Похищение генерала

Девяносто лет назад, 26 января 1930 года, погиб один из наиболее известных лидеров Белого движения – генерал Александр Кутепов. Обстоятельства загадочного и страшного финала его жизни не выяснены до сих пор

 

В судьбе генерала от инфантерии Александра Кутепова предельно сконцентрировались все испытания, выпавшие на долю его поколения. Жизнь генерала напоминает увлекательную книгу или фильм, где присутствуют герои и злодеи, невероятные препятствия и блестящие победы…

Еще в России имя Кутепова было широко известно как его соратникам, так и врагам, но именно в эмиграции он состоялся как блестящий военный организатор. Его железная воля, непреклонная вера в себя и людей вытащили из ямы отчаяния тысячи офицеров и солдат, сломленных поражением в войне, гибелью родных и друзей, а главное – утратой горячо любимой Родины.

Налаживая жизнь русской военной эмиграции в Болгарии, Сербии, а потом и во Франции, Кутепов все больше расходился с главой Русского общевоинского союза (РОВС) Петром Врангелем. Если «черный барон» делал ставку на военную победу над большевизмом, то Кутепов – на разложение большевистского режима изнутри. Важной частью его работы являлась засылка в СССР агентов, которые должны были искать союзников в советском руководстве. В одной из речей Кутепов подчеркивал: «Мы “белые”, пока “красные” владеют Россией, но, как только иго коммунизма будет свергнуто, с нашей ли помощью или без нее, мы сольемся с бывшей Красной армией в единую Русскую армию».

Провокация «Трест»

Какую угрозу боевая организация Кутепова представляла для безопасности Советского Союза? Можно смело сказать, что незначительную. Контактов с высшим руководством РККА установить никому из кутеповцев не удалось, а собранные ими сведения представляли главным образом социологический интерес. Но сам по себе факт существования за рубежом структуры, направленной на подрывную деятельность на территории СССР, не мог не беспокоить советские спецслужбы. В результате ИНО (Иностранный отдел) ОГПУ избрал оригинальную тактику: он стал играть на опережение, во многом направляя и контролируя деятельность генерала, причем сам он об этом не подозревал.

Речь идет о знаменитой операции «Трест» 1920-х годов, в ходе которой в белоэмигрантские круги было внедрено множество агентов ОГПУ из числа как самих эмигрантов, так и постоянно проживавших в Европе резидентов советской разведки. В Советском Союзе обстоятельства операции были рассекречены в 1965 году, когда увидел свет посвященный ей роман-хроника Льва Никулина «Мертвая зыбь». Не претендовавший на художественные открытия и написанный весьма убогим языком, роман тем не менее пользовался большим успехом и лег в основу четырехсерийного телевизионного фильма Сергея Колосова «Операция “Трест”», премьера которого состоялась в мае 1968 года. Именно тогда на советском экране зритель впервые смог увидеть Кутепова, чей образ весьма качественно воплотил артист Григорий Гай.

Григорий Гай в роли Кутепова (слева). Кадр из телефильма «Операция “Трест”». 1968 год

Легенда «Треста» была разработана очень убедительно, и под обаяние якобы существовавшей в СССР Монархической организации Центральной России (МОЦР) подпали даже весьма трезвомыслящие эмигранты – им так хотелось верить в существование в СССР подпольной антисоветской структуры! В июле 1925 года Кутепов впервые встретился в Париже с «лидером» МОЦР, бывшим статским советником Александром Якушевым, с которого, собственно, и началась провокация «Треста». Общался с ним и сам, и вместе с великим князем Николаем Николаевичем и в итоге вполне поверил визитеру. Не поверить Якушеву было сложно, он ведь и являлся самым настоящим, истовым монархистом, только «перекованным» советскими спецслужбами. Поверив в существование МОЦР, Кутепов стал ее представителем в Париже, не раз встречался с ее сотрудниками. И главное, начал отправлять своих боевиков в СССР по каналам «Треста», то есть, сам того не ведая, перешел под контроль советских спецслужб.

До определенного момента «Тресту» удавалось выполнять основную задачу: под предлогом наличия в СССР мощной антисоветской группы, занимающейся подготовкой восстания, убеждать Кутепова не торопиться с активными действиями и полностью контролировать его агентов. Но 17 мая 1927 года в рижской газете «Сегодня» один из деятелей «Треста» Эдуард Стауниц (он же Александр Опперпут) опубликовал сенсационное признание: Якушев и его коллеги работали на советские спецслужбы, а МОЦР был грандиозной провокацией красных, созданной с целью контроля антисоветских организаций за рубежом. Сам Стауниц-Опперпут еще 13 апреля бежал в Финляндию, покаялся и просил дать ему возможность искупить вину. По одной версии, он действительно решил порвать с ОГПУ, по другой – его признания были частью игры спецслужб, призванной скомпрометировать Кутепова в глазах эмиграции и одновременно ввести в ее круги Стауница как своего.

Союз национальных террористов

Так или иначе, это был серьезнейший удар по репутации Кутепова. На совещании у великого князя Николая Николаевича он выслушал множество горьких слов, особенно от Врангеля, который с самого начала не доверял трестовикам. Он заявил Кутепову, что тот «преувеличил свои силы, взялся за дело, к которому не подготовлен», и порекомендовал «после обнаружившегося краха его трехлетней работы от этого дела отойти». Мысли о том, чтобы прекратить деятельность после разоблачения «Треста», у Кутепова действительно были (он всерьез собирался освоить столярное ремесло и работать в мастерской), но после того, как Николай Николаевич не принял его отставку, генерал все же переборол себя и продолжал отстаивать свою правду.

Аргументы в свою пользу Александр Павлович сумел подобрать весомые: как раз в 1927 году Великобритания разорвала с Москвой дипломатические отношения, всерьез обсуждался план военной интервенции в СССР при участии Польши, Финляндии, Румынии и стран Прибалтики. На этом фоне, по мысли Кутепова, следовало не сворачивать работу, а усилить ее, дав понять большевикам, что никакие «Тресты» не остановят борцов за Белую идею.

Кутепова услышали: в рамках РОВС было санкционировано создание Союза национальных террористов, где готовили боевиков, которых забрасывали в СССР уже не только с разведывательными целями, как раньше, но и для организации терактов. Летом 1927 года удалось осуществить две террористические атаки: в ночь на 3 июня Мария Захарченко-Шульц, Юрий Петерс и Стауниц-Опперпут попытались взорвать жилой дом ОГПУ по адресу: Малая Лубянка, 3/6, а 6 июня Виктор Ларионов, Дмитрий Мономахов и Сергей Соловьев забросали гранатами партийный клуб в Ленинграде на набережной Мойки, 59, убив одного и ранив 26 человек. Группе Ларионова удалось уйти, Захарченко-Шульц и Петерс, будучи окружены чекистами на севере Белоруссии, после неравного боя покончили с собой. Судьба Стауница-Опперпута точно неясна до сих пор: по официальным данным, он был окружен, «отстреливался из двух маузеров» и погиб; по другой версии – схвачен в 1943-м немцами в оккупированном Киеве как глава cоветской подпольной сети и казнен. Следующие группы были заброшены в августе 1927 года – тройки под командованием Александра Болмасова и Сергея Соловьева, которые перешли в СССР с территории Финляндии, и тройка Николая Строевого, действовавшая из Латвии. Но их почти сразу задержали пограничники. 24 сентября кутеповцев судили в Ленинграде, четверых расстреляли, одного приговорили к 10 годам тюрьмы.

Эти неудачи не смутили Кутепова, и отправка боевиков в СССР продолжилась. Но расчет на теракты, которые всколыхнули бы всю страну, заставили бы людей опомниться и взяться за борьбу с большевизмом, не оправдался. «Активисты» гибли – одни в бою с пограничниками, другие в подвалах Лубянки, третьи стрелялись или взрывали себя последней гранатой, подпустив преследователей поближе.

«Штучная» операция

Впрочем, причины, по которым в СССР приняли решение о физическом устранении генерала, были связаны не только с активностью его боевиков. После смерти Врангеля (апрель 1928 года) Кутепов возглавил Русский общевоинский союз, а когда скончался великий князь Николай Николаевич (январь 1929 года), по сути, стал олицетворять собой все Белое дело, причем в его наиболее непримиримом виде.

Зная характер Александра Павловича, можно было не сомневаться, что он будет продолжать свою деятельность, а его имя неизбежно станет знаменем, вокруг которого сплотятся сторонники активной борьбы с советской властью. «Мы боремся не за те или иные партийные идеалы, мы боремся за Россию, – заявлял Кутепов в речи 23 апреля 1929 года. – На эту борьбу мы зовем всех русских людей, где бы они ни были – на Родине или за рубежом. Мы зовем к ней и тех наших братьев, у которых под красноармейской шинелью не перестало биться русское сердце. У нас один враг – коммунизм, одна цель – благо Великой России!» Было ясно, что слагать оружие генерал не собирается.

В разработке плана приняли участие начальник ИНО ОГПУ Меер Трилиссер, начальник 1-го отделения ИНО Яков Серебрянский и заместитель начальника КРО ОГПУ Сергей Пузицкий

Когда именно в ОГПУ было принято решение о физическом устранении Кутепова, неясно. По одним источникам, в середине 1929 года, по другим – непосредственным поводом послужил захват очередной тройки кутеповцев (Александра Анисимова, Владимира Волкова и Сергея Воинова) 10 октября 1929 года. Так или иначе, к концу 1929-го план по устранению Кутепова был одобрен и принят к действию.

В разработке плана участвовали начальник ИНО ОГПУ Меер Трилиссер, начальник 1-го отделения ИНО Яков Серебрянский (Бергман) и заместитель начальника КРО (Контрразведывательного отдела) ОГПУ Сергей Пузицкий. Неизвестно, какая именно задача была поставлена перед чекистами – убийство Кутепова или же его похищение и доставка в СССР с последующим показательным процессом и казнью. Второе более вероятно, ведь просто убить Кутепова не представляло никакого труда, а вот разработка его похищения требовала серьезных усилий. Конечно, в таком случае дипломатические отношения между СССР и Францией были бы сильно осложнены, но, как известно, советский НКИД не пасовал в те годы и при более серьезных обстоятельствах.

В итоге операцию (на языке спецслужб она именовалась «штучной» или «острой») поручили специальной группе под командованием Якова Серебрянского – опытного чекиста с «террористическим» прошлым. Эта группа, созданная, по одним данным, в 1926-м, по другим – в 1929 году, была настолько засекреченной, что о ее существовании знали только четыре человека, включая Иосифа Сталина и председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского. В подчинении Серебрянского находилось около 20 оперативных работников и порядка 60 агентов-нелегалов, постоянно проживавших в разных странах Европы.

Изначально чекисты планировали просто выманить Кутепова в СССР. С этой целью 17 января 1930 года на встречу с генералом в Берлин были отправлены «подсадные утки» – члены фиктивной Внутренней русской национальной организации Александр Попов и Николай де Роберти. Однако де Роберти, улучив минуту, сообщил Кутепову о том, что завербован ОГПУ. После срыва этого плана было решено похитить Кутепова в Париже. Жить ему оставалось всего девять дней.

Оборотни в погонах

26 января 1930 года Александр Павлович вышел из дома в 10:30 и направился в часовню Союза галлиполийцев на улице Мадемуазель, 81, где должна была пройти панихида по умершему год назад генералу Александру Каульбарсу. Но в часовне Кутепов не появился. Через некоторое время соратники по РОВС подняли тревогу, семья вызвала полицию, начались поиски. Вскоре стало понятно, что генерал бесследно исчез. 28 января первые публикации о происшедшем разместила русская эмигрантская пресса, 29-го – французская. В статьях утверждалось, что Кутепов похищен агентами советских спецслужб. А уже 30 января журналист газеты «Эко де Пари» Жан Деляж нашел свидетеля, которым оказался Огюст Стеймец, уборщик клиники, видевший похищение Кутепова. Мало-помалу начала складываться картина случившегося, которая выглядела примерно так.

До часовни от квартиры Кутепова было 20 минут ходу, но генерал вышел из дома на 40 минут раньше, так как накануне получил некую записку с просьбой о встрече. От кого именно – неизвестно, версий существует множество. После того как Кутепов вышел на угол улицы Севр и бульвара Монпарнас, он некоторое время стоял на остановке трамвая, видимо ожидая того, с кем должен был встретиться. Затем он двинулся по бульвару Инвалидов, свернул на улицу Удино и вышел на угол улицы Русселе с ее противоположного конца. Что именно заставило генерала обойти свой квартал по кругу – неясно. Возможно, некие доброжелатели подсказали ему, что на него подготовлено покушение, лучше не рисковать и вернуться домой.

На углу улиц Удино и Русселе генерал увидел два легковых автомобиля – серо-зеленый «альфа-ромео» с номером 4097 АD 3F и красное такси «рено». Рядом с машинами стояли двое высоких мужчин лет 40–45, оба в желтых пальто, и человек в форме французского полицейского (на самом деле поста полиции на этом месте не было, но, как показали свидетели, «постовой» стоял там каждое воскресенье уже на протяжении пяти недель). За несколько минут до прихода Кутепова к «полицейскому» подошла женщина в бежевом пальто и что-то сказала.

Когда Кутепов свернул с улицы Удино на улицу Русселе, незнакомцы подскочили к нему, схватили за руки и после короткой схватки силой втолкнули в «альфа-ромео». По другой версии, никакой схватки не было: незнакомцы представились полицейскими и предложили проехать в префектуру по важному вопросу. Плохо говоривший по-французски генерал не стал вступать в препирательства и, ничего не подозревая, спокойно уселся в автомобиль. Обе машины сорвались с места, выехали на улицу Удино и помчались по направлению к бульвару Инвалидов. Поначалу Кутепов думал, что недоразумение разъяснится (ведь в машине ехал полицейский в форме), но, когда автомобиль миновал префектуру полиции, генерал понял, что в ловушке, и оказал похитителям яростное сопротивление. В схватке они накинули на рот Кутепова платок, пропитанный хлороформом.

Несколько парижан стали свидетелями этой борьбы. Так, свидетельница по фамилии Флотт увидела, что в машине сидит бородатый мужчина «с закрытыми глазами и лицом цвета воска, а его рот прикрыт платком». На вопрос, что с пассажиром, полицейский ответил, что это жертва дорожного происшествия, которую везут в больницу, а пока дают эфир для обезболивания. Та же сцена повторилась спустя пять минут: другой свидетель увидел, как один из сидевших в машине людей снял с лица бородатого человека тряпку и передал ее полицейскому, который смочил ее из бутылки и снова положил на лицо пассажира. Свидетель спросил, в чем дело, и полицейский на чистом французском пояснил, что мужчина – жертва аварии на площади Эколь-Милитэр, которому перебило ноги, и ему дают эфир, чтобы облегчить страдания.

Генерал Кутепов на ступенях собора Александра Невского в Париже. Незадолго до похищения. Январь 1930 года

«Нелепая история в бульварном жанре»

Дальнейшие события могли развиваться по двум сценариям. Версия первая: усыпленного хлороформом Кутепова вывезли из Парижа в северном направлении. Между 16 и 17 часами машины выехали на нормандское побережье в районе курортного городка Кабур. Из первого автомобиля вышел высокий мужчина с военной выправкой, затем другой, постарше, и еще один в форме полицейского; из второй машины – коренастый молодой человек с запачканным лицом и молодая брюнетка в бежевом пальто. Вместе они достали из первой машины «тело мужчины, одетого в темный костюм, вся верхняя часть которого, включая голову, завернута в шаль или одеяло коричневого цвета». Женщина и полицейский уехали, а мужчины погрузили тело в спрятанную в бухте моторную лодку и взяли курс на пароход, виднеющийся на горизонте (как выяснилось позже, это был советский «Спартак», который 25 января вышел из Гавра, 27-го заходил в Антверпен, а затем отправился в Ленинград). Но сердце Кутепова не выдержало чрезмерной дозы наркотика, и он скончался на борту «Спартака». Его тело привезли в Москву и кремировали в присутствии высших чинов ОГПУ, включая Генриха Ягоду, причем до этого составили подробный протокол с описанием тела и особых примет генерала.

Фото из журнала «Иллюстрированная Россия»: восстановленная по данным предварительного следствия сцена похищения Кутепова. Одним крестом отмечен Кутепов, двумя – красное такси

Существует вариант той же версии, согласно которому Кутепова вывезли в Марсель и умер он на пароходе в Черном море, в 100 милях от Новороссийска. Однако сомнительно, что похитители везли Кутепова через всю Францию на юг, в большой порт, хотя не так далеко от Парижа есть нормандское побережье со множеством пустынных уголков.

Как бы то ни было, Кутепов вполне мог погибнуть от хлороформа, причем не на пароходе, а значительно раньше. Хлороформ действует очень быстро: через 10–12 минут подачи 3–4-процентного раствора наступает передозировка, а если не прекратить подачу – остановка сердца.

Вряд ли Кутепова собирались убивать, цель состояла не в этом. Похитители, скорее всего, плохо разбирались в действии хлороформа (иначе не смачивали бы тряпку вторично) и не знали, что организм Кутепова не переносит наркоза. Сохранились воспоминания о том, как Александр Павлович навещал супругу в больнице сразу после перенесенной ею операции и ему стало плохо от запаха хлороформа. В таком случае он мог умереть еще в машине около 11 часов 26 января, и на борт судна доставили уже его труп.

Вторая версия гласит, что в машине Кутепов оказал сопротивление и почти одолел одного из похитителей, но лжеполицейский – французский коммунист Онель, – увидев, что ситуация выходит из-под контроля, убил генерала ударом ножа в спину. Затем тело отвезли в гараж в небольшом городке Леваллуа-Перре, что рядом с Парижем, обыскали, бросили в яму и залили цементом (как вариант, растворили в кислоте). Сейчас в том месте стоят многоэтажные жилые дома. Эту историю перед смертью в 1978 году брат Онеля – Морис – рассказал французскому журналисту Жану Элленстайну.

Впрочем, существуют свидетельства очевидцев, якобы встречавших Кутепова в СССР. Так, супруга внука генерала Кутепова сообщила автору этих строк о некоем человеке, который узнал Александра Павловича в коридоре Лубянки и потом рассказал об этом его сыну. Но, увы, никаких данных, подтверждающих, что генерал был вывезен в СССР живым, не обнаружено…

После бесследного исчезновения Кутепова возле советского полпредства в Париже некоторое время собирались демонстрации протеста, а пресса требовала разрыва дипломатических отношений с Москвой. Но ссориться с СССР всерьез из-за пропавшего белого генерала Франция не собиралась. Советские «Известия» 3 февраля 1930 года опубликовали издевательскую заметку о том, что «нелепая история в излюбленном бульварном, детективном жанре» была сочинена самими эмигрантами для того, чтобы вызвать в Европе всплеск ненависти к СССР, между тем как Кутепов… похитил деньги РОВС и бежал в Южную Америку. Следствие, запутанное многочисленными ложными версиями, зашло в тупик и за недостатком улик в 1938 году было официально прекращено.

Несмотря на то что Кутепова так и не удалось сделать главной фигурой громкого публичного процесса, цель, которую ставило советское руководство, санкционируя похищение, была достигнута: с исчезновением Александра Кутепова постепенно сошла на нет и деятельность его боевой организации. Причина состояла в том, что все ее связи и наработки Кутепов унес с собой в могилу. Его гибель и спустя 90 лет остается одним из самых трагических и загадочных эпизодов в истории русской эмиграции.

 

 

Что почитать?

Рыбас С.Ю. Генерал Кутепов. М., 2010 (серия «ЖЗЛ»)

Бондаренко В.В. Белые. М., 2018

 

Кутепов: жизнь до Парижа

Александр Павлович Кутепов родился в 1882 году в дворянской семье и с детских лет мечтал связать судьбу с армией. Блестяще проявив себя в Русско-японской и Первой мировой войнах, он встретил 1917 год трижды раненным гвардейским полковником, кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени и Георгиевского креста с лавровой ветвью. К революции он отнесся враждебно и в декабре 1917-го прибыл на Дон, где вступил в Добровольческую армию. Отличился в Ледяном и 2-м Кубанском походах 1918 года; после взятия белыми Новороссийска стал его губернатором. Возглавлял передовые части в наступлении на Москву летом 1919-го, когда получил чин генерал-лейтенанта. В армии Петра Врангеля сыграл ведущую роль в боях в Северной Таврии и при отступлении в Крым. После эвакуации из Крыма в должности помощника главнокомандующего руководил военным лагерем в Галлиполи, жил в Болгарии и Сербии. В 1924 году перебрался в Париж в распоряжение великого князя Николая Николаевича, который после смерти Врангеля назначил Кутепова председателем РОВС.

 

 

РОВС против СССР

О противоборстве белой эмиграции с советскими спецслужбами, а также о причинах похищения председателя РОВС генерала Александра Кутепова и его преемника на этом посту генерала Евгения Миллера «Историку» рассказал профессор Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова, доктор исторических наук Владислав Голдин

Окончание Гражданской войны и изгнание белых за пределы Советской России не привели к умиротворению главных противников.

Оказавшись за границей, враги большевистской власти начали подготовку к продолжению борьбы.

В 1920-е годы в эмиграции появилось много организаций, объединявших военных и казачество. Самыми влиятельными из них оказались две. Генерал-лейтенант Петр Врангель 1 сентября 1924 года создал Русский общевоинский союз. Кроме офицеров, РОВС включал рядовых, врачей, медсестер и чиновников. В том же 1924-м окружением великого князя Кирилла Владимировича был создан Корпус офицеров императорских армии и флота, преобразованный в 1926-м в Корпус императорских армии и флота, включавший в свой состав, как и РОВС, не только офицеров. Если Врангель руководствовался принципом «армия вне политики», то кирилловцы были ярыми монархистами. Отличались они и методами работы. Корпус в большей мере занимался пропагандой монархических идей, а организация Врангеля создавалась для сохранения армии и продолжения вооруженной борьбы с большевиками с целью победоносного возвращения в Россию.

Работа «по связям с Россией»

– Насколько большую опасность для Советского Союза представлял РОВС и в чем она состояла?

– РОВС рассматривался советским руководством как реваншистская и чрезвычайно опасная организация, которая пыталась создать армию для вторжения из-за рубежа вместе с интервентами. Подготовленные кадры для этого имелись. По моим подсчетам, в общей сложности за рубежом оказалось более 300 тыс. военнослужащих. Если численность Корпуса императорских армии и флота не превышала 15 тыс. человек, то членами РОВС во второй половине 1920-х годов были 50–60 тыс. человек. Фиксированного членства не было. Руководители РОВС рассчитывали на то, что в случае войны с большевиками его численность возрастет в несколько раз.

– Какое отношение к РОВС имел великий князь Николай Николаевич?

Знак РОВС

– Создавая РОВС, Врангель понимал, что его политические ресурсы ограниченны. За помощью он обратился к уважаемому в военной среде великому князю Николаю Николаевичу, который 16 ноября 1924 года заявил о том, что берет армию под свою эгиду через главнокомандующего Врангеля. Фактически Николай Николаевич стал верховной фигурой, возвышавшейся над Врангелем. Великий князь поручил генералу Кутепову – второй по влиянию фигуре в РОВС – деятельность «по связям с Россией». Речь шла о широком круге вопросов, в числе которых контакты с антибольшевистскими организациями в СССР, отправка связных и боевиков, разведывательная и пропагандистская деятельность. Вскоре были предприняты попытки совершения терактов.

Стратегия борьбы

– После смерти Врангеля в апреле 1928 года председателем РОВС стал Кутепов. Какую стратегию и методы борьбы с большевиками он избрал?

– Кутепов сделал ставку на подрыв советской власти изнутри. Он исходил из того, что индустриализация и коллективизация вызовут массовые протесты населения и раскол в правящей партии, чем следовало воспользоваться. Спровоцировать внутренний взрыв могла деятельность членов РОВС, направленных в СССР. Офицеры-боевики должны были стать организаторами протестов и вести работу среди командиров Красной армии с целью привлечения их на свою сторону. Особые надежды РОВС связывал с военными специалистами, перешедшими на сторону большевиков во время Гражданской войны и не вполне довольными своим положением. Примечательно, что чекисты признавали такую угрозу реальной и обрушили на старых военных специалистов репрессии.

По расчетам Кутепова, террористические акты, в том числе против Иосифа Сталина и других руководителей СССР, должны были дестабилизировать ситуацию в стране и привести к активизации деятельности антисоветских организаций. Связь с ними пытались установить заранее. Подрывную работу планировалось проводить на фоне вызванных коллективизацией крестьянских протестов, возглавить которые также должны были боевики РОВС. Таким образом, главная ставка делалась на новую гражданскую войну и раскол внутри руководства СССР. В то же время руководство РОВС внимательно изучало вопрос возможной интервенции. В 1927 году надежды на нее связывали с разрывом Великобританией дипломатических отношений с СССР, а в 1929-м – с конфликтом на КВЖД. В случае интервенции РОВС планировал наладить боевое взаимодействие с интервентами.

– Сколь тесными были контакты РОВС со спецслужбами Франции и других государств?

– Если за рубежом оказывается несколько сотен тысяч военнослужащих другого государства, а какая-то организация – в данном случае РОВС – пытается их консолидировать, пристальный интерес спецслужб гарантирован. Свой мотив был и у руководства РОВС. Для продолжения борьбы с большевиками ему требовалась связь со спецслужбами других стран. РОВС имел контакты с представителями генеральных штабов и спецслужб Великобритании, Франции, Польши, Финляндии, Японии и некоторых других государств. Особенно тесным было взаимодействие с Францией, которая в 1920 году признала Врангеля. Во Франции находилась значительная часть русской эмиграции. Связи были и с Великобританией.

Поскольку боевикам РОВС надо было нелегально переходить советскую границу, требовалось заручиться поддержкой граничивших с Советским Союзом государств – Польши, Румынии, Финляндии, Эстонии, Латвии. Их спецслужбы, помогая РОВС, взамен требовали делиться разведывательной информацией.

– Насколько реалистичной была избранная Кутеповым стратегия борьбы?

– Во-первых, если смотреть на ситуацию 1929 года не из ХХI века, а глазами современников, нельзя не признать, что она была очень напряженной. В условиях многочисленных протестов надежды Кутепова на внутренний взрыв в СССР не выглядели беспочвенными. Во-вторых, Кутепов и его окружение были людьми, жаждавшими дела и борьбы. Шло обучение боевиков, привлекалась эмигрантская молодежь, готовились десанты. Председатель РОВС считал свержение советской власти делом реальным. В освобожденной России он планировал установить военную диктатуру. В-третьих, как раз в конце 1929 года у Кутепова появились деньги.

– Откуда? И какими были источники финансирования РОВС?

– Изначально под эгидой великого князя Николая Николаевича был создан «Фонд спасения России», который производил сбор средств. Деньги получали от семьи Нобелей и других предпринимателей, ранее работавших в России. Средства для РОВС перечислял первый премьер-министр Чехословакии Карел Крамарж, который симпатизировал Белому делу. В японских банках долго хранилась часть русского золотого запаса, захваченного колчаковскими войсками в Казани. В октябре 1929 года японский суд принял решение о передаче части золота в сумме около 18 млн франков бывшему русскому военному агенту в Японии генерал-майору Михаилу Подтягину. От 8 до 10 млн франков Подтягин обещал передать Кутепову.

Чекисты против Кутепова

– Как боролись с РОВС советские спецслужбы?

– Еще в начале 1920-х годов у советских спецслужб появился термин «Белая линия». Под ним подразумевалась борьба с эмиграцией, прежде всего военной. Существовало два направления – разведка и контрразведка. В 1920-е годы преобладала деятельность по контрразведывательной линии. Ее основной задачей было легендирование контрреволюционных структур – имитация якобы существовавших на территории СССР организаций, искавших связи с РОВС. Было известно о стремлении Кутепова и его окружения установить взаимодействие с контрреволюционным подпольем в СССР. Поэтому вероятность того, что они поверят в существование легендированных чекистами организаций, была высокой. Это показала продолжавшаяся с 1921 по 1927 год операция «Трест» с легендированием Монархической организации Центральной России.

Что касается работы разведки, то она была направлена на совершенствование методов вербовки, поиск агентов или хотя бы информаторов. Этим занимался Иностранный отдел ОГПУ. Кроме того, в ОГПУ существовала глубоко засекреченная Особая группа, состоявшая примерно из ста человек. Ее задачей было нанесение диверсионно-террористических ударов по центрам противника за рубежом. В апреле 1929 года с нелегальной работы во Франции был возвращен Яков Серебрянский. Он стал центральной фигурой этой деятельности, одновременно возглавив Особую группу и 1-е отделение ИНО ОГПУ, которое занималось нелегальной разведкой. В 1929–1930 годах Особой группе были поручены операции против неугодных лиц, перебежчиков, наиболее активных деятелей эмиграции. Одной из первых таких операций стало похищение из Парижа генерала Кутепова.

– Какова была цель похищения и почему устранить Кутепова решили именно в 1929 году?

– В Москве понимали, что в случае войны на стороне враждебных государств против СССР будут действовать белогвардейцы и другие эмигранты. Фигура Кутепова была знаковой – боевой, террористически и реваншистски настроенный генерал, способный консолидировать эмиграцию. Он был главным противником советской власти. На него возлагали надежды офицеры и различные эмигрантские организации, ориентировалась эмигрантская молодежь. Похищение Кутепова должно было дезорганизовать эмиграцию.

Летом 1929 года в Москве было принято решение о его устранении. Инициатором выступило руководство ОГПУ, предложившее похитить Кутепова и вывезти его в Москву в связи с тем, что он активизировал диверсионно-террористическую деятельность. Сталин одобрил это предложение, после чего при участии председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского началась подготовка операции.

Наконец, еще один нюанс. В начале 1929 года скончался великий князь Николай Николаевич. С этого момента вся полнота власти в РОВС перешла в руки Кутепова. Вполне возможно, что это наряду с получением им денег из Японии привело к тому, что руководство ОГПУ дало команду похитить генерала. 26 января 1930 года его удалось захватить, но вывезти живым в СССР не получилось. Тем не менее, убрав Кутепова, советские спецслужбы выполнили главную задачу.

Агония РОВС

– Как повлияло похищение генерала на российскую эмиграцию и особенно на военных?

– Похищение Кутепова произвело шокирующее впечатление на РОВС и всю российскую эмиграцию. Ведь Кутепов исчез из центра столицы крупнейшего европейского государства. В ходе расследования стало ясно, что за этим стоят советские спецслужбы. Эмигрантские лидеры в полной мере осознали, что никто не может чувствовать себя в безопасности и следующий удар может быть нанесен по любому из них.

После Кутепова в РОВС обозначился и нарастал процесс дезорганизации и разложения. В 1930-е годы выходцам из России, прожившим более 10 лет за рубежом, стало понятно, что ожидать нового похода против большевиков не стоит. Чтобы выжить, надо адаптироваться к жизни в другой стране. В условиях мирового экономического кризиса многие эмигранты остро нуждались в деньгах. Это создало благодатную почву для работы советских спецслужб.

Обложка к юбилейному сборнику, посвященному 15-летию образования Русского общевоинского союза

– Скольких членов РОВС им удалось завербовать?

– Точную цифру никто не скажет. Тем более что были агенты и информаторы, получавшие деньги за свои услуги. По моим оценкам, в 1920-е годы завербовать удалось несколько десятков членов РОВС. Наиболее крупными из них стали бывший председатель Экономического совета Временного правительства, предприниматель Сергей Третьяков, генералы Павел Дьяконов и Николай Скоблин. В 1930-е годы с советскими спецслужбами сотрудничало уже несколько сотен человек.

Тогда же в руководстве РОВС усилились конфликты и склоки. Не все согласились с тем, что пришедший на смену Кутепову генерал Евгений Миллер выбрал иную линию. Если Кутепов был ориентирован на теракты, войну и подрыв советской власти изнутри, то Миллер отказался от прямой борьбы и занялся собиранием сил. Не меньшее значение, по мнению Миллера, имела пропагандистская работа. Однако такие установки не устраивали наиболее активную часть эмиграции. В РОВС наметился раскол между так называемыми активистами и сторонниками Миллера. Таким образом, и с этой точки зрения операция по устранению Кутепова оказалась успешной.

– Ситуация в РОВС в 1937-м была иной, чем в 1930-м. Он был ослаблен и дезорганизован. Однако 22 сентября 1937 года Миллера похитили и живым доставили в Москву. Зачем?

– Чтобы ответить на ваш вопрос, надо погрузиться в атмосферу 1937 года. В отличие от Врангеля и Кутепова, Миллер не призывал к активной вооруженной борьбе. Но приближалось 20-летие Октябрьской революции. В ходе юбилейных торжеств надо было говорить об успехах на всех фронтах, в том числе в борьбе с врагами. В 1937 году прошли судебные процессы над государственными деятелями и военными, многие из них признавались в связях с иностранными государствами и белой эмиграцией.

В случае вывода на процесс Миллер должен был признаться в том, что вел подрывную работу в СССР и занимался вербовкой советских военных. Допросы Миллера прекратились 10 октября 1937 года. Затем с ним говорил нарком внутренних дел Николай Ежов, которому надо было решить, стоит ли выводить Миллера на открытый судебный процесс. Выяснилось, что шумный процесс организовать не удастся, так как генерал был готов говорить только о том, что было. Миллера долго держали в тюрьме, а 11 мая 1939 года расстреляли. К тому времени РОВС уже не представлял для Советского Союза серьезной опасности…

Что почитать?

Голдин В.И. Солдаты на чужбине. Русский Обще-Воинский Союз, Россия и Русское Зарубежье в XX–XXI веках. Архангельск, 2006

Голдин В.И. Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века. М., 2016

 

Гибель Миллера

После похищения Кутепова главой РОВС стал его заместитель Евгений Карлович Миллер (1867–1939). Потомок курляндских дворян, он занимал командные посты в армии в годы Первой мировой. В 1919 году на британском корабле был доставлен в Архангельск, где возглавил белую Северную армию. После поражения в боях с красными бежал в Норвегию, а оттуда в Париж. Причиной устранения Миллера стало желание советской разведки продвинуть в лидеры РОВС своего агента – генерала Николая Скоблина. Он и организовал похищение, пригласив 22 сентября 1937 года своего начальника на тайную встречу в одной из парижских гостиниц – якобы для переговоров с сотрудниками немецкой разведки. «Немцы» оказались советскими агентами, которые связали Миллера и доставили его на теплоход «Мария Ульянова», идущий в Ленинград. Чувствуя неладное, Миллер перед выходом из квартиры оставил записку со словами: «Свидание устраивается по инициативе Скоблина. Возможно, это ловушка». Разоблаченному Скоблину пришлось бежать в Испанию, где его убили чекисты. Та же судьба постигла Миллера, казненного на Лубянке по приговору Военной коллегии 11 мая 1939 года.

Фото: Наталья Львова