Что прочитать и что увидеть в апреле

«Холодная война» Хрущева. Тайная история противника Америки

Фурсенко А.А., Нафтали Т.

М.: Политическая энциклопедия, 2018

Книга академика РАН Александра Фурсенко (1927–2008) и канадско-американского исследователя Тимоти Нафтали посвящена анализу внешней политики СССР в период правления Никиты Хрущева. Изучив многочисленные источники из российских, американских и европейских архивов, авторы проследили сложную динамику взаимодействия Хрущева с президентами США Дуайтом Эйзенхауэром и Джоном Кеннеди – взаимодействия, для которого было характерно одновременно стремление как к превосходству, так и к мирному сосуществованию.

Когда после смерти Иосифа Сталина Хрущев одержал победу над политическими конкурентами и стал единоличным лидером страны, социалистическая сверхдержава переживала один из самых драматических периодов своей истории. С одной стороны, поддержание влияния в государствах Восточной Европы требовало весьма серьезных ресурсов, которых у Советского Союза хронически не хватало. С другой – острота противостояния с Западом не раз достигала крайних точек, что в условиях лидерства Соединенных Штатов в сфере развития стратегических вооружений не могло не вызывать опасений относительно безопасности СССР. К этому добавлялись непростые отношения Москвы с Пекином, которые к концу правления Хрущева находились на грани неприкрытой вражды.

По мнению Фурсенко и Нафтали, у Никиты Сергеевича было весьма смутное понимание принципов внешней политики и сложившейся международной ситуации, зато было ясное представление о причинах проблем советского внешнеполитического курса: их он видел в крайностях сталинского подхода и ставке почившего вождя на военное соревнование с Западом.

Хрущевское десятилетие может показаться хаотичным и порывистым, под стать публичному образу самого первого секретаря, который одновременно очаровывал и отталкивал своими бесконечными выходками и крестьянским юмором. Тем не менее авторы книги, впервые вышедшей на русском языке спустя 13 лет после английского издания, уверены, что у советского руководителя все-таки была четкая стратегия. Она заключалась в том, чтобы любыми средствами избежать войны с США и в то же время снискать уважение американцев, поддержать уже существующие социалистические режимы и привлечь новых союзников, повысив при этом уровень жизни собственного народа, но не в ущерб наращиванию стратегических вооружений.

Одним словом, Хрущев мечтал о большом договоре с Соединенными Штатами и менял лишь линию поведения, пытаясь достичь этой цели. «Он то пытался соблазнить Запад, то собирался его запугать», – пишут Фурсенко и Нафтали.

Изначально он сделал ставку на обещание всеобщего разоружения, полного запрета ядерных испытаний и заключения всемирного договора о ненападении. Однако недоверие между двумя державами было слишком велико, чтобы американцы согласились на разоружение на условиях Москвы. Когда компромиссные предложения не дали результата, Хрущев перешел к шантажу Вашингтона военной мощью СССР. Советский лидер несколько раз давал понять Западу, что готов к ядерной войне, и Карибский кризис – лишь самый известный случай из этой серии. Между тем на «самоуверенного» Эйзенхауэра, как называют его авторы, эти демарши особого впечатления не производили, а более молодой и не столь опытный Кеннеди поддавался на «дипломатию давления» до момента размещения ракет на Кубе. Именно Карибский кризис показал, что у такой стратегии Хрущева есть очевидные пределы: к реальному противостоянию он был не готов и всегда отступал первым. В итоге регулярные и ни к чему не приводящие хрущевские угрозы в адрес внешнего мира стали одной из причин разочарования в нем советской элиты и его смещения с высокого поста.

Монументальная монография Фурсенко и Нафтали будет интересна не только специалистам, но и всем интересующимся историей внешней политики.

 

27 февраля – 20 мая

Аристократический портрет в России XVIII – начала XX века

Выставочный комплекс Государственного исторического музея

Москва, площадь Революции, 2/3

Коллекция из 120 портретов, демонстрируемых на выставке, была сформирована за счет произведений из национализированных художественных собраний князей Куракиных, Голицыных, Барятинских, Долгоруковых и многих других представителей дворянского сословия. Посетители могут увидеть единственный в России портрет графа Сергея Зубова, потомка фаворита Екатерины II, созданный итальянским живописцем Belle Epoque Джованни Больдини в 1913-м. Впервые целиком экспонируется серия портретов князей Шаховских-Голынских, выполненная художником Федором Туловым в 1810–1820-х годах и происходящая из подмосковного имения Белая Колпь. Единственную известную работу талантливого портретиста Ивана Родионова – портрет графа Алексея Бестужева-Рюмина 1757–1758 годов – сопровождает видеоролик об исследовании и реставрации этого редкого образца русской школы живописи, приобретенного Историческим музеем в 2015-м.

 

29 января – 31 декабря

Лук, колчан и стрелы в отблесках монет. Оружие и монеты северного Причерноморья

Государственный музей истории религии

Санкт-Петербург, Почтамтская улица, 14/5

Изображение божества на лицевой стороне монеты было традиционным для античной эпохи. На оборотной же стороне, как правило, помещались божественные атрибуты: лук и стрелы Аполлона, колчан Артемиды, шлем и щит Афины, копья Ареса, палица Геракла. На монетах античных городов Северного Причерноморья часто встречаются отчеканенные лук, стрелы, колчан и горит (футляр для лука и стрел). Гориты изготавливались из дерева и кожи, их поверхность нередко украшали нашивками или пластинами из драгоценных металлов с изображением мифологических или военных сцен. Снаружи к гориту крепился колчан. На выставке собраны редкие монеты из столицы Боспорского царства Пантикапея и греческого города-колонии Ольвии, хранящиеся в нумизматической коллекции музея, а также предметы из античных некрополей европейской и азиатской частей Боспора.

 

11 апреля – 16 июня

Храбрейшим из храбрых

Выставочный зал федеральных архивов

Москва, Большая Пироговская улица, 17

250 лет назад, 26 ноября (7 декабря) 1769 года, Екатерина II учредила в России новый орден – для награждения офицеров за личную храбрость, проявленную на поле боя. Первым кавалером ордена Святого Георгия, не считая самой императрицы, стал подполковник Федор Фабрициан, который отличился на Русско-турецкой войне 1768–1774 годов. Причем он был удостоен награды сразу III степени, минуя низшую, IV степень. В 1807-м появился «Знак отличия военного ордена» в виде серебряного креста, причисленный к ордену Святого Георгия и вручавшийся нижним чинам. Он получил неофициальное название «солдатский Георгий», и впоследствии для него также были введены четыре степени. Выставка расскажет о самых известных кавалерах ордена, упраздненного после прихода к власти большевиков и восстановленного в 2000 году.

 

10 февраля – 19 мая

Портреты А.С. Пушкина

Государственный музей А.С. Пушкина, выставочные залы «Под сводами»

Москва, улица Пречистенка, 12/2

Никогда еще под одной крышей не оказывалось столько портретов Александра Пушкина: в экспозиции собрано свыше 300 изображений поэта. На выставке, в которой принимают участие более 20 ведущих музеев и художественных галерей России, можно увидеть самые разные произведения – от первого прижизненного, единственного дошедшего до нас детского портрета Пушкина до работ, выполненных нашими современниками, в том числе в стиле поп-арт. Вообще, «неканоническим» изображениям на выставке уделено большое внимание: по мнению организаторов, лицо классика стало частью массовой культуры уже давно – как минимум после установки в 1880 году в Москве знаменитого памятника поэту работы скульптора Александра Опекушина.

 

30 апреля – 24 июля

«Ленинградское Дело»: город и люди

Музей политической истории России

Санкт-Петербург, улица Куйбышева, 2–4

В этом году Петербург отмечает сразу две годовщины – 75-летие снятия фашистской блокады и 70-летие начала «ленинградского дела», ставшего одной из последних крупных сталинских репрессивных кампаний. В ходе процессов по этому делу были казнены или отправлены в тюрьмы почти все, кто руководил Ленинградом во время войны. Выставка в Музее политической истории расскажет о становлении в 1930-е годы нового поколения руководителей города трех революций, о том, как они оказались в центре внутриполитической борьбы вокруг стареющего Сталина, а также о позднейшей реабилитации «ленинградцев».

 

Археология Московского Кремля. Раскопки 2016–2017

Под ред. Н.А. Макарова, В.Ю. Коваля

М.: Институт археологии РАН, 2018

В 2016 году у археологов появилась уникальная возможность развернуть работы на Кремлевском холме, на месте снесенного 14-го корпуса Московского Кремля. Главной целью было найти остатки исторической застройки XIV–XIX столетий, но результаты оказались более значительными. В ходе раскопок ученые обнаружили следы городской застройки XII – начала XIII века, и это позволило с уверенностью говорить о том, что уже тогда Москва была не просто укрепленным пунктом на юго-западе Владимирского княжества, а полноценным городом с усадьбами. Сборник статей рассказывает о раскопках в восточной части Кремля и основных находках, в частности таких необычных, как кухонные остатки, по которым удалось определить примерную мясную диету москвичей на протяжении шести столетий.

 

Князья, бояре и дети боярские

Бенцианов М.М.

М.: Центрполиграф, 2019

В конце XV века Московское государство оказалось в уникальной ситуации, когда центральная власть могла проводить реформы, не опасаясь внешней угрозы. Для реализации своей политики московские князья привлекли несколько тысяч человек из бывших удельных княжеств – детей боярских. В отличие от других социальных групп, они могли рассчитывать на получение и сохранение земли лишь при условии добросовестного несения службы, которая стала для них обязательной. Такие меры позволили Ивану III и его преемникам решить целый ряд задач, но и породили новые проблемы: земли, раздаваемые в награду за службу, были исчерпаемым ресурсом, а качество управления от оседания людей на местах падало. Монография историка Михаила Бенцианова повествует о том, как с присоединением новых территорий на Руси менялась поместная система.

 

Украина и Россия во второй половине XVII века: политика, дипломатия, культура

Кочегаров К.А.

М.: Квадрига, 2019

Вторая половина XVII века явилась определяющей для исторической судьбы земель, ставших ядром будущей Украины: именно тогда эти территории оказались в составе России. Книга кандидата исторических наук Кирилла Кочегарова представляет собой серию очерков, каждый из которых основан на небольшом архивном открытии. Так, в одном из них речь идет о деятельности дипломата Евстафия Гиновского-Астаматия, разработавшего в 1670-х годах проект создания украинской государственности под протекторатом Османской империи. Документ этот прежде был неизвестен историкам. Во второй части издания два очерка посвящены судьбе бывшего правобережного гетмана Петра Дорошенко, который с большой неохотой, но все-таки интегрировался в московское служилое сословие.

 

Император Александр III

Ильин С.В.

М.: Квадрига, 2019

Называть Александра III консерватором, а тем более реакционером – распространенное заблуждение, считает доктор исторических наук Сергей Ильин. «Император Александр III не был ни либералом, ни реакционером, а был честный, благороднейший, прямой человек», – писал один из самых известных выдвиженцев царя Сергей Витте. Период его правления Ильин оценивает как такую историческую эпоху, когда любой, даже самый благонамеренный, но в то же время прагматичный государственный деятель вынужден заниматься умиротворением разбушевавшихся в обществе страстей. Подобная политика никогда не бывает популярной, однако Александр III смог ответить на те вызовы, которые поставило перед ним время, полагает автор его биографии.

 

Армия и флот в геополитических интересах России

Отв. ред. И.С. Рыбаченок

М.: Институт российской истории РАН; Центр гуманитарных инициатив, 2019

Известно, что мощь вооруженных сил в целом определяется согласованным развитием армии и флота. В России к концу XIX века единой концепции в этом отношении выработать не удалось: в верхах постоянно шли споры о том, что должно быть в приоритете – морские или же сухопутные силы. В итоге только при Николае II власть сделала ставку на флот. Однако во время Русско-японской войны 1904–1905 годов изменения еще не успели проявиться, а к началу Первой мировой привели к диспропорции: к боевым действиям на суше страна оказалась готова хуже, чем к борьбе на море. Значимые для Российской империи проблемы военной политики, затрагиваемые в книге, раскрываются через рассказ о людях, которым выпало их решать.

Библиофилы-библиографы конца XIX – начала XX века (П.К. Симони, Д.В. Ульянинский, Н.Н. Орлов)

Самарин А.Ю., Фурсенко Л.И. М.: МИК, 2019

Не секрет, что сферы библиофильства и библиографии тесно переплетены. Многие известные коллекционеры книжных сокровищ внесли существенный вклад в книгоописание: обходиться без библиографических справочников в собирательской деятельности было трудно. Монография научного консультанта журнала «Историк», заместителя гендиректора РГБ Александра Самарина и старшего научного сотрудника научно-исследовательского отдела редких книг РГБ Леонида Фурсенко содержит материалы о жизни и работах Павла Симони (1859–1939), собравшего библиотеку из 12 тыс. томов, Дмитрия Ульянинского (1861–1918), которого называли «поэтом книги» и «хозяином дворца книги», и Николая Орлова (1898–1965), продолжившего дело Ульянинского.

 

В кабинетах и окопах: французские восенные миссии в России в годы Первой мировой войны

Павлов А.Ю., Гельтон Ф.

СПб.: РХГА, 2019

За время Первой мировой войны в России побывали сотни французских офицеров и солдат. Встретить их можно было в Петрограде и других крупных городах, в штабах самого разного уровня и на фронте, на заводах и фабриках, в портах и на железнодорожных станциях. Военные миссии играли важнейшую роль во взаимодействии союзников, которым остро не хватало сведений, необходимых для оперативной координации действий на фронтах. В своей работе историк Андрей Павлов и его французский коллега Фредерик Гельтон проследили, как из чисто технических посредников представители французской Ставки превратились в полноценных участников дипломатического процесса, а в 1917 году – и российской внутренней политики.

 

Сидней Рейли

Матонин Е.В.

М.: Молодая гвардия, 2019

По одной из версий, идея написать первый роман об агенте 007 пришла в голову литературному отцу Джеймса Бонда Яну Флемингу именно после того, как он наслушался рассказов о похождениях «короля шпионов» Сиднея Рейли (1873–1925). В России его называли и Сидней Георгиевич, и Рейллэ, и Райлли, и Райль, и даже Райлмэ, но ни одно из этих имен не имело никакого отношения к тому, которое было дано ему при рождении. Он работал в английской разведке, при этом, по слухам, шпионил для японцев и немцев, а за ним самим время от времени начинали следить британские, русские и американские контрразведчики. Не говоря уже о чекистах, которые в ходе легендарной операции «Трест» заманили Рейли в Россию и расстреляли его.

 

Коминтерн: погоня за призраком. Переосмысление

Фирсов Ф.

М.: АИРО-XXI, 2019

Название книги доктора исторических наук Фридриха Фирсова отсылает к хрестоматийным строкам из «Манифеста Коммунистической партии» о призраке, который бродит по Европе. По мнению автора, союз коммунистических партий разных стран с самого начала был подчинен интересам одной – большевистской, обладавшей тем неоспоримым преимуществом, что она сумела прийти к власти. Неудивительно, что Коминтерн испытал на себе влияние происходивших внутри нее процессов: свободные дискуссии были заменены подчинением директивам, идущим сверху.

 

Повседневная жизнь советской коммуналки

Митрофанов А.Г.

М.: Молодая гвардия, 2019

Коммунальные квартиры появились вследствие борьбы советской власти с «пережитками прошлого» в виде роскошных жилых пространств, а также стихийной миграции в Москву, где сотни тысяч людей искали спасения от ужасов Гражданской войны и голода. В итоге коммуналки превратились в идеальный социальный «генератор случайных чисел». «Иногда в этом калейдоскопе складывались презанятнейшие узоры, но подобное случалось редко – в соответствии с теорией вероятности», – пишет Алексей Митрофанов. Как правило же, в одном помещении оказывались люди, не имевшие между собой ничего общего. Коммунальные квартиры возникали всюду, даже в самых элитных домах. В частности, они были предусмотрены в сталинских высотках, которые стали воплощением советской роскоши.

 

Свои чужаки

Скотт Э.

М.: Новое литературное обозрение, 2019

Советская Россия поощряла национальное разнообразие. Впрочем, с самого начала было очевидно противоречие между энергичным государственным содействием развитию наций и стремлением сохранять централизованное управление. Власть не только укореняла титульные народы в их республиках, но и включала их – иногда принудительно – в более широкое социально-политическое пространство с центром в Москве. Так, столица открывала большие возможности перед выходцами из Грузии. Грузины были самыми «своими» и тем не менее чувствовали себя чужаками. По крайней мере, ощущали себя таковыми, даже пользуясь всеми благами, которые давала советская власть. Почему? Ответ на этот вопрос попытался найти в своей книге американский историк Эрик Скотт.

 

Крым в развитии России: история, политика, дипломатия. Документы архивов МИД России

Ижевск: МИД России, 2018

В сборнике представлены документы из архивов внешней политики Министерства иностранных дел РФ. Среди критериев отбора, помимо тематики, была уникальность материалов (в частности, международных договоров России), а также их особая ценность и важность. Хронологические рамки издания, охватывающие события с начала XVIII столетия до 20-х годов XX века, определены особенностями формирования документальных фондов архивов МИДа. Кроме официальных документов, в сборник включены личные письма дипломатов и военных, секретная дипломатическая переписка.