Последний прорыв империи

Сто лет назад началась самая известная операция русских войск времен Первой мировой войны, вошедшая в историю под названием Брусиловский прорыв.

Атака казаков. Худ. А.Ю. Аверьянов

Наступление русской армии 1916 года – как потом оказалось, последний прорыв Российской империи – имело неплохие шансы на успех. Равно как и сама империя, которая в военном и экономическом плане вполне могла рассчитывать на то, чтобы победоносно завершить войну в 1917 году. Однако ни того, ни другого так и не случилось…

«Ускорить наступление русской армии»

План наступательной операции разработал начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Михаил Алексеев. Он считал очевидной необходимость комбинированного прорыва позиций врага по всему фронту. В наступление, не давая возможности противнику сосредоточиться и тесно взаимодействуя друг с другом, должны были идти все три ведущих фронта – Северный, Западный и Юго-Западный. Стратегическая цель была весьма амбициозна: переломить ход военных действий в пользу русской армии.

То, что в 1916 году фронт придет в движение, определилось еще в декабре 1915-го. На Межсоюзнической конференции во французском городе Шантильи было принято решение начать в мае всеобщее наступление. В этом смысле план Алексеева являлся только частью масштабного замысла по разгрому Германии и ее союзников.

Заседание Ставки Верховного главнокомандующего. Могилев. 1 апреля 1916 года (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Генерал Алексеев представил свой план в конце марта 1916 года. Изначально предполагалось провести наступление войск двух фронтов – Северного и Западного – сходящимися ударами в направлении на Вильно. А задача Юго-Западного фронта, которому противостояли многочисленные силы австро-венгерской армии, согласно этому плану заключалась всего лишь в сковывании противника и лишении его возможности перебросить подкрепление на помощь немцам.

В апреле план был утвержден. Однако не прошло и месяца, как в Ставку поступили тревожные телеграммы из Рима. Италия – бывший член Тройственного союза, а теперь союзник Антанты – оказалась под ударом сильных австро-венгерских корпусов в районе Трентино и просила «ускорить во имя общих интересов начало наступления русской армии». Опасность серьезного поражения союзных войск заставила переработать план операции. Поскольку Италии угрожали австрийцы, теперь начать наступление предстояло частям Юго-Западного фронта под командованием генерала Алексея Брусилова – с целью оттянуть на себя войска австро-венгерской армии.

В ходе Первой мировой войны Россия неоднократно оказывала поддержку своим союзникам по Антанте, даже испытывая недостаток сил и средств, необходимых для успешных операций. Однако на этот раз дела у нашей армии обстояли существенно лучше. Был достигнут численный перевес: против 128 русских дивизий действовало всего 87 австро-германских. Заметно улучшилось снабжение армии вооружением и техникой. Высок был дух русских солдат и офицеров. По словам Алексея Брусилова, войска находились «в блестящем состоянии и имели полное право рассчитывать сломить врага и вышвырнуть его вон из наших пределов».

Главное наступление 1916 года

Сам Брусилов настаивал: вверенные ему армии могут и должны наступать. Он предложил, чтобы рассредоточить внимание, силы и средства неприятеля и не позволить ему сманеврировать резервами, нанести удар сразу по четырем направлениям: частями 8-й армии – на Луцк, 11-й – на Золочев, 7-й – на Станислав (ныне Ивано-Франковск) и 9-й – на Коломыю. По его расчетам, в таком случае оставшиеся в «мертвых» зонах (между указанными четырьмя векторами прорыва) части противника под угрозой попасть в окружение неминуемо бросят свои позиции или сдадутся в плен. В результате австро-венгерский фронт, противостоящий Юго-Западному, полностью рухнет, чего и стремился добиться генерал-новатор.

Генерал от инфантерии М.В. Алексеев – начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего в 1915–1917 годах (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Осознавая громадные трудности предстоявшей операции, Брусилов готовил ее максимально тщательно. Так, район расположения неприятеля хорошо изучила армейская и авиационная разведка (в том числе с помощью аэрофотосъемки), в намеченных для начала наступления пунктах под руководством талантливого военного инженера генерал-майора Константина Величко были проделаны большие фортификационные работы. Туда скрытно подтягивали войска, натренированные в преодолении препятствий и обученные новым приемам ведения атаки; в каждой пехотной роте создали штурмовые группы – прообраз современного спецназа; очень четко спланировали артиллерийское наступление (кстати, в те дни родился и сам этот термин) и т. д.

Около 5 часов утра 22 мая (4 июня) 1916 года на четырех вышеназванных участках Юго-Западного фронта орудия открыли шквальный огонь по австро-венгерским позициям. Временами он прекращался, и оглушенные солдаты неприятельской армии выбирались из укрытий в стремлении остановить русскую пехоту. Но через 15 минут артиллерийский обстрел возобновлялся, и так повторялось несколько раз. Этим приемом удалось ввести противника в заблуждение относительно момента развертывания атаки и сохранить много жизней наших бойцов. Наконец двинулась вперед 9-я армия; вслед за ней, преодолев вражеские укрепления, 8-я начала преследование неприятеля, поспешно отходившего на Луцк, и вскоре взяла город. Наступали брусиловцы и на других направлениях. В итоге за первые три дня боев они углубились в австро-венгерский тыл в зонах прорыва на 25–35 км, захватив немало пленных и большое количество военного имущества.

В связи с этими успехами Ставка Верховного главнокомандующего решила выделить в помощь Юго-Западному фронту свежие корпуса из своего резерва. И Алексей Брусилов издал директиву о наращивании силы удара. Тогда как 11-я армия продолжала движение на Золочев, 7-я – на Станислав, а 9-я – на Коломыю, 8-й армии отводилась ведущая роль – наступать на стратегически важный железнодорожный узел Ковель, что отвечало задаче объединения сил Юго-Западного и Западного фронтов для разгрома врага на данном ключевом участке. Однако, ссылаясь на незаконченность сосредоточения своих войск, главнокомандующий армиями Западного фронта генерал от инфантерии Алексей Эверт отсрочил наступление соседней с Юго-Западным фронтом 3-й армии.

* Указаны даты по новому стилю

Следствием такой медлительности стал сильный контрудар противника 3 июня в направлении Луцка, не получивший, впрочем, развития благодаря героизму солдат и офицеров 8-й и 11-й армий. В те дни на левом фланге Юго-Западного фронта 9-я армия форсировала Прут, овладела столицей Северной Буковины Черновицами (ныне Черновцы), а затем, преследуя неприятеля, вышла к реке Серет. Вскоре начались беспрерывные дожди, и Брусилов приказал приостановить наступление.

К тому времени брусиловские войска добились успеха почти на всех направлениях, продвинувшись на некоторых участках вперед на глубину до 60 км, захватив почти 200 тыс. военнопленных, большое количество орудий, пулеметов и других трофеев. Об этой победе заговорил весь мир. Лишь ее вдохновитель считал, что подводить итоги рано, и вместе со своим начальником штаба генералом от инфантерии Владиславом Клембовским работал над следующим этапом наступления. И вот наконец телеграфировал командармам:«Завтра, 21 июня, с рассветом армиям фронта атаковать противника…»

«Сковать войска противника»

В назначенный срок военные действия возобновились. После трех дней боев 8-я армия и наконец-то приданная Брусилову из состава Западного фронта 3-я, наступавшие на правом фланге, вынудили врага в беспорядке отойти. На левом фланге 9-я армия захватила город Делятин, а в центре фронта 7-я армия с боями продвигалась к Галичу. Однако попытка форсировать реку Стоход, чтобы взять Ковель, на плечах отступавшего неприятеля не удалась: тот заблаговременно разрушил переправы и контратаками мешал русским войскам преодолеть водную преграду. Требовались поддержка артиллерии и дополнительные резервы.

Смотр войск на Юго-Западном фронте. Весна 1916 года

В последних числах июня в Ставке Верховного главнокомандующего наконец поняли: судьба кампании 1916 года на Восточноевропейском театре военных действий решается на Юго-Западном фронте. С явным опозданием фронту придали только что сформированную Особую армию, получившую полосу для наступления между 3-й и 8-й армиями. Ближайшей задачей всех трех армий, как и ранее, поставили форсирование Стохода, овладение Ковельским районом, а также городом Владимиром-Волынским. На 11-ю возлагалось наступление на Броды и Львов, на 7-ю и 9-ю – захват рубежа Галич – Станислав.

Однако австро-венгерское командование сосредоточило на пути наших войск крупные силы, оказавшие ожесточенное сопротивление, и добиться удалось лишь частичных успехов. К тому же Брусилов окончательно потерял надежду на поддержку наступления Северным и Западным фронтами, а силами одного Юго-Западного фронта достичь ощутимых стратегических результатов не считал возможным.«Поэтому, – писал он в воспоминаниях, – я продолжал бои на фронте уже не с прежней интенсивностью, стараясь возможно более сберегать людей, а лишь в той мере, которая оказывалась необходимой для сковывания возможно большего количества войск противника, косвенно помогая этим нашим союзникам – итальянцам и французам».

В итоге русские войска заняли Броды, Галич, Станислав, всю Северную Буковину, и к середине сентября фронт стабилизировался на линии река Стоход – город Киселин – Золочев – Галич – Станислав – Делятин – Ворохта. Наступательная операция армий Юго-Западного фронта завершилась. А ее организатор еще в ходе боевых действий был награжден золотым Георгиевским оружием – шашкой, украшенной бриллиантами, с надписью «За поражение австро-венгерских армий на Волыни, в Буковине и Галиции».

Что почитать?

ВЕТОШНИКОВ Л.В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк. М., 1940

УТКИН Б.П. Брусиловский прорыв // Первая мировая война. Пролог XX века. М., 1998

«Вся Россия ликовала»

В этой операции, вошедшей в историю как Брусиловский прорыв, неприятель, по данным нашей Ставки, потерял убитыми, ранеными и пленными до 1,5 млн человек, тогда как наш Юго-Западный фронт – втрое меньше (и это при наступательной операции!). Русскими трофеями стали почти 600 орудий, 1800 пулеметов, до 500 бомбометов и минометов. Было занято 25 тыс. кв. км территории в Галиции и Прикарпатье. Так что без преувеличения можно сказать, что Брусиловский прорыв предопределил общий успешный для Антанты итог кампании 1916 года.

Мир оказался свидетелем крупного достижения военного искусства, новой формы прорыва позиционного фронта – внезапного удара одновременно на нескольких направлениях с образованием между ними «мертвых» зон, грозивших противнику окружением, причем без численного и огневого превосходства над ним.

Кстати, подобная тактика будет использована англо-американским командованием во Второй мировой войне в ходе Нормандской десантной операции (1944), ставшей полной неожиданностью для немцев. Тогда войска наших союзников по антигитлеровской коалиции высадились на пяти участках на побережье Северной Франции (под условными наименованиями «Юта», «Омаха», «Голд», «Джуно» и «Суорд») и через несколько дней соединились, образовав общий плацдарм, обрушивший германскую оборону.

Русские войска в захваченном городе. Юго-Западный фронт. Весна 1916 года (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Казалось бы, Брусилов мог в целом удовлетвориться результатом наступления. «Вся Россия ликовала», – восторженно отмечал он в мемуарах. Однако генерала крайне огорчало, что Ставка не использовала исключительно благоприятную обстановку для нанесения врагу решающего поражения, в связи с чем и операция Юго-Западного фронта не получила стратегического развития. Среди имевших место отрицательных факторов он особо выделял роль Верховного главнокомандующего.«Преступны те люди, – писал Брусилов в воспоминаниях, – которые не отговорили самым решительным образом, хотя бы силой, императора Николая II возложить на себя те обязанности, которые он по своим знаниям, способностям, душевному складу и дряблости воли ни в коем случае нести не мог».

В итоге планам Брусилова не суждено было сбыться в полной мере. Одной из причин стала несогласованность действий, не позволившая реализовать главную стратегическую задачу – наступление сразу тремя фронтами. Также нельзя не признать, что успех был бы куда более значительным и в случае своевременной поддержки со стороны союзников. Позднее начальник германского полевого Генерального штаба генерал Эрих фон Фалькенгайн вспоминал:«В Галиции опаснейший момент русского наступления был уже пережит, когда раздался первый выстрел на Сомме».

Вместо того чтобы осуществить предполагавшийся главный удар, части соседнего с Юго-Западным Западного фронта, начав наступление с месячным опозданием, практически не смогли «сдвинуться с места». Из-за этого Брусилов вынужден был постоянно ожидать вероятного контрудара со стороны немецких войск на стыке его 8-й армии и 3-й армии Западного фронта.

Кроме того, в ходе наступления достаточно слабо действовали кавалерийские части, поэтому развить преследование отступавшего противника не удавалось. Лишь к концу операции Ставка заговорила о нанесении завершающего удара, но было уже поздно. Противник получил подкрепление, и наступление Юго-Западного фронта остановилось. Русские войска перешли к обороне, возобновилось положение позиционной войны.

Новый почерк русской армии

Впрочем, успех даже одного только брусиловского фронта оказал серьезную помощь союзникам. Для ликвидации прорыва немецким и австрийским командованием с других фронтов было переброшено 30 пехотных и три кавалерийские дивизии. Австро-Венгрии пришлось прервать наступление на Италию. Изменилась ситуация и у французов, где при Вердене, а потом и на реке Сомме атаки немецкой армии были приостановлены.

Опыт боев лета 1916 года оказался важен для будущих военных операций. Вполне можно говорить о сложившемся к концу 1916 года новом стратегическом почерке русской армии, основанном не исключительно на следовании таким каноническим правилам военного искусства, как обязательное боевое превосходство над противником, четко разработанный план действий и слаженность во взаимодействии наступающих или обороняющихся сил.

Стратегия русской армии, как она определилась к началу 1917 года, – это уже не «стратегия атаки», заключавшаяся в проведении активных наступательных действий при обязательном наличии подвижных резервных групп (как планировалось в 1908–1913 годах и в 1914 – начале 1915 года). «Стратегия атаки» преобразовалась в «стратегию прорыва», стратегию хорошо подготовленного, мощного контрудара, нанесенного из глубоко эшелонированной оборонительной линии позиционной войны. Эта стратегия опиралась на экономический потенциал, вполне достаточный для победы. Ей, пожалуй, действительно недоставало смелости суждений и «дерзновения» (столь характерных для 1914–1915 годов), но зато с избытком хватало надежности и предсказуемости.

Артиллеристы возле орудия в годы Первой мировой войны (Фото предоставлено М. Золотаревым)

Ставка на семнадцатый год

Русская армия и флот вступали в 1917 год с большим военно-экономическим потенциалом, существенно возросшим по сравнению с началом войны. В подтверждение уместно привести статистику из исследования эмигрантского историка Ивана Бобарыкова «Мобилизация промышленности»:«Месячное производство винтовок на русских ружейных заводах возросло с 32 000 штук в октябре 1914 года до 128 000 штук в январе 1917 года. Месячное производство пулеметов на Тульском оружейном заводе было до войны 60 штук, а к январю 1917 года – 1200 штук. Месячное производство патронов к 1 января 1917 года было увеличено с начала войны в 30 раз и достигло 150 млн штук; производство трехдюймовых пушек от 48 штук возросло до 418 штук в месяц, а ежемесячная поставка армии орудий всех калибров достигла к 1 января 1917 года 900 штук. Ежемесячная подача на фронт трехдюймовых снарядов возросла с 39 500 до 3 350 000. Ежемесячное производство взрывчатых веществ возросло с 1350 пудов до 157 840 пудов, а количество артиллерийских химических заводов с начала войны до начала революции возросло: заводы взрывчатых веществ – с 24 на 100; кислотные заводы – с 1 на 33; заводы удушливых газов – с 1 на 42».

Россия имела, как видим, серьезные экономические ресурсы и мощный военный потенциал для победоносного завершения войны. К разработке планов боевых действий на 1917 год в Ставке приступили в ноябре 1916 года. Первоначально намечалось развивать совместные действия с союзниками на Балканах. Но поскольку вступившая в войну на стороне Антанты Румыния терпела поражения от австро-венгерской и болгарской армий, решено было сохранить преимущество наступления за Юго-Западным фронтом, доказавшим свою боеспособность во время Брусиловского прорыва.

Главный удар предстояло нанести на Львовском направлении. Северный, Западный и Румынский фронты также должны были наступать. Перед первыми двумя ставилась прежняя, не достигнутая в 1916 году задача нанесения ударов по сходящимся направлениям на Вильно, а Румынскому фронту предписывалось отвоевать захваченную противником Добруджу.

Генерал Алексеев обращал внимание командования Румынского фронта на возможность в случае благоприятной обстановки развития наступления на Балканы вместе с Черноморским флотом. В свою очередь, командующий флотом вице-адмирал Александр Колчак должен был подготовить десантную операцию по овладению проливом Босфор и Константинополем. Общее наступление предполагалось начать не позднее 1 (14) мая 1917 года. Налицо были вполне реальные предпосылки победоносного для Антанты завершения войны весной-летом 1917 года.

Однако претворению в жизнь этих планов помешали начавшиеся в феврале 1917 года революционные события. История пошла совсем по другому сценарию…Сергей Базанов, доктор исторических наук;

Василий Цветков, доктор исторических наук