода гонений, который продолжался 70 лет, и нужно было искать какие-то мосты с советской властью. Дмитрий Донской – как раз тот государственный деятель, который спас Русь от нашествия Мамая, при этом он сам сражался с мечом в руках на поле брани, был ранен. Это был подвиг за веру и за Русь православную. И этот подвиг был признан в том числе и Советским государством… 

Так что и внутриполитическая ситуация располагала к такому шагу. Впрочем, такое было в истории Церкви и раньше. Потому что наивно думать, что святыми являются только те, кто у нас в календаре напечатан. Это же не так. Только один Бог знает, кто святой, а кто не святой. А люди могут ошибаться. Дело не в том, что Церковь кого-то назначает святым, а кого-то не назначает. Если мы видим эту святость воочию, мы прославляем святого, и это бывает на пользу всем. 

Так, например, было со святым Серафимом Саровским. При этом инициатива прославления, как вы знаете, принадлежала царю, а не Синоду. Синод как раз всячески тормозил процесс канонизации. Непонятно теперь даже почему, но так к тому времени сложились взгляды синодалов. А народу все было очевидно: к этому времени уже множество чудес было явлено. 

– Задам вам совсем наивный вопрос – вы уж меня простите! Но есть ведь еще великие воины Русской земли – фельдмаршал Михаил Кутузов, маршал Георгий Жуков. Каждый из них в свое время спас страну от завоевателей. Жуков, правда, партийный билет носил в кармане. Может хотя бы гипотетически сложиться ситуация, когда люди такого масштаба и таких качеств будут прославлены в лике святых, или же все-таки нет? 

– Гипотетически многое возможно. Но думаю, вряд ли это произойдет. 

– Партбилет препятствует все-таки? 

– Конечно. Про Жукова даже нельзя сказать, был ли он верующим. И сама его жизнь совершенно не подходит под критерии православной жизни. И то, что он был полководцем и внес большой вклад в победу над гитлеровцами, еще не повод для канонизации. В отношении Кутузова есть вопросы, скажем мягко, к его семейной жизни, к его моральному облику, что тоже идет вразрез с представлениями о праведности… 

– Но при этом есть то ли секта, то ли какое-то течение в Церкви, которое даже Сталина пытается прославлять? 

– Нельзя сказать, что это – в Церкви. Может быть, какие-то отдельные церковные, но наивные люди так думают, но чтобы течение – я такого не знаю. Сталин был настолько из ряда вон выходящим тираном, деспотом и гонителем Церкви, что непонятно, как можно так прельститься, чтобы сделать из него святого. Я знаю отдельных людей и даже священников, которые распространяют слухи, что будто бы он принял монашество перед войной, что он тайно покровительствовал Церкви и так далее, но это не выдерживает никакой критики. 

– Но есть люди, которые, я понимаю, даже создают нечто подобное иконам с изображением Сталина. 

– В наше время неадекватных людей, как теперь говорят, очень много. Это какая-то самодеятельная инициатива, к Церкви не имеющая никакого отношения. 

Беседовал Владимир Рудаков 

 Фото: FINE ART IMAGES / LEGION-MEDIA, НАТАЛЬЯ ЛЬВОВА, LEGION-MEDIA