Советская антарктическая

После плавания Беллинсгаузена и Лазарева Россия почти полтора века не принимала участия в исследованиях Антарктиды. Возвращение состоялось в январе 1956 года, когда советская экспедиция достигла берегов белого континента

С начала ХХ века русских моряков, летчиков, ученых влекла тайна Северного Ледовитого океана. И в СССР тема завоевания Арктики звучала громко. В исследованиях северных полярных широт видели торжество социализма: советский человек, освоивший новейшую технику, покоряет пространство, побеждает стихию, шагает в неизведанное. А об Антарктиде страна как будто забыла со времен Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева.

Долгие годы наши путешественники не участвовали в гонке за покорение Южного полюса, а ученые не помышляли об организации станций на шестом континенте. Слишком далеко от российских портов расположен этот загадочный материк. Ситуация изменилась только после Великой Отечественной войны. Тогда осознали, что Антарктида – это 80% мировых запасов пресной воды, вспомнили, что там имеются залежи нефти и каменного угля, а главное – в атомный век нельзя было отдавать ледовый континент потенциальным противникам. Шла холодная война, и в Кремле не без основания опасались, что американцы могут превратить материк, открытый русскими мореплавателями, в полигон для ядерных испытаний.

Стало ясно: пора советским полярникам обосновываться на белом куполе планеты. Арктические навыки должны были помочь нашим исследователям в сжатые сроки «догнать и перегнать Америку». Впрочем, к тому времени в Антарктиде уже вовсю работали не только американцы, но и норвежцы, аргентинцы, англичане, французы, австралийцы. Потомкам Беллинсгаузена и Лазарева нужно было срочно сокращать отставание…

Берег Правды

13 июля 1955 года Совет министров СССР издал постановление об организации Комплексной антарктической экспедиции. Тут-то все и завертелось. Поводом к советскому освоению шестого континента стала подготовка к Международному геофизическому году. Наша страна взяла на себя обязательства с ноября 1955-го по апрель 1959 года организовать четыре рейса судов в Антарктиду и создать как на побережье, так и в глубине материка научные обсерватории. Международный совет научных союзов выделил для советских исследователей обширную неизведанную территорию между 80-м и 105-м градусами восточной долготы.

Организационные вопросы поручили Ивану Папанину – известному полярнику, обладавшему незаурядной пробивной силой. Когда он с широкой улыбкой заходил в начальственный кабинет и с порога заявлял: «Братки, помочь нужно!» – ни один бюрократ не мог ему отказать. И оснастили экспедицию по лучшим мировым стандартам. В авиационном отряде насчитывалось четыре самолета и два вертолета. На борт флагмана экспедиции – дизель-электрохода «Обь» – погрузили 13 тракторов и гусеничных бульдозеров, 4 вездехода ГАЗ-47, 10 специально оборудованных грузовиков, на которых размещались походные радио- и электростанции, и внедорожник ГАЗ-69. Отправились в Антарктиду и колымские ездовые собаки, которых запрягали в нарты. Начальником экспедиции назначили Михаила Сомова – Героя Советского Союза, который после войны прославился как крупнейший исследователь Арктики.

Первое официальное сообщение об организации советской экспедиции в Антарктику появилось в газетах 23 августа 1955 года. К тому времени путешественники уже готовились к дальней дороге. Наконец 30 ноября флагманский корабль «Обь» под командованием капитана Ивана Мана вышел из Калининградского порта. Через две недели к берегам Антарктиды отправилось второе судно – «Лена». Вслед за ними устремился и теплоход «Рефрижератор № 7», доставлявший в южные широты продовольствие.

Плавание прошло без неприятных неожиданностей. Моряки безошибочно провели суда между айсбергами, и 5 января 1956 года наши соотечественники впервые ступили на берег Антарктиды. Тяжелым испытанием оказалась высадка экспедиции. «Обь» остановилась перед покрытой льдами каменной грядой. Сомов отрядил на побережье разведчиков – опытных альпинистов. Они удостоверились, что строить здесь станцию – дело пустое. К тому же начался шторм. Место для будущей резиденции удалось найти только через несколько дней с борта самолета. Туда без промедлений десантировали 20 человек. Они оборудовали на леднике взлетно-посадочную полосу. А вскоре и «Обь» подошла поближе – и путешественники стали выгружаться, устраиваться и присваивать местным географическим объектам родные и близкие названия: берег Правды (в честь партийной газеты), скала Комсомольская, сопка Радио…

Начальник экспедиции Михаил Сомов, начальник радиоотряда Иннокентий Магницкий и капитан дизель-электрохода «Лена» Александр Ветров (слева направо) на строительстве первой советской антарктической станции Мирный

21 января поздним вечером случилась первая беда. Трактор «Сталинец», оказавшись во время разгрузки судов на опасном пятачке, завалился набок и стал тонуть. 19-летний Иван Хмара решил спасти машину, впрыгнул в кабину, включил мотор. Но как только гусеницы завертелись, трактор потянуло вниз – и над ним сомкнулся лед. Утром в день гибели Иван получил телеграмму о рождении сына… «Хмара нам доказал, что мы не знаем Антарктики», – вспоминали полярники. Именем героя назвали островок в архипелаге Хасуэлл, расположенный у восточного побережья Антарктиды. Там на вершине скалы установлен памятный камень в его честь.

Мирная миссия

13 февраля 1956 года состоялось официальное открытие первой советской научной станции в Антарктиде – обсерватории «Мирный», вокруг которой возник целый поселок, сразу ставший одним из крупнейших на белом континенте. Там под звуки гимна, как на параде, полярники подняли государственный флаг СССР. Домик метеорологов возвели примерно в 20 шагах от линии Южного полярного круга. Станцию назвали в честь одного из парусных шлюпов экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева. Но был у этого наименования и актуальный подтекст: советские ученые подчеркивали, что пришли в Антарктиду не в последнюю очередь ради дела мира, чтобы предотвратить милитаризацию высоких южных широт.

Около ста человек работали на этой антарктической базе – масштаб, которого невозможно было достичь на дрейфующих станциях в Северном Ледовитом океане. С открытием обсерватории начались регулярные метеорологические наблюдения – запуски радиозондов, составление синоптических карт. Вступила в строй сейсмическая станция, установленная в вырубленном во льду колодце. Ученые дотошно регистрировали вариации магнитного поля Земли. Биологи изучали антарктическую фауну – пингвинов, тюленей. Оружия на базе хватало, но один из первых приказов Сомова гласил: «Пингвинов не стрелять!» В районе поселка Мирный обнаружилось несколько крупных колоний этих царственных морских птиц.

Сомовцам удалось обустроить свой быт на удивление быстро. За несколько месяцев оборудовали электростанцию, кухню-столовую, амбулаторию с рентгеновским, физиотерапевтическим и хирургическим кабинетами, автоматическую телефонную станцию, механическую мастерскую, баню-прачечную, склады и даже свинарник. И все это они смогли построить, несмотря на ураганы и ежедневную вьюгу, сбивавшую с ног. Пурга каждую ночь заносила снегом домики. Выходить приходилось через крышу. Но самое трудное испытание – оторванность от семей, близких. Через полгода этот психологический груз ощущался остро.

Важнейшую роль в освоении неприступных уголков Антарктиды сыграли летчики – настоящие полярные асы. Лишь с воздуха можно было быстро разведать неизвестные территории. Самолеты куда угодно готовы были доставить КАПШ – каркасную арктическую палатку конструкции Сергея Шапошникова, напоминавшую киргизскую юрту. Для отопления таких убежищ, устойчивых и легких при монтаже, использовались баллоны с газом.

Гляциологи, геологи и географы на собачьих упряжках и вездеходах совершали походы в окрестностях Мирного, а на самолетах облетели чуть ли не весь материк. Сомов с летчиком Иваном Черевичным добрались до Южного полюса. Обосновавшись в Мирном, полярники должны были выполнить самую сложную задачу – построить первую в Антарктиде внутриконтинентальную научную станцию.

Первопроходцы континента

2 апреля 1956 года из Мирного вышел тракторный поезд, на котором добровольцы отправились вглубь материка. В начале мая экспедиция оказалась в 375 км от побережья, на высоте около 2700 м. Это был настоящий путь в неизведанное. До наших путешественников там еще никому не удалось побывать – не то что наладить исследования. Они были первопроходцами – и обустроенную станцию назвали Пионерской. Три низких домика, соединенных тамбуром, радиомачты, метеорологическая площадка и взлетная полоса – так выглядела первая в мире обсерватория во внутренних районах Антарктиды. Четверо героев – начальник станции, ученый-метеоролог, профессор Александр Гусев, гляциолог Леонид Долгушин, радист Евгений Ветров и механик Николай Кудряшов – остались там на несколько месяцев. 20 августа им довелось зафиксировать температуру минус 67,6 градуса. Рекордный мороз на тот момент наблюдений в Антарктиде! От такой стужи выходили из строя приборы, но люди продолжали работать. Их не останавливали ни холод, ни нехватка кислорода, ни оторванность от остального мира. Когда самолет доставил великолепную четверку в Мирный, друзья встречали их как победителей.

Еще в начале 1956 года первый десант полярников высадился в оазисе Бангера. На берегу озера Фигурное стали обустраивать научную площадку. Только в октябре удалось открыть третью советскую антарктическую станцию – Оазис. Работать там на 109 дней остались два человека – радист Петр Целищев и метеоролог Леонид Мусаилов. Они дважды в сутки передавали в эфир сводки о температуре, влажности воздуха и почвы, атмосферном давлении, ветре, осадках, облачности и горизонтальной видимости.

Три основанные сомовцами станции с лихвой выполнили программу первой советской антарктической миссии. 13 февраля 1957-го, в первую годовщину основания Мирного, участники сомовской экспедиции простились с Антарктидой. Второе открытие белого материка состоялось. За этот год мир узнал о нем больше, чем за предыдущие 135 лет. «Русские своими экспедициями в Антарктику обогатили науку такими познаниями и сведениями, которых не вносил, пожалуй, ни один народ», – писала «Шведская ежедневная газета» и нисколько не преувеличивала. С тех пор советские, а затем и российские ученые ни на минуту не прерывали антарктическую вахту.

Между двух полюсов

Михаил Сомов стал первым из отечественных исследователей, кто сумел покорить и Северный, и Южный полюс Земли

Его страстью с юности стала океанология, и прежде всего – изучение полярных течений и дрейфа льдов. В то время к полярникам относились примерно как к космонавтам в 1960-е. Дети во дворах играли в челюскинцев и мечтали стать полярными летчиками. Михаил Сомов (1908–1973) участвовал в арктических исследованиях с середины 1930-х годов, руководил дрейфующей станцией «Северный полюс – 2». В 1955-м он возглавил Первую советскую антарктическую экспедицию. За одну зимовку ему удалось наладить исследовательскую работу на ледяном континенте. Соратники отмечали не только его отвагу и организаторский талант, но и жизнерадостный характер. Всем, кто работал с ним, запомнилась сомовская улыбка. Во многом благодаря ему на советских антарктических станциях установился благоприятный климат.

После Антарктиды к нему пришла мировая слава. В 1961-м Сомов был награжден Золотой медалью основателей Королевского географического общества Великобритании. Он стал первым советским и четвертым русским лауреатом этой престижнейшей награды, которая вручается с 1832 года. С тех пор нашим исследователям ее не присуждали. Медаль Сомову вручала принцесса Марина, герцогиня Кентская. Перед аристократическим и научным британским бомондом он держался непринужденно и шутил, как в полярной палатке: «Антарктический материк – это единственный абсолютно мужской континент на нашей планете. Там мы полностью освобождены от какого-либо угнетения со стороны женщин и только потому можем полностью отдаваться работе. А еще Антарктический материк отличается непоколебимой верностью всех населяющих его мужчин своим женам и невестам. К ним из Антарктиды идут самые нежные и страстные телеграммы». Это шутливое признание в те дни цитировали десятки газет.

После зимовки на ледовом материке его стало подводить здоровье. Врачи постановили: «Работа в условиях Антарктики и загранкомандировки в страны с тропическим и субтропическим климатом противопоказаны». Но не прошло и года после этого вердикта, как Сомов снова отправился на «мужской континент», возглавив Восьмую советскую антарктическую экспедицию. На западе Земли Эндерби была открыта станция Молодежная, на много лет ставшая главной базой советских исследований в Антарктиде.

Сомов похоронен в Комарове под Санкт-Петербургом. Памятник на его могиле сооружен из камня, доставленного с ледяного материка. Одно из антарктических морей носит имя Сомова, и на его берегу расположена научная станция Ленинградская.

Фото: СЕРГЕЙ ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ/ТАСС, РИА Новости