Всё началось с Кремля

Фото: Наталья Львова

Что нового мы узнали о самом раннем периоде истории Москвы благодаря археологическим раскопкам последних лет? Об этом журналу «Историк» рассказал завотделом археологии Московской Руси Института археологии РАН, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Леонид Беляев

Основание Москвы. Постройка первых стен Кремля Юрием Долгоруким в 1156 году. Худ. А.М. Васнецов. 1917 год (Фото предоставлено М. Золотаревым)

В последние годы дел у столичных археологов хоть отбавляй. В связи с масштабными работами по благоустройству центра города на поверхность извлекаются все новые и новые артефакты. Продолжаются археологические раскопки и в Московском Кремле.

«До XII века Москвы не было»

– Можно ли считать, что история древней Москвы для нас по-прежнему покрыта тайной?

– Я бы не называл это тайной, просто по многим вопросам продолжается научная полемика. Например, все еще обсуждается вопрос, существовало ли здесь укрепленное поселение до 1147 года, то есть до первого летописного упоминания о Москве, или нет.

На сегодняшний день ответ все-таки отрицательный. Картина не складывается, хотя попытки связать культурный слой Кремля с периодом более ранним, чем XII век, бывали. Московский Кремль перестраивался довольно часто, хронология самых первых по времени укреплений пока не очень понятна, но говорить сейчас о существовании крепости до 1147 года мы никак не можем.

Зато новейшие исследования подтвердили, что площадь Москвы XII века была достаточно велика, причем именно площадь в черте одного или даже нескольких укреплений. Ранее полагали, что Кремль того времени – это что-то очень маленькое и вырастал он медленно. В этом начали сомневаться на рубеже 1980–1990-х годов, когда на территории современного Кремля были найдены два клада. Археологические надзоры [контроль археологов за ходом выполнения работ на конкретных объектах строительства с целью сохранения объектов культурного наследия при их обнаружении. – «Историк»] также свидетельствовали о наличии значительного культурного слоя в районе находок. Наконец, системные исследования последних трех лет, проведенные экспедицией Института археологии РАН во главе с академиком Николаем Макаровым на месте демонтированного 14-го корпуса Кремля и на Ивановской площади, показали, что культурный слой XII – начала XIII века распространяется практически на всю территорию нынешнего Кремля. Это один из основных научных результатов.

Разумеется, неверно думать, что в XII веке уже стоял привычный нам Кремль с мощной крепостной стеной. Однако можно говорить о существовании развитого средневекового поселения городского типа, поскольку обнаружен культурный слой того времени полуметровой толщины. Пусть не чрезмерно богатый и далеко не самый крупный, но это стопроцентно был город, и довольно большой. Сколько он имел поясов обороны, рвов и валов, пока трудно судить, но, думаю, более одной линии. Таким образом, уже в XII веке Москва была не просто крепостью – она явно перешла из числа малых городов-крепостей в список городов среднего уровня, что называется, с политическими претензиями.

Деревянная мостовая XVII века. Раскоп № 7 в Зарядье. 2015 год

– Каким в связи с этим представляется сценарий развития Москвы, был ли он типичен для русских городов?

– Можно провести аналогию со Старой Рязанью: у нее большая площадь, на которой обнаруживают десятки кладов. Но обычно – за пределами детинца, не на старом городище, а снаружи, в границах новых валов огромной протяженности, пространство внутри которых было освоено не полностью. Похожая ситуация и в случае с Москвой. Нам давно ясно, что это поселение сложилось не из отдельных пятен застройки, не из маленьких поселков в районе будущей крепости – оно выросло из достаточно компактной зоны освоения, постепенно уплотнявшейся и расширявшейся вокруг укрепленного городища. Последнее могло находиться на самой высокой точке Боровицкого холма, которую называли Маковицей, там, где сейчас стоит Успенский собор, либо ближе к Боровицким воротам, на месте нынешних Большого Кремлевского дворца и Оружейной палаты. Но в XII – начале XIII века активно осваивалась уже почти вся площадь сегодняшнего Кремля. Так что домонгольская Москва, по меркам Средневековья, занимала достаточно большое пространство.

– Позволяют ли новые открытия иначе взглянуть на прошлое Москвы, отвергнув какие-то устаревшие представления и подходы?

– Если говорить о большой истории города, то, пожалуй, наш взгляд не так уж сильно изменился. Научные подходы сформировались в середине ХХ века, между 1930-ми и началом 1960-х годов, при работах на вполне конкретной территории – от Кремля до Гончарной слободы, то есть вдоль Москвы-реки от Неглинной до Заяузья. Тогда же было выработано представление о стратиграфии [в археологии – порядок чередования напластований культурного слоя по отношению друг к другу, а также к подстилающим и перекрывающим его горным породам и отложениям. – «Историк»] Москвы. Оно остается в целом надежным и используется при датировке слоев по всему городу, однако с хронологическими поправками, иногда даже существенными. Так что если рассматривать вопрос детальнее, пристальнее, то, конечно, многое изменилось.

В частности, сегодня мы знаем, что в Москве нет культурных слоев ранее XII века. Правда, найдены отдельные предметы, датировка которых опускается ниже, но эта датировка имеет широкий хронологический диапазон. Разумеется, я имею в виду историческую Москву, и это не значит, что на ее территории вообще нет древностей, относящихся к периоду ранее XII столетия. Есть следы каменного и бронзового веков. Или вот дьяковская культура железного века. Что это, какой-то корень будущей славянской Москвы? Скорее всего, нет. Потому что слишком велик зазор и у нас нет реальных связующих звеньев между существовавшими здесь поселениями в железном веке и в XII столетии. По-видимому, славяне, когда пришли сюда, не встретили тут населения или оно было незначительным. Кстати, славяне по какой-то причине часто занимали участки, где когда-то уже жили люди.

Итак, мы отказались от представления о том, что существовал некий город, предшествовавший княжеской Москве. В Кремле пока не обнаружен культурный слой XI века, а отдельные (довольно сомнительные) находки при всем желании не позволяют говорить о жизни здесь в ту эпоху. А вот в 1960-х годах ученые полагали, что и в Кремле, и в Зарядье должен быть культурный слой не только XI, но и чуть ли не Х века.

Резной камень с орнаментом в стиле «калаф» («корзина»). Фрагмент. 1490–1500-е годы. Найден в Зарядье в 2015 году. Аналогичные камни входили в состав декора Средней(Золотой) палаты в Кремле

Княжий город

– А как, по данным археологии, шло развитие городской территории? Москва в этом отношении похожа на другие крупные русские города?

– И да и нет. Например, она совсем не похожа на Великий Новгород, у которого несколько раз менялись «точки притяжения», в формировании которого участвовало несколько центров. Больше общего у нее с Тверью, хотя у последней тоже есть новгородские черты. Тверь развивалась на плоской равнине, где у большой реки с невысокими берегами появились крупные пятна застройки, среди которых выделился кремль на сравнительно крутом берегу. Это был в первую очередь торговый город, контролировавший движение по реке. Москва же к началу монгольского завоевания была, на мой взгляд, больше готова к роли крепости, княжеского города.

Свинцовая «великокняжеская» таможенная (?) пломба. Конец XIV века. Найдена в Зарядье в 2015 году

Среди городов, развитие которых напоминает развитие Москвы, следует назвать прежде всего Ярославль, поскольку оба эти города были основаны князьями. Сегодня у нас есть убедительная картина истории древнего Ярославля. В работах Аси Энговатовой показано, как он постепенно разрастался от места слияния двух рек, как создавалась мощная крепость. Там имела место такая же мысовая локация, как и в Москве: только в Ярославле – реки Волга и Которосль, а у нас – Москва и Неглинная.

– Вы говорили об укрепленном городище на Боровицком холме. Значит, гипотезы о Зарядье или устье Яузы как первоначальном месте возникновения Москвы несостоятельны?

– Москва возникла на месте нынешнего Кремля. Это несомненно. Зарядье на эту роль абсолютно не годится. По результатам последних раскопок мы все больше убеждаемся в том, что его начали обживать в XIII веке, незадолго до нашествия Батыя или вскоре после него. Так, в Зарядье было найдено всего несколько предметов XIII века: решетчатый перстень, височное трехбусинное кольцо, обломок пластинчатого перстня, пара стеклянных браслетов. Зато есть масса находок, датирующихся XIV–XV столетиями, а это самое «темное» время для московской археологии. В 2013–2015 годах мы впервые увидели в этом районе хорошо сохранившийся, неперекопанный культурный слой XIII – начала XVI века, примерно два метра наслоений.

Свинцовая европейская пломба. XV–XVI века. Найдена в Зарядье в 2015 году

О Кремле как месте возникновения города говорит и следующий факт. В 1990-е годы была создана специальная карта, где отмечены все находки керамики, сделанные в столице. Она дала потрясающую статистику, а также возможность увидеть картину планировки: стало понятно, что вся Москва стягивается к Кремлю. Самые ранние культурные слои – это Кремль и его ближайшее окружение. От этого центра находки постепенно начинают «расползаться», подбираться ближе к линиям новых валов. Так что археология неоднократно подтверждала: все началось с Кремля, исторический центр Москвы – это Кремль. Другие городища археологами проверялись, но не дали ранних материалов.

Надворная печь Опричного двора. Вторая половина XVI века. Рис. Л.А. Ланцмана. Москва, Романов переулок. 1998 год

– А что можно сказать о дате возникновения города?

– Полагаю, что принятая дата основания Москвы – 1147 год – наиболее надежная и правильная. Примерно в это время город возник как удобный пункт для политических и военных операций.

«Мы живем в Москве XVI века»

– Насколько средневековая Москва была развита в военном отношении?

– Невероятно развита! Везде, где мы проводили исследования, были найдены предметы вооружения, причем достаточно совершенные. Военная археология Москвы весьма впечатляет. Даже на Великой улице, проходившей параллельно Москве-реке в Зарядье, которое не являлось военным центром города, среди находок оказались наконечники стрел, фрагменты кольчуг, стремена – все то, что связано с военным бытом. Что касается Кремля, то даже на Подоле (в нижней части Боровицкого холма со стороны Москвы-реки) археологи обнаружили множество предметов вооружения.

Москва особенно не выделялась среди других древнерусских крепостей, но была не хуже большинства из них. При Дмитрии Донском появился белокаменный Кремль, о чем известно из письменных источников, но, к сожалению, археологические исследования к этому ничего добавить пока не смогли. Сейчас у нас очень смутные представления о Кремле Дмитрия Донского, и попытки прояснить ситуацию, как мне кажется, только запутали картину.

А на рубеже XV–XVI веков Москва с помощью приглашенных итальянских мастеров превратилась в европейский по архитектурному стилю город. Так что Петр I вырос не в какой-то азиатской юрте, а в европейских интерьерах, его окружали здания, возведенные в конце XV столетия, при предыдущей династии. Причем эти строения потом совершенствовались другими зодчими. Здесь уместно вспомнить церковь Вознесения в Коломенском. Ей были посвящены широкие археологические исследования. Эта церковь, построенная, как считается, в честь рождения у Василия III долгожданного наследника – будущего царя Ивана Грозного, является произведением русско-итальянской (можно сказать, готико-ренессансной) архитектуры.

– Можно ли реконструировать планировку древней Москвы и понять характер ее застройки?

– Это позволили сделать раскопки 2007 года на Подоле в Кремле, а также обнаруженные археологами остатки древних строений на холме, которые сейчас исследуются. В 1940–1960-х, когда изучали Зарядье, где в почве сохраняется древесина, удалось восстановить планировку некоторых дворов и кварталов. Теперь мы больше можем сказать о том, как шло развитие города.

При раскопках были обнаружены, например, остатки плетней – изгородей, которые характерны скорее для юга Руси. В Москве, как выяснилось, их было сравнительно много, особенно в Зарядье. Кроме того, просматривается плотная городская застройка, тогда как раньше считалось, что здесь существовали огромные пустые дворы. Оказывается, наоборот, дома стояли почти стена к стене, что является характерной чертой средневекового русского города. Дороги тогда, как и в наши дни, вели к Кремлю, но их точного расположения мы еще не знаем. Некоторые из них, видимо, «гуляли»: в частности, смещалась ось Никольской улицы, ее направление первоначально было иным, нежели сейчас.

Но если говорить в целом, то вся Москва, в которой мы живем сегодня, сформировалась в XVI веке. В это время возник Земляной город, нынешнее Садовое кольцо. И все промежуточные оборонительные обводы, бывшие поначалу деревянными, появились в течение XVI столетия. С перестройкой Кремля изменились направления улиц, церквей – все эти «стрелки» устремились к центру. Так сложилась планировка Москвы, которая в основном осталась прежней. Мы все равно сегодня проезжаем через ворота древнего города: мы их не видим, но они есть, сохранились в названиях площадей. Поэтому археологам очень важно исследовать, что было до этой «реконструкции», как росла Москва между XIII и концом XV века.

Печь Опричного двора. Реконструкция Н.А. Кренке и Н.А. Ланцмана

Сокровища Опричного двора

– Каковы наиболее значимые находки, открытия и достижения последних лет?

– Институт археологии РАН смог изучить несколько очень важных объектов, ранее представлявших собой историческую загадку. К примеру, Опричный двор, который построил Иван Грозный за рекой Неглинной. Опричный двор, известный по более поздним владельцам как Романов двор, находился приблизительно между Большой Никитской улицей и Воздвиженкой, в нынешнем Романовом переулке. Он существовал всего несколько лет, а потом сгорел и уже не был восстановлен. Однако мы знаем о нем, поскольку его описал Генрих Штаден, опричник-иностранец, в мемуарах о Московии. К его запискам относятся по-разному, но археологические исследования позволили установить, что в целом эти свидетельства заслуживают доверия (надпись на найденном в Замоскворечье в 1989 году надгробии другого иностранца, Каспара фон Эльферфельдта, содержит те же факты, которые упоминал Штаден).

Иконка святителя Николая Чудотворца. XIV век. Найдена в Зарядье в 2015 году

В конце 1990-х – начале 2000-х археолог Николай Кренке исследовал значительную часть зоны Романова двора. Полученные результаты он детально проанализировал, подготовил научные публикации. Кроме того, тогда же были разработаны новые важные методики, которые можно смело назвать открытиями.

На раскопах Романова двора обнаружили мощный слой песка, которым забросали пожарище (в Москве часто так поступали после большого пожара). В песке археологи наткнулись на остатки огромных надворных печей. Летние печи, которые устанавливали во дворах, были распространены в городе, поскольку они позволяли беречься от пожара. Огонь не приходилось разводить внутри прогретых солнцем рубленых домов, да и дров так уходило меньше. Печи на Романовом дворе не случайно были больше рядовых: на них грелись огромные котлы, ведь готовили столько еды, сколько требовалось для многих десятков царских слуг, воинов и гостей на пиру. Очаги строились из кирпича, связками на два-три котла. По форме они напоминают печи римских легионеров, где выпекали хлеб.

Звездочка от шпоры. XIV–XV века. Найдена в Зарядье в 2015 году

При изучении Романова двора проявилось важное качество исторической археологии. Мы имели дело с конкретным фрагментом национальной истории, о котором уже кое-что знали заранее (так, мы знали, что здесь находился Опричный двор), встретились с хорошо известным по другим источникам объектом, но нас интересовало, что он собой представлял, каким был не только его общий вид, но и устройство, образ жизни людей на его территории.

Конечно, мы узнали много деталей придворного воинского быта XVI столетия. Опричники и царские гости пили из больших кубков тонкого стекла, привезенных из Европы, – такие кубки известны нам по собраниям многих музеев, в том числе московских. Обитатели двора владели самым современным оружием, отличавшимся при этом искусной отделкой. Среди находок, например, оказалась прекрасная пороховница из рога оленя с гравированным изображением мужчины в европейском платье. Люди здесь бродили по двору, как мушкетеры в романе Дюма, роняя на землю мелкие серебряные монеты. В слое Опричного двора их находили примерно по одной на квадратный метр, и собрать монеты удалось с помощью нового тогда еще прибора – металлодетектора. Каким-то образом в тот же слой попала и россыпь необработанных аметистов.

Культурный слой ниже уровня Опричного двора также заинтересовал специалистов: оказалось, что там сохранились следы раннемосковского времени, даже следы небольшого поселения домонгольской поры, XII–XIII веков. Впрочем, выше уровня Опричного двора археологов ожидало не меньше открытий. Здесь члены экспедиции Кренке попутно обнаружили… целый монетный двор.

Третья московская берестяная грамота. Конец XIV века. Найдена в Тайницком саду Московского Кремля 12 августа 2007 года. Самый длинный из известных в настоящее время древнерусских текстов на бересте

– Что же там нашли?

– Десятки инструментов, с помощью которых чеканились медные деньги в середине XVII века. Мы увидели, в каких условиях это происходило: в разделенных на маленькие деревянные камеры больших сараях, судя по всему, сидели ремесленники с помощниками и нарезали медную проволоку. Затем отдельные ее кусочки расплющивали и после штампом выбивали на них изображение с легендой. Таким образом, стал очевиден весь цикл производства, впервые нам удалось проследить все его стадии – от нарезания проволоки до получения конечного продукта, качественной двусторонней монеты. Наши представления о монетном деле на Руси XVII века значительно расширились, появился новый материал для изучения истории денежного обращения и истории экономики и финансов в целом.

– Там, где инструменты для производства монет, там, наверное, и клады?

– Про клады нас часто спрашивают. Они всегда интересны. Только археологам они интересны не тем, о чем думают обычно. Клад нам важен потому, что дает представление о топографии в ту или иную эпоху: если нет сведений, где клад нашли, или место его нахождения указано неправильно, то это лишает находку значительной части научной информации. Конечно, сохраняется ценность вещей и монет с точки зрения социальной истории, истории экономики, политики, да и многих других областей науки, но если клад не был найден археологами при проведении легальных раскопок, то все равно нет уверенности, что он дошел до нас целиком и без повреждений.

Фрагмент кладки фундамента Чудова монастыря, сложенного частично из могильных плит XVII века и более ранних. Найден в районе демонтированного 14-го корпуса Московского Кремля в 2016 году (Фото: СЕРГЕЙ САВОСТЬЯНОВ/ТАСС)

Клады, которые члены экспедиции Кренке обнаружили в сараях монетного двора, для нумизмата интереса не представляют. Это даже не монеты, а горстка кусочков проволоки, своего рода сырье, заготовки для чеканки. Некоторые из них были только нарезаны, а некоторые уже расплющены, но без штемпеля. Кстати, это интересная деталь, связанная с процессом производства монет. Клады говорят о том, что у работников монетного двора возникал соблазн украсть немного металла. И кто знает, может, за воровство готовых денег со штемпелем полагалась суровая кара, а если ремесленника ловили с пригоршней таких «недоделанных» монет, то обходились менее строгим наказанием?

Был ли монастырь?

– А что можно сказать об открытиях, сделанных при археологических исследованиях храмов и монастырей Москвы?

– Очень-очень многое. Хороший пример – работы в Зачатьевском монастыре на Остоженке. В историографии XIX века существовало смутное представление, что на его месте раньше находился Алексеевский стародевичий монастырь – древнейшая в Москве монашеская женская обитель. Но доказать это было невозможно, и в книгах и статьях по-прежнему писали, что Алексеевский монастырь основали в Белом городе, там, где в XIX веке поставили храм Христа Спасителя. Раскопки показали, что на территории Зачатьевского монастыря есть материалы XIV, XV, начала XVI века, то есть более ранние, если помнить дату его возникновения, которая хорошо известна, – середина 1580-х годов. Нас это убеждало в справедливости гипотезы о перемещении Алексеевского монастыря отсюда в Белый город. Но историки упорно не соглашались с таким выводом, сделанным на основании результатов раскопок.

– И все же это удалось доказать?

– Нам помог обнаруженный в ходе археологических исследований монастырский некрополь: на могильных плитах были раскрыты надписи, позволившие доказать, что здесь до образования Зачатьевской обители существовал другой монастырь. Там были камни с надписями 1530-х, 1540-х, 1550-х годов. Поскольку это были надгробия схимниц, стало ясно, что тут находилась женская обитель. Но и это не поставило точку в споре: нам возражали, что бывают неизвестные, не нашедшие отражения в источниках церкви при странноприимных домах, больницах и так далее. Доля сомнения все равно оставалась. И наконец, была найдена плита с надписью о том, что здесь лежит «поп Алексеевский», то есть Алексеевского храма или монастыря. С этим уже не поспоришь. Обнаруженные же надгробия все больше уходили в глубь веков: плиты относятся к XIV – началу XV столетия.

Накладка с изображением двух «драконов». XV–XVI века. Найдена в Зарядье в 2015 году

Таким образом, раскопки смогли подтвердить данные одних исторических источников и опровергнуть данные других, значительно изменить представления о топографии объекта и его хронологии. В том числе стало понятно, какой из пожаров уничтожил существовавший здесь монастырь: плиты с надписями начиная с 1571 года исчезают и снова появляются лишь с датировкой после 1584-го. Видимо, хорошо известный сильный пожар 1571 года уничтожил древнюю обитель, а в 1584-м на ее месте появился новый, Зачатьевский монастырь, генетически связанный с предыдущим.

К слову, во время пожара в Алексеевском монастыре многие погреба оказались завалены остатками сгоревших зданий, и в этих погребах сохранились сосуды на тех самых местах, где они стояли. Это уникальный случай! Мы получили интересный одномоментный срез: узнали и об устройстве монастырских зданий, и о запасах, хранившихся в погребах, и о планировке обители. До этого археологи никогда не находили ни одной деревянной монастырской улицы, а здесь она была раскрыта.

Вопрос – ответ

– В последнее время в рамках работ по благоустройству города было сделано немало археологических находок. Как бы вы в целом охарактеризовали этот процесс, можно ли говорить об открытиях?

– Открытия в археологии совершаются не только в поле, и обычно они не совершаются случайно. Как правило, когда ученый ставит специальную задачу обнаружить конкретный объект и затем его находит, тогда это открытие. А просто о находках так не скажешь, сами по себе они открытиями не являются.

С начала 1990-х годов археологические работы в Москве разделились на два направления. Для первого, традиционного, характерна научная составляющая, и такие работы связаны с конкретными территориями. Но самое главное – они проводятся в рамках исторических исследований и с помощью научных методик. Второе направление – это охранная или, как ее еще называют, спасательная археология, когда проводятся гигантские площадные раскрытия. В Москве действительно раскрыты очень большие площади и сделано безумное количество находок. Я даже боюсь сказать, сколько их, десятки тысяч или, может быть, сотни. Но научные результаты таких раскрытий отнюдь не всегда впечатляющие.

– Почему?

– Потому что археология как наука – это не случайный набор фактов, а выявленные проблемы и поиск их решения, правильно поставленные вопросы. Главное здесь, как известно, не ответы, а именно вопросы и возможность для ученых их генерировать. И генерировать своевременно: если вопросы не были сформулированы на найденном материале сразу же и по ним не было сделано публикации, скажем, в течение 10–15 ближайших лет (а чем быстрее, тем лучше), причем с проведением глубокого анализа, то считайте, что они не будут заданы никогда. Основная задача сегодня – не раскрывать площади, а совершенствовать методику извлечения информации при проведении археологических работ, что возможно только на сравнительно небольших участках. Лишь в таком случае можно ставить эксперименты, только так можно что-то изучить вообще. К тому же сейчас стремительно развивается методика исследования культурного слоя. Вот если вопросы возникают, если на них идет поиск ответов, если при этом совершенствуются методики исследования, то это и есть наука!

Беседовал Никита Брусиловский