Две России

В ноябре 1920 года части Рабоче-крестьянской Красной армии выбили остатки Русской армии генерала Врангеля из Крыма. Это событие принято считать финальной точкой Гражданской войны в Европейской России. И хотя потом были и Тамбовское восстание, и Кронштадтский мятеж, и сражения на Дальнем Востоке и в Средней Азии, главные силы антибольшевистского вооруженного сопротивления были разбиты именно тогда и там – 100 лет назад, в Крыму. 

К этому времени исход Гражданской войны был давно уже предрешен: отрезанные от материковой России части под командованием Петра Врангеля не имели никаких шансов на успех. Возможность создания «белой республики» на территории «острова Крым» была не более чем позднейшей литературной фантазией: в реальности никаких подобных «республик» на своих южных рубежах красные не потерпели бы. Силы противников были неравны, окончательная победа над белыми была лишь делом времени. 

С эвакуации остатков армии Врангеля из Крыма начинается история двух Россий – той, что осталась под красными знаменами, и той, что покинула родные берега. Судьбы людей, оставивших родину в расцвете сил и возможностей, сложились по-разному. Кто-то из них вернулся, но большая часть так и не смогла этого сделать, окончив свои дни на чужбине. 

Михаил Булгаков, братья которого эмигрировали из страны, заболев тифом и оказавшись в госпитале, не смог уйти с белыми и остался здесь, в красной России. Пожалуй, именно он точнее и тоньше других раскрыл подлинный драматизм крымских событий 1920 года и последующую за ними трагедию русской эмиграции. 

Многие из эмигрантов впоследствии разочаровались в сделанном выборе, но еще больше было тех, кто считал его единственно верным, кто не понимал и не принимал советскую власть, кто не мог простить – то ли самой стране, то ли тем, кто ее населял, – тот выбор, который в конечном счете сделала Россия. Ведь этот выбор был не в их пользу… Большинство покинувших родину влачили трудную, полную лишений жизнь. Впрочем, и здесь – в России, которая осталась, – жизнь была не слаще. Это было тяжелое время, а времена, как известно, не выбирают. 

Две России… В известном смысле их соединение происходит на наших глазах – после падения советской власти, когда начался процесс возвращения на родину духовных начал русского зарубежья. Когда воссоединились церкви – Русская зарубежная с Московским патриархатом, когда началось возвращение имен, книг, семейных преданий, когда состоялось перенесение в Россию праха видных деятелей и идеологов Белого движения – Антона Деникина, Владимира Каппеля, Ивана Ильина, великого князя Николая Николаевича… И все же смею предположить, что соединение двух Россий началось много раньше. 

В годы Великой Отечественной, когда лучшая часть русского зарубежья была вместе со своей воюющей Родиной, сражаясь в Сопротивлении, молясь за историческую Россию и, несмотря ни на что, веря в конечную Победу. И не только в годы войны. Вспомним вышедший на экраны в 1971-м «Бег» Владимира Наумова и Александра Алова – сам факт появления такого кино в брежневском СССР о многом говорит. Великий Михаил Ульянов, народный артист СССР, до и после этого многократно игравший Ленина и маршала Жукова, был не просто убедителен в роли белого генерала, навсегда покинувшего Россию и не смирившегося с болью этого расставания. В глазах коммуниста Ульянова была такая неподдельная боль и тоска, которую артист даже такого уровня мог сыграть, только глубоко прочувствовав материал: «Когда вас поведут в рай, я буду сидеть там у ворот и передо мной будет лежать шляпа… Я буду сидеть там тысячу лет и просить… И никто не подаст! Никто! Даже самый добрый из нас – Бог… При желании можно выклянчить все: деньги, славу, власть… Но только не Родину, господа!.. Особенно такую, как моя…» Кстати, у Булгакова в «Беге» этого монолога нет: его вписали в сценарий авторы фильма – сын члена РКП(б) с 1919 года Владимир Наумов и фронтовик Александр Алов, что тоже весьма показательно… 

На обложке журнала, который вы держите в руках, «Большевик» Бориса Кустодиева, написанный ровно сто лет назад. Вы спросите, причем здесь большевик, если тема номера – Русский исход? Ведь Русский исход – это скорее про белых, покинувших родину, а вовсе не про красных, не про большевиков. И да и нет. Ведь слово «исход» – это не только действие от глагола «исходить» в значении «уходить откуда-либо, что-либо покидать». «Исход» – это еще и «выход из создавшегося положения», и «завершение, конец чего-либо». В данном случае – кровавой революции и Гражданской войны. Именно поэтому у нас на обложке шагающий по стране кустодиевский большевик. Таким он и был – Русский исход 1920 года.