Первый нефтепровод России

Нефтяные скважины в Баку, на Каспии. Худ. У. Симпсон. 1886 год

Произошло это знаменательное событие – строительство первого нефтепровода – почти 140 лет назад в Бакинской губернии, считавшейся главным источником нефти в Российской империи. Уинстону Черчиллю приписывают такие слова: «Если нефть – королева, то Баку – ее трон». Долгое время на этом троне сидели иностранцы, качавшие черное золото из недр России и наживавшие себе огромные капиталы…

Черный город

По причине своего неглубокого залегания бакинская нефть напоминала о своем существовании издавна, недаром здешние места облюбовали огнепоклонники – гебры, молившиеся огненным столбам, которые вырывались из-под земли. Это было не что иное, как выходы горючих углеводородных газов.

Проходили десятилетия, века, а нефть на Апшеронском полуострове продолжали добывать по старинке. Рыли нефтяные колодцы, естественно, вручную. Наиболее сложным был процесс эксплуатации колодцев: когда они забивались грязью, вниз на веревке опускали рабочего, который руками очищал стены, складывая все в ведро, подымаемое наверх. Работа в таких условиях была крайне опасной для жизни из-за выделения подземных газов. Владели колодцами местные ханы, отдавая их на откуп на несколько лет. Нефтеносные участки без конца переходили из рук в руки, и откупщики вовсю эксплуатировали их, думая лишь о скорейшем получении прибыли.

Нефтяные колодцы. Поднятие нефти ручным воротом в XIX веке на месторождении Биби-Эйбат

Нефть черпали, словно воду, из колодцев, но не ведрами, а бурдюками – кожаными мешками из цельной шкуры овец, коз, лошадей. Чем глубже был колодец, тем больше бурдюк. Огромные бурдюки поднимали лошадиной тягой, что считалось передовым методом. Перевозили нефть на арбах и сливали в большие ямы. Все было жутко примитивно и основано исключительно на ручном труде.

Только после отмены откупов в 1872 году нефтедобыча здесь стала расти опережающими темпами. Если в 1849-м добывалось 220 тыс. пудов нефти в год, в 1860-м – 255 тыс., в 1872-м – 1,535 млн, то в 1873-м – 3,952 млн, а в 1886-м – 123,5 млн пудов. За 17 лет, прошедших с момента отмены откупной системы, объем добычи увеличился в 135 раз! Неудивительно, что к бакинской нефти обнаружился немалый интерес приезжих деловых людей. Так что появление в Баку осенью 1878 года 25-летнего петербургского инженера Владимира Шухова выглядит совсем не случайным. Попал он с корабля на бал и очень вовремя. Любопытно, что заказчиками нефтепровода стали не российские предприниматели, а шведы Людвиг и Роберт Нобели. Братья Нобель решили вложиться в нефтедобычу на Апшероне, не побоявшись вступить в открытое противостояние с американцами Рокфеллерами и Ротшильдами, длинные руки которых также тянулись к бакинским огням.

Инженер Владимир Шухов. Фотография 1877 года

В это время колодцы уже уходили в прошлое, их сменяли нефтяные вышки. На востоке Баку коптил небо так называемый Черный город – место беспорядочного скопления десятков заводов, куда свозили нефть с Апшеронского полуострова. Черным тут было все: люди, здания, земля, воробьи, кошки… Все было пропитано нефтью, из которой делали мазут, керосин, бензин, машинное масло. Нефтеперерабатывающие, нефтеочистительные заводы, а еще кислотный, медеплавильный, чугуноплавильный – с их непрекращавшимися выбросами в атмосферу. Соответственно, дожди здесь были цветные. Люди жили среди сажи, пыли и копоти, а дышали парами нефти.

Российский Клондайк

С конца 1870-х обстановка в Бакинской губернии чем-то напоминала Калифорнию с ее искателями золота, ринувшимися туда со всего света. Среди нефтепромышленников были и русские предприниматели Петр Губонин и Василий Кокорев, и азербайджанцы Гаджи Тагиев и Шамси Асадуллаев, и армяне Лианозовы. Народ для работы на скважинах стекался не только из разных уголков России. В частности, из-за океана приехал буровой мастер Густав Вильгельм Рихард Зорге, до этого занимавшийся добычей каменного угля, и именно здесь в 1895 году у него и его русской жены родился сын Рихард, будущий легендарный советский разведчик. Перебрался в Баку и инженер-нефтяник Давид Ландау, у которого в 1908-м появился на свет сын Лев, будущий лауреат Нобелевской премии по физике. Старобакинская легенда гласит, что и Зорге, и Ландау, и Шухов играли в местном казино, а последний даже имел там неограниченный кредит.

Кстати, первую в мире нефтяную скважину пробурили в Бакинской губернии, а не в Пенсильвании в 1859 году, как иногда пишут. Честь первооткрывателя принадлежит директору Бакинских нефтяных и соляных промыслов, подполковнику корпуса горных инженеров Николаю Воскобойникову, руководившему промышленным бурением двух нефтяных скважин в январе 1846 года в Биби-Эйбате. Одна из них (глубиной 21 м) и дала нефть. При бурении считалось удачей напороться на фонтан, когда нефть била ключом на десятки метров над землей, заливая все вокруг. В Балаханах, что в 9 км от Баку, это происходило особенно часто. Но иногда бывало и по-другому. Вспомним популярный телефильм «Не бойся, я с тобой!», действие которого разворачивается в Бакинской губернии. Богатый бек с помощью русского бурового мастера все никак не мог отыскать нефть на своем участке, но в конце концов фонтан неожиданно забил из-под земли. Правда, восторг бека вскоре сменился разочарованием: это оказалась смесь грязи и песка…

Грузите бочками!

Шухов был далеко не первым русским ученым, ступившим на апшеронскую землю. До него еще в 1863 году сюда по приглашению нефтепромышленника Кокорева приезжал на работу тогда мало кому известный 29-летний доцент Санкт-Петербургского университета Дмитрий Менделеев, предложивший строить нефтепроводы. Но к нему не прислушались: слишком сильным оставалось лобби откупщиков, крайне заинтересованных в сохранении статус-кво.

Транспортировка нефти бурдюками и бочками сначала до заводов, а потом, после ее перегонки, до пароходов была очень прибыльным бизнесом, который являлся едва ли не главным источником дохода местного населения. Всего в этом бизнесе было занято более 10 тыс. возчиков, каждый из которых на своей арбе за один рейс мог доставить деревянную бочку в 25 пудов. Так, в 1877 году при себестоимости пуда нефти в 3 копейки его перевозка в Черный город обходилась в семь раз дороже, что значительно увеличивало цену конечного продукта, коим был преимущественно керосин. В дождливую пору движение арб прекращалось: непроходимая грязь препятствовала транспортировке, в итоге останавливались заводы. «Только навык и большое искусство тех кучеров, которые существуют в Баку, позволяют совершить переезд от Баку к промыслам, не изломав экипажей и костей», – писал еще Менделеев.

Нефтепровод в Балаханах. 1900-е годы

Странно, что деловые люди не понимали тупиковости положения. Сколько можно вывезти нефти лошадиной силой, несколько миллионов пудов? А если добыча вырастет в десятки и сотни раз, где взять столько лошадей? Но вместо того чтобы потратить деньги на устройство нефтепровода, там решили строить… новый бондарный завод, сырье для которого надо было доставлять на Апшерон.

Лишь Нобели взяли на себя смелость и риск вложиться в прокладку первого трубопровода. Никто из конкурентов не согласился войти в долю, посчитав идею шведов безумием и пустой тратой средств. В самом деле, зачем сорить деньгами на что-то новое, когда свое, старое и так исправно служит десятки лет?! Лучше будем грузить нефть бочками…

Дело – труба

Людвига Нобеля не смутила молодость Шухова: он и сам в его возрасте был готов горы свернуть. Перед инженером была поставлена задача создать трубопровод пропускной способностью 80 тыс. пудов нефти в сутки. Вроде бы задача не слишком сложная: не требовалось, как говорится, велосипед изобретать. Первый нефтепровод проложили в Америке, в штате Пенсильвания, еще в 1865 году – протяженностью 6 км, от нефтепромысла Ойл-Крик до железнодорожной станции Миллер Фарм Стейшн (Менделеев мог бы радоваться, что хоть где-то его услышали). В США производили и трубы, так что чего уж там думать. Именно так будут поступать коллеги Шухова в более позднее время, не видя в этом ничего зазорного. Однако Шухов не был бы Шуховым, пойдя на такое. Пускай где-то уже существует нефтепровод, он создаст свой, более совершенный, прокладывающийся при наименьших материальных и временных затратах, в чем его собственные устремления и цели заказчика совпадали.

Между тем, понимая, что он начинает работать не с чистого листа, Шухов изучал опыт заокеанских предшественников. Слово «опыт», правда, здесь не слишком подходит, скорее – «эксперимент». Никакого фундаментального и имеющего международное значение научного опыта на этот счет в Америке не существовало, там строили наобум. Иначе говоря, практика была, а теории не было, несмотря на то что общая протяженность нефтепроводов уже достигла 800 км. Не было даже точно определено, из какого металла делать трубы.

Так, известен случай с одним из первых нефтепроводов в Пенсильвании, построенным летом и пролегавшим по поверхности. Трубы изготовили из чугуна, который расширяется при высоких температурах и сжимается при низких. Когда грянула лютая зима – трубопровод лопнул по швам, нефть хлынула на землю. Похожая история произошла с другим нефтепроводом, проложенным уже не летом, а зимой: там, наоборот, трубы в жару расширились, вырвавшись из державших их оков. В результате прямая нитка нефтепровода превратилась в груду извивавшихся труб, напоминавших гигантского удава.

Прежде чем составить проект трассы нефтепровода, Шухов дни напролет ходил с нивелиром, искал лучшие точки, дабы исключить всякую возможность нарушения транспортного цикла в ходе будущей эксплуатации труб. Путь от Балахан – а именно здесь должно было начаться строительство – до Черного города он излазил вдоль и поперек. Небольшая группа строителей во главе с высоким русским инженером, всегда находившимся в центре и постоянно что-то объяснявшим своим спутникам, до поры до времени не привлекала внимания возчиков. Они, как и прежде, медленно двигались на своих арбах, подобно караванам верблюдов, по грязной дороге: туда – груженные нефтью, обратно – порожняком. Им и в голову не могло прийти, что когда-то их услуги окажутся никому не нужными и семейный бизнес (дед возил, отец возит и сын будет возить) канет в небытие. Неужели кто-то сможет заменить их?

Однако наступил день, когда угроза обрела реальность. Дружелюбное на вид местное население стало врагом строительства. Хотя ничего нового в таком отношении к нефтепроводу не было. В США инженерам мешали индейцы по той причине, что трубы представляли опасность для развития их исконных скотоводческих промыслов. Здесь же, на каспийских берегах, возчики чего только не делали: саботировали подвоз труб, поджигали склады с инструментами, ночами растаскивали трубы по аулам, сбрасывали их в колодцы, пытались испортить на трубах резьбу. Хорошо еще, что не схватили самого инженера.

Лишь круглосуточная вооруженная охрана навела порядок на стройке. Оберегать трубопровод от вредителей наняли гочу – это был особый род местных бойцов, профессиональных телохранителей. Нефтяные олигархи часто приглашали их на работу в качестве личных охранников. Сильных и метко стреляющих гочу боялись и старались обходить стороной. После их появления саботаж на стройке сразу прекратился.

Шухов, наделенный всеми возможными полномочиями, выступал не только в роли инженера, составлявшего оптимальный маршрут трубопровода, разрабатывавшего конструкцию качавших нефть насосов и выбиравшего тип резервуаров для ее хранения, но и в роли бригадира, а также бухгалтера, подсчитывавшего расходы (он подробно записывал их в маленькую книжечку). Шухов был одновременно и подрядчиком, и заказчиком, нанимавшим сотрудников, распоряжавшимся строителями, плотниками, каменщиками, землекопами… Универсальность Шухова с тех пор стала его фирменным стилем на всю жизнь.

Несмотря на противодействие возчиков и на то, что несколько американских труб все же лопнули, нефтепровод Балаханы – Черный город протяженностью около 10 км и диаметром труб 3 дюйма (76 мм), оснащенный паровым насосом, был введен в строй в декабре 1878 года. Строительство обошлось почти в 100 тыс. рублей. Окупаемость этого начинания полностью зависела от загрузки трубопровода: при первоначальном объеме 35 тыс. пудов нефти в сутки затраченные деньги должны были обернуться уже через год при себестоимости перекачки в 1 копейку за пуд. Расходы на транспортировку нефти в цене конечного продукта – керосина – сокращались на четверть рубля. Кроме того, трубопровод качал нефть круглосуточно, следовательно, заводы могли работать день и ночь. Выгода была очевидной. «Техническую идею надо до воплощения вынашивать, пока стоимость не станет приемлемой», – отметил как-то Шухов в своем дневнике.

Триумф Нобелей

«Хорошо смеется тот, кто смеется последним!» – гласит народная мудрость. Теперь смеяться над конкурентами пришла очередь Нобелей. Их соседи, уже смекнувшие, что быстрее и дешевле перегонять нефть по трубам, нежели возить ее на допотопных арбах, явились к ним с предложением… позволить использовать их нефтепровод – само собой, не бесплатно. Даже установленный Нобелями тариф в 5 копеек за пуд был значительно ниже цены перевозки нефти в бочках. Таким образом, достичь окупаемости строительства оказалось возможным еще быстрее.

Транспортировка нефти. Товарищество нефтяного производства братьев Нобель

Впрочем, работы прибавилось не только у трубопровода, но и у Шухова. Те, кто еще вчера не хотел быть в доле, сами решили по примеру Нобелей прокладывать нефтепроводы: Лианозов, Мирзоев, Кокорев… Ну а Нобели стали лишь богатеть. Объем керосина, выпущенного их заводами, вырос почти в 100 раз: если в 1876 году эта цифра составляла 6,248 тыс. пудов, то в 1879-м – 551,428 тыс. пудов. В мае 1879-го была учреждена первая в России фирма по добыче нефти с иностранным участием – Товарищество нефтяного производства братьев Нобель (сокращенно – «Бр. Нобель») с основным капиталом 3 млн рублей. За короткое время шведы стали владельцами промыслов в Балаханах, Сураханах, Биби-Эйбате.

Первыми выстроив трубопровод, они потеснили всех российских конкурентов и удерживали лидирующие позиции в этом бизнесе вплоть до 1917 года. Постоянная модернизация производства, новые технологии, поступавшие прямиком из Европы, позволили Нобелям сколотить свою империю – выражаясь современным языком, первую вертикально интегрированную нефтяную компанию. Они могли похвастаться уже не просто буровыми скважинами, а полноценными месторождениями, транспортной инфраструктурой, оснащенным по последнему слову техники нефтеперерабатывающим производством и разветвленной системой реализации конечного продукта и услуг. Именно Нобели стали перевозить нефть в цистернах и на танкерах, создав лучший в мире нефтеналивной флот. Лишь один игрок на российском нефтяном рынке мог тягаться с «Бр. Нобель» – это Каспийско-Черноморское нефтепромышленное и торговое общество, принадлежавшее банкирскому дому Ротшильдов.

Когда говорят о заслугах Нобелей перед Россией, то прежде всего упоминают строительство ими первого нефтепровода, обычно забывая назвать фамилию Шухова. Быть может, повод к тому дал сам выдающийся инженер. В конце XIX века он написал статью о нефтепроводах для словаря Брокгауза и Ефрона, но даже не намекнул в ней о своем участии в начинании Нобелей. Не только краткость, но и скромность была сестрой его таланта.

Шухов никогда не останавливался на достигнутом. Прекрасно понимая ограниченность возможностей трубопроводов небольшой протяженности, он выдвинул идею строительства транскавказского нефтепровода. Однако реализована она была лишь в конце 1920-х годов, уже в советскую эпоху.

Что почитать?

Менделеев Д.И. Где строить нефтяные заводы? СПб., 1881

Васькин А.А. Владимир Шухов. М., 2018 (серия «ЖЗЛ»)